Противостояние

Глава 22. Все для фронта, все для победы

Три месяца, прошедшие после разгрома Дитриха под Мехиком, выдались временем напряженного труда. Вернувшись в Берлин после одержанной победы, убедился, что авторитет мой взмыл до небес, откуда, по мнению Русов, я и был родом. Первым делом обговорил с Терсом пенсионное обеспечение раненых воинов, оставшихся инвалидами. Вторым стоял вопрос реформирования армии: Берлин практиковал призывную форму несения службы. При поступлении на службу новобранцу выдавалось три рубля, больше платы не было. Предусматривалось, что воин — это добытчик, и пропитание себе в мирное время воины добывали взиманием воинской пошлины с торговцев и крестьян, везущих свои товары на рынки. В принципе, Пабло, основоположник этой системы, слепо скопировал нравы и быт полиции и воинских частей Латинской Америки.

Вместе с Терсом после ревизии государственной казны решили армию делать профессиональной. Заработную плату в мирное время установили на уровне пяти алтынов в месяц. В случае военных действий воины переходили на ежедневное жалованье в алтын на весь период сражений. Поток желающих вступить в армию был такой, что реально пришлось делать отсев наиболее слабых.

Опыт сражений за Мехик и мои знания — как практические, так и теоретические, — однозначно свидетельствовали в пользу развития бесконтактных родов войск: лучники, арбалетчики, огнестрельное оружие. Каким бы искусным ни являлся всадник или воин с мечом либо копьем, его убивали раньше, чем он успевал продемонстрировать свои умения и навыки.

По ходу эксплуатации арбалетов выявились некоторые конструктивные недочеты. Пригласив к себе мастеровых и кузнецов, несколько дней совместно ломали голову над тем, как улучшить это оружие. Найдя решение, вздохнул свободно: имея пару сотен обученных арбалетчиков, можно успешно отразить нападения сильно превосходящих сил противника.

Меня сильно беспокоил Максель: всё время, пока мы сражались с Дитрихом, ожидал от них удара в спину. От Русов, постоянно пробирающихся в Берлин, узнал, что «христоверы» обложили подступы к городу дозорными постами. Ситуация в самом городе и окрестностях была неспокойной: в городе всё чаще звучали призывы расправиться с сатанистами, моего прихода ожидали со дня на день.

Неожиданным подспорьем оказалась группа из пятидесяти воинов-неандертальцев, несущих в себе частично кроманьонские черты. Община неандертальцев называлась Сан-Техе и жила где-то в окрестностях Портбоу. Возглавлял полукровок неандертальцев великан по имени Сант. При упоминании этого имени, близкого по произношению к моему сыну Санчо, заныло сердце. Частично оставалось загадкой, с какой стати неандертальцы сорвались с насиженных мест и ломанулись в Берлин, чтобы сражаться на моей стороне. На мой вопрос Сант ответил коротко:

— Нам нужны женщины!

В принципе, меня мало беспокоила судьба жен и дочерей сатанистов, сжигающих людей на кострах.

— Получите, как расправимся с врагами, — обещал гиганту, превосходившему размерами даже Богдана.

— Ха, — невозмутимо принял мой ответ Сант, поигрывая железной палицей.

Мне было не совсем уютно рядом с полудиким, но Богдан и братья — всегда рядом. Чтобы избежать конфликтов с неандертальцами, поселил их за городом, на заброшенном хуторе. Такое решение Санту не понравилось, но возражать и проявлять неповиновение он не посмел. Когда впервые полукровка неандерталец произнес знаменитое санчевское «ха!», у меня качнулась земля под ногами. Усилием воли сдержал восклицание имени своего приемного сына, глядя на чужое и жестокое лицо.

Сан-Техе пришли больше месяца назад, но я до сих не мог придумать, как интегрировать их в структуру новой профессиональной армии Берлина. Единственным разумным решением казалось использовать их как отдельную боевую единицу: огромные, страшные, они могли навести ужас на любую армию и отвлечь на себя значительные силы противника.

Гуран решил остаться в Мехике. Как всегда, причиной оказалась местная красавица.

Разрушенную крепостную стену восстановили. Три пролета, которые без зубцов, также доведены до завершения. В Мехике оставался сильный гарнизон, состоящий из ста пехотинцев вместе с лучниками и арбалетчиками, и конный взвод под командованием самого Гурана. Это были уже не те неопытные новобранцы, за спинами некоторых — по два кровопролитных сражения. Предупредив Шрама, чтобы периодически высылал патруль для раннего обнаружения врага, со своей личной гвардией решил готовить Берлин к нападению на Максель.

К исходу третьего месяца после моего возвращения вернулся Балт на своем «Зерге». Я находился в порту, когда в бухту вошла шхуна, груженная товарами. Вместе с «Зергом» из Моско пришел небольшой маневренный корабль с сорока лучниками на борту. Это была подмога, присланная правителем той страны по имени Торхеп. Возглавлял отряд и экипаж самого судна капитан Сирак, говоривший на ломаном языке Русов.

— Великий Дух Макс Са! Правитель Торхеп прислал меня в помощь, — высказав слова с невероятным странным акцентом, Сирак преклонил колени.

Едва услышав имя правителя, Торхеп, вспомнил традицию Амонахес, прибавлявших суффикс «-хеп» к имени членов правящей династии. Все сомнения отпали: Торхеп был моим потомком, продолжавшим линию от Максхепа — моего сына, рожденного Алолихеп.

Со слов Балта и самого Сирака, Моско — мирное государство, расположенным на большом и трех маленьких островах. Не имея врагов, они не стремились развивать военное дело, сосредоточившись на мореходстве и торговле. От Сирака знал, что они торгуют ещё с одним крупным поселением на востоке, где прямо в порту стоит «гладкий странный шар прямо с неба».

Слова «гладкий странный шар прямо с неба», заставили меня насторожиться. Ещё один спутник или космический спасательный модуль? А может, речь идет о Плаже, где при спешной эвакуации я решил не брать капсулу? Некоторая часть Выдр тогда решила остаться в Плаже, мне было не до них, учитывая количество эвакуируемых Амонахес с Ондона. Не будь угрозы вторжения немцев и сатанистов, захвативших Максель с окрестностями, первым делом навестил бы Торхепа и провел рекогносцировку места, где они торгуют.

Балт впервые видел парусник Моско в деле: как бы капитан ни любил свой «Зерг», ему не угнаться за кораблем из Моско. Таким неутешительным был вердикт Балта, он очень напоминал мне Тиландера. Не исключено, что в его жилах течет кровь моего друга.

Основной задачей, на которой мы все сосредоточили свои усилия, было изготовление ружей. Пожертвовав одним трофеем, вместе с мастеровыми и кузнецами Берлина пришли к выводу, что создать такое под силу. Меня беспокоила долгая зарядка оружия, необходимость отмерять порох, засыпать его и уплотнять. Потом шла очередь пули, и всё это плотно забивалось пыжом. Даже в умелых руках процесс зарядки занимал больше минуты. В бою такая пауза решает многое. Но если процесс перезарядки уменьшить вдвое, огнестрельное оружие уверенно вытеснит лук и арбалет. Отлить гильзы и пули теоретически было возможно, но как сделать капсюль для воспламенения?..

Я даже додумался сделать патрон по типу мешка для картечи к пушкам. В узкий холщовый мешок по диаметру ствола заранее насыпался порох, который закрывался плотным войлочным пыжом. В тот же мешок вкладывалась пуля. Затем мешочек толщиной в сантиметр с лишним и длиной около пяти зашивался. То есть у меня получился аналог патрона. Вложить его в ствол и протолкнуть вниз занимало пару секунд. За ним можно было забить пыж, чтобы при воспламенении пороха газы не вырывались вперед пули. Оставался вопрос: как сделать так, чтобы курок воспламенил порох в моем патроне.

В трофейных ружьях Дойчей курок высекал из кремня искру, попадавшую на порох внутри ствола. В сотый раз вертя в руках разобранное ружье, не мог решить вставшую передо мной проблему. Откладывая ствол ружья в сторону, уколол палец об иглу, которой сшивали мой «патрон». На подушке большого пальца выступила капелька крови. Машинально ее облизнув, чуть не подпрыгнул от осенившей меня идеи. Я припаяю маленькую иголку внутри ствола там, где стоит кремень! Игла проколет ткань патрона, когда тот упрется в основание ствола. Часть пороха высыплется, этого будет достаточно для воспламенения от искры кремня, и — вуаля: выстрел!

— Позови сюда Мурга, — послал за мастеровым ближайшего воина. Мург был невероятно умен для своего времени, схватывал всё на лету. Именно он нашел способ улучшить замок у арбалета в целях предотвращения самопроизвольного выстрела. У нас уже было двое раненых и один убитый в результате самостоятельного срабатывания зацепа тетивы.

Пока у себя в крепости ждал мастера, решил проведать Нату. Ее беременность протекала тяжело: девушку постоянно тошнило, она осунулась и похудела. На ее и без того тонкой талии выпирающий живот смотрелся несуразно, хотя срок составлял всего около восемнадцати недель.

— Как себя чувствуешь? — я присел на край широкой тахты, уложенной множеством шкур.

— Нормально, сегодня не так сильно тошнит. — Ната даже улыбнулась, пытаясь убедить меня, что у неё все нормально.

— Ты совсем не кушаешь, если ты не будешь есть, будет страдать плод. — Это был единственный аргумент, заставляющий девушку принимать пищу. После слов о здоровье будущего ребенка Ната принималась за еду, но вскоре мучительная рвота выворачивала ее наизнанку.

Погладив ее по округлившему животу, постарался успокоить:

— Тебе скоро станет лучше, это ранний гестоз, по крайней мере на поздних сроках у тебя уже не будет такого состояния. Организм успеет адаптироваться к плоду, и ты нормально доносишь ребенка.

— Ничего, Макс, я потерплю, — вымученно улыбнулась Ната, — там тебя уже зовут.

Действительно, Богдан тактично покашливал, не появляясь в зоне видимости. Мург, встревоженный срочным вызовом, маялся у самого входа. Махнув мастеровому, чтобы подошел ближе, начал объяснять свою идею с иголкой внутри ствола у самого основания. Когда он понял, что я пытаюсь сделать, мужчина просиял:

— Макс Са, это очень хорошо! Наши воины смогут стрелять быстро, не тратя время на засыпание пороха.

— Вот именно! Проблема в том, что надо прикрепить маленькую острую иголку. Она будет протыкать готовый патрон, а всё остальное останется без изменений.

— "Патрон", — словно пробуя на вкус новое слово, Мург даже закрыл глаза. Попросив разрешения забрать с собой разобранное ружье, мастеровой ушел, пообещав вернуться уже завтра. Если попытка окажется удачной, сразу внедрю это новаторство на другие ружья. И кузнецы получат указание ковать стволы уже с учетом иголки, играющей роль капсюля.

Работа над улучшенными арбалетами шла вовсю. По моему совету Терс временно запретил всем кузнецам тратить железо на другие цели. Вся добываемая руда шла на арбалеты, наконечники для стрел и болтов. Рудник с неплохой железной рудой нашли ещё во времена правления Пабло. Проблема заключалась в том, что залежи руды располагались в юго-восточных предгорьях Альп в трех днях пути. Ни сам Пабло, ни его потомки не смогли решить вопрос с логистикой — руду возили на лошадях в переметных сумках. Добрая половина пути проходила по дремучим лесам, остальная часть — по каменистым осыпям.

Железные болванки Берлин получал и из Макселя, у которого руды было в избытке. Но с моим появлением торговля прекратилась, приходилось довольствоваться собственным рудником.

Пока Мург возился с ружьем, решил проведать неандертальцев. Крикнув Богдану, чтобы собрал внушительный отряд, зашел к Нате, чтобы сказать пару слов перед отъездом. Девушка спала, раскинув руки: осторожно, чтобы не скрипнула доска под ногой, притворил дверь.

Община полукровок Сан-Техе для меня оставалась загадкой. Я пробовал несколько раз установить контакт с Сантом, но либо неандерталец был лишен этого дара, либо его утерял я сам. Богдан с братьями, Баск, Генд, Арн и Мерс ждали снаружи. Немного поколебавшись, приказал взять ещё десяток всадников, вызвав удивление у Богдана, не считавшего неандертальцев воинами. Но я хорошо помнил, какой колоссальной силой и живучестью обладают представители этого вида. Мой Санчо стоил трех самых сильных воинов, хотя и среди кроманьонцев попадались гиганты, превосходившие его по росту.

Дождавшись всадников из конницы Терса, мы двинулись в путь. Хутор, где раньше жила семья крестьянина, располагался в двух часах пешего хода от окраин Берлина. Крестьянин был зажиточный: кроме дома сохранились ещё и хозяйственные постройки. Длинный хлев мог вместить несколько десятков человек, неподалеку стояли амбар и птичник.

Пришло время проверить неандертальцев в деле: у меня родилась идея — отправить их в набег на Максимен, превратившийся в небольшой пограничный городок с воинским гарнизоном. Мирных жителей там практически не было. Со слов Баска, в Максимене стоял гарнизон из трех десятков воинов. Некоторые воины перевезли в гарнизон свои семьи, образовав небольшой жилой сектор.

Неандертальцы обедали: на двух кострах на вертеле жарились какие-то тушки. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это домашние животные. Шкура крупного теленка и шкура козы, разложенные неподалеку, говорили, что это далеко не трофеи охоты. Дикари, отрезающие кусочки с туш на вертеле, лениво повернули головы при виде нашего отряда. Сант не поднял с места свою неандертальскую задницу, продолжая поглощать пищу.

— Тупой ублюдок, — недовольно пробурчал Богдан спешиваясь.

— Сант, нужно поговорить, — не стал я обострять ситуацию. У неандертальцев иной склад ума, они видят красоту там, где мы ее не можем осознать. И они лишены пиетета и чинопочитания — таковы эти дети природы.

— Я голодный, — лаконично отрезал Сант, продолжая пиршество.

— Спокойно, — остановил за руку Богдана, намеревавшегося притащить наглеца силой, — мы не торопимся, подождем.

Насыщался Сант ещё полчаса: от двух животных на вертеле практически ничего не осталось. Правда, и неандертальцев было почти пять десятков. Наевшись, Сант переваливаясь подошел: его живот мог дать фору животу беременной Наты.

— Ха (чего хотел)?

— Сант, в трех днях пути в сторону Макселя, есть небольшой городок Максимен. Там немного воинов, меньше, чем у тебя. Надо напасть на них и убить: можешь забрать их женщин, — добавил, чтобы пробудить интерес у неандертальца.

При упоминании о женщинах Сант оживился, его рот раскрылся в улыбке.

— Женщины?

— Да, все они твои!

Почесав затылок, командир неандертальцев согласился:

— Хорошо, пойду.

Миссия была закончена, но что-то меня настораживало. Закончившие трапезу неандертальцы разбрелись по двору, аккуратно распределившись в прямой видимости. Складывалось впечатление, что нас незаметно берут в оцепление.

— Ребята, без резких движений. Но, похоже, дикари нас окружают, — Баск первым заметил угрозу, переняв острый ум и наблюдательность от своего предка Зика. Нас было меньше двадцати, неандертальцы превосходили числом вдвое, если не больше.

— Сант, хорошей охоты, нам пора! Ребята, уходим без лишней спешки. — Я вставил ногу в стремя, когда трое самых нетерпеливых дикарей рванули в нашу сторону.

— К бою! — закричал Богдан, ударом топора почти надвое развалив первого дикаря.

«Эх, Санчо, где ты сейчас, когда мне так нужен?..» — ментальный посыл был такой силы и случился непроизвольно, заставив меня скорчиться от боли.

— Ха-а-а-а! — проревел голос сбоку от меня. Разгибаясь, успел заметить, как застыли неандертальцы, даже Сант опешил и стоял с открытым ртом. Молодой могучий неандерталец вышел из-за спины Санта. Дойдя до меня, дикарь встал на колени и лег на землю, простирая руки вперед.

"Санчо, ты назвал имя Санчо — родоначальника всех Сан-Техе!", — прозвучал в моей голове голос парня. Боль была, но терпеть ее удавалось.

"Санчо — мой сын«,— постарался ограничиться коротким посылом.

«Сын?» — в ментальном вопросе парня сквозило неподдельное изумление. Сконцентрировавшись и заранее сожалея свою бедную черепушку, постарался воспроизвести сцену бегства со стоянки неандертальцев во время нападения кроманьонцев. Странно, но боли не почувствовал. Обрадованный, несколькими импульсами передал пару картинок из прошлой жизни вместе со своим приемным сыном.

«Прости нас», — последовал незамедлительный ответ, заставивший меня вскрикнуть от боли в висках.

Парень поднялся, застывшие неандертальцы смотрели на него с изумлением. Что-то изменилось в облике парня — он стал выше, мощнее, но главное, от него веяло такой мощной аурой, что я почувствовал, как боятся неандертальцы. Один за другим бросая копья и дубинки, Сан-Техе становились на колени и ложились на землю, простирая руки вперед. Единственным, кто не встал на колени, был Сант, обильно вспотевший несмотря на весеннюю прохладу.

— Уд! — коротко произнес парень, бросая дубинку Санту.

Взяв похожую дубинку, он сделал несколько шагов навстречу сопернику. Сант стремительно кинулся вперед, но безымянный герой, уклонившись от удара, пропустил соперника вперед, обрушивая сокрушительный удар по затылку. Ещё двумя ударами он превратил затылок Санта в кровавое месиво, заставив содрогнуться даже закаленного Богдана.

— Встать, — коротко приказал парень: неандертальцы поднимались, не смея смотреть новому вождю в глаза.

«Отец Санчо — наш отец! Приказывай, мы все умрем за тебя!» — каленой иглой ворвались слова парня. — «Как тебя зовут?» — "Как ты захочешь", — просто ответил парень, обводя глазами притихших неандертальцев. — "Я назову тебя Панса, не говори со мной так постоянно, мне больно", — успел ответить парню, прежде чем медленно опустился на землю, обессиленный до полусмерти.

Уже на руках Богдана, бережно несущего меня куда-то в сторону, подумал: «Есть у меня какое-то извращенное чувство юмора. Это же надо додуматься — назвать парня Панса!..».