Гедер

Гедер не мог бы сказать с определенностью, когда они свернули с драконьей дороги. Поначалу, ветер и непогода покрыли тропу грязью и песчаными наносами, даже там, где она соединяла немногочисленные караван-сараи между городами Кешета. Затем, когда последнее значительное поселение, встреченное ими, осталось позади, а нефритовое покрытие реже встречаться, бурая земля и желто-зеленная трава пустыни стали обычным делом. Затем дорога была видна лишь как линия, где кустарник и сорная трава были ниже, их корни покрывали каждый дюйм поверхности.

А затем она пропала, а Гедер ехал по горам и долам восточного предела мира. Деревья были тонким и кривыми, с толстой, изодранной корой, сделанной, казалось, из камня. Ночью, крошечные ящерки с ярко-желтыми хвостами шныряли по земле и в палатках. Утром часто обнаруживали гибель одного или более мешков с кормом для лошадей. Вода была настолько редка, что пятерка его слуг заполняла все, что могло удержать влагу из каждого мутного ручейка, и даже так Гедер часто видел ее запас опустошенным более, чем наполовину. Каждый вечер он слушал рассказы слуг о бандитах и нечистых духах, охотившихся в пустынных уголках мира. Хотя новых опасностей не наблюдалось, спал он плохо.

Гедер провел большую часть своей жизни в пределах Антеи. Путешествие означало поездку из Ривенхальма в Кэмнипол, или, во время королевской зимней охоты, в Кэвинпол, Севенпол и Эстинпорт. Он посетил Калтфель, столицу Астерилхолда лишь однажды в детстве, будучи на свадьбе у дальнего родственника. И он ходил в поход на Ванаи при лорде Тернигане, а после при сэре Алане Клине. Он никогда не представлял себя путешествующим в одиночку, или землях, бесплодных как эти, а тем более, что местные жители никогда не слышали об Антее или Расколотом Престоле. Но когда он оказался в деревушке, где лачуги лепились вокруг узкого, безжизненного на вид озера, настороженные люди, вышедшие ему на встречу, качали головами и пожимали плечами.

С равным успехом он мог бы им также сказать, что прибыл со звезд или темных подземных стран. Это бы значило то же самое, а, возможно, и более. Жители гор были Первокровными, но с такими одинаковыми оливковыми лицами, темными глазами и густыми жесткими волосами, что казались членами одной большой семьи. Некоторые из них знали языки культурного мира достаточно хорошо, чтобы торговать с аванпостами, но большинство говорили на местных наречиях, которыми Гедер мог почти свободно изъясняться, благодаря некоторым, прочитанным им древним книгам. Ему казалось, что он очутился в далеком прошлом.

— Синир, — сказал Гедер. — Это Синирские горы?

Юноша покосился через плечо на дюжину мужчин, подошедших из деревни, и облизал губы.

— Не здесь, — сказал он. — Восточнее.

С одной стороны, все, кого он ни встречал в этих пустынных, иззубренных горах, казалось, знали это слово, понимали, что он имел в виду спрашивая. С другой, Синирские горы были чуть-чуть восточнее вот уже почти две недели, отступая перед ним словно мираж. Узкие пыльные тропы змеились по долине, и вдоль крутых, скалистых склонов. Они были немногим шире оленьих троп, и Гедер не раз дивился, оставляя позади населенные земли только для того, чтобы обнаружить очередную убогую деревушку за следующим поворотом.

— Можете показать мне, — спросил Гедер. — Кто нибудь из ваших людей сможет отвести меня туда? Я заплачу вам медью.

Не то, чтобы медь оказывала хоть малейший эффект на этих людей. Монеты здесь ничего не значили. Меньше, чем могли бы сделать даже маленькие самоцветы. Его черный кожаный плащ больше бы здесь пригодился, но он не хотел с ним расставаться, а кроме того, никто из встреченных им с момента отъезда из Кешета в неисследованные земли не выказал ни малейшего интереса в его предложениях. Он спросил по привычке. Потому, что и раньше всегда спрашивал. Он не надеялся по настоящему, что они готовы заключить сделку.

— А зачем тебе туда, — спросил юноша.

— Я кое-что разыскиваю, — сказал Гедер. — Старое место. Очень старое. Оно имеет отношение к драконам.

Человек снова облизал губы и, поколебавшись, кивнул.

— Я знаю место, которое ты имеешь в виду, — сказал он. — Оставайся здесь на ночь, а я зайду за тобой утром.

— Правда?

— Тебе нужен старый храм, так ведь? Где святые обитают?

Гедер подался вперед. Он впервые слышал о храме или жрецах, и сердце его ускорено забилось. Были рассказы и ссылки в нескольких очерках о падении Империи Драконов, в которых говорилось о стаях спящих драконов, погруженных в вечный сон и укрытых в дальних концах мира. Это может оказаться сокрытым собранием книг, свитков, легенд и традиций. Если бы ему удалось убедить местный жреческий класс позволить ему прочесть книги, или купить копии… Он попытался представить, что мог бы предложить для обмена.

— Принц?

— Что? — переспросил Гедер. — Ах, да. Старый храм, точно. Туда-то мне и нужно. А стоит ли ждать утра? Мы могли бы пойти прямо сейчас.

— Утром, сэр, — сказал юноша. На ночь останешься с нами.

Деревня похвалялась двумя дюжинами деревянных лачуг, лепившихся друг к другу на куче золы. Возможно, сотни жили здесь в холодном, тихом убожестве. Высоко над ними парили и кричали ястребы, поднимаясь по спирали к солнцу. Гедер позволил своему оруженосцу поставить палатку на берегу озера, сразу за околицей деревни, назначив каждому из слуг нести стражу часть ночи. Нельзя сказать, что пяти слуг будет достаточно, чтобы защитить его в случае, если местные будут угрожать, но если хоть малая предосторожность это большее, что у него есть, он удовлетворится и этим.

На рассвете в его лагерь пришла старуха с миской месива из кореньев, и кусочков вареного мяса в нем. Он поблагодарил ее, и дал ей несколько из оставшихся медяков, а затем забыл о еде, не проглотив ни кусочка. Дневной зной разлился над землей, а холодный ночной воздух исчез вместе с росой. Гедер лежал на койке, его ум полностью бодрствовал и был неспокоен. Долгий, медленный ужас ожидания сна стал тяжелейшей частью его жизни. Плохая еда, отупляющая монотонность дороги, полное одиночество, все раздражало его, но в минуты покоя, между тем как он ложился в темноте и засыпал, все то, чего он мысленно избегал настигало его.

Он представил, что еще могло случиться в Кэмниполе. Заговорщики, после попытки государственного переворота, должно быть искоренены, повешены на улицах. Это лучшее, на что можно было бы надеяться. Или, может быть, нахлынула новая волна наемников-мечников и вырезала половину двора. Он гадал, последовал ли отец Джори Каллияма тому же совету, что и Гедер. В какую часть света мог отправиться Джори, если бы стремился убежать от беспорядков?

Гедер представил возвращение домой, в совершенно преображенное королевство. Что если Астерихолд нанял наемников для первого удара полномасштабного вторжения? Когда Гедер повернет домой, там уже может не быть ни Антеи, ни Расколотого Престола, ни Ривенхальма. Его отец, возможно, мертв уже сейчас.

Или Клин и его люди снова могли войти в фавор. Гедер нарисовал себе картину, где он лишь въехав верхом через восточные ворота сразу натыкался на стражников, готовых арестовать его, и бросить в государственную тюрьму.

Утром мечты поблекли, а его слуги принесли пару горстей сушеных яблок и жестяную кружку с водой. Пол-дюжины мужчин собрались у начала тропы. Возле них припала к земле низкая повозка, груженная корзинами сушенных бобов и тремя свежезабитыми козами. Подношение для храма, вероятно. Старший мужчина хлопнул в ладоши, сильно и громко, а другие подхватили толстые веревки, таща повозку по жидкой грязи. Гедер последовал за ними на лошади, единственный всадник во всей компании.

Тропа, по которой они шли, извивалась по холмам, цеплялась за края трещин и скал. Сами скалы изменились, став более островерхими и крутыми, как будто столетия эрозии не сумели сгладить их. Гедер пустился в размышления о родстве этого пейзажа и драконьих дорог. Могла ли быть эта изломанная местность здесь столь же древней? Могло это быть тем, что отличало горы Синир от окружающих?

Форма некоторых скал причудливо напоминала чьи-то останки. Там были легкие, изящные кривые, а места, где скалы, казалось, были подогнаны вместе, сочленялись как кости. На одном из лугов, которые они прошли, скопление изогнутых террас отмечало края бледной, пористой скалы, которая никак не походила ни на иссушенные камни пустыни, к которым уже привык Гедер, ни на новую, корявую географию. Эффект был такой, будто здесь умер великан, в беспорядке разбросав свои ребра по земле. Гедер поднял голову и увидел череп.

Один только лоб шириной был с корпус лошади. Он мог бы сесть внутри пустых глазниц. Морда скрывалась в земле, как если бы павший дракон пил из нее, а пять кинжалоподобных зубов все еще цеплялись за челюсть. Столетия свирепого солнечного света выбелили кость, а ветер, песок и дождь не истрепали ее. Гедер в изумлении натянул поводья. Поселяне продолжали тянуть повозку, переговариваясь, передавая друг-другу бурдюк с водой. Гедер спешился и направился к черепу. Поколебавшись, он протянул руку и коснулся теплой от солнца драконьей кости. Тело лежало здесь тысячелетия. Еще до того, как началась история человечества.

— Принц, — позвал юноша из деревни. — Идем! Идем!

Дрожа, Гедер вновь вскочил в седло и зарысил вперед.

Не успело солнце передвинуться на ширину ладони, как группа сделала оказавшийся последним поворот, обойдя россыпь валунов, размером с парусник, и стал виден храм. Вырезанные в камне горы, темные дыры окон и дверных проемов пристально смотрели в мир. Гедеру на миг почудилось, что за ним наблюдает один огромный глаз насекомого. Стена, высотой с крепостную стену Кэмнипола, знаменовала конец пути. Гигантские возвышающиеся изваяния, лишь отчасти имевшие человеческие черты, были расставлены вдоль стены словно часовые, их черты оплыли под действием эрозии, а над ними всеми возвышался огромный, распростерший крылья дракон. На каждой из тринадцати статуй колыхались на ветру большие знамена, каждое имело поле разного цвета — голубое, зеленое, желтое, оранжевое, красное, коричневое, черное, с тринадцатью различными оттенками; бледный круг в центре делился четырьмя линиями на восемь секций.

Эта сигила, кардинально и интеркардинально указывая на восемь направлений света, не лгала. Печать Доброго Раба. Слезы выступили на глазах у Гедера, и что-то подобное облегчению хлынуло на него. Возможно триумф. Это то самое место. Он разыскал его.

Они приближались, и чем ближе, тем больше Гедер осознавал потрясающие размеры этого места. Спереди на стене были навешены огромные железные ворота, внушительные и неприступные. Над ними, колючим шрифтом, были начертаны слова Кинир Кикнам Бат, каждая буква в рост человека. Гедер покосился на них, силясь перевести, все еще полупьяный от удивления.

Граница на замке.

Поселяне, прежде чем остановиться, дотащили повозку на расстояние пятидесяти ярдов от громадных железных ворот. Гедер видел сейчас, что ворота закрывались набором вращающихся шестерен. Блокировочные зубья лязгнули, пришли в движение, и железные половинки разошлись как занавес. Шесть человек вышли к ним. У них были те же общие черты лица, что и у деревенских, хотя и с большей округлостью щек и волосы их лоснились от масла.

На них были черные мантии, перехваченные в талии обрывками цепей и сандалии, доходящие до лодыжек. Люди из деревни преклонили колени. Гедер поклонился, но не спешился. Его лошадь беспокойно дергалась под ним.

Жрецы переглянулись, а затем повернулись к юноше, который вел группу.

— Кто такой? — спросил самый старый жрец.

— Чужак, — ответил юноша. — Он пришел разыскивая Синир. Мы привели его к вам, по указанию Клерона.

Гедер направил лошадь ближе. Величие этого места пугало животное, но он крепко удерживал поводья. Старший жрец шагнул к нему.

— Кто ты? — спросил монах.

— Гедер Паллиако, сын виконта Паллиако Ривенхальмского.

— Мне не знакомо это место.

— Я подданный короля Симеона Антейского, — сказал Гедер. И, так как жрец молчал, — Антея — очень значительное королевство. По сути, империя. Средоточие культуры и власти Первокровных.

— Зачем ты здесь?

— Ну, — сказал Гедер, — это долгая история. Я был в Ванаи. Это один из Вольных Городов, или, вернее, был им. Сейчас уже нет. И я нашел несколько книг, и в них рассказывалось о… э-э… Они называли это Добрым Рабом или Синир Кушку и как предполагалось это место было задумано драконом Морадом во время падении империи а я подумал что если смог бы использовать разные описания того где это было сопоставив со временем когда оно было создано я мог бы… найти его.

Жрец нахмурившись смотрел на него.

— Вы не слышали о Добром Рабе, — спросил Гедер. — Случайно?

Он подумал, что будет делать, если тот ответит нет. Он не сможет заставить себя повернуть обратно. Не после того, как он увидел все это.

— Мы слуги Раба, — ответил жрец. Его голос звенел гордостью и убежденностью.

— Превосходно. Я уповал на это! Могу ли я… — Слова Гедера спотыкались друг о друга, он остановился, прокашлялся, и собрался с духом. — Я надеялся, если у вас есть архивы… Или если бы я мог бы побеседовать с вами. Узнать больше.

— Жди здесь, — сказал жрец.

Гедер кивнул, но человек уже отвернулся. Жрецы втянули повозку через щель в железных воротах, деревенским вернули точно такую же. Пока Гедер смотрел, жрецы исчезли в храме, а оставшиеся мужики помахав ему и, улыбаясь, пошли вниз по тропе, возвращаясь по домам. Гедер остался стоять на месте, разрываясь между желанием увидеть храм за стеной, и страхом остаться одному и не найти обратной дороги через горы. Механизм у основания ворот закрылся. Повозка, которую тянули за веревку, исчезла за камнями. Гедер сел на коня, стараясь не смотреть на пятерку слуг, он протащился через весь известный мир и эту пустоту. Вдали пронзительно кричал ястреб

— Должны ли мы разбить лагерь, милорд, — спросил оруженосец

Наступила ночь. Гедер сидел в палатке, ее стенки трепетали на ветру. За маленьким столиком, в свете единственной свечи, он читал книгу, которую читал уже более десяти раз, скользя глазами по тексту, и не вникая в смысл.

Чувства разочарования, непринятия, гнева постепенно копились в его животе, с растущей уверенностью, что они никогда не найдут выхода. Он так и будет сидеть у порога, словно нищий, пока не поймет намека и не захромает прочь. Назад в Кэмнипол, назад в Антею, назад ко всему, что он оставил.

Его путешествие подошло к концу. Не было ни малейшего повода двигаться дальше. Он пересек две страны, горы, пустыню только для того, чтобы его унизили в конце. Он перевернул страницу, так и не узнав, что на ней было, да и не особенно волнуясь об этом. Он представил, как дома рассказывает о путешествии. О провидце Ясуру, драконьих костях, таинственном скрытом храме. А после, спросят его. Что было после, господин Паллиако?

И он начнет лгать. Расскажет о выродившихся жрецах и их жалком, бессодержательном культе. Напишет отчеты, детально описывающие любые, пришедшие ему на ум извращения, которым те предаются в храме. Если бы не он, господин Паллиако, это место было бы безвозвратно утеряно для истории. Если его спросят, то он позаботится о том, чтобы его помнили.

А жрецам будет наплевать, так не поразвлечься ли? Придет утро, он соберет палатку и начнет обратный путь. Возможно, он сможет найти купца в одном из городов Кешета, который примет аккредитив, и купить приличную еду. Или остановиться в деревне и сказать, что жрецы наказали им отдать ему своих коз. Почему бы и нет?

— Господин! Господин Паллиако!

Гедер вышел из палатки как раз перед тем, как услышать эти слова. Оруженосец указывал на ворота из темного железа. Боковая дверца все еще была закрыта, но между двумя массивными створками образовалась глубокая тень, полоса тьмы.

Вышедший оттуда человек направился к ним. Затем еще двое с закрепленными за спинами клинками. Гедер махнул им, а его слуги поспешили зажечь факелы. Первый был огромен, с широкими бедрами и плечами. Он был безволосым, и его голова поблескивала в сиянии луны. В свете факелов его мантия казалась черной, хотя, на самом деле, могла быть любого темного цвета. Стражники за ним были одеты в те же одеяния, что и жрецы перед этим, но из лучшей ткани, а рукояти и ножны их мечей переливались зеленью.

— Это ты принц Паллиако, который пришел узнать о Синир Кушку, — спросил великан. Хотя он говорил тихо, голос его громом отдавался за его спиной. Гедеру почудилось, что у него кровь стынет в жилах от этих звуков.

— Я.

— Что предложишь взамен?

У меня ничего нет, подумал Гедер. Повозка, слуги. Большая часть серебра потрачена по пути сюда, да и что у вас есть такого, что можно на него купить? Вроде как не базаре находимся…

— Новости? — сказал Гедер. — Я мог бы рассказать вам о положении дел в мире. Поскольку вы так… уединенны.

— А ты не собираешься причинять вред богине?

— Ни в коем случае, — ответил Гедер, удивленный вопросом. Ни одна из прочитанных книг не упоминала богини.

Великан сделал паузу, уйдя в себя на миг. После кивнул.

— В таком случае, пошли, принц, и давай поговорим о твоем мире.

Загрузка...