Противостояние

Глава 29. Мобилизация

Я не изменил планов отпраздновать 9 Мая, хотя принесенные Илсом вести были невероятно плохими: растянуть мою оборону по флангам на расстояние больше сотни километров и высадиться в самом сердце владений.

После утреннего смотра войск, заменивших мне Парад Победы, остаток дня провел со своей любимой женой, а вечером ходил в новую баньку, построенную на заднем дворе крепости. Плеснув водички на разогретые камни, задумался: как противостоять орде врагов? До предполагаемого совместного нападения остается меньше месяца. Ситуация в Берлине сейчас лучше, чем во время моего прибытия: одних Русов из Макселя добавилось около двух сотен. И это все — мои сторонники, мотивированные сражаться за правое дело. Под началом у Панса осталось тридцать человек, несколько неандертальцев ещё пока слабы — не полностью оправились от ранений, но горят желанием отомстить. Арбалеты куются практически каждый день, воины тренируются, осваивают новый вид оружия. Даже производство ружей вышло на завершающий этап: стволы делать научились, приклады вырезаны давно, «патроны» собираются. Осталось самое главное — скопировать механизм курко-спускового крючка. Но этим Мург занялся вплотную, обещая результаты со дня на день.

Даже с учетом всего перечисленного мои силы слишком слабы, чтобы успешно противостоять врагам. Оставался ещё Моско, но Сирак ещё в самом начале, после своего прибытия, не оставил места для оптимизма: с ним прибыла половина всех лучников островного государства. Даже если отправить Сирака за подмогой, он просто не успеет вернуться к началу вторжения, а я лишусь опытного капитана и маневренной шхуны.

Пушкарь Нарм был отозван из Мехика вместе с тремя пушками и занимался обучением пушкарей Берлина. Четыре пушки для обороны города — маловато. Но это лучше, чем одна пушка и слабенький пушкарь Баси. Для защиты пограничного городка трех пушек было достаточно. Тем более что стена успешно отремонтирована и усилена, а гарнизон Мехика был опытный, вкусивший победу. Если усилить части Шрама и Гуран парой сотен солдат, то с учетом последних сражений они смогут противостоять превосходящим силам противника. Но тогда у меня остается совсем мало людей, чтобы прикрыть Берлин с юга и запада, откуда планируют нанести удар сатанисты.

Плеснув ещё водички на камни, улегся на полке, стараясь дышать через нос. "Всеобщая мобилизация", — пришло на ум слово, пока надо мной клубился пар. Другого выхода нет — придется поставить под ружье всех, кто способен держать в руках оружие.

Думать не хотелось, расслабленное тело требовало покоя и умиротворения, а не напряженной работы мозга. Сейчас общее количество воинов около пяти сотен в самом Берлине — это с учетом СмерШа, сбежавших из Макселя Русов, неандертальцев и лучников Моско. Ещё полторы сотни в общей численности находятся в Мехике. Если отослать пару сотен к Шраму, у меня останется всего три сотни. Мне нужно как минимум столько же, чтобы противостоять удару с двух сторон. Мужчин в Берлине хватает, но в основном это крестьяне и ремесленники, не державшие в руках оружия. «Рядовые необученные»… Это только в фильмах наспех собранные крестьяне успешно противостоят врагу, в реальности же один опытный воин равен трем новобранцам.

Закончив париться, сполоснулся водой из бадьи и вытерся куском ткани, заменявшей полотно. Чистая рубаха и штаны, заботливо переданные мне Зелой по указанию Наты, лежали в предбаннике. После возвращения Илса предложил ему остаться жить у меня, а работу делать в своем домишке. С уходом Баска и парней в резиденции освободилось сразу три комнаты.

Богдан, сидя на бревне в нескольких метрах от бани, продолжал делать свою работу, охраняя царственную персону. "Вот сгоришь на костре Никона, будет тебе царственная персона", — невесело усмехнулся, представив себе возможный исход будущего сражения. В этот раз Никон не будет осторожничать — сразу отправит на костер да ещё приползет сам, чтобы лично полюбоваться зрелищем.

— Пошли человека к Терсу, он мне нужен прямо сейчас, — Богдан сразу подозвал одного из братьев, выполняя мое указание. Я успел переодеться и слегка перекусить, когда явился правитель Берлина. В последнее время Терс начал меняться к лучшему, меньше кутил, больше занимался государственными делами. По всем окрестностям Берлина шли посевные работы, настало время собирать ежегодный налог, взимаемый поздней весной с учетом приплода домашней скотины.

— Макс Са, что-то случилось? — вечерний вызов, по мнению Терса, ничего хорошего не предвещал. Я ещё вчера порывался поделиться с ним информацией, полученной от Илса, но таинственный убийца не был найден, несмотря на все усилия Баска.

— Случилось, Терс, присаживайся. Мне нужно тебе кое-что рассказать. Когда я закончил, обычная самоуверенность оставила правителя Берлина: даже до него дошла опасность двойного наступления врагов.

— У нас мало воинов, как мы сможем выстоять против них? — Терс рассеянно поигрывал рукоятью кинжала. Он был одним из немногих людей, кого охрана впускала ко мне, предварительно не обезоружив.

— Надо провести всеобщую мобилизацию.

— А что это, «мобилизация»? — по слогам выговорил новое слово Терс, нетерпеливо ерзая на месте.

— Это значит сделать воинами всех, кто способен держать оружие в руках. От молодых мальчишек, ещё не вступивших в возраст воина, до стариков, если они способны поднять меч. Я даже не возражаю против женского отряда, если такие найдутся и захотят быть воинами. Сейчас нам пригодится любая помощь.

Терс выслушал не перебивая. Да и что перебивать, когда ситуация ясная, и требуется напряжение всех сил. Пообещав разослать с утра гонцов в самые отдаленные селения, Терс поднялся, собираясь уходить.

— Пусть твои люди сообщат в поселениях, что каждый, кто придет на войну с врагом, будет освобожден от всех налогов на два сезона, — подкинул идею парню. — Они ещё не нация, чтобы бескорыстно отдавать свои жизни, им семьи кормить надо. А освободив от налога, мы дадим им возможность продержаться в случае гибели кормильца.

После ухода Терса попросил Нату принести пергамент и чернила. Разложив пергамент на столе, стал схематически наносить основные точки на самодельной карте: мне надо было видеть всё перед глазами, чтобы выбрать правильную стратегию. Карта у меня получилась безобразная, но главные точки на неё я нанес относительно правильно: Берлин, Максель, Мехик, Будилиха. При вписывании последнего населенного пункта в голове что-то щелкнуло. Но сколько ни пытался понять, что именно мне сигнализировала подкорка, так и не смог.

Вместо погибшего Борда, новым военачальником Берлина был некий Васт, оказавшийся родственником Терса. При назначении его на должность Терс приходил за моим согласием и получил его, так как я старался не вмешиваться в дела правителя Берлина. Со своими подчиненными пусть определяется сам, ему виднее. Васт был неглупым мужчиной примерно на пару лет старше меня. Внимательно склонившись над картой, вслушивался в каждое мое слово.

Предварительный план обороны не отличался сложной схемой или воинскими премудростями. Часть воинов, как и планировалось, следовало отправить на помощь Шраму: падение Мехика открывало путь опасному врагу. Но пограничный городок был трудным орешком: при достаточном количестве бойцов его просто так не взять. Труднее обеспечить защиту от сатанистов: в их распоряжении — море для нападения с кораблей и высадки десанта. Это не говоря о том, что, в отличие от Мехика, Берлин и окрестности не защищала неприступная стена. Ландшафт в этой местности был преимущественно равнинный с труднопроходимыми лесами.

Где встречать армию сатанистов? Основная масса пойдет по суше — или будет десант морской пехоты? Кораблей у них не так много, чтобы перевезти сразу много воинов. Но что мешает Никону или Тихону заранее перевезти часть воинов и спрятать их в лесах недалеко от Берлина? Вариантов для нападения у сатанистов много, и надо понять, какой они выберут. Основное направление атаки понятно со слов Ганса, переданные мне Илсом: будет наступление по суше и высадка десанта в Берлине. А если высадка будет не в самом Берлине? А проведут ее позади моих сухопутных сил, связанных битвой с частями сатанистов, наступающих по суше. Тогда мы попадем в окружение, а это — стопроцентное поражение. Помню, как мы меньшими силами выиграли у кроманьонцев, захвативших Плаж, сумев окружить и лишив их маневренности.

Васт — всего лишь исполнитель, на слова «какой план сражения ты видишь» скромно ссылается на мою волю. Опечаленный Терс, скорее всего, уже в обнимку с ячменкой, Богдан не разбирается в тактике и стратегии. Опять всё надо делать самому, но я тоже не специалист по военному делу и тактике. Я выигрывал сражения, но в основном это были неорганизованные толпы дикарей. А сатанисты — люди довольно умные, не считая у них наличия отличного огнестрельного оружия.

— Значит, так: Васт — отправь две сотни воинов на подмогу Шраму. Если наш северный фронт прорвут — Дойчи не пожалеют никого. С завтрашнего дня начнут приходить люди из мелких поселений: ставь над ними опытных воинов, десятниками. Будем делать отряды из опытных воинов и новобранцев. У нас очень мало времени на подготовку: каждый день должны быть тренировки, с утра до позднего вечера.

— Макс Са, а как быть с арбалетчиками и стрелками? Васт не дурак, не забывает, что наша основная надежда — на арбалеты и огнестрельное оружие.

— Арбалетчиками займутся Арн и Мерс, а стрелков тренировать будет Баск — он лучший среди Русов. Я буду контролировать весь процесс вместе с тобой, так что работы нам хватит. Сейчас займись формированием отрядов из прибывших из Макселя Русов — обязательно сделай так, чтобы половину отряда составляли опытные воины.

Уже у двери Васт вспомнил про отряд неандертальцев Панса.

— Для них тоже найдется задание, хочу их использовать в лесах, по дороге на Берлин, — не стал вдаваться в подробности, отпуская Васта. Был у меня план отправить Пансу к самой Роне, чтобы он постоянно тревожил сатанистов набегами, нападая на их дозоры и патрули. Неандертальцы — дети дикой природы, никто лучше них не умеет растворяться среди деревьев в лесу и маскироваться среди камней на побережье.

Всю следующую неделю прибывали добровольцы, соблазнившись на возможность два сезона не платить налоги. Большинство из них были уже в возрасте, попадались и совсем юные. Васт формировал отряд из добровольцев, назначал им десятника и определял к будущему командиру-сотнику. После отправки двух сотен воинов к Шраму, в основном копейщиков, у нас осталось всего три с половиной сотни профессиональных воинов. За неделю добавилась ещё сотня добровольцев, и сотня из Макселя стала более-менее выполнять команды и владеть оружием. В Мехике оставалось около трех десятков арбалетчиков — это были опытные воины, прошедшие тяжелое сражение. Число арбалетчиков в Берлине достигло семидесяти, пришлось разделить их на два отряда, но все они были новички.

Каждый день Арн и Мерс с самого утра до позднего вечера заставляли их тренироваться, чтобы движения доходили до автоматизма. Баск имел в своем подчинении уже тринадцать стрелков — изготовление ружей занимало намного больше времени. К дате предполагаемого нападения число стрелков могло достигнуть двадцати пяти — тридцати. Я не стал собирать лучников в отдельный отряд — каждой сотне придавалось по двадцать лучников, пятнадцать арбалетчиков. А вот стрелки планировались отдельным мобильным отрядом, призванным решить исход конкретной схватки за счет огнестрельного оружия.

Двадцать второго мая поток добровольцев прекратился. Численность всей нашей армии составляла девятьсот сорок два человек, не считая стрелков. Почти половина наспех собранного воинства никогда не сражалась и не видела врага с оружием в руках. Это были крестьяне, охотники, дровосеки, но объединяло их одно — желание защищать свои земли. Сформировался даже небольшой женский отряд, скорее являющийся вспомогательным, чем боевым. В очередной раз вспомнил рыжую бестию Мию — будь она здесь, быстро натаскала бы женщин в настоящих воительниц.

Вопреки расхожему мнению, женщины каменного века вояками были никудышными. Человек становится воином, отстаивая свою жизнь. Женщинам это было ни к чему — их способность рожать делала их ценным товаром. Напав на чужое племя, дикари крайне редко убивали женщин, предпочитая сходиться с ними для продолжения рода. И очень часто не обремененные нормой морали плененные женщины с удовольствием вступали в интимную связь с пленителями, не выказывая ни малейшего недовольства. Если напавший дикарь оказался сильнее ее мужчины и победил — значит, с ней она защищена больше. Это потом, с формированием народностей и наций, будет меняться мировоззрение по отношению к захватчикам.

За последние две недели я практически не бывал дома, приходя так поздно, что Ната уже спала. Сегодня усталость взяла свое: попрощавшись с Вастом, побрел домой, думая, что «День Х» скоро наступит.

— Как хорошо, что ты пришел раньше, я попробовала сегодня сделать суп, — обрадовалась Ната моему приходу. Готовила она отвратительно, постоянно недосаливая или конкретно пересаливая. «Суп» в ее словах звучал как приговор моему желудку. Вымученно улыбнувшись, сел хлебать жидкое варево, оказавшееся очень даже вкусным.

— Вкусно, ты молодец, — похвалил девушку, сидящую напротив.

— Макс, что за напряженка, тебя нет целыми днями. Ты ожидаешь нападения?

Всё равно от неё не скрыть, что скоро придется столкнуться с опасностью: пересказал информацию, которую узнал от Илса, Станита, добавив свои догадки. Несколько минут Ната сидела, обняв колени, потом решительным голосом заявила:

— Если войны не избежать — начни ее сам, не дожидаясь их нападения.

— Ната, то, что ты предлагаешь — самоубийство. Двести воинов отправлены в Мехик, чтобы усилить оборону северной границы. Половина моего войска — новобранцы, на пути в Максель очень сильная крепость Максимен, оставлять ее в тылу нельзя. Если во время обороны у нас ещё есть какие-то шансы, то брать город меньшими, чем у противника, силами, — чистое безумие. Нам не удастся подойти к Макселю незамеченными с такой ордой, а кораблей слишком мало, чтобы обеспечить переброску армии по воде.

— Макс, — Ната смотрела на меня удивленно, — я не говорю о взятии Макселя и окрестностей. Но что мешает тебе нанести удар по тому мерзкому городишку, где нас держали в подвале. Ты вообще-то обещал повесить тюремщиков за то, что они издевались надо мной. Или забыл?

— Ничего я не забыл, просто сейчас не время, — начал было закипать, но осекся. А ведь Ната дело говорит: вот чего они не ожидают, так нападения на Будилиху! Городок сплошь пропитан сатанинской идеологией — куда ни выстрели, попадешь в сатаниста. И главный Собор «христоверов» тоже там. Наверняка там же находится часть их воинства, в «оплоте их веры», как выразился о Будилихе Патриарх Никон. Если осуществить налет на городок, пожечь там все, убить местный гарнизон — это не просто уменьшит число моих врагов. Такой шаг — сильный удар по авторитету всей их системы.

— Ната, ты умница! — вскочив с места, заграбастал жену в объятия.

— Наукой ещё очень давно доказано, что средний интеллект женщины выше мужского. Отпусти меня, от тебя пахнет потом и навозом, — пыталась вырваться из моих объятий девушка.

— А наукой не доказана необходимость укорочения женского языка? — постарался поддеть Нату, выпуская из объятий.

— Нет, это у вас такая необходимость — укорачивать, удлинять, постоянно комплексовать, — смеясь, Ната увернулась от шлепка по пятой точке, приятно округлившейся во время беременности.

— Поговори мне, — пригрозил пальцем девушке, — я скоро вернусь, твоя идея просто великолепна.

Усталость как рукой сняло: выйдя во двор, попросил Богдана приготовить нам лошадей, предстояло нанести визит Пансе. Он и его неандертальцы заждались мести, дам им возможность утолить ее, напившись крови приспешников Сатаны, что расположились в Будилихе. Как и предполагал, идея отомстить за своих погибших воинов пришлась по душе неандертальцам.

Изначально хотел ограничиться небольшим отрядом Сан-Техе вместе со совей личной гвардией, вооруженной ружьями. Но на обратном пути в резиденцию в голову пришла мысль усилить отряд лучниками и арбалетчиками, чтобы нанести максимальный урон гнезду сатанистов.