Путь Дракона - шаг 1. Планета поссов

Часть 4. Лесной дракон. Глава 23. Много нас, а он один

Упрёк прозвучал мягко и расстроенно, и желание отпираться пропало.

– Извините. Я… я просто надеялся сохранить инкогнито. И придумал глупую легенду. Я не хотел вас сильно беспокоить. Извините ещё раз.

Баронесса направилась к табуретке, чтобы её пропустить, драконианцу пришлось сесть на кровать.

– Когда вы поняли? – спросил Рой.

– Сразу, как ты вошёл, – ответила тётушка, поглощая кружевами охнувшую табуретку.

– Я слишком похож на Небесного, да?

Баронесса рассмеялась надтреснутым глиняным колокольчиком.

– Очевидно, что у нас не водятся никакие лесные драконы, а из драконианцев к нам за последние годы прилетал только ты.

– А…

– Ты слишком любопытно стрелял глазами по сторонам, умирающим не до завитушек на комоде. А микстура не от лихорадки, она очищает кровь, так что никакого вреда, наоборот, полезно. Кстати, чтобы завершить курс, примешь ещё ложку вечером и потом через день три раза по ложке в обед.

– Не надо, я больше не буду притворяться!

– Потерпи ради здоровья, – сказала тётушка тоном, которым уговаривают капризных детей.

Рой вздохнул, похоже, ни в одном доме Дзете даже порог нельзя переступить безнаказанно. Хотя в этот раз сам подставился.

– Мне неудобно злоупотреблять вашим гостеприимством и…

– Оставайся. Куда идти в такую погоду. Не буду я тебя поить микстурой, раз не хочешь. И не бойся, я никому тебя не выдам.

– Спасибо.

– Не веришь, – чуть вздохнула тётушка, наклонилась вперёд и вдруг погладила его по руке.

Рой вздрогнул. Он так давно не чувствовал ласковых прикосновений, что в первый момент не поверил, но следом хлынуло осознание, насколько ему не хватало хотя бы крупиц тепла, и он невольно удержал руку баронессы, когда она хотела отнять.

– Бедный, – грустно сказала тётушка.

Рой опомнился и выпустил руку. Баронесса встала, и мягкое облако затопило всё до горизонта. На голову драконианца опустилась ладонь.

– Как же ты натерпелся и изголодался. Теперь всё будет хорошо, здесь тебе ничего не грозит, отдыхай.

Сжимающая холодная чешуя слезла с сердца. Рой упал в кружева и впервые за весь трудный год на Дзете разрыдался.

* * *

Почти целую неделю драконианец провёл в кровати, а тётушка дежурила как около тяжело больного, отлучаясь лишь ночью на несколько часов. Когда Рой не дремал, она рассказывала какие-то ничего не значащие истории или спрашивала о прежней жизни, и дозированно, как микстуру, выдавала ласку.

Сознание Роя будто раздвоилось. Внешне он старался вести себя вежливо и спокойно, но внутри очень одинокий дракон караулил и как губка впитывал каждый добрый жест и взгляд, жадно пополняя истощённые запасы тепла. Порой Рой ловил себя на мысли, что подай тётушка знак – и он сделает что угодно, поползёт за ней на коленях на край света или разорвёт любого, если в конце наградят мягкой рукой на лбу. Разум пугался, но дракону было всё равно. Рой чувствовал, что баронесса знает о своей власти – и был вдвойне благодарен за то, что она вела себя безукоризненно деликатно, ни словом, ни движением не переступая черты. Когда дракон внутри начинал беспокойно ворочаться, она клала руку на предплечье Роя, тот сразу же расслаблялся как под капельницей и незаметно засыпал.

По мере того как дракон насыщался, он постепенно отходил на задний план, и однажды вечером, сладко зевнув, уполз куда-то глубоко, свернулся калачиком и окончательно уснул. Рой открыл глаза. Комната тонула в сумерках. Розово-голубое днём, а при таком освещении тоже серое облако колыхалось около кровати.

– Я тебе больше не нужна. Но ты не торопись. Отдыхай здесь до весны, а как потеплеет, отправишься дальше в путь.

На лоб легла рука и Рой понял, что его ненасытная жажда унялась.

– Спасибо, – прошептал он и крепко уснул.

* * *

Рой проснулся абсолютно счастливым, сладко потянулся, открыл глаза – и растерялся. Он сидел в кресле перед камином, укрытый колючим пледом. На полке стояли часы с треснувшим циферблатом, и это было единственное, что не изменилось в обстановке гостиной.

Облицовка камина была местами отколота. Весёлые обои в цветочек выцвели, на них неровными континентами поселилась плесень. В левом углу вместо комода лежала куча досок. От портрета осталась только покосившаяся рама. Рой повернулся направо, кресло крякнуло, в бок впилась пружина и драконианец ойкнул.

С кровати в дальнем углу спрыгнул Гвараз, подлетел к креслу и уставился на Роя.

– Неужели очнулись? Ну слава Сириусу! Я боялся, вы совсем уйдёте. Встать можете? Не торопитесь, если голова кружится.

Рой поднялся, Гвараз попытался его поддержать, но драконианец отстранился.

– Я в полном порядке, только не понимаю, что случилось с комнатой и почему твоя кровать тут. А где тётушка? Ещё спит?

– Тётушка? – растерянно переспросил юноша и сник: – Всё-таки умом тронулся. Вы только не волнуйтесь…

– Я совершенно здоров, но не очень понимаю, кто и зачем так испортил гостиную. Погоди, а сколько я спал?

– Ну это как считать. Если с момента последнего возбуждения, то часов десять. А если с момента, как выключились, то неделю.

– Что значит «выключился»?

– Вы что последнее помните?

– Как в спальне тётушка попрощалась перед сном.

– Да какая ещё тётушка?

– Твоя двоюродная. Баронесса Докрефе. Это же её дом?

– Дом-то её, но она умерла десять лет назад, и тех пор тут никто не живёт. Потому я и предложил здесь залечь на дно.

– Как? – Рой отступил и рухнул в кресло. – Я что, спал десять лет?!

– Почему? Я же говорю, с неделю. Как мы приехали, вы на пороге будто в какой-то транс впали, ни на что не реагировали. Я в кресло усадил, вы всё это время так и сидели. Только в первый день иногда начинали что-то бормотать и кругами бродить, а потом совсем отключились. Хорошо хоть рефлексы остались, поить и немного кормить получалось. Часто у вас такие приступы или впервые? Это, случайно, не заразно?

Рой молча направился в свою бывшую спальню. Комната оказалась там, где он и помнил. В полусгнившем матрасе копошились мыши. Табурет облюбовали древоточцы. Дверца шкафа висела на одной петле. Через разбитое окно на пол натекла огромная лужа. Снаружи ещё угадывались границы бывших клумб, и остов лавочки застыл надгробием прежнему уюту.

Рой спросил, где спальня хозяйки и, не слушая причитаний Гвараза об опасности сгнивших ступенек, направился на второй этаж.

Дверь в спальню валялась в стороне. Над широкой кроватью колыхались остатки балдахина. Драконианец приоткрыл шкаф. На вешалках поникли когда-то розовые и голубые кружева. Прямо в лицо вылетела стая потревоженных насекомых, и Рой быстро захлопнул дверцу.

На комоде валялись забытые безделушки. Драконианец подцепил выпуклый овал и стёр плотный слой пыли. С медальона на него смотрела слегка приукрашенная художником молодая баронесса. Рой зажал прохладный овал в руке и прислушался к себе. На душе было тепло, уютно и спокойно. Когда Рой опять взглянул на медальон, вместо лица увидел лишь аляповатый цветок. Он зажмурился, ущипнул себя, но ничего не менялось. Драконианец перерыл всю комнату, но портрета не нашёл. На первом этаже он спросил у Гвараза, что тот видит на медальоне.

– Цветок. Розовый. А что? – с подозрением посмотрел на него юноша.

Рой вышел на крыльцо и долго смотрел на сплошные потоки воды, стекающие с уцелевшего козырька. Тишину заброшенного поместья разбил вопль:

– Так не бывает!

* * *

Начальник разведки валялся в ногах правителя, что до этого за почти пятнадцать лет службы случалось с Тогебезом лишь дважды – небывалая редкость при дворе.

– Ещё раз. Кто. Додумался. Отправить. Ловить. Дракона. Того. Кто. Ему. Обязан. Жизнью?

– Пощадите! Цербер попутал!

– Этот цербер случайно не сын твоей троюродной сестры?

– Не губите мальчика, умоляю!

– Уж от тебя-то я не ожидал, что будешь разводить семейственность.

– Он очень перспективный! Ручаюсь! Небольшая ошибка от неопытности и недостаточной информированности…

– Небольшая? Вместо поимки дракона, подарить ему питомца, который знает наши методы? Какой же тогда будет большая ошибка? Нет, я не хочу узнавать. На каменоломню в Северные Пороги, там как раз недавно был бунт и конвоиров не хватает. Свободен.

– Нет! Ваше Поссешство! Смилуйтесь! Лучше меня отправьте! Я не уследил!

– Посмотри-ка на меня. Что это ты в него вцепился? Куда! Смотреть! Твой, что ли?

– Д-да, Ваше Поссешство, – прошептал Тогебез.

– С твоей профессией… Да ещё и с кузиной…

– Ошибка молодости, Ваше Поссешство!

Вайтинагри вздохнул и побарабанил по подлокотнику трона.

– Ладно. Недотёпу твоего в младшие статисты по восточному округу, под присмотр Госокасика на три месяца. Ты без премий, пока не доставишь дракона. Живым.

* * *

– Есть новости про дракона?

– Ваше Поссешство, вы только два часа назад спрашивали.

– И что? Ты для чего здесь сидишь? Чтобы печенья за обе щеки наворачивать?

– Хоть бы он сдох побыстрее, – пробормотал секретарь, отставил чашку и потянулся за планшетом. – Ничего нового. Как сквозь землю провалился. Зато жрец засветился в Скалистых Горах. А, ещё нашли в архиве жалобное письмо старосты на трёх листах с просьбой вернуть любимую колымагу.

– Почему в архиве? Оно должно было только на днях прийти.

– Не знаю, пишут, в архиве с пометкой «компенсировано».

– Та-а-ак. Пусть аудиторы изымут из архива все прошения за последние три месяца и выборочно свяжутся с авторами. Совсем совесть потеряли, разведке нужна поддержка населения, в этой сфере нельзя настолько нагло воровать. И перед ужином назначь встречу с начальником отдела возмещения в пятой допросной, потолкуем по душам.

* * *

Бучнопом сидел в любимой камере мрачный и даже не стал демонстративно орать про чудовище.

– Чем я тебе сейчас не угодил? – пробурчал он, едва Вайтинагри переступил порог. – Тихо-мирно отсиживался в Скалистых Горах, даже ничего не проповедовал. Только собирался в горячем источнике расслабиться – а меня, как чурку, запихнули в мешок и в вертолёт.

– Зато прокатился как вип, – усмехнулся правитель, усаживаясь на табурет.

– Как кто?

– Весьма Известный Посс. Наше внутреннее деление. Ближе к делу. У меня всего пара вопросов.

– И ради пары вопросов ты целый вертолёт гонял?

– О чём вы разговаривали с драконом? – не стал отвечать на вопрос Вайтинагри.

– Когда?

– Для начала – девятнадцать дней назад, за четыре дня до годовщины его прилёта, в северо-западной части Дикого Бора вечером на поляне у валуна. Ещё детали нужны?

– Если ты так хорошо всё знаешь, может, сам мне расскажешь, о чём же мы говорили? А то я только сейчас от тебя узнал, что, оказывается, с драконом встречался.

– Твой провожатый и этим бы поделился, если бы вы его взашей не выгнали на время беседы.

– Никто его не… – Жрец осёкся, заметив торжество в глазах правителя, но поздно. – Тьфу. Слишком грубо, обычно ты действуешь тоньше.

– Зато сработало. Так о чём вы говорили?

Бучнопом ненадолго задумался, изучая правителя.

– Он мне исповедовался.

– Что?!

– Я духовное лицо. Надеюсь, ты помнишь про тайну исповеди?

Вайтинагри раздражённо вскочил, прошёлся по камере и сел обратно.

– Ладно, один-один. Где он сейчас?

– Понятия не имею, – безмятежно ответил Бучнопом и развалился на койке.

– Сколько ещё раз вы встречались?

– Больше ни разу.

– Где и когда договорились встретиться?

– Ни о чём таком не договаривались.

– Врёшь!

– Докажи.

– Палач с обеда через полчаса вернётся – докажет.

– Слушай, Вайти, – жрец опять сел на койке, поджав ноги, – тебе же не нужны народные волнения на пустом месте?

– Ты теперь ещё и к бунту подстрекаешь?!

– Побойся Сириуса, конечно, нет. Просто посуди сам. Самое популярное духовное лицо планеты – не морщься, это факт – так вот, лицо, которое верно предсказало появление Великого Небесного Дракона, вдруг исчезает – и за что? Только за то, что, исполняя свой пастырский долг, встретилось с несчастным существом, которому больше некому излить душу? Тем более что дракон-то из замка тю-тю, а, значит, не очень жалует правителя. Зато искал встречи со жрецом. И на чьей стороне будут народные симпатии, если я пострадаю ни за что?

– Дважды собака, – скривился правитель. – Своим сторонникам подробные инструкции оставил, да?

– Ты мне прямо подарок сделал, когда дракона раскручивал, – довольно ухмыльнулся жрец и резко переключился на серьёзный тон: – Вот объясни мне, чего ты в мальчика вцепился? Сразу же было понятно, что ничего из него не выйдет. Сообщил бы в Совет, пусть забирают.

– Я не собираюсь отпускать Небесного Дракона. Он уже неплохо себя показал.

– Да какого дракона? И что он показал? Пару совпадений и самосбывающихся пророчеств?

– Не твоё дело.

– А из замка зачем выпустил? – не унимался жрец. – К нашим-то дуракам и сволочам. Чудо, что его до сих пор не разорвали. Да ещё и не проследил, чтобы хоть ошейник взял.

– Я ему не нянька, сам думать должен. Мало того, что ты мне дракона приволок и навязал, так теперь ещё и претензии по содержанию предъявляешь? Разве на встрече с тобой он умирающим был?

– Да нет, вроде живой, только понурый.

– Ну и всё. Разумеется, я присматривал. Нормально он снаружи жил, у Глазавида вообще как у Сарамы на спине катался. Собирался как раз к годовщине обратно забрать. Кто же знал, что Бонено такое выкинет, я ему ещё припомню, как на моего дракона покушаться. А ты-то чего его в лесу бросил? – пошёл в наступление Вайтинагри. – Да перед сезоном дождей! Ведь легко мог выманить. Тогда аж до замка дотащил, а сейчас даже в ближайшем поселении крышу не удосужился подыскать.

– Чтобы твои ищейки сразу добрались? – возмутился жрец.

– Я так и знал, что ты только на словах о драконе переживаешь, – торжествующе заявил правитель, – а самому на него плевать. Лишь бы мне жизнь подпортить.

– Думай как хочешь, – недовольно отмахнулся Бучнопом.

– Не юли теперь. Признавайся, хотел к себе дракона утащить? Сулил, что домой отправишь? А он тебя раскусил?

– Да лучше бы и правда домой, – вздохнул жрец. – Чтобы уж никому. Но раз ты так настроен – я так просто не отступлю.