Противостояние

Глава 26. Шпион, выйди вон

Илс достиг пограничного городка Штатенгартен на восьмой день, как покинул Берлин. Столь быстрому передвижению способствовало передвижение верхом до Мехика, где с ним тепло попрощались. Сменив свою одежду на лохмотья, оставшиеся от убитых Дойчей, Илс тепло попрощался с начальником гарнизона Шрамом. Конный разъезд Русов довез его до места стоянки огромной армии Дитриха осенью — дальше его путь пролегал через земли фюрлянда.

Илс хорошо подготовился к встрече с бывшими соплеменниками: в руках был «трофейный» меч Русов, на ногах — ошметки от обуви. Рваная унифицированная форма воинов Дитриха, найденная в одном из домов в Мехике, была ему в самый раз. Ожог на месте прижигания мнимого ранения, выглядел безобразно, заставляя скорее отвести глаза. Перед самым прощанием конный разъезд вручил ему солидный кусок сушеного мяса: на этом пайке надо было протянуть три дня пути до Штатенгартена. От фляжки Илс отказался — весной в лесу встречалось много родников и мелких озер, а наличие фляжки у сбежавшего из плена вызвало бы вопросы.

Конный разъезд скрылся среди кустарников.

Глубоко вздохнув, Илс решительно направился на северо-восток. Стараясь ступать бесшумно, он в сотый раз мысленно прокручивал свою «легенду». История его побега должна была выглядеть реалистичной и убедительной, над ее деталями он трижды говорил с самим Максом Са.

Вспомнив Великого Духа, Илс переключил свое внимание на сравнение его с королем Дитрихом. Последнего он видел всего несколько раз, владыка не особо общался с простыми воинами. Но о его жестокости среди воинов ходили легенды. Илс и сам убедился в этом, когда осенью передал ему письмо Макса Са: ему повезло остаться в живых. Его соплеменников, к которым Макс Са отнесся человечно и отпустил, Дитрих велел повесить посреди военного лагеря. Его тогда оставили в живых. Для какой цели, он узнал, когда ему вручили письмо со словами:

— Вернись к Русам и передай им ответ нашего короля.

Получив шанс выжить, Илс мысленно вознес хвалу Богу, решив остаться на стороне Русов. Едва они успели отдалиться от лагеря Дитриха, как его спутников убили Русы, а его самого привели к Максу Са. С этого момента его судьба неразрывно была связана с новым народом, а свою жизнь он поклялся принести в жертву Великому Духу.

После ошеломительной победы над войском Дитриха Макс Са забрал его с собой в Берлин, где Илс встретил очаровательную вдовушку Зелу. Вспомнив жену, шпион Русов остановился, улыбнулся, оглянувшись в сторону Берлина. Он знал, что ему придется провести какое-то время, чтобы собрать сведения для Макса Са, но тем радостнее будет встреча с женой.

Солнце клонилось к закату, когда Илс остановился, чтобы утолить голод. Перекусив мясом, он припал к маленькому родничку, выбивавшемуся прямо из земли. Несмотря на теплую погоду, вода была холодной и сводила челюсти. Можно было устраиваться на ночлег, но Илс решил идти до темноты. Чем быстрее он дойдет и выполнит задание, тем быстрее будет вероятность возвращения домой.

«Домой!» — мысленно попробовал слово на вкус, устремляясь в дорогу. Мог ли он думать ещё осенью, что этот народ, которым их пугали командиры, говоря, что они едят людей, станет для него родным? Илс вспомнил воинов, с которыми прошел от Регенсбурга до Мехика: они горели желанием убивать тех, кто ест людей. Но на самом деле, всё оказалось не так — Русы были таким же народом.

«Почему нельзя жить в мире?» — сам того не зная, Илс повторил слова Великого Духа, предлагавшего Дитриху мир.

На ночь он устроился на огромном дереве: поддерживать костер всю ночь не получилось бы, а рисковать спать без огня Илс не стал. Была весна, хищники ещё не утолили зимний голод. Одинокий человек для них — добыча легкая.

К обеду второго дня Илс миновал памятник человеческой глупости — заржавевшие и глубоко увязшие в земле гигантские пушки. Именно здесь его новый король Макс Са стал ему доверять, когда Илс обманом отослал к Дитриху большой конный отряд охраны. Именно с этого момента все Русы стали относиться к нему как к своему.

Утром третьего дня Илс продолжал путь голодным — мясо закончилось ещё вчера. Дважды он проваливался в яму с водой, его борода была покрыта слоем грязи, а сам он выглядел умирающим оборванцем. Наткнувшись на озерцо с водой, Илс ужаснулся своему внешнему виду, инстинктивно зачерпнув воду, чтобы помыть лицо. Но интуиция и остановила его: именно так и должен выглядеть сбежавший пленник, пробирающийся к своим.

Штатенгартен появился на четвертый вечер путешествия: к этому времени, Илс, не евший двое суток, едва волочил ноги. Его увидели со сторожевой башни города, выслав навстречу конный отряд. Приняв его за дикаря, первый всадник уже вскинул меч, когда Илс успел прокричать, собрав все силы:

— Ich bin Deutscher. — Силы оставили его, и он осел у копыт разгоряченного коня. Когда Илс пришел в себя, он лежал на шкуре, а женщина пыталась влить ему в рот воды. За сутки он окреп настолько, что начал ходить и был допрошен командиром гарнизона — суровым воином по имени Штеф.

К чести Илса, он прекрасно справился со своей задачей, даже Штеф прочувствовался:

— Отдыхай, воин. Завтра поскачем в Регенсбург, король должен видеть храбреца, сбежавшего от этих людоедов.

Лишь усилием воли Илсу удалось сохранить бесстрастное выражение лица при последнем слове. Остаток дня он отъедался, порученный заботам Хильды, владелице местного трактира и постоялого двора в одном лице. Ранним утром за ним пришли: спросив его о умении ездить верхом и получив утвердительный ответ, Штеф остался доволен.

Путь до Регенсбурга они проделали за четыре дня, не загоняя лошадей скачкой.

Оставив Илса и пятерых сопровождающих в местном трактире, Штеф ушел во дворец, чтобы доложить начальнику охраны Дитриха. Илсу очень не хотелось встречаться с Дитрихом лично. Он помнил ненавидящий взгляд короля в шатре, когда их отпустили из плена: взгляд убийцы, велевшего повесить его друзей. командир гарнизона вернулся к вечеру, велев собираться и идти за ним. Во дворец пропустили только Штефа и Илса, предварительно отобрав всё оружие.

В тронном зале, кроме начальника охраны, находился Ганс Мольтке — его бывший командир. Ганс узнал Илса, его брови удивленно поднялись. При свете камина и факелов на стенах в зале было светло, но сам трон и восседающий на нем король оставались в полумраке.

— Подойди, — донеслось от трона. Илс, чувствуя, что начал потеть, приблизился к трону и остановился у двоих солдат с копьями, стоявших перед троном.

— На колени! — приказал один из стражников, Илс внутренне возмутился, но послушно выполнил указание. Лицо короля Дитриха видно плохо, зато сам Илс находился в хорошо освещенном круге.

— Непохоже, что ты сбежал из плена. Одет хорошо, даже не воняешь, — голос Дитриха падал, как тяжелые капли дождя, отзываясь затухающим эхом в полутемных углах зала.

— Ваше Величество, — Илс узнал голос Штефа, — мы его отмывали и кормили два дня, к нему невозможно было подойти от вони и грязи. Тело в шрамах и ожогах — похоже, его пытали.

На несколько секунд установилось молчание, нарушенное противным голосом Дитриха:

— Подними голову, мне кажется, я тебя видел. Кто твой командир?

— Моьтке. Ганс Мольтке, Ваше Величество. Я приносил вам письмо от короля людоедов. Вы отправили ответ со мной, — Илс справился с волнением, подняв голову, мягко, но достаточно уверенно отвечая на вопрос Дитриха.

— Точно, это был ты, — король вскочил с трона, сделав два шага, остановился перед стоящим на коленях Илсом. — Ты дважды попал в плен и умудрился выжить, тебе очень везет. А может, — Дитрих выдержал паузу, — тебе прислали убить меня?

Илс мгновенно покрылся потом — такого варианта он не ожидал. По логике, он должен был клясться и уверять короля в своей преданности, но страх его парализовал, не давая открыть рот.

Дитрих рассмеялся, от него не ускользнул ужас, отражающийся на лице коленопреклоненного воина. Это была одна из его любимых игр — нагонять страх, обвиняя человека в предательстве. Насладившись страхом бывшего пленника, король смилостивился:

— Вставай, у меня сегодня хорошее настроение. Ганс, подойди сюда!

Мольтке подошел и остановился, склонив голову перед королем. Ошарашенный Илс продолжал стоять на коленях, не решаясь встать.

— Ганс, ты помнишь этого воина, ему можно доверять?

— Помню, Ваше Величество! В первый раз он попал в плен, оказавшись придавленным лошадью, — спокойным голосом вступился за своего подчиненного Мольтке. — Я это видел своими глазами.

— В таком случае забирай его к себе, нам пригодится каждый, — потеряв интерес к Илсу, Дитрих вернулся на трон.

— Ганс, вы оба свободны, — нетерпеливо махнул он рукой, потому что увидел, как стремительно приближается Карл, начальник его охраны.

— Пошли, — Мольтке помог Илсу подняться: кланяясь, Илс попятился назад, не веря, что худшее позади. Но даже страх, не отпустивший его до конца, не помешал ему расслышать восклицание короля:

— Снова делегация Русов? Веди их сюда немедленно!

Прошло две недели, как после налета на Максель я пытался найти «крота» в Берлине. Потенциальных подозреваемых — много, в основном из дворца Терса. После обсуждения планов по нападению на Максимен правитель Берлина проявил неосторожность, упомянув о планируемом событии во время очередного застолья. Терс был типичным представителем раннесредневековой знати, устраивавшей обеды со своим близким окружением. Беда была в том, что добродушный и веселый потомок Пабло ближайшим окружением считал всю челядь своего дворца и круг всех друзей.

Выслушав от меня гневную отповедь про умение держать язык за зубами, Терс выложил имена порядка двадцати человек, что присутствовали во время застолья, когда он хвастался скорым взятием Максимена. За прошедшую неделю после озвученного им плана и до времени штурма, прошла неделя. Времени, чтобы послать весточку в Максель о готовящемся нападении, было предостаточно. Морского сообщения между Макселем и Берлином не существовало по причине разрыва отношений, но всадник мог добраться до «христоверов» за двое суток, если не жалеть лошадь.

Начиналась третья неделя тотальной проверки всех лиц, присутствовавших на том застолье Терса. За каждым из подозреваемых была установлена слежка, проверялся круг контактов. Но не удалось выявить ничего такого, что могло бы указывать на шпиона в наших рядах. Меня несколько раз подмывало провести психологическую атаку, собрав всех подозреваемых вместе. Я даже представлял себе, как именно это будет выглядеть. Стоит эдакая шеренга, вдоль которой я полчаса хожу молча, вглядываясь в глаза. Когда люди уже устают, внезапно произношу жестким голосом:

— Шпион, выйди вон!

Такое практиковалось в нашей школе, и зачастую, классной руководительнице Марии Григорьевне Зосим, удавалось вычислить провинившегося ученика. Но здесь не школа, и успеха в такой затее могло не быть. Ведь предварительно надо подготовить всех подозреваемых, что я сейчас найду предателя. Если шпион не отреагирует на мой приказ — в моих способностях усомнятся все. Овчинка выделки не стоила, чтобы рисковать авторитетом. Вместо этого приказал Баску усилить наблюдение за каждым из подозреваемых, выяснять их привычки, вплоть до их предпочтений в выпивке и женщинах.

Сегодня Баск в очередной раз докладывал о проделанной работе: Гарп перепил в трактире и его унесли домой. Сигар женат, но навещает жену мельника, пока тот вкалывает на мельнице. Нерис был на охоте, добыл кабана и сдал его в лавку мясника, минуя обязательный налог, Ченк просто кормил голубей…

— Стоп, — прервал я парня, — повтори, что ты сказал.

— Этот подонок Нерис не зарегистрировал добычу, чтобы не платить налог, — повторил Баск

— Нет, я не про него. Кто кормит голубей?

— Ченк, — удивленно произнес Баск. — Ты же его не подозреваешь, он никуда не ходит, у него нет женщины, он даже ячменку не пьет.

— Эх, Баск, ты конечно умен, но до Зика тебе далеко, — упомянул имя своего друга и ученика. — Разве не странно, что молодой крепкий мужчина не имеет женщины, не пьет, а возится с голубями? Да я жопой чувствую, что это наш предатель!

— Макс Са, как можно чувствовать жопой? — Баск от удивления выронил охотничий нож.

— Поживешь с мое — поймешь, — не стал вдаваться в объяснение метафоры. — Где он кормит этих голубей?

— У него дома есть клетка, они едят с его рук, но летать он им не дает. Он их очень бережет, сам лично кормит, — добавил парень, подобрав с пола оружие.

«Голубиная почта, как я раньше не догадался. И не надо загонять лошадь до смерти, голубь это расстояние преодолеет меньше чем за сутки», — всё встало на свои места. И катана, чудесным образом «найденная» где-то в Макселе. Это был своего рода «троянский конь», ведь я всерьез думал переманить такого деятельного человека в свою команду. Просто не успел, занятый поисками шпиона среди нас.

— Баск, пошли за Терсом, пусть приходит вечером вместе со своими друзьями, хочу посидеть с ними.

— А шпиона искать не будем? — удивился парень, вскакивая с места.

— Будем! Никому ни слова про голубей. И ещё: мне нужно человек десять лучших лучников. Самых лучших, и пусть они будут наготове, но никто их не должен видеть, — уточнил парню, дошедшему до двери.

Пройдя на женскую половину дворца, где безраздельно властвовала Ната со своей помощницей Зелой, предупредил:

— Ната, у нас вечером гости, человек двадцать. Нужно подготовить еду. И пошли человека за ячменкой, надо угостить людей.

— Хорошо, Макс, не переживай, — весело отозвалась Ната. Гестоз ее прошел, а появление подружки скрасило ее одиночество.

Приглашение на ужин к самому Максу Са — событие неординарное. Терс и его компания даже постарались одеться поприличнее. Появился Баск, давший знаками понять, что с лучниками вопрос он решил. По ходу застолья гости немного осмелели: вначале они сдерживали свои порывы, но, освоившись, дали волю свои рукам и желудкам. Еды — навалом, ячменка лилась рекой, только Ченк не притронулся к выпивке, подтверждая мои подозрения. Когда гости вволю наелись, потребовал внимания.

— Друзья, я собрал вас сегодня, чтобы сообщить вам хорошую новость. Проклятые сатанисты сумели свить гнездо среди нас. Их человек все время передавал наши планы в Максель, именно поэтому нас ждали во время нападения на Максимен. Но я, Великий Дух, и должен был узнать, кто является предателем среди нас.

При этих словах, Ченк немного побледнел, совсем чуть-чуть. Посторонний человек не увидел бы разницу. При моих словах все затихли, устремив взгляды на меня.

— Предателем оказался рабочий с порта, в настоящее время он схвачен и уже признался, что передавал сведения сатанистам. — За столом прокатился гул: люди искренне осуждали шпиона. Только лицо Ченка удовлетворенно разгладилось, а плечи расслабленно опустились.

Только Терс сегодня оказался не в меру внимательным:

— Макс Са, как мог рабочий из порта знать о наших планах? — своим вопросом Терс чуть не испортил всю мою задумку — расслабить и успокоить Ченка.

— Я доверился этому человеку, это была моя ошибка, — пришлось придумать на ходу, сознательно роняя свой авторитет в глазах собравшихся.

Дальше посыпались вопросы, как и каким образом удалось выявить предателя. Но я отказался отвечать, туманно сославшись на «тайну следствия».

Застолье продолжалось до полуночи: Ченк ерзал на месте, но уйти с моего стола значило оскорбление хозяину.

Выждав паузу, я сказал то, ради чего и собрал такую компанию:

— У меня есть ещё одна новость для вас — через три дня мы нападем на Максель. Два корабля с воинами высадятся южнее порта, ближе к Портбоу. Остальные пойдут по суше, обходя Максимен, с ним мы разберемся после. Мы прихлопнем сатанистов, потому что из Моско послезавтра прибудет ещё подмога, — напустил тумана для присутствующих. Этой информации вполне хватало, чтобы Ченк отреагировал и послал письмо с предупреждением в Максель.

Сам же во время застолья вышел и предупредил Баска, чтобы лучники скрытно заняли позиции вокруг дома Ченка.

— Что они должны сделать, Макс Са?

— Убить голубя, которого выпустит Ченк. Голубь не должен улететь ни в коем случае. И сразу схватить Ченка, чтобы он не смог удрать. Запомни, Баск: он нужен мне живым, даже ценой жизни наших лучников.

Провожая гостей, я обнял каждого из них, ещё раз поблагодарив Ченка за прекрасное оружие. Смущенный предатель отвечал немного невпопад, его голова была занята совсем другими мыслями. Проводив всех, кликнул Богдана и братьев: решил сам лично понаблюдать, как окаянный предатель даст возможность поймать себя с поличным.