Путь Дракона

Гедер

Гедер воображал, что Ванаи будет похож на Камнипол или Эстинпорт: большой город из камня и нефрита. Тесно прижавшиеся друг к другу деревянные постройки и широкие каналы казались одновременно и меньше, и больше, чем он ожидал. Даже Великая площадь завоеванного города был а невелика по сравнению с широкими площадями Камнипола, Самые богатые районы Ванаи были так же многолюдны, как лучшие трущобы у него дома. Камнипол был городом. Ванаи был разросшимся детским домиком из деревянных обрезок. Он был по-своему красив, странный, чужеземный и неправдоподобный. Гедер еще не был уверен, нравится ли ему город.

Он хромал вниз по укрытых дождем улицам оккупированного Ванаи, опираясь на каждом шагу на трость, сделанную из серебра и черного дерева. Скоро должно было начаться выступление лорда Тернигана, и, хотя рана оправдывала его отсутствие, Гедер уже пропустил слишком много. Перспектива возвращения домой для того, что бы развлекать отца историями о том, как он свалился на поле боя и провел двухдневное увольнение с человеком, ухаживающим за его ногой, была достаточно неприятной.

Канал на восточном краю скромной Великой площади забили опавшие листья. Золотые, красные и желтые, они переделывали поверхность темных вод. Пока Гедер смотрел, из глубины поднялась черепаха, ее черная голова торчала из воды. Яркий красный лист прилип к ее панцирю. Черепаха проделала свой величественный путь мимо того, что выглядело как бревно, но на самом деле было трупом, одетым в промокшие цвета бывшего принца: солдат Валаи тащил телегу с поля боя и уронил труп в реку как напоминание местным. Другие тела висели на деревьях парков и вдоль колоннад. Они лежали на ступенях дворцов и рынков, квадрата общественной тюрьмы, где бывший принц теперь ел, гадил и дрожал перед своими подданными. Запах гниющей плоти сдерживала только прохладная погода.

Когда принц отправится в ссылку, мертвецов поднимут и придадут огню. Они когда-то были людьми. Теперь они — политические cкульптуры.

— Паллиако!

Гедер оглянулся на звук. Посреди Большой Площади он увидел Джорея Каллиама, тот нахмурился и махнул ему поторапливаться. Гедер отвернулся от черепахи с трупом, и мужественно хромая, пересек тротуар. Дворяне Антии стояли в боевом построении, ожидая только нескольких отстающих, вроде него. Перед ними, прямо на голой земле, сидели высокопоставленные лица города, выступающие в качестве резерва. Тимзанайские купцы и члены гильдий, перворожденные из ремесленников и влиятельных дворян. Они носили собственную одежду, — большей частью исключительно наперекор империи, — и держались скорее как учтивые слушатели религиозных собраний, чем униженные и побежденные. Содай Карвеналлин, секретарь лорда Тернигана, скрестив руки и уставившись вперед, возвышался на каменной трибуне, к которой были обращены все взгляды. Гедер не видел выступавшего с той ночи, когда они пьянствовали вместе, в то время как Клин сжигал его книгу… Гедер отбросил воспоминания, и занял свое место.

Он старался не замечать новой роскоши вокруг, но это было невозможно. Плащ сэра Госпи Аллинтона был прихвачен искусной работы серебряной брошью со сверкающим рубином. Меч Созлу Вверена покоился в ножнах из драконьего нефрита и слоновой кости, которые вполне могли оказаться ровесниками тысячелетия. Месячная рента со всех имений Ривенхалм болталась вокруг шеи Джори Каллиама золотой цепью. Одежды были свежевыстиранными, обувь блестела даже в сером свете сумеречного дня. Военные аристократы Антеи с гордостью носили звание победителей. Гедер посмотрел вниз на свою тросточку. Она сейчас была его ближайшим военным трофеем, и он начал старательно ею гордиться.

— Вот это денек, — сказал Гедер, кивая на низкие серые тучи. — Утром даже снег шел. Хорошо, что мы не на марше. Хотя, наверное скоро будем, да? Повезем дань королю.

Джори Каллиам утвердительно промычал, но не встретил взгляд Гедера.

— Моя нога поправляется. Гной доброкачественный. — сказал Гедер. — Но ты слышал о Конте Хирене? Его раненная рука воспалилась. Прошлой ночью он умер, когда пытались ее ампутировать. Позорище. Он был хорошим человеком.

— Был. — согласился Джори.

Гедер попытался проследить за его взглядом, но Джори, казалось, ни на чем не задерживал внимания. Или нет. Его глаза шарили по толпе в неустанном поиске. Гедер тоже стал искать глазами, толком не зная, что именно.

— Что-то не так? — спросил Гедер, понизив голос.

— Клина нет.

Гедер обратил на толпу уже более пристальное внимание. Были прорехи в строю — убитые или раненные, или отсутствующие по делам лорда маршала. Каллиам был прав. Сэр Алан Клин должен бы быть во главе строя своих людей. Вместо него там стоял, задрав подбородок, сэр Госпи Аллинтот.

— Может он заболел? — сказал Гедер. Джори усмехнулся, как будто над шуткой.

Барабаны возвестили приход лорда маршала. Избранный цвет Антеи воздел руки в приветствии, и лорд Терниган помедлил с ответом, позволив им постоять в этой позе некоторое время. В своем кругу могущественные люди Ванаи принимали ритуальное унижение с вежливым молчанием. Джори что-то проворчал с кислым видом. Он перестал осматриваться. Гедер перевел взгляд туда, куда уставился Каллиам, и обнаружил Клина стоящим позади платформы рядом с секретарем маршала. Клин был в шелковой тунике, темно-красных рейтузах и черном шерстяном плаще. Покрой его одежды говорил скорее о власти, чем о клинках и битве.

У Гедера все внутри упало.

— Остаемся тут? — спросил он тихо.

Джори Каллиам не ответил.

— Лорды Антеи, — начал Терниган, его голос прокатился через площадь не так громко, как мог бы. Оказалось, лорд маршал простыл. — Благодарю вас всех от имени короля Симеона. Ваша доблесть вернула покой в империю. Я принял решение о возвращении в Камнипол с данью, которую Ванаи должен трону. Приближается зима, а марш предстоит длинный, и я бы не хотел, чтоб мы провели всю неделю, натягивая ботинки. Я попросил сэра Алана Клина оставаться протектором Ванаи до тех пор, пока король Симеон не назовет постоянного губернатора. Все, кто следовал за ним в битве, последуют за ним и сейчас.

Отдав приказания, Терниган пробурчал что-то себе под нос и обратил внимание на людей, сидящих на мостовой. Пока он пересказывал историю Антийских притязаний на Ванаи, оправдывая оккупацию войнами и соглашениями, подписанными сотни лет назад династиями и независимыми парламентами, которые давным-давно прекратили свое существование, Гедер оставался в замешательстве от того, что только что случилось с ним.

Для него не будет возвращения в Камнипол, не в этом году. Возможно, многие годы. Он оглядел плотно сколоченные деревянные дома с крутыми склонами крыш, толпившиеся между узких улиц, большой канал, по которому сновали из города к реке и обратно баржи и лодки, низкое серое небо. Экзотическое приключение завершилось. Он будет тут жить. Тысяча смутных планов на возвращение в Камнипол, Ривенхалм, в отцовский дом разваливались на глазах.

Терниган отошел от края платформы, взял у секретаря запечатанное письмо и вручил его Алану Клину, протектору Ванаи. Клин шагнул вперед, раскрыл письмо и зачитал вслух указ маршала. Гедер тряхнул головой. Отчаяние его росло с каждой фразой, и до него постепенно дошло, как сильно он ждал окончания кампании и освобождения от Алана Клина.

Нога Гедера запульсировала болью, когда Клин стал уверять людей Ванаи, что будет относиться ко всем расам одинаково спокойно, что преданность Антее будет вознаграждена, а предательство — покарано быстро и ужасно. Прославление Короля Симеона в частности и Антеи в целом заняло добрую часть часа. Даже в когорте Гедера к концу речи начались волнения. Затем Клин поблагодарил лорда маршала за свою службу под его началом, и формально принял свое новое назначение. Его прощальный жест люди встретили одобрительным гулом, в равной степени удовлетворенные и тем, что церемония окончена, и речью Клина, о чем бы она ни была. Граждане Ванаи поднялись, разминая затекшие руки и ноги, и болтая между собой как торговцы на базаре.

Гедер отметил смешанную реакцию граждан империи. Некоторые завидовали Клину и его людям в новой роли. Сэр Госпи Аллинтот аж светился от широченной ухмылки. Джори Каллиам уходил с задумчивым видом, и Гедер постарался поравняться с ним.

— Мы изгнаны, — сказал Гедер, когда они отошли достаточно далеко от основной массы своих товарищей. — Мы выиграли битву, а взамен нас изгнали, также надежно, как проклятого принца этого города.

Джори посмотрел на него с раздражением и жалостью.

— Клин с самого начала стремился к этому, — сказал он. — На это он всегда надеялся.

— Почему? — спросил Гедер.

— В том, что бы быть голосом короля, заключена власть, — сказал Джори, — даже в Ванаи. И если Клин станет полезным, то когда придет время снова продать город, то у него будет место за столом. Прости. Мне нужно написать своему отцу.

— Да, — сказал Гедер. — Мне тоже нужно рассказать моей семье. Я не знаю, что скажу.

Смех Джори был низким и горьким.

— Расскажи им, что после всего, что случилось, ты не потерял свой мешок.

Если и были вопросы, кому из своих людей благоволил Алан Клин, они отпали после того как лорд Терниган выехал за городские ворота. Новый секретарь Клина, сын важного торговца из тимзинай, забрал Гедера с койки в лазарете и отвел в новый дом: три тесные комнатушки в малом дворце — бывшем хранилище, которое до сих пор смердело крысиной мочой. Как бы то ни было, там был маленький очаг, и ветры не задували сквозь стены, как в походной палатке.

Каждый день приносил Гедеру новые приказания от лорда Клина. Решетку канала нужно было запереть и заблокировать, с каждого торговца на базаре потребовать платы за антийское разрешение на продолжение бизнеса, последователя свергнутого принца — упечь в тюремную камеру, чтоб послужил примером остальным. Провозглашать требования и приводить приговоры в исполнение могли и простые солдаты, но присутствие нобиля было обязательным, как демонстрация наличия и вовлеченности антийской верхушки в дела ее нового города. Природа этих заданий заставляла Гедера предположить, что весь Ванаи люто возненавидит его еще до конца зимы.

Закрыть популярный бордель? Гедер впереди. Выкинуть вдову и детей неугодного из их лачуги? Гедер. Арестовать видного члена местного купечества?

— В чем меня обвиняют, могу я поинтересоваться? — сказал магистр Иманиель, управляющий банка Медеан в Ванаи.

— Мне жаль, — сказал Гедер. — Мне приказано привести вас к лорду протектору, добровольно или нет.

— Приказано, — с кислой миной повторил маленький человечек. — А проводить меня по улицам в цепях?

— Часть моих инструкций. Я сожалею.

Здание банка Медеан на боковой улице Ванаи было немногим больше, чем обычный дом обеспеченной семьи. Но все равно оно почему-то казалось пустынным. Только маленький, иссушенный солнцем магистр, и одинокая полная женщина, заламывающая руки в дверном проеме. Магистр Иманиель поднялся из-за стола, оглядел солдат за спиной Гедера и поправил тунику.

— Я не тешу себя иллюзией, что вы в курсе, когда я смогу вернуться к моей работе, — сказал он.

— Мне не сообщили, — ответил Гедер.

— Вы не можете так поступить, — сказала женщина. — Мы ничего вам не сделали.

— Кэм, — резко оборвал ее банкир, — Не надо. Это все лишь бизнес, я уверен. Скажи любому, кто спросит, что произошла ошибка, и я говорю с очень благородным лордом протектором, чтоб ее исправить.

Женщина — Кэм, — кусая губы, отвела взгляд. Магистр Иманиель молча подошел к Гедеру, встал перед ним и поклонился.

— Вряд ли мы сможем избежать цепей? — спросил он. — Моя работа во многом зависит от репутации, и…

— Мне очень жаль, — сказал Гедер. — но лорд Клин -

— Приказы, — сказал банкир. — Я понимаю. Давайте покончим с этим, в таком случае.

На улице собралась толпа — молва о появлении Гедера в банке разлетелась быстрее ветра. Гедер шагал в окружении своих стражников, арестованный, бряцая железом, следовал за ним. Его дубленое лицо застыло маской изумления и снисходительности. Гедер не смог бы сказать, было ли бесстрашие этого человека притворным или истинным. Пока они шли мимо каналов и по улицам, прохожие глазели на банкира в цепях. Гедер шагал вперед, его трость уверено стучала по улицам. Он старался оставаться серьезным, скрывая, что на самом деле не представляет, зачем он проделывал все эти вещи. Гедер не сомневался — к утру весь город будет знать, что он арестовал этого человека. И то, что именно этого, со всей очевидностью, хотел добиться Клин, его не успокаивало.

Сэр Алан Клин встретил их в широком зале, где принимал когда-то принц. Все, что могло напомнить о старой власти, либо исчезло, либо было скрыто за антийскими знаменами короля Симеона и дома Клин. Несло дымом, дождем и мокрой псиной. Сэр Алан, улыбаясь, поднялся из-за стола.

— Магистр Иманиель из банка Медеан?

— Он самый, лорд протектор, — с поклоном, улыбаясь, сказал банкир. Его голос был само дружелюбие. Гедер мог бы решить, что Клин вовсе не унижал только что этого человека перед всем городом. — Должно быть, я каким-то образом нанес обиду вашей светлости. Я, конечно, должен просить прощения. Я бы желал знать природу моего нарушения, чтоб уберечься впредь от повторения подобного.

Клин небрежно махнул рукой.

— Вовсе нет, сэр, — сказал он. — Просто я побеседовал с вашим бывшим принцем перед тем, как тот отбыл в изгнание. Он сообщил мне, что вы отказались финансировать его кампанию.

— Он бы вряд-ли вернул долг, — сказал магистр Иманиель.

— Я понимаю, — ответил Клин.

Гедер переводил взгляд с одного на другого. Спокойный, почти товарищеский тон беседы смущал его. И, тем не менее, была твердость во взгляде Клина, которая, наряду с цепями на руках и ногах банкира, окрашивала угрозой все его слова. Клин медленно вернулся к столу, где остатки обеда все еще покоились на серебряном блюде.

— Я просматривал отчеты, — сказал Клин. — И обнаружил, что подать королю Симеону от вашего учреждения… Ну, оказалась удивительно небольшой.

— Мой бывший принц мог составить преувеличенное представление о моих ресурсах, — сказал магистр Иманиель.

Клин улыбнулся.

— Они закопаны или ты вывез их контрабандой?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, мой лорд, — сказал магистр Иманиель.

— В таком случае, вы не будете возражать, если мой доверенный человек проверит ваши книги?

— Конечно нет! Мы рады, что Антея обрела власть, которая принадлежит ей по праву, и надеемся продолжить вести дела в более дружественном и упорядоченном городе.

— А доступ к вашему дому?

— Безусловно.

Клин кивнул.

— Вы же понимаете, что я буду вынужден задержать вас, пока не докопаюсь до правды? Все средства вашего банка здесь подлежат антийской проверке.

— Примерно этого я и ожидал, — сказал магистр Иманиель, — но вы же не сочтете за оскорбление мои надежды на лучшее.

— Это пропащий мир. Мы делаем то, что должны, — сказал Клин, и обратился к капитану стражников по левую руку от Гедера, — Отведи его в общую тюрьму. Помести на нижнем уровне, чтоб все могли его видеть. Если кто-то попытается заговорить с ним, запомни, что они скажут и задержи.

Гедер смотрел как маленького человека уводят. Он не был уверен, следовало ли ему выйти за ними. Но Клин не глядел на него, так что, должно быть, нужно было дождаться, пока остальные уйдут.

— Ты все понял, Паллиако? — спросил Клин, когда банкир и стражник ушли.

— В банке оказалось меньше денег, чем ожидалось? — сказал Гедер.

Клин рассмеялся так, что Гедер почти почувствовал, что над ним издеваются.

— Нет, они тут, — сказал он. — Где-то тут. И из того, что сказал принц, ясно что их немало. Достаточно, чтоб заплатить наемным войскам за то, чтоб те выдерживали осаду. Достаточно чтоб удвоить купленные силы максианцев. А может быть и того больше.

— Но он держал их подальше от своего принца, — сказал Гедер.

— Не потому что он предан нам, — сказал Клин. — Банкиры не отвечают ни перед одним троном. Но если они утопили деньги, кто-то должен был помочь сбросить их в канал. Если они закопаны, лопата была в чьих-то руках. Если вывезены контрабандой — кто-то устроил это.

Гедер понимающе выдохнул.

— Ты — человек, которого связывают с арестом, значит, ты должен быть где-то поблизости следующие несколько дней, — сказал Клин. — Чтобы тебя смогли найти. И, что бы ты ни услышал, ты расскажешь об этом мне.

— Конечно, сэр.

— Великолепно, — сказал Клин. Молчание затянулось, и Гедер сообразил, что он свободен.

Он пошел обратно на площадь, отыскал каменную скамью под черным, почти облетевшим деревом и уселся. Его нога болела и горела в том месте, где сочилась кровью или гноем. На противоположной стороне улицы подростки — группа первокровок и тимзинай, которые смешались, будто расы их ничуть не заботили, — делали вид, что не смотрят на него. Стая ворон перекликалась на ветвях дерева, а затем поднялась в воздух крылатым дымом. Гедер постукивал тростью по мостовой, и странно успокаивался, чувствуя под пальцами легкие удары.

Ближайшие несколько дней ему предстояло работать наживкой. Гедер это понимал. Возможно, сообщники банкира воспользуются шансом купить расположение Антеи. Еще, возможно, они затаятся. Или, что тоже вполне возможно, они устроят несчастный случай с человеком, которого теснее всех связывают с проблемой. Клин навлек на него опасность, не потрудившись внести никакой ясности по поводу этой угрозы.

И, тем не менее, эти несколько дней щедрой рукой отсыпали Гедеру возможность прогуливаться по улицам и рынкам, прикрываясь приказом Клина. Его оруженосец шепнул, что в южном квартале есть продавец книг. Наконец, он мог туда добраться. Даже если он должен был ходить во всеоружии и под охраной — он хотя бы мог ходить.

Два дня Гедер слонялся по кафе и пивным Ванаи, но осторожно. В церкви, где голоса хора спиралью поднимались в воздухе над ним, он был все так же осторожен, не давая никому сесть на скамье слишком близко. На базаре он копался в прогнивших томиках из повозки продавца книг, но его спину охранял солдат. Затем, на третий день, возчик по имени Олфред пришел к нему домой и рассказал о караване, который организовал известный компаньон банка Медеан по имени мастер Уилл.

Так Гедер впервые услышал имя Маркуса Вестера.