Путь Дракона - шаг 1. Планета поссов

Часть 3. Питомец. Глава 18. Шла машина тёмным лесом

Через три дня Роя позвали в гостиную. Там сидели Незнаж, которого он проигнорировал, и Глазавид, с ним драконианец поздоровался. Барон поднялся и критически осмотрел Роя.

– Всё-таки дорого вы хотите за дракона, больно он у вас потрёпанный.

– Это он… просто не выспался, – чуть покраснел Вудсвуд. – Зато целый дракон! Небесный! От сердца отрываю!

– А ты у меня в печёнках сидишь, – буркнул Рой.

– Ещё и характер сложный, – заметил барон.

– Больше не скину, не просите, – упрямо нахмурился Незнаж.

– Ну хорошо. – Глазавид, вытащил кошелёк, отсчитал три золотые монеты и четыре серебряных. – Держите.

– Вот, значит, сколько у вас стоят друзья, – процедил Рой, не ожидавший, что расплачиваться будут при нём.

– Ты меня сильно разочаровал, – сердито ответил Вудсвуд.

– Это взаимно.

– Намучитесь вы с ним, – чуть злорадно обратился Незнаж к барону.

– У меня большой опыт воспитания, – спокойно отозвался Глазавид и негромко добавил: – Не забудьте снять свой ошейник.

– А, ну да… – Незнаж вытащил из кармана ключ, подошёл и потянулся к шее Роя, но ему было неудобно, драконианец и так был на голову выше большинства поссов, да ещё и Вудсвуд по местным меркам был мелковат.

– Наклонись, – сердито сказал он.

Рой только сильнее выпрямился. Незнаж вспыхнул, беспомощно оглянулся и влез на кресло. Глазавид деликатно отвернулся к камину. Кресло оказалось далековато, Вудсвуд не дотянулся и прошипел «Подойди», но его проигнорировали. Незнаж цветом ушей слился с бархатной обивкой, спрыгнул и подтащил кресло. Рой сделал шаг в сторону.

– Ах ты!

Рой перехватил занесённый кулак, вырвал ключ, отпрыгнул и, пока Вудсвуд стоял с открытым ртом, сам расстегнул ошейник и швырнул его в бывшего друга.

– Кто надел, тот и снимает, – сказал он. – А я в первый раз сам надел на свою голову… то есть шею.

– Забирайте, пока я его не прибил, – обиженно-сердито заявил Незнаж.

– Прибивалка не выросла.

Барон одним неуловимым движением оказался между ними.

– Ша, – негромко, но весомо сказал он, вроде бы обращаясь к Рою, но Незнаж тоже закрыл рот. – Признай меня хозяином.

– Признаю вас хозяином, – послушно сказал Рой не столько потому, что обещал барону, сколько чтобы досадить Вудсвуду, ожидавшему, что Глазавид сейчас тоже помучается и не он один будет выглядеть идиотом.

Барон достал из сумки на боку ошейник. Драконианец, не дожидаясь приказа, бухнулся на колени и подставил шею.

– Как вы это сделали? – жалобно спросил уничтоженный Незнаж.

– Практика, – невозмутимо ответил Глазавид и быстро распрощался.

Все обитатели дома высыпали во двор провожать дракона, но барон не позволил задержаться, Рой успел лишь коротко поблагодарить водителя и кухарку и помахать остальным.

Когда они выезжали в ворота, то чуть не столкнулись с экипажем дружков Незнажа. Главный заводила сидел за рулём и, судя по неровному ходу машины, был уже навеселе.

– Мы привезли вам целый мир, мы привезли керосин! – распевал второй собутыльник, высунувшись из окна.

– Вы меня спасли, – выдохнул Рой, вспомнив предложенные народные методы лечения. – Спасибо!

– Ну и дом, – поморщился Глазавид. – Неудивительно, что ты так плохо воспитан. А ведь на обедах производил неплохое впечатление. – Барон окинул драконианца холодным взглядом, и Рою стало неуютно. – Запомни, никогда не веди себя с хозяином так, как сегодня, особенно при посторонних. Я не потерплю подобного отношения. Мне не нужна слепая преданность, но жду от всех питомцев уважения, разумного послушания, вежливости и достойного поведения в присутствии гостей. Понятно ли это?

– Да…

– Я не расслышал, – чуть повысил голос барон. – Или ты решил, что, покупая тебя, я благотворительностью занимаюсь?

– Всё понятно, хозяин, – вздохнул Рой, уставившись в пол и начиная подозревать, что мысль “убраться из Вук куда угодно” была не самой удачной.

– Также тебе следует знать, что при проступках я жду признания и раскаяния и не люблю серьёзно наказывать, но если вынуждают – стараюсь наказать так, чтобы повторять не пришлось. Понимаешь, о чём я?

– Так точно, хозяин.

– Я рад, что мы быстро достигли взаимопонимания и надеюсь, что больше не придётся к этому возвращаться. Есть ли у тебя вопросы?

– Никаких вопросов, хозяин.

Барон внимательно посмотрел на Роя, кивнул и немного смягчился.

– Можешь наедине не добавлять «хозяин», раз принимаешь это так близко к сердцу, хотя странно, что ещё не привык. Впрочем, что ждать от дракона.

– Спасибо. А что вы ждёте от дракона? – осторожно уточнил Рой, жалея, что не подумал спросить об этом заранее.

– Ну уж точно не советов по поместью, – фыркнул Глазавид. – О твоих способностях в управлении вся округа наслышана. И деревни жечь не надо. И от проклятий воздержись. Я хочу, чтобы ты сидел спокойно и не сеял разрушения, проще говоря как можно меньше был драконом.

– Ну наконец-то хоть кто-то адекватный! – вырвалось у Роя. – То есть, я хотел сказать, это и моё желание тоже.

Глазавид слегка удивлённо на него посмотрел, но промолчал.

* * *

В поместье Белое Гнездо все восприняли Роя спокойно, не таращились как на Небесного Дракона, по крайней мере, открыто, не спрашивали про сверхспособности. Сначала это его удивило и чуть ли не обидело, но он быстро сам себя одёрнул.

Изменение положения первым показал ошейник. Сначала Рой обрадовался кожаному, который меньше ощущался и о нём было проще забыть, да и при желании сам разрежешь, но оказалось, что с ним падал статус питомца. Металлические ошейники показывали близость к хозяину, такие поссы обычно не занимались физическим трудом, а ещё могли ездить куда угодно по устному разрешению от хозяев. В доме Глазавида их носили только секретарь и управляющий. Кожаные ошейники полагались слугам, мастеровым и прочим работникам, они могли свободно перемещаться только по территории владений, а чтобы сходить в гости к соседям, требовалось письменное разрешение. Любой, кто встречал рядового питомца в чужих землях без подорожной грамоты, должен был задержать его независимо от того, значился ли любитель дальних прогулок в розыске. В деревнях же носили полоски плотной ткани и с ними не было хода даже за пределы поселений и относящихся к ним полей и лесов.

В Белом Гнезде разница статусов была незаметна. Сам барон относился к Рою ровно, как и ко всем остальным обитателям поместья, и по манере напомнил драконианцу его первого начальника, герра Дусхема. Бригадир тоже предпочитал деловой подход, не допускал панибратства, ко всем был одинаково требовательным, но не ждал ничего сверх договорённостей, а также не любил повторять свои краткие и ёмкие инструкции. Разве что Дусхем был поживее, а Глазавид более замороженным. Рой для себя решил считать, что устроился работать вахтовым методом на должность дракона, пусть и с расплывчатыми обязанностями, а к Глазавиду относиться как к директору. Вопрос о способе расторжения подкреплённого ошейником «трудового договора» драконианец решил пока отложить. Барона такой уровень субординации, судя по всему, устраивал, и Рой немного расслабился. Вот только долго поддерживать самообман не удалось.

Первые пять дней Рою позволили отдохнуть и освоиться на новом месте, но затем барон, гордившийся своим приобретением, начал везде таскать с собой дракона. У Глазавида, в отличие от Незнажа, оказалась широкая сеть знакомств, приглашения сыпались щедро не только от соседей, но и из отдалённых поместий. Рою не нравились бесконечные обеды, где он по-прежнему не понимал половины разговоров, и скука в дороге, ведь Глазавид обычно погружался в деловые бумаги и просил не мешать. От длинных поездок драконианец всё ещё уставал, первые разы еле дожидался, когда можно будет вернуться в экипаж и на обратном пути отключался. Впрочем, ему выдали пилюли и они помогли восстановиться физически, но с настроением было менее радужно. Большинство дворян оказались лишены деликатности и драконианец из особого гостя превратился в нечто среднее между компаньоном, которого терпят только из уважения к хозяину, и экзотической зверушкой.

* * *

Особо тягостное впечатление на Роя произвёл обед у графа Изисада на второй неделе жизни у барона. Ещё по дороге Глазавид предупредил, что у графа своеобразное чувство юмора, просил потерпеть и уважительно отнестись к слабостям пожилого представителя одного из самых знатных родов планеты.

Как выяснилось почти с порога, к «слабостям» относились самодурство и презрение ко всем, кто ниже него по статусу, а уж не обладающих титулом граф считал хуже мебели. Когда ему представили дракона, Изисад начал резко и бесцеремонно крутить Роя, рассматривая, чуть ли не зубы полез считать. Драконианца ошарашило такое обращение, а когда он опомнился, граф уже отвернулся к другим гостям. Глазавид моментально утянул Роя в угол за кадку с высоким раскидистым кустом, зажал драконианцу рот, шикнул на возмущённое мычание, призвал к благоразумию и заверил, что больше никто не тронет.

– А вот и мой любимец, – отвлёк их громкий и визгливый голос Изисада. В зале резко наступила тишина и Рой тоже затих, не желая привлекать к себе лишнее внимание.

На середину вышел, слегка подпрыгивая на левой ноге, большой чёрный ворон. Довольно старый, судя по наростам на клюве и тусклым перьям на груди, но на голове ещё просматривались отблески глубокой синевы.

– Здр-р-равия желаю! – каркнул он, оглядел собравшихся и прищурился. – Пр-р-ришли жр-р-рать, дар-р-рмоеды?

Граф расхохотался, гости вежливо присоединились. Изисад взял что-то с подноса у стоящего рядом слуги и кинул любимцу, тот поймал клювом на лету и проглотил.

– Благодар-р-рствую, – поклонился ворон, словно выполнил цирковой трюк. Хозяин дома ткнул пальцем в пухлого дворянина у противоположной стены.

– Предскажи-ка, вещая птичка, от чего он помрёт?

– От обжор-р-рства на ваших щедр-р-рых хар-р-рчах.

Все опять засмеялись, даже пухлый дворянин. Потом досталось одному юноше за укороченные штаны: ему посулили простуду от переохлаждения. Следом даме со множеством украшений предрекли, что красота утянет её с моста в реку. Рой со странным ощущением ирреальности взирал на происходящее, а особенно – на корвуса. Разумная раса из созвездия Ворона славилась мудростью и благородством, и было физически больно наблюдать, как её представитель подобострастно изображает злого шута для мерзкого старикашки.

– У нас сегодня новый гость, – меж тем заявил Изисад. – Тоже в некотором роде, хе-хе, птичка. Ну-ка, Кутх, что предскажешь дракону, собрату по крылатости? – и граф противно рассмеялся над собственной шуткой.

Пока все хихикали, барон вытолкнул Роя из-за кадки, шикнув: «Молчи!» Корвус шустро приблизился, склонил голову к правому плечу и снизу вверх – он еле доставал драконианцу до пояса – пронзительно и грустно заглянул в глаза. Рой, готовый выдать отповедь, замер. В этот момент ожили часы на дальней стене, скрипуче и громогласно пробив пять.

– К столу, к столу, – постучал тростью по полу Изисад, тут же забыв о драконе, и направился к дальним дверям. Гости поспешили следом.

– Я не сяду с ним за один стол, – повернулся Рой к барону. – Даже не просите, не сяду.

– Тебя там и не ждут, – поморщился Глазавид, – питомцам накрывают отдельно, на половине слуг. Слышишь, уже приглашают. Ступай, после обеда встретимся здесь же.

– Нет, я ухожу. Немедленно.

– Не смей! Веди себя благоразумно и иди со всеми.

– Ни за что.

– Дур-р-рак! – сердито прошипел за спиной корвус. – Бар-р-рон, я бер-р-ру его на себя. – Глазавид секунду колебался, потом кивнул и поспешил в столовую. – Молчи и иди за мной, – зыркнул Кутх на драконианца.

– Вы мне тем более не указ, – фыркнул Рой и развернулся к выходу. В зале почти никого не осталось, лишь в боковую дверь уходили последние из слуг, но на пути Роя из ниоткуда вырос охранник.

– Господин Кутх, какие-то проблемы? – спросил он.

– Нет, Тевор, всё в порядке, спасибо. – Охранник козырнул, подозрительно оглядел драконианца и отошёл. – Никогда здесь не спорь, если жизнь дорога. Пошли, – без нарочитого грассирования речь звучала серьёзно и устало. Рою расхотелось противоречить.

Кутх привёл драконианца к одноэтажной пристройке позади дома. Выцветшая табличка на двери гласила: «Потусторонний В… Предсказ… с 8 до 10». Сидящий на крыльце охранник невозмутимо без вопросов распахнул дверь, Кутх пропустил гостя вперёд. Через узкое проходное помещение они попали в просторную комнату, уставленную вазами, статуями и бюстами разных существ. По периметру расположились книжные шкафы, у дальнего окна притаился низенький столик, а в углу – мольберт. Справа витражные двери вели в густо увитую зеленью оранжерею. Корвус взлетел на массивную каменную голову гуманоида, венчающую приземистый солидный постамент.

– Садись, – кивнул он на кресло напротив.

В двери отчётливо дважды провернулся ключ.

– Нас заперли? – обернулся Рой. – Как же я потом уйду?

– Постучу и выпустят, – спокойно ответил корвус. – Я же опасный инфернальный посланник, всегда запирают, но давно лишь по привычке. Заодно охраннику оправдание, что не зря жалование получает. Дазесиж ветеран, серьёзно служить ему тяжело, а так сидит, отпирает-запирает – вроде при деле. Попутно слишком настырных просителей гоняет. Что ты всё стоишь?

Рой осторожно опустился в потёртое кресло, оно протяжно скрипнуло. Кутх спокойно рассматривал гостя, чуть склоняя голову то к правому плечу, то к левому.

– Табличка на двери выглядит так, будто Потусторонний – ваше родовое имя, – заметил Рой, чтобы нарушить молчание.

– Это скорее титул, как у тебя «небесный» перед драконом, – отозвался корвус.

– Я не дракон.

– Так и я не совсем ворон. Давно ты прилетел?

Рой вдруг понял, что не может сказать, сколько месяцев прошло. С незнакомым календарём, оторвавшись от привычных регулярных событий, он потерял ощущение времени, и в некоторые периоды вообще не считал дни.

– Осенью, – наконец ответил он, – когда листва только начинала облетать.

– А споришь так, словно неделю назад. Впрочем, драконианцы всегда отличались неуступчивостью. Но в этом доме показывать характер совсем глупо. Странно, что тебя хозяин не предупредил и вообще с собой взял. У графа тяжёлый характер, с любым, кто покажется недостаточно почтительным, может расправиться, не раздумывая, и не посмотрит, что ты чужой питомец.

– Я не питомец.

– А кто? Мунин меня заклюй, ты за восемь месяцев ничего не понял? Это тебе повезло с хозяином. Если и за сегодняшнее простит – благодари всех богов, большинство за такое поведение живого места не оставили бы. Так что держись барона, он для тебя подарок небес. Думаю, наследников Глазавид воспитает в том же духе и ты до старости доживёшь спокойно, как у Одина на плече.

– Какая старость? Я не собираюсь здесь оставаться.

– А куда ты денешься?

– Доберусь до космодрома и улечу. Или до передатчика и отправлю сигнал в Совет.

– Эх, молодой ты... Я сам был таким лет сто тому назад, всё надеялся найти способ улететь, да бесполезно это.

– Вы здесь живёте уже сто лет?!

– Через месяц будет сто девять, – кивнул корвин.

– И за все эти годы…

– Тридцать три попытки. Неудачные, как видишь.

Рой потрясённо молчал.

– Когда я сюда попал, ещё регулярные рейсы до Альфы оставались, – заметил Кутх, – хотя уже только гуманитарные и правительственные. Потом и их отменили. Как ни пытался тайно пробраться на космодром, подкупить, уговорить даже запугать – бесполезно, каждый рейс проверяли так, что червяк не проползёт. Где ни старался скрыться – всё равно ловили и возвращали. Мой тебе добрый совет: смирись побыстрее, тогда проживёшь дольше.

– Зачем на такой планете жить подольше? – вскинулся Рой. – По-вашему, это нормальная жизнь? Унижаться как вы в угоду…

– Никогда!.. – резко и громко каркнул Кутх, закашлялся и продолжил тише: – Никогда не суди, если всего не знаешь. После последнего побега меня наказали так, что я месяц лежал на грани и ещё с полгода прошло, пока все кости срослись. Меня выкупила и выходила бабка графа, светлой ей радуги, и я поклялся в вечной верности семейству.

Рой отвернулся к окну. За дверью охранник уронил что-то металлическое, коротко ругнулся и затих. Из оранжереи с ветром вполз густой аромат хриордей, эти хрупкие, белые с тёмно-синими прожилками цветы здесь считались благородными, некоторые сорта стоили целое состояние.

После долгой паузы Рой попытался расспросить о космодроме, но Кутх перебил словами, что был там слишком давно, ничего не помнит, да и наверняка всё уже изменилось. При этом корвус выразительно посмотрел на дверь и драконианец понял, что их подслушивают.

– Есть ли на Дзете жители других созвездий, кроме меня и вас? – решился поднять ещё одну волнующую тему Рой.

– Насколько знаю, сейчас нет. Когда-то герцоги Колюбы держали фелиса, но он давно спокойно умер от старости. Лет сорок семь или уже пятьдесят назад лириец потерпел крушение. У него здоровье оказалось слабое, а пел плохо, и полгода в бродячих артистах не продержался, недовольная публика камнями забила. Слышал ещё про троих центавров, их на каторге сгубили за то, что отказались везти карету тогдашнего Главного Посса. Дед Вайтинагри был крутого нрава, малейшее неповиновение – и на рудники. Ах да, лет тридцать назад приземлилась пара этих... как их, из созвездия Голубя...

– Колумбов.

– Да, колумбов. Наивные туристы, на все твёрдые планеты подряд опускались, гербарий собирали. Как раз сезон охоты начался, они на королевский выезд и наткнулись. Нет бы прятаться – так наоборот, вылезли голографировать. Ну им минут десять форы дали, чтобы интересней было, а уже вечером его Поссешство отдыхал на новой перьевой подушке...

– Достаточно, – глухо сказал Рой.

– Да это и все, кого помню. Сюда мало кто летает по своей воле и ещё меньше задерживается. Но уж если попался местным – живым не выпустят. Никогда.

Дальше разговор не клеился. Вскоре Кутх спохватился, что обед заканчивается, и проводил Роя обратно в зал, где уже толпились компаньоны и питомцы в ожидании хозяев. Напоследок корвин посоветовал обдумать его слова, нахохлился и пошёл задирать собравшихся. Рой забился в угол, не желая ни с кем разговаривать. К счастью, всё внимание отвлёк ворон, про дракона не вспоминали. Вскоре появился Глазавид и утащил Роя в сад, где отыскал посса, напоминающего корявую ветку дуба, и они долго спорили о каких-то процентах. Драконианец переминался неподалёку и рассматривал мелкие голубые цветочки на ближайшем кусте, все с пятью лепестками, но нашёлся один с семью и Рой решил, что это на счастье.

При прощании на парадном крыльце Изисад задумчиво пожевал губами, глядя на Роя. Драконианец наклонил голову ниже и попытался спрятаться за барона.

– Мне показалось, ваш питомец сегодня недостаточно радовался шуткам моего любимца, – заявил граф.

– Мне искренне жаль, если вас это расстроило, – покаянно вздохнул Глазавид. – Он просто оробел перед вами и таким изысканным обществом.

– Что робеет, это хорошо. Правильно. Но должен и радоваться, когда я хочу. Объясните ему это дома, так, слегка, плетей двадцать.

– Непременно проведу воспитательную беседу! И от себя ещё десяток накину, – метнул барон сердитый взгляд на Роя.

– Это можно. – Граф резко отвернулся к следующей паре, не то что не ответив – даже не взглянув на прощальный поклон. Глазавид ухватил Роя за ошейник, заставив согнуться, и поволок за собой, всю дорогу до ворот шипя «я тебе устрою» погромче и «терпи» еле слышно, а в экипаже кинул на пол. Только когда имение скрылось за поворотом, барон убрал ногу с плеч драконианца, махнул на сиденье и полез за фляжкой.

– Зачем вы вообще соглашаетесь к нему ездить? – спросил Рой. Он приподнялся, но остался на полу, после такого дня всё равно, где сидеть.

– Ради пользы дела раз в полгода можно и съездить, – ответил Глазавид и ещё приложился к настойке.

– Какого дела?

– У нас хорошие контракты на поставку пуха и песка для фабрик графа, а сегодня ещё почти договорились о совместных лесозаготовках.

– Мне кажется, никакой бизнес не стоит таких унижений.

– Тебе кажется. И почему унижений, это же не купец какой беспородный, а древнее и уважаемое семейство, они имеют право на небольшие слабости, нам следует проявлять терпение, – без тени иронии наставительно сказал Глазавид.

– Остановите эту планету, я сойду, – пробормотал Рой.

– Куда ты собрался? – не понял барон. – Сейчас мы едем домой, уже поздно для прогулок. И не заслужил.

Рой вспомнил тюрьму и Употжа с его неизменным: «Прогулка? Не сегодня», и посмотрел на мелькающие за окном вертикальными решётками парные стволы соосен. Лес стискивал узкую дорогу и до деревьев, казалось, можно рукой достать.

– Было лишним меня ещё и демонстративно топтать, – заметил он. – Чем больше вы таким графам подыгрываете, тем больше они теряют совесть. Лучше бы объяснили, что к гостям нужно относиться уважительно.

– Что ты несёшь? Никто не имеет права указывать графу, как себя вести. То, что я пока делаю скидку на твою нездешность, не повод распускаться и болтать глупости. И так сегодня чуть меня не опозорил. Придётся всё-таки с тобой серьёзно побеседовать, тем более что я обещал графу.

– Вы что, правда собираетесь меня бить?

– Дома решу, – сухо ответил Глазавид.

Рой опустил подбородок на сиденье и закрыл глаза. Через некоторое время по его щеке скатилась слезинка. Барон покосился, проворчал «ладно, на первый раз прощу, но впредь будь осторожнее» и пустился наставительно рассуждать, что только поначалу непривычно, но со временем дракон побольше узнает и поймёт, что все сложившиеся правила не просто естественный, а лучший порядок вещей. Рой сидел неподвижно, почти не слушал, а перед глазами у него стояли два белых колумба, которых рвут на части озверевшие поссы.