Против течения. Книга 3

Глава 2. Мыши

— Повторяю ещё раз, вы меня нагрели, — говорил Гай.

По тому, как он отчеканивал каждое слово, Мира поняла, что Вишневский с трудом сдерживает гнев.

— Мы договаривались, что всё пройдёт бескровно...

— С головы элсарского мальчика даже волос не упал, — перебил незнакомец странным металлическим голосом. — И сама голова на месте.

— Вы вырезали всех жителей Сухири! — Гай всё же перешёл на крик. — Что дальше?!

— Не кричи, — всё тем же металлическим голосом произнёс незнакомец. — Ты получил плату за работу: мы помогли твоим людям с оружием. Элсар почти что твой.

Мира стояла за деревьями ни жива, ни мертва. В ней боролись два желания: убежать, чтобы ничего не слышать и не знать правды; и понимание, что даже если она удерёт, как прежде уже не будет. Теперь при встрече с Гаем в её ушах будет постоянно звучать этот равнодушный металлический голос, так спокойно разрушивший домик мечтаний, где Мира до сих пор пряталась от правды. А ведь та всё время была на поверхности. Ещё Даяна прямым текстом говорила ей, что Гая хотели казнить за попытку захватить в Элсаре власть. Его неожиданное появление в лодке посольства, умение обращаться с канжди и ещё многое-многое другое. Догадки окружали Миру плотным кольцом, а она игнорировала их, упорно не желая видеть правды.

Но теперь уже никуда не деться и пора признать: Гай не тот, каким она его себе придумала.

Стараясь не производить ни шороха, Мира продвинулась вперёд и осторожно выглянула из-за кустов. На большом суку сидела бронированная белка. Мира во все глаза уставилась на покрытое тускло поблёскивающим металлом создание: комичное и вместе с тем, жуткое. Что оно такое? Какую роль играет в этом безумном месте?

Неподалёку на мху лежал канжди, с которым Мира поменялась телами, и меланхолично что-то пережёвывал. Внезапно канжди поднял голову и шумно втянул ноздрями воздух.

«Он меня почувствовал! — поняла девушка. — Дело дрянь! Сейчас Гай и эта бронированная сучка поймут, что я вернулась».

Мира поспешно отступила за кусты. Предательски хрустнула придавленная ветка. Невезёт, так невезёт! Мира попятилась ещё дальше. Развернувшись, побежала трусцой по своим же следам, глубоко отпечатавшимся в фиолетовом мху. Старалась ступать след в след, хоть и понимала, что уже спалилась дальше некуда. Решив, что удалилась достаточно, остановилась и прислушалась: никто за ней не гнался и не окликал.

«Может, они были так увлечены разговором, что не обратили на хруст внимания?» — подумала Мира с надеждой.

Поразмыслив, решила, что лучше вновь вернуться: канджи точно её почуял и чего доброго ещё притащит Гая. Уже не таясь и топая даже громче обычного, Мира опять направилась к месту встречи. Неожиданно из кустов навстречу ей выпрыгнула она сама, точнее канджи в её теле. Он буквально сиял от счастья, из уголка рта свисал недоеденный гриб на длинной ножке.

«Ну и придурковатый же у меня видок, — мрачно подумала Мира, глядя в горящие радостью глаза канжди. — Пора заканчивать с этим цирком».

Канжди подбежал к ней и потёрся боком о бок.

Мира торопливо прочитала заклинание замещения. Первое, что почувствовала, лёгкость на голове — тяжёлые рога больше не тянули к земле. В следующее мгновение она осознала себя стоящей на четвереньках. Краем глаза уловила, как сверху надвигается нечто. Не разбираясь, кто это или что, бросилась вниз и покатилась в сторону. На то место, где она только что лежала, тяжело опустились копыта канжди. Ему больше не нужно было ходить на двух ногах, и зверь встал на четыре. Лежа на земле, Мира наблюдала за тем, как он трясёт рогами, втягивает ноздрями воздух, удивляясь переменам. Наверняка, умей говорить, зверь вопросил бы: "Что это было?!"

Мира же просто была счастлива вновь оказаться в своём теле. Даже мерзкий вкус во рту не смог испортить её радость. Как же кайфово быть собой! Всё, больше никаких перевоплощений в зверушек, даже самых очаровательных. Она с чувством выплюнула мерзкий гриб и вытерла губы.

Из-за куста вышел Гай. Вот у кого нужно поучиться двигаться бесшумно! Казалось, он не шёл, а летел над мхом. Мира бросила пытливый взгляд на его лицо: всё же, услышал он её присутствие или нет? Но лицо Вишневского было абсолютно непроницаемо. Он молча протянул Мире руку. Мира молча приняла её, встала с земли, отряхнула платье.

— Рад, что ты вернулась, — сказал Вишневский и сделал порыв прижать её к груди, но Мира отшатнулась.

Уголок его рта едва заметно дёрнулся, но он ничего не сказал. Так и они и замерли напротив друг друга: не соприкасаясь пальцами, не встречаясь взглядами. Ставшие вдруг безнадёжно чужими.

«Ты обманул меня, - билось в голове Миры. - Всё это время ты был не тем, за кого себя выдавал. Не друг и не защитник, а... предатель».

В памяти всплыли его слова, сказанные белке: "Мы договаривались, что всё пройдёт бескровно".

Они договаривались.

Это Гай стоял за похищением Тиреда, Гай виноват в сухирийской резне. Гай, Гай, Гай!

Словно наяву перед глазами Миры возникла картина, как он твёрдой рукой перерезал горло лесному. В его движениях не было сомнений и жалости. Тогда Мира думала, что Гай борется с врагом, но теперь стало понятно, что он всего лишь устранял свидетелей - тех, кто мог рассказать ей и Хадару правду.

Объяснились и многие другие странности в его поведении. Например, теперь Мире стало ясно, почему он был так недоволен её предположением, что Тиреда нет в Лесу. Гай понял, что их отправят на разведку в Лес, а для него это было опасно: каждая белка может выдать, что его здесь знают.

Ей стало душно рядом с ним, его запах показался слишком тяжёлым. Мира сделала несколько шагов в сторону. Как теперь вести себя? Что говорить? Она не могла заставить себя даже прямо взглянуть ему в глаза. Боялась, если встретится взглядом, то не сможет промолчать и обвинения польются из неё грязным потоком. Он, естественно, будет всё отрицать или придумывать оправдания. Как это всё мерзко, пошло, гадко....

Повисла тягостная пауза.

— Тебе нехорошо? - спросил Вишневский, пристально глядя на неё. Мира отметила, что в его голосе сквозит холод.

Она передёрнула плечами, скомкано пробормотала:

— Да. Мне дурно... Чего этот зверь нажрался, когда был мной?

Тут же подумала: "Не то, совсем не то говорю. А может перестать играть и притворяться? Пусть грязная, но правда?"

— Я не разрешал ему ничего есть, — ответил Гай, по-прежнему не отводя от неё пристального взгляда. — Может, случайно недосмотрел.

"Нет, надо ещё понаблюдать за ним, - подумала Мира. - Теперь, когда я всё о нём знаю и могу, наконец, оценивать не сквозь сладкую розовую вату, всё будет иначе".

— Ты видела Тиреда? — спросил Гай.

— Да.

— Как он?

На языке Миры вертелось: «Лучше, чем тебе хотелось бы!»

Но она сдержалась, подумав:

"Значит так: не буду рассказывать о том, что у Тиреда с девочкой кентавром сложились милые и даже нежные отношения. И про странный пожар и дерево, едва не убившее Тиреда - тоже. Ещё неизвестно, как Вишневский захочет это использовать, — со дна души поднялась горечь: — А раньше я ему доверяла! Единственному в Азаре».

— У Тиреда всё в порядке, — ответила она на вопрос Гая с учтивой прохладцей. — С ним хорошо обращаются и перемещается он тоже относительно свободно.

— Понятно, — в тон ей ответил Гай.

Он обвёл взглядом деревья, будто искал в них тему для разговора. Не найдя, произнёс:

— Что же, полетели, обрадуем Хадара. Возможно, благодаря стараниям Дарины он уже в состоянии вести переговоры с лесными.

Мира кивнула. Кажется, она впервые была рада перелёту на канжди. В воздухе много не поговоришь, а потом они приземлятся в лагере и можно затеряться среди других людей и занятий.

— Приведу твоего канжди, — сказал Гай и направился к зверю, который буквально соскребал длинным фиолетовым языком камни, срывая с них грибы. Мира почувствовала укол стыда: эксплуатировала она тело канжди нещадно, а вот покормить забыла. Так что теперь, вернувшись в себя-оголодавшего, зверь накинулся на грибы, как ненормальный.

— Не мешай, пусть подкрепится, — сказала Мира и направилась следом за Гаем.

Они остановились возле зверя, наблюдая за тем, как он ест, с таким усиленным вниманием, будто важнее этого нет ничего на свете.

— Почему ты не спрашиваешь о моём собеседнике? Неужели тебя не удивил его странный вид? — внезапно спросил Вишневский.

Мира вздрогнула, подумала:

"А он смелее меня, сам спросил..."

Первым порывом было изобразить непонимание: какой такой собеседник? Не понимаю, о ком речь. Но она тут же себя остановила: хватит. Захотел поговорить по душам - значит, поговорим. Всё равно, самое главное мы уже потеряли.

— Я видела эту бронированную засранку раньше, в лесу, — глуховато ответила она. — Кстати, что за народный умелец ей такой комстюмчик сварганил?

— Лес полон чудес, — уклончиво ответил Гай.

Мира усмехнулась и сказала себе: "А ты ожидала, что он так сразу всё расскажет? Такая большая и такая наивная".

— Я ожидал, ты сама меня об этом спросишь, - заметил Гай.

Мира вскинула на него глаза, едва сдерживая гнев сказала:

— К чему вопросы? И так всё понятно. Ты хочешь стать первым пацаном на районе. В прошлый раз не свезло, может теперь выгорит.

Ей вдруг вспомнилось, что всех бунтовщиков кроме Гая после мятежа сожгли, и Мира смущённо осеклась.

Вишневский кривовато улыбнулся:

— Про первого пацана на районе было смешно. Но всё равно чушь несусветная.

— Значит, чушь?! — взвизгнула Мира так громко, что даже канжди оторвался от грибов и посмотрел на неё с удивлением.

— Да, — спокойно подтвердил Гай.

— Я... тебе...

Она хотела сказать «верила», но горло перекрыл ком из слёз. Верила. Любила. И снова верила. А теперь осталась лишь пустота пепелища. Не желая разреветься при Гае, она яростно махнула рукой и подошла к зверю. Запустила пальцы в его густую шерсть — тёплый, живой, добрый. Прижалась лбом к шее канжди и закрыла глаза, чувствуя, как из-под ресниц стекают горячие слёзы. Зверь продолжал жевать свои грибы, не обращая на Миру внимания.

Кажется Вишневский за спиной что-то сказал, но она пропустила его слова мимо. Слова больше не нужны. Всё, что нужно, сказано. Вернее, почти всё.

— Знаешь, о чём я жалею больше всего? — произнесла Мира в шею канжди и, не дожидаясь ответа Гая, закончила: — Что тогда на Реке мне встретился именно ты.

Вот теперь точно сказано всё.

Краем глаза она уловила движение справа. Повернула голову. Сквозь пелену слёз увидела на ближайшем кусте нечто тёмно-красное. Оно покачивалось будто под порывами ветра, вот только в воздухе не ощущалось даже малейшего движения воздуха. Всё вокруг замерло, точно на 3D картинке.

«Не помню, чтобы здесь было такое», — подумала Мира и сморгнула слёзы, чтобы разглядеть получше.

У нескольких кустов были тёмно-красные листья необычной формы — как будто небольшие летучие мыши прицепились к веткам и сложили крылья. Мира могла поклясться, что кусты стали такими недавно — когда она уходила, листья были самыми обыкновенными. В памяти всколыхнулось жутковатое воспоминание: тоже лес, только другой, из сна. И миллиарды летучих мышей. Писк, острые коготки, пытавшиеся выцарапать глаза, хлопанье кожистых крыльев.

— Этого не может быть! — прошептала Мира и тут же поняла, что это уже здесь. Только на этот раз мыши крупнее.

Гай посмотрел на неё с вопросительной настороженностью.

— Уходим! — тоненько простонала она, указывая на куст.

Её слова как будто послужили для мышей командой. В едином порыве они развернули крылья, и на Миру со всех сторон уставились горящие злобой чёрные глаза. Не долго думая, Гай сорвал с себя кожаный плащ и набросил Мире на голову. Она оказалась словно спрятана в мешок.

— Пригни... — закричал Вишневский, но его голос заглушил противный писк множества глоток, от которого заложило уши.

Гай сжал запястье Миры в тисках и потащил неизвестно куда. Она видела только крохотный пятачок земли под ногами. В голове стучало: только бы не упасть! Плечи, спину и голову облепили мелкие твари. Их коготки царапали сквозь плотный плащ, и Мира подумала: "Каково же Гаю? Ведь он остался с непокрытой головой!"

Если бы можно было воспользоваться магией! Но как? Она чуть приподняла край плаща и быстро осмотрелась. Неподалёку заметила гряду мелких камней. Её посетила идея.

— Бейте по мышам! — приказала она камням и торопливо добавила: — Только не по тем, которые на нас!

Камни взмыли в воздух, словно выпущенные из невидимых рогаток. Всё вокруг наполнил ещё более громкий мышиный писк, но теперь это были вопли боли. Мира приостановилась, потянув за руку Вишневского. Приподняла плащ. Гай в ярости скидывал с себя скалящих крохотные пасти мышей, и камни тут же забивали их. Одежда Вишневского на плечах и спине была разорвана в клочья, сам он весь расцарапан; по лицу стекала кровь и борода наполнялась ею словно губка.

Чувствуя копошение крохотных тельц у себя на плаще, Мира приказала ему стянуться в тугой узел. Плащ немедленно выполнил, зажав внутри себя мышей. Твари в предсмертной агонии пытались порвать кожу и вырваться. Мира указала рукой в землю, и узел несколько раз ударился об неё. Писки внутри узла затихли.

Оглядевшись, Мира увидела, что они находятся посередине огромной бойни. Тысячи убитых камнями тел покрывали землю мохнатым кровавым ковром.

Внезапно она вспомнила про канжди. Проклятие — в запале боя она совсем про них забыла! Мира лихорадочно огляделась по сторонам: лосик Гая был неподалёку. Мыши поранили и его, а ещё побили камни, когда убивали мышей. Но он был на ногах и только ошалело оглядывался вокруг.

А вот канжди, с которым Мира менялась телами, видно не было. Наверное он убежал, когда начался весь этот ужас. Вот только куда? И сумел ли укрыться?

— Нужно найти моего канжди, — сказала Мира Гаю. — Как думаешь, куда он мог убежать?

— Скорее всего, двинул к реке, — ответил Гай. Он оторвал кусок от рубахи и прикладывал к кровоточащим ранам на лице и шее.

— Я найду его... Я быстро, — сказала Мира и повернула к реке.

— Мира! — крикнул ей вслед Вишневский.

Она приостановилась, оглянулась.

Гай поколебался и потом тихо произнёс:

— Нет, ничего. Ищи быстрее, надо возвращаться.

Кивнув, Мира побежала к реке. Вскоре показалась черничная неподвижная гладь: будто разлился густой сироп. На берегу возвышался небольшой холм, покрытый тёмно-красной травой. Трава покачивалась на ветру... Вот только ветра не было. Мира споткнулась и остановилась, похолодев от ужаса. Она догадалась, что это за холм. Несколько мышей с недовольным видом поднялись с него в воздух и полетели к Мире.

«Моя магия до сюда не достала!» — поняла девушка.

Накатила ярость. Камней поблизости не оказалось. Тогда Мира подцепила взглядом неподвижную воду, подняла её и швырнула на берег. Прямо на шевелящийся кровавый холм. Водный язык слизнул мышей с неподвижного тела и утащил на глубину. Испуганные писки смолкли, только на черничной глади появлялись и лопались пузыри. Тогда Мира впервые решилась посмотреть на то что осталось от её канжди.

На берегу вздымали дуги рёбер и голый череп с пустыми глазницами. Ветвистые рога казались растущим из земли кустом.

— Они съели моего зверя! — прошептала Мира. — Сволочи!

По щекам потекли слёзы. Она медленно подошла к обглоданному скелету, хотела дотронуться до черепа, но отдёрнула руку, охваченная каким-то суеверным страхом. Внезапно в пустой глазнице что-то шевельнулось. Мира затаила дыхание. Мгновение, и из черепа осторожно выбралась мышь.

— А-а-а-а! — заорала вне себя Мира.

Подхватив с земли большую кость, она со всего размаха ударила по твари. Удар отбросил мышь в сторону. Но она извернулась, яростно запищала и бросилась Мире в лицо. С оскаленных мелких зубок капала окровавленная слюна, глаза горели злобой. Неожиданно за спиной Миры возник Гай с зажатым в руке ножом. Он одним взмахом отсёк твари голову, и мышь упала к их ногам, подёргивая кожистыми крыльями.

Мира всхлипнула.

— Они съели моего зверя! — прошептала она, потеряно глядя Гаю в лицо.

Он обнял её за плечи и прижал к себе.

— Я ожидал этого. Хотел предупредить. Но не стал, подумал, вдруг произошло чудо...

— Как же так?! — прошептала Мира, уткнувшись лицом ему в грудь. — Как такое возможно?

Она чувствовала себя совершенно раздавленной, беспомощной.

— Они не могли прилететь сами, — сказал Гай. — Кто-то прислал их.

— Прислал? — переспросила Мира с удивлением.

Ей вновь вспомнилось, что она уже спасалась от подобных мышей. Это было в том месте, куда Мира попала, раздавив орех. А ещё там была женщина, назвавшаяся Праматерью. В прошлый раз именно она спасла Миру от мышей.

Мира понимала, что всё это как-то связано между собой. Но пока края пазлов не совпадали и картинка не складывалась.