Путь Крови

Глава 15

Ариос негромко сообщил:

— На повороте двое с левой стороны дороги, трое с правой. Луков нет.

Я едва заметно, словно клюнув подбородком во время качки чуть глубже, чем обычно, кивнул.

Лениво приподнялся на стременах, оглядывая изгиб дороги впереди. Одно из неудобств того, что нас так мало — то, что мы теперь, словно мёд, притягиваем разбойников. Одно дело, когда по дороге едет десяток в отличных доспехах, другое, когда всего трое в поношенных одеждах.

Не уверен даже, что они видят — на двоих из нас многослойные ханбоки младших идаров. Тонкий шёлк одеяний старшей крови гораздо сильней бросается в глаза. Все знают — видишь идара — беги как можно дальше, а не пытайся убить его.

Но вот с адептами это срабатывает не всегда. Не все ещё разбойники знают о новых веяниях — адептов именовать младшими идарами.

Я невольно усмехнулся. Я и сам ещё недавно о них не знал. Наследник Дома, прошедший Кузню, осваивающий всё новые и новые ступени пути меча, было ли мне дело до адептов? О, Илиот пришёл, палатку подогрел — отлично.

Теперь я на другой стороне. Пусть не целиком, но внешне — адепт адептом.

Но неужели у этих разбойников, вообще, глаз нет? Граухи под нами, чтоб этих разбойников дети забыли. Спутать граухов с простыми лошадьми, насколько тупым нужно быть? И насколько тупым нужно быть, чтобы напасть на тех, кто может позволить себе ехать на них?

От поворота к нам метнулась тень. Безымянная. Ариос тут же доложил:

— Уходят, отползают вглубь леса.

А нет, всё же не настолько тупые. Может быть, дети даже запомнят отцов, а не вырастут сиротами.

Ограк тяжело уронил:

— Эти земли с каждым днём всё сильней сползают в беззаконие.

С этим не поспоришь. Эти разбойники уже третьи на нашем пути, а мы ещё даже не выбрались из центральных земель.

Вечером, едва Листен сполз с грауха, я напомнил ему:

— Печати.

Не знаю уж, начала действовать моя кровь или же он понемногу, как любой на его месте, втягивался в путешествие, но ему явно с каждым днём становилось легче, а у меня с каждым днём всё ближе становилась армия короля, реольцы и Вир с его желанием сделать из меня равного Потрошителям.

Поэтому я не мог терять ни минуты. Илиот занимается граухами, я занимаюсь костром и едой, а Листен должен заниматься печатями.

Ещё в Иструме я всё обдумал, и он начал с трёхсоставных. В деле, где малейшая ошибка может стоить мне жизни, я должен быть полностью уверен в своих умениях.

Да и чем сложней техника, тем сложней её переделывать. Я не знаю, что ждёт меня в армии, но знаю точно, что мне придётся с большим отставанием догонять то, что мне даст глава Вир. Это будет тяжело. Я ведь не сумею освоить без переделки ни четырёх, ни тем более пятисоставных техник. Придётся выкручиваться только за счёт безупречной основы. Нельзя, чтобы хоть одно трёхсоставное подвело меня в схватке.

Листен кашлянул, привлекая моё внимание, а когда я поднял на него взгляд, осторожно заметил:

— Господин, у вас какой-то бестолковый разминочный комплекс. Часть печатей вы повторяете чаще, чем другие, несколько пальцев и вовсе забываете. Возможно, для той системы обучения на три месяца, о которой вы рассказывали, этого достаточно, но если вы собираетесь осваивать пятисоставные техники, то можете столкнуться с трудностями в некоторых печатях, которые требуют гибкости тех же мизинцев.

Я спокойно выслушал его тираду, между тем кляня его не самыми тёплыми словами. Всё звучало справедливо, только ведь на самом деле это я не пальцы разминаю, а разговариваю с Ариосом.

Ты бы лучше занимался тем делом, ради которого я тащу тебя, Листен.

И всё же я ответил, чтобы раз и навсегда закрыть эту тему.

— Ты прав, я знаю и другую разминку. Не замечал?

В доказательство я быстро показал то, что давал Закий, с удовлетворением ощущая, как пальцы послушно гнутся в самых сложных выворачиваниях, едва ли не расплываясь от скорости, а стоило Листену довольно кивнуть, ужалил его:

— Тренировка — великая вещь, обычно, когда упорно занимаешься одним и тем же делом, то начинаешь делать его всё быстрей, а оно начинает даваться тебе всё проще, — видя, что он не принимает это на свой счёт, сказал прямо. — Десятица на одну технику это очень долго, Листен.

Илиот поддержал меня с той стороны костра:

— Где результат, Листен?

Листен возмущённо вскинулся и тряхнул сначала передо мной, а затем перед Илиотом стопкой бумаг:

— В седле? Как я могу делать вычисления в седле? Господин, — он снова повернулся ко мне. — Вам с первого раза нужна работающая техника или же хотите, чтобы я по три раза переделывал работу, исправляя ошибки? В этом деле нельзя спешить!

Я спокойно повторил:

— Но десятица это слишком долго.

Он сдался:

— Да, да, дальше, когда получу таблицы подобия, дело пойдёт легче. Поток уже сегодня закончу, господин, спать не буду. К полуночи закончу, вручу вам утром.

Я ухмыльнулся:

— Я дождусь, к полуночи, так к полуночи.

Илиот тут же добавил:

— А ты, бездельник, отоспишься завтра, в седле, раз всё равно на ходу вычислять не можешь.

Листен только беспомощно всплеснул руками.

А я надеялся не только на него, но и на Ирала с Молаком, которые в вечерние часы неотрывно стоят за его спиной и пытаются понять систему переделки. Не знаю уж, как они обходятся без бумаги, на которой можно делать записи, но надеюсь на них и их опыт.

Листен не обманул и передал мне в ту ночь новые печати для потока лечения. Разница всего лишь в другом положении пальцев. Почти неуловимая. Но с тех пор эта техника ни разу не сорвалась, а через десятицу и ещё две переделанных техники мы добрались до Динадо, реки, когда-то разграничивающей Скеро и Реол.

Крепость, к которой вывела дорога, была очень похожа на ту, что я когда-то штурмовал, взбегая по стене, и из подвала которой спас Илиота. Разве что эта была в четыре раза больше, но в остальном ничем не отличалась. То же количество башен, та же форма зубцов, то же потемневшее дерево ворот.

И тут нас ждала первая трудность.

Хёнбен внимательно прочитал мою бумагу, перевернул, оглядывая другую сторону, и пожал плечами:

— Ну ладно, верю, что вам туда нужно и даже можно. Только спрошу, вы просто хотите заехать в Реол и сдохнуть там или вам всё же важней добраться до лагеря армии живыми?

— Глупый вопрос, — отрезал Илиот.

— Глупо было отвлекать меня от дел, когда гаэкуджа вам всё разжевал, — не остался в долгу хёнбен крепости. — Но я повторю — обоз выдвинется только через три дня. Вы либо идёте с обозом, либо валите обратно, ради вас я не буду сдвигать сроки. Что выбираете?

Учитывая потерянный на вчерашние переговоры день, это уже четыре дня промедления, но, похоже, у меня просто нет выхода.

Я протянул руку, ухватил выданную мне Закием бумагу и потянул на себя.

— Выбираем ждать.

Но на что потратить эти три дня пустого ожидания? На техники?

Что лично меня радует в переделках техник, так это то, что изменению подвергаются лишь печати пальцев, голосовой активатор остаётся неизменным. Я, разумеется, подозревал это и раньше, но как-то реольцы обычно обходились без них, да и били чем-то сильным, а не тем, что я заучивал перед Кузней. Для меня же главное в том, что не приходилось ломать голову ещё и над новыми активаторами, а старые, тот же поток лечения, я и со старыми, и с новыми печатями применял, не шевеля губами.

Подумав, я повернулся к Илиоту:

— Ты же служил в похожем месте. Где здесь площадка для тренировки?

Глаза его загорелись:

— Отличная идея, господин. Идёмте.

Я двинул следом за ним, куда-то влево, наискось через внутренний двор крепости. Народу тут было — тьма. Но Илиот где могучим рыком, где простым пинком расчищал нам путь. Не у всех на спине есть глаза, чтобы заметить двух идаров младшей крови.

Вот интересно, то, что я стал так называть себя всё чаще и чаще вместо старого адепты — в чём причина? В том, что я жалею об утраченном пути меча? Но мне же известно, что это ложь. Я жалею о том, что теперь на моих плечах не шёлк ханбока и с моего пути не спешат разбегаться простолюдины? Тоже вряд ли. Денудо Малый дом, как и большая часть наших соседей. А большая часть наших соседей лишь чуть побогаче простолюдинов, что живут на их землях.

Если так посудить, то я сейчас одних должен называть идарами старшей крови, других идарами младшей крови, а себя истинным идаром, вот это будет правдой. Ну или частью правды.

Истинный идар проклятой крови Оскуридо.

Неплохой титул, если его огласить на Играх, то половина идаров онемеет, не веря своим ушам, а вторая половина схватится за мечи, желая уничтожить проклятую кровь прислужников Безымянного.

За главной башней, в углу, обнаружилась привычная мне площадка для тренировок — квадрат песка, ограждённый с двух сторон стенами крепости, а с двух других невысоким забором из жердей. На нём седой хённам лениво гонял два десятка младших воинов, но Илиот даже не замедлил шага, громко потребовал:

— Хённам, устрой своим бойцам отдых, пусть подышат да поглядят.

Тот обернулся, ощерился в ухмылке:

— Это на вас, что ли, ваша милость?

— Скорее, на схватку двух адептов.

А вот Илиот говорит так, как всем привычней. Хённам и сам, видно, устал здесь на солнце, поэтому лишь коротко поклонился, и быстро выгнал своих за ограду, в тень стены.

В ней же, но уже в квадрате площадки встал и Илиот, а я хмыкнул, оценивая его позицию. Солнце светит мне прямо в глаза, заставляя щуриться. Всё правильно, Илиот, уверен, Закий бы подумал, не взять ли тебя к себе в помощники.

Спустя час я валялся на песке, бездумно щурясь на солнце и пытаясь отдышаться.

Впрочем, результат схватки был известен заранее. Не мне, после всего двух месяцев учёбы в Академии, пытаться выстоять перед Великим заклинателем.

Арсенал Илиота был раз в десять больше, чем у меня. К сожалению, пока ничего из его техник я перенять не мог. Из простых мне ничего не было нужно, а сложные необходимо для начала переделать.

Главное же — я впервые за две десятицы нормально потренировался. Причём в схватке с тем, кого я опасался больше всего — с более сильным противником. Жаль только, что жар души улетел всего за час. Силы тренироваться у меня ещё есть, а жара души уже нет. Не буду же я круги с камнем на плечах наворачивать вокруг крепости? Как не буду и пользоваться слезой Амании, что выдал мне Закий вместе с письмом к Виру. Она не то чтобы крохотная, но совсем небольшая. Глупо расходовать её запас на тренировки, когда впереди у нас путь по бывшим землям Реола.

С другой стороны, можно и не вокруг крепости бегать.

— Господин?

Я ухватился за протянутую руку Илиота и поднялся с песка. Сообщил ему:

— Я пуст, поэтому займусь тренировкой тела, пробегусь немного.

— Пробежитесь где? Здесь? — изумился Илиот. — На границе Реола?

Хённам, который до этого что-то объяснял воинам, вдруг громко заметил:

— Реол падёт! А за рекой уже земли Скеро, пусть и не безопасные, но нам тут на юге к этому не привыкать, — с явно различимой паузой добавил. — Ваша милость.

Илиот резко обернулся, вперил взгляд в хённама:

— Смени тон, солдат. Я родился, считай, на юге, четыре года отслужил в малой крепости вот на этой самой реке ниже по течению, ты мне будешь рассказывать, к чему здесь привыкать?

— О, ваша милость, уважаю, — я, честно говоря, не заметил, чтобы тон хённама стал лучше. — Так, может, вы тогда своему товарищу дадите совет, ваша милость? Тут все окрестности изрыты ловушками. Хорошо, если его вторая милость не вляпается в них, плохо, если он наткнётся на патруль. Пока разберётесь, может и кровь пролиться.

Ограк покачал головой:

— Этот человек совсем потерял страх, так разговаривать с вами, мой король.

Я лишь ухмыльнулся. Слова хённама справедливы, я что-то увлёкся. А слова Ограка пусты. Что и как я должен доказывать этим солдатам? У них свой командир, я для них никто. Проезжий идар, оборванец, у которого нет даже ханбока с гербом Дома. Наследник Малого дома Денудо? Что так мелко? Самое время представиться незаконнорождённым внуком короля. Можно даже позвать Листена, будет тут трясти своими расчётами, кричать о весе долей и прочей мути.

Шучу, конечно. Клятва, которую он принёс на алтаре, не позволяет ему рассказывать про состав ихора в моих жилах. Лгать про него позволит, а в остальном… Только если он хочет рискнуть гниением своего тела и жизнью сестры.

Илиот шагнул вперёд, но я уже положил ему руку на плечо:

— Оставь. Пойдём к себе, я вздремну, восстановлю жар души, а затем продолжим, — перевёл взгляд на хённама. — Продолжим же через пару часов? Нападёт десяток наглых реольцев на одного слабого и глупого адепта Скеро?

Кто-то из солдат попятился от моего взгляда, но хённам остался на месте, медленно, не опуская глаз, покачал головой:

— Не, ваша милость. Парням будет пора на посты.

Я ухмыльнулся:

— Жаль, жаль. Но я сделаю вид, будто поверил.