Противостояние

Глава 28. Совместить несовместимое

Илс пришпорил коня. Следовало торопиться, пока его не хватились. Месяц, проведенный среди бывших соплеменников, казался ему вечностью. С того памятного дня, когда его принял Дитрих, короля он не видел. Но Илс не терял времени даром: слоняясь по Регенсбургу, он заглядывал к кузнецам, подружился со множеством воинов в казармах, слушал разговоры на улицах города. В воздухе висело неминуемое ощущение войны: о ней говорили в трактирах, в кузницах клепались ружья, отливались пушки. Похоже, Дитрих решил сделать акцент на огнестрельном оружии, не набирая огромной армии. Горожан обязали выставлять горшки с мочой на улицу, чтобы сборщики каждое утро могли их выливать в бочки, установленные на повозке. Ходили слухи, что моча требуется для производства пороха и нового вида взрывчатого вещества колоссальной силы.

Илс несколько раз заводил разговор с бывшим командиром, пытаясь вывести последнего на откровенность. Ганс не спешил открываться, хотя с удовольствием слушал рассказы соратника о Максе Са. В один из вечеров Ганс сам позвал Илса в свою комнату: от командира несло «шнапсом», так называли ячменку на родине Илса. Закрыв дверь за вошедшим, Ганс тяжело присел на деревянный топчан, накрытый шкурой:

— Ты хотел бы вернуться к Русам, Илс?

Боясь довериться Мольтке, Илс начал уклончиво отвечать про лишения в плену.

— Прекращай врать мне, — разозлился Ганс, — думаешь, я поверил в твою чушь? Это ты проведешь этого мальчишку на троне такими рассказами, но только не меня. Я не враг тебе. Если бы хотел, давно выдал бы тебя Службе Дознания CD, там тебе быстро развязали бы язык. Повторяю ещё раз: ты хотел бы вернуться к Русам?

— Да, — просто ответил Илс, решив открыться командиру, — у меня там есть свое ремесло и женщина.

— Тогда зачем ты вернулся в Регенсбург?

И Илс рассказал всё: про опасения Макса Са насчет повторного нападения, про задание узнать о численности войск и планах Дитриха, про просьбу Макса Са переманить на свою сторону Ганса Мольтке.

— Он так и сказал, что хочет видеть меня в числе своих друзей? — удивлению Мольтке не было предела.

— Да, командир, Макс Са сказал, что если бы ты был королем Дойчей, оба народа могли жить в мире и дружбе.

В тот вечер оба бывших пленника императора Русов просидели долго, делясь своими сомнения насчет второй войны. Мольтке после возвращения из плена и потерянного отряда стал для Дитриха чужим. Всё реже и реже он был гостем в королевском дворце, теперь возле Дитриха были другие люди.

Один из членов делегации Русов, прибывшей в Регенсбург в одно время с Илсом, вообще остался жить в резиденции короля. У этого молодого мужчины со странным именем Гранит были серо-стальные глаза безжалостного человека. С каждым днем связь этого Руса с Дитрихом укреплялась, а Мольтке оказался выброшенным в сторону.

Обиженный на своего короля, Ганс несколько раз задумывался о том, чтобы уйти на север и осесть среди полудиких племен. Он заметил, что Илс часто навещает кузницы, казармы: сопоставив некоторые факты, сделал заключение, что его бывшего воина переманили. Откровенный разговор после обильного возлияния шнапса, помог ему преодолеть барьер и впервые предать своего короля. С этого дня у Илса появился союзник, теперь получать информацию о количестве воинов и видах оружия стало куда легче. Мольтке сдружился с Карлом, начальником охраны Дитриха. Стал чаще встречаться с Фрицем Лейбнером, начальником военного ведомства. Спустя месяц после возвращения Илса Мольтке владел информацией о готовящейся войне не хуже самого Дитриха.

Вызвав к себе Илса, Ганс поделился всей информацией, предупредив последнего, что ему придется срочно возвращаться к Максу Са. Заканчивался апрель, в первых числах июня на владения императора Русов планировалась атака с двух сторон: Русы оказались раздроблены. Мужчина со странным именем Гранит был посланником другого императора Русов, ненавидевшего врага Дитриха. За короткое время, проведенное в плену у Русов, Мольтке успел оценить благородство и мужество Макса Са. А очная встреча под стеной Мехика, где Макс Са унизил его короля и показал себя с лучшей стороны, навсегда врезалась в память Мольтке.

— Я дам тебе своего коня и продукты в дорогу. Ты должен скакать, не попадаясь на глаза нашим патрулям. Объезжай деревни и города стороной: после Штатенгартена нет наших поселений, там можешь ехать смело, только не попадись дикарям. Доберись до Макса Са и передай ему, что в первых числах июня армия Дитриха будет у стен непокорного Мехика. Армия его врагов Русов пойдет на его земли по суше с другой стороны, но это отвлекающий маневр. Главные силы Русов Никона, дождавшись, что часть воинов Макса Са пойдет на помощь Мехику, а другая часть выступит на врага с юга, высадятся на кораблях в главном городе, Берлине. Смотри, Илс, ничего не перепутай, передай мои слова в точности.

— Ганс, поедем вместе, Макс Са хороший правитель, он сумеет тебя отблагодарить, — Илс впервые обратился к командиру как к ровне.

— Мое исчезновение заметят, может, даже изменят план, если заподозрят меня в измене. А насчет тебя я могу сказать, что отослал тебя на северную границу служить. Выезжай до рассвета. Приготовься в дорогу, нельзя терять время!

Отпустив Илса, Ганс задумался: всё, во что он верил, оказалось ерундой. Столько раз Дитрих говорил о своей ненависти к Русам, а сам с этим Гранитом ведет себя, словно брат. И этот союз с Русами против других Русов показывал, что учение их великого предка — полная чушь. Не в это верил все эти годы Ганс, чтобы не видеть, как меняется его король, готовый убить сотни и тысячи Дойчей в угоду этим Русам. А если так, то почему ему не отблагодарить человека, спасшего ему жизнь?

Едва стало светать, Илс на жеребце выехал через южные ворота из Регенсбурга. Сонная стража даже не поинтересовалась одиноким всадником, поленившись выйти из своей будки — мало ли всадников выезжают с первыми лучами солнца. Представив себе встречу с Зелой, Илс не заметил толстой ветви, растущей на лесной тропинке. Сбитый на землю, он пару мгновений растерянно искал глазами врага. Жеребец, освободившись от незнакомого наездника, галопом понесся в сторону столицы фюрлянда. Проклиная свое невезение и невнимательность, оставившее его без лошади, Илс припустил на юг, торопясь как можно скорее добраться до Мехика.

Иканий, доверенное лицо Патриарха Никона, был доволен результатами поездки к королю Дитриху. Оставив Гранита во дворце короля, чтобы тот координировал действия союзника, Иканий на паруснике возвращался в Максель. Уже показалась дельта Роны, место впадения реки в океан отличалось по цвету воды.

Река несла сероватые воды, выделяясь на кристально чистой воде моря серым следом. Многолетний опыт служения Патриарху научил Икания всегда доверять своим инстинктам. В короле Дитрихе он видел опасность, молодой немецкий союзник непременно попытается расправиться с Макселем, когда они покончат с проклятым еретиком Максом Са. Но Иканий верил, что Патриарх знает, как обуздать короля Дитриха; в конце концов, правда на их стороне.

Едва корабль пришвартовался, как Иканий поспешил в резиденцию Патриарха, не дожидаясь охраны. Из десяти воинов личной охраны Никона только один успел вскочить на лошадь, чтобы, не потеряв его из виду, следовать рядом. Миновав несколько улиц, они добрались до блошиного рынка. Это место Иканий ненавидел — здесь часто собирались попрошайки и сброд, кричащий оскорбления вслед. В этот раз на блошином рынке особенно многолюдно: толпы оборванцев так и норовили попасть под копыта его коня, шарахаясь в сторону в последний момент.

Торопясь скорее доложить об успешной миссии, Иканий не увидел молодого парня, вышедшего из-за угла справа от него. Свиста стрелы не услышал, только почувствовал острую боль районе правой подмышки. Стрелок мгновенно скрылся: охранник, растерянно помедлив, решил не преследовать стрелявшего и подхватил сползающего с коня раненого.

— Скорее к Патриарху, я должен успеть сказать ему важные слова, — прошептал Иканий, чувствуя, как жизнь начинает покидать его тело.

Перекинув тело священника через круп лошади, охранник пришпорил животное. До дворца Патриарха оставалось немного, надо было успеть, прежде чем на его руках умрет тот, чью жизнь он должен был охранять. Бросив поводья конюху, поспешившему навстречу, охранник спустил тело Икания подбежавшим воинам:

— Несите его к Патриарху, у него важные новости.

Закинув тело безжизненного Икания на плечо, воин торопливо поспешил во дворец, сопровождаемый незадачливым охранником. У двери Патриарха, обоих взяла оторопь: решившись, охранник Икания постучал. Дверь рывком открылась, стучавшему пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться глазами с гигантом Данком.

— Это Иканий, он умирает, у него важные вести для Патриарха, — проговорил бедолага, чувствуя себя неуютно перед этим гигантом. Данк шире открыл дверь, давая внести умирающего.

— Патриарх, Икания ранили на блошином рынке, остальные охранники не успели за ним, я еле догнал его уже на самом рынке, — уставившись в пол, проговорил провинившийся, боясь взглянуть на седого старца в кровати.

— Он жив? — скрипучий голос Патриарха вгонял в дрожь.

Вдвоем со вторым воином они приподняли Икания. Раненого удалось привести в сознание. Сфокусировав свой взгляд на Патриархе, Иканий заговорил:

— Ваше Святейшейство, всё в силе, как вы хотели. Но не доверяйте Дитриху, он опасен, — еле слышно сказал умирающий. По телу прошла судорога, ноги дернулись, голова упала набок.

— Похороните достойно нашего брата, и оставьте меня оплакивать смерть моего верного слуги.

Оба воина вышли из комнаты, пятясь и не веря, что отделались так легко. Отойдя от двери Патриарха, провинившийся глубоко вздохнул: требовалось срочно менять штаны. За спиной скрипнула дверь: огромный человек шел так быстро и бесшумно, что охранник не успел среагировать. Хрустнули шейные позвонки под лапищами гиганта. Отпустив безжизненное тело на пол, чудовище проронило остолбеневшему воину лишь одно слово:

— Унеси! — Так же быстро и бесшумно гигант исчез в комнате Патриарха, несильно скрипнув дверью.

Таща тело казненного охранника во двор, воин поклялся себе сбежать из Макселя при первой возможности. В городе давно ходили слухи, что великий Дух Макс Са, разбивший северного врага и обосновавшийся в Берлине, милосерден и добр к тем, кто приходил ему служить.

Весь апрель мы продолжали готовиться к неминуемой битве с врагом, а то и с врагами. За один месяц апрель из Макселя пришли около ста молодых парней, был среди них и воин, ранее служивший при дворце самого Никона. Каждого вновь прибывающего смершевцы пропускали сквозь сито проверки. Воин по имени Станит даже не скрывал места прежней работы. Баск притащил его ко мне, считая, что мне нужно самому выслушать слова перебежчика.

То, что говорил Станит, не укладывалось в моей голове: он был свидетелем, как смертельного раненного Икания, — это имя вызвало у меня воспоминания про подвал во дворце Патриарха, — к Никону принес охранник. После фразы «не доверять Дитриху» Иканий умер. Охраннику сломал шею гигант Данк прямо в коридоре дворца Никона. Более того, ещё девять охранников умершего Икания, прибывшие в дворец Никона спустя небольшое время, были разоружены. Их увезли в повозке с железной клеткой — по слухам, на каторжные работы в Будилиху.

— Что сказал умирающий? Вспомни все, — в третий раз повторил я свой вопрос Станиту.

— «Сила есть во всем, не доверяй Дитриху!».

— Больше ничего?

— Ничего!

Отпустив Станита под присмотром Баска, старался решить непонятную головоломку. Причем здесь сила? Тем более «во всем»! Вторая часть фразы — не доверять Дитриху — казалась более логичной. По всей видимости, на Никона вышли посыльные Дитриха, предлагая союз. По-другому трудно было трактовать эту часть фразы. Но меня смущала ее первая часть — та, где речь шла о силе. О какой силе говорил Иканий? — о силе Бога? о силе своих войск?

А может, Станит — просто дезинформатор, присланный Никоном, чтобы отвлечь мое внимание от более важного. Возможно, в этот самый момент его воины пробираются по суше в сторону Берлина, готовясь обрушиться на нас? С другой стороны, вся информация, связанная с жизнью перебежчика, подтверждалась. Среди вновь прибывших Русов несколько человек знали Станита по Макселю. Всё, что говорил перебежчик относительно охраны дворца Никона, количества и места нахождения дозорных постов — абсолютно всё подтверждалось.

Моя голова была готова лопнуть, а завтра по календарю было 9 мая. Само нахождение в Берлине и значимая дата, 9 Мая, не могли у меня не вызвать желания отметить Великую Победу, пусть и из прошлой жизни. Так и не разобравшись с этой головоломкой, решил поделиться своими сомнениями с Натой: в прошлый раз она подсказала верный вариант.

Внимательно выслушав меня, девушка однозначно заявила, что на намеренную дезинформацию не похоже. Но первая часть фразы ее тоже поставила в тупик.

— Ладно, хрен с этим Никоном, как себя чувствуешь? Малыш толкается?

— Ещё как толкается, — рассмеялась Ната, — иной раз как даст, что дыхание перехватывает от боли.

— Толкается — это хорошо, но вот если будет непрерывно толкаться, это плохо. Ладно, отдыхай. Схожу в мастерскую к Мургу, посмотрю, как у него дела. — Поцеловав жену в губы, вышел из спальни, разыскивая глазами Богдана. В моменты, когда я был с Натой, Богдан и братья тактично выходили. Выйдя во двор, стал свидетелем, как подметавшая Зела выронила веник и рванула в сторону оборванца, показавшегося у ворот вместе с двумя всадниками:

— Илс!.. — едва не упав, споткнувшись о камни двора, Зела пулей пролетела двор, кидаясь на спешившегося мужчину. Мягко отстранив от себя Зелу, Илс поспешил ко мне, заметно припадая на левую ногу:

— Макс Са, надо сказать тебе важные новости. — От немца несло, как из помойной ямы, вся его одежда была в грязи и свисала лохмотьями.

Прошло около полутора месяцев, — возможно, чуть больше, как я отправил его в логово врага. И вот он передо мной собственной персоной.

— Илс, даже самые срочные новости подождут десять минут, пока ты приведешь себя в порядок. Зела польет тебе воду, прими душ и переоденься, от тебя несет, как от свиньи, а ещё твои сородичи любили говорить, что русские — свиньи; да они просто таких, как ты, не видели, — шутливо пожурил парня.

Оба всадника оказались из отряда Гурана:

— Макс Са, мы скакали без отдыха, он вышел два дня назад к воротам Мехика, полуживой, со словами, что у него для тебя очень важная новость. Даже не стал мыться и переодеваться, мы ели на ходу, не останавливаясь, — объяснил один из людей Гурана. Второй молча кивал, подтверждая сказанное.

— Богдан, пусть их накормят и дадут отдохнуть. За лошадьми тоже пусть присмотрят. Можете возвращаться к Гурану, когда отдохнете, а сейчас идите за Богданом, — велел всадникам, обрадованным словами о еде.

Илс появился быстро: с мокрых волос ещё стекали капли воды, парень просто завернулся в шкуру, принесенную ему женой.

— Макс Са, в первых числах июня к стенам Мехика подойдет армия Дитриха. Когда твои воины пойдут туда, по суше к границам твоих земель придут воины плохих Русов. Это узнал Ганс Мольтке. Он ещё просил передать, что всё это специально делается. Когда часть твоих воинов уйдет к Мехику, а часть пойдет навстречу плохим Русам, твои враги высадятся в Берлине с кораблей. Ганс сказал, что у них такой план!

Волнуясь, Илс путал времена глаголов, заставляя меня мысленно перебирать варианты. План действительно был коварный — не зная о нем, обязательно попался бы в ловушку, рассредоточив свои силы по флангам своих земель.

— Илс, можно верить словам Ганса? — вопрос был риторический, я всё время подозревал, что мои враги могут объединиться. И фраза умирающего Икания становилась мне ясна: Станит просто не был силен в фразеологии. Слова «сила во всем», скорее всего, надо было понимать как «всё в силе».

Моим врагам удалось совместить несовместимое: нацисты смогли договориться со староверами. Два абсолютно противоположных по своим догмам лагеря были готовы забыть о противоречиях и разных взглядах на жизнь ради того, чтобы покончить со мной.

Илс молча смотрел, как я задумчиво шагаю по двору.

— Макс Са, — нарушил молчание мой разведчик, — у короля Дитриха живет один Рус со странным именем. — Последний пазл встал на место: Иканий возвращался из поездки к Дитриху, оставив там одного из своих приспешников. А что касается странного имени, так для Дойчей любое наше имя странное; неудивительно, что Илс не смог его запомнить, даже прожив среди нас.

Теперь была моя очередь совместить несовместимое — закрыть два фланга и держать центр обороны, чтобы достойно встретить врага. Но как это сделать с моими силами, если предполагаемое число врагов превосходит мои силы раз в пять? На этот вопрос ответ я не знал: "Пора Высшим Силам вмешаться, иначе мне каюк", — подумал, задирая голову вверх.

Но там было только майское теплое солнце, щедро дарившее свое тепло и не излучавшее никакого намека на помощь сверху.