Путь Крови

Глава 8

— Херристра рафага орте. Херристра рафага орте. Херристра рафага орте.

Ирал недовольно пробурчал:

— Господин, вы уже достаточно хорошо поняли эту технику, дальнейшая отработка — это бесполезная трата времени и жара души. Я советую потратить его с большей пользой и вложить в ихор.

Я ответил придуманным недавно и именно для таких случаев жестом.

Отстань, ради Ребела.

И снова довольная ухмылка выползла на лицо, когда Ирала при виде этого жеста перекосило. И не только Ирала.

Но они все справились с собой, а Ирал так и вовсе тут же заныл прежнюю песню. Можно, конечно, просто приказать ему молчать, господин я или нет? Но пальцы уже дрожали от того количества жара души, что я пропустил через них, а два часа, которые я выделил себе на эту утреннюю тренировку уже почти на исходе. Вкладываться в ихор я, конечно, не буду, но почему бы действительно не отдохнуть?

Я поднял перед собой руки и ещё медленно, запинаясь на отдельных жестах, но уже вполне уверенно спросил.

Мне казалось, мы всё уже обсудили прошлый раз, в подземелье. Это не работает. Да и что ты так упираешься в это разжигание ихора? Всему своё время.

— Я беспокоюсь о вас, господин. Недавно вы спорили с Закием о том, что теряете время. Вы даже не представляете, как вы правы, господин.

Подробней.

— Обучение идаров можно разделить на две части. Первая это подготовительная, вторая это само обучение.

Тело и его память. Я тоже говорил об этом Закию, когда ты едва не выдрал меч из груди.

— На самом деле нет. Оставьте этот жалкий путь тем, кто выродился за тысячу лет, предав Ребела.

В этот раз я ничего не говорил жестами, но взгляд мой был более чем красноречив, поэтому Ирал тут же продолжил, уже подробней:

— Вы тот, кто совместил в себе оба современных пути идаров, вы тот, кто такой же, какими были все идары тысячу лет назад. Как думаете, скольки составной, если переводить на знакомые вам понятия, должна была быть техника, что создала нас, теней?

Я подумал и накинул ещё столько же. На всякий случай выкинул на пальцах простой жест-число.

Сорок.

Ирал покачал головой:

— Даже близко не угадали. Все эти составные техники, жесты и движения не более чем подготовка идаров к тому, чтобы начать познавать саму суть пути Предков.

Я хлопнул глазами раз, другой, пытаясь уложить услышанное в голове. Не понял.

— Поэтому я и теряю терпение, господин, видя, как вы остановились в развитие, видя, как вы, Оскуридо впустую тратите время и силы. Если бы вы могли зажечь ихор, если бы могли сгустить ауру клинка, то я бы начал полноценное обучение, и даже эти техники вы бы познавали быстрей, потому как начали бы исподволь тянуться к сути, вложенной в них Предками и самим великим…

— Погоди…

Спохватившись, что сказал это вслух, я выругался и снова начал складывать в слова печати.

Говоришь, что дальше обучение изменится?

— Да.

Почему я слышу об этом первый раз?

— Это было ни к чему, — отмахнулся Ирал, заставим меня стиснуть зубы. — Вы бы и сами поняли всё, едва впервые бы освоили ауру меча. Вы бы ощутили суть Оскуридо.

Ладно. Но к чему такая спешка?

— Это не спешка. Это раздражение от осознания того, что время уходит впустую.

Я скрипнул зубами и тоже в раздражении вскинул руки, сбиваясь и иногда путая печати-слова.

Молчать. Не согласен. Я потратил десятицу на это. Больше не хочу об этом слышать. Если после экзамена вы не почувствуете, как стали сильней, тогда и подумаем об этом ещё раз. Что по приезду принцессы Леве? Больше не было сообщений?

Ирал молчал, пронзая меня взглядом. Ответил Ариос:

— Нет, господин.

Значит, продолжаем. У тебя, Ирал, есть новости по изменению печатей?

— Нет, господин.

Тени переглянулись и вперёд чуть выплыл Молак:

— Но у нас есть новость о вас, господин. Возможно, услышав её, вы поймёте, почему Ирал так беспокоится.

Я махнул рукой.

Быстрей.

— Ваш шрам, господин. Он сходит на нет от лечения Закия. Вам нужно стать сильней, чтобы заявить о себе.

Я выругался. Вслух.

— Да чтоб вас всех Безымянный прибрал.

Стиснув зубы, едва удержал руку, которой потянулся ко лбу. Толку проверять на ощупь? Тени не врут. Во всяком случае в этом, хотя многое недоговаривают и слишком о многом имеют своё мнение. Но шрам… Им-то видней, чего проверять? Беда в другом, они вообще понимают, что заявить о себе — это самоубийство? Советнички.

Отпальцевал им.

Безумцы. Какое ещё заявить о себе? Эта проблема решается гораздо проще, точно так же, как я решил её в прошлый раз. Отыщите мне, где в Академии можно найти ту едкую щёлочь и проложите к ней путь. Одно утро я вместо тренировок потрачу на это. Всего-то и делов.

Ариос кивнул:

— Хорошо, господин.

Смерив их всех по очереди пристальным взглядом, на всякий случай я уточнил.

Вы же понимаете, что едва узнают о том, кто я такой — меня убьют?

Ирал с жаром ответил:

— Едва я начну учить вас, как полноценного идара, кто сумеет выстоять против вас?

Даже если их будет тысяча? Мне, вообще-то, и спать нужно.

— Нам не нужно спать, господин. Ариос сумеет предупредить вас, а вы убьёте любого, кто покусится на кровь Оскуридо.

Почему мне кажется, что мои тени как-то подозрительно изменились. Какое тут недоговаривают, они, уж Ирал точно, сегодня слишком уж говорливы.

Повернулся к Ограку, спросил его.

Ты, советник в делах армии, тоже думаешь, что один человек может выстоять против шести королевств?

Он коротко повёл подбородком:

— Нет, господин.

Я хмыкнул и сложил из пальцев едкое.

Хвала Ребелу, не у всех вас ещё мозги за тысячу лет пропали.

И вот это Иралу не понравилось. Он насупился, горячо заявил:

— Мы и сами станем сильней, господин, едва вы станете Хвао, — спохватившись, он поправился, — Клинком. Мы сможем убивать слабых идаров, вы сможете создавать теней и драугров. Вы уже не будете одиноким, вы уже будете…

Я вслух, твёрдо и решительно ответил:

— Нет. Я не буду никуда спешить.

Уже печатями продолжил.

Или вы хотите ещё на тысячу лет упасть в забвение?

— Нет, господин!

Я довольно кивнул и сложил печать.

Молчать.

Через мгновение повторил её, едва увидел, что Ирал открывает рот.

Молчать.

Я должен остыть от этого разговора. То беседы о короле Оскуридо, то теперь о моём противостоянии всему миру.

Поджал губы, едва до меня дошла простая мысль. Все эти разговоры о силе они молчали об основном. Едва я стану сильней, то Ирал начнёт учить меня не только чему-то там особому из умений меча, но и научит меня выдирать из людей жар души, чтобы возродить к жизни Ребела.

Злость вспыхнула во мне, заставила вновь стиснуть зубы и с ненавистью оглядеть каждого из моих теневых советников.

Вот к чему был этот разговор, вот что раздирает их, вот чего они жаждут. Не дождётесь. И нечего больше раскрыв рот слушать об особой силе за границей Клинка. Всё понятно с этими советниками.

Нет уж. Тысячу лет жили королевства без Ребела и ещё тысячу проживут. Хватит с них и Оскуридо. Скрывающего свою метку Оскуридо, который не будет заявлять о себе как короле.

***

Краем глаза заметил, как Домар, что бежал чуть впереди, покосился на небо. Не удержавшись, сделал тоже самое — быстро глянул в просвет между ветвей. На солнце. Не потому, что так уж соскучился по нему и бегу под его палящими лучами, а потому, что тоже ждал, когда же уже перерыв на обед?

Вот что-что, а кормили здесь щедро и даже не думали наказывать за провинности лишением еды. С одной стороны, я честно признавал, что способ этот очень и очень эффективный. Раз не поешь, два не поешь, на третий раз уже думать начнёшь. Но… Хорошо, что в Академии не было такого порядка.

Бегали мы здесь лишь самую малость меньше, чем в Кузне, а кроме того, использование жара души требовало, чтобы само тело было крепким и полным сил. Плохо поспал, лёг спать голодным — и всё, о полном восстановлении жара души можно и не мечтать.

Так что, наверное, главная причина отказа от этого наказания заключается в том, что мы уже прошли посвящение и используем свои силы. Ещё в том, что не проходим перековку, закаляя тело испытаниями.

Ну и ещё, конечно же, в ранах. Мы получаем столько ран, что только на их заживление наши тела тратят кучу сил. Это только плохой владетель думает, что если скотину больше бить и чаще доить, то она будет больше приносить мяса и молока.

Для обеда нужно, чтобы совпали три условия.

Время, место и человек.

Время мы уже проверили, даже я. Место тоже вызубрили наизусть — начало круга вокруг холма, на котором стоит замок. Ну, или конец, тут как считать. И сейчас мы медленно, но уверенно приближались к нему по красной тропе, которая вела от моста через реку. Осталось дождаться человека.

Вот из-за деревьев показался учитель Закий и кто-то из стражников облегчённо вздохнул, заставив меня растянуть губы в насмешке. Слабаки. Если бы учитель не появился, то это означало бы ещё один круг. Или два.

Но мы сегодня хорошо себя показали на мосту.

Два часа назад мы буквально снесли в воду его защитников. Седьмая башня помылась среди дня и, пока не вмешались учителя, орала нам снизу проклятия. Это пусть они бегут лишних два круга перед обедом, нагуливают аппетит. Или четыре за свои грязные языки.

Закий тем временем дождался, когда мы поравняемся с ним, разогнался, с места набирая скорость и хмыкнул:

— Сорок минут вам.

Орать, конечно, никто не стал, но ухмылки у всех стали буквально до ушей. Это на десять минут дольше, чем обычно. Можно быстро накидаться и на полчаса рухнуть под деревьями, вздремнуть.

Все и всё уже распланировали в уме, поэтому на выскочившего нам наперерез слугу взглянули с изумлением. Выскочи он так минут на пятнадцать раньше, когда парни то и дело ожидали подвоха на тропе, то мог бы получить «агдже». Придурок.

Выломившись из кустов, он тут же ринулся к учителю:

— Господин, господин! Там с вами требуют встречи у ворот!

Закий остановился, мы тоже.

Но если мы молчали, только я, пользуясь остановкой, начал «разминать пальцы в печатях», то Закий изумился вслух:

— Требуют? У ворот? Кто пропустил их к воротам?

— Никто, господин. Они обезоружили стражу на посту, нам пришлось закрыть ворота.

Ариос, видя мои изумлённые глаза, кивнул:

— Всё так, господин. Они и правда закрыли ворота. А ещё эти гости хотят увидеться с вами. Главный среди них кто-то из Великого дома Велоз.

Слуга кинул на нас дикий взгляд, прянул к уху Закия, похоже, сообщая ему то же самое, потому что Закий внезапно повернулся и нашёл меня взглядом. Я ответил вскинутыми бровями. Главное — не показать совсем уж странных эмоций. Уже в который раз задумался, что нужно, либо учиться притворяться, либо требовать от теней ничего мне не говорить. Но второе точно не выход.

Я и сейчас недоволен тем, что они сообщили о происходящем одновременно со слугой Закия. Это тени-то, которые в лесу гораздо быстрей простолюдина.

Я тут же выругался, складывая печати.

Почему так медленно доложили?

Ариос повинился:

— Господин, вы должны понимать, что безымянные тени отличаются от нас, советников. Они вполне разумны, но могут оказываться сосредоточены на одной идее и если ситуация выходит за рамки очерченных приказов, действуют сами, но часто импульсивно и словно с запозданием.

На языке вертелся ещё один вопрос. Про драугров. Но Закий уже махнул мне:

— Наглый, ко мне. Остальные по плану — у вас всё так же сорок минут. Затем вы сами, не дожидаясь приказа, выходите на синюю тропу и делаете по ней шесть кругов. Питак, ты меня понял?

— Понял, учитель.

Закий кивнул:

— Отлично. Ты — за мной.

Мы бежали напрямую. Через лес и холм, не выходя на тропу, которая вела к Академии, но выскочили точно в нужное место — к краю леса, к тому месту, где он ближе всего подступал к воротам и дороге к ним.

Замерли в трёх деревьях от линии поля, которое давно нужно было бы покосить.

Но высокая трава ничуть не мешала наблюдать. Канах в двадцати от ворот стояла карета и три десятка всадников, половина которых была на граухах. Слуги и охрана. Простые одежды, броня и шелка. Старшие стражники и идары. Ну, думаю, дед, владетель Великого дома, мог бы позволить себе и более богатое сопровождение.

Закий ожёг меня недовольным взглядом и приказал:

— Ждёшь здесь моего приказа. Скажу выходить — выходишь. Махну бежать прочь — мчишься в лес, рвя жилы, по самым буреломам, где не пройдут граухи. Понял?

Я молча кивнул. Любой другой бы сгорал от любопытства — что там будет происходить, о чём будут говорить, но только не я. Не доверяя безымянным теням, вперёд, плечо к плечу с Закием отправились Ариос и Молак.

Я невольно ухмыльнулся в спину учителю. Если бы моих теней видели, то сразу бы поняли, что у учителя сопровождение тоже не из самых простых и слабых. Два советника Оскуридо во всей своей раскрывающейся силе.

Мне даже пришлось зажать рот рукой, чтобы не засмеяться в голос. Учитель Закий принял бы меня за сумасшедшего, не иначе.

***

Неспешно подходя к карете, Закий представлял в голове несколько вариантов того, куда может зайти беседа. В его жизни случались приезды родителей, недовольных обучением в Академии, случались и неприятные инциденты на почве вражды Домов. Подростки чаще безжалостны, чем умны и редко думают о последствиях своих поступков, взваливая последующие проблемы на плечи учителей и Академии.

Правда, с тех пор в самой Академии тоже много что изменилось, но если с родителями большей части новых учеников Закий, по факту сам владетель Дома мог разговаривать либо свысока, либо как с равными, то вот с владетелем Великого дома, тем более такого сильного… Закий всё равно не мог показывать слабости. Глава Вир не любил слабости и никому не позволял унижать Академию.

Поэтому и вариантов того, как начать беседу, было совсем мало.

— Дорогу!

Голос и тон не подвёл, лошади шарахнулись в стороны, помедлив, и всадники на драуграх потянули поводья, признавая его право.

Или не считая его опасным для своего господина.

Закий остановился в трёх шагах от дверей и сложил перед собой руки:

— Ваша светлость Крёз, я, Закий из Дома Ирвис, заместитель Вира, главы Академии, рад приветствовать вас на наших землях.

Сквозь занавеску на окне не было видно ничего, но спустя несколько мгновений дверь кареты раскрылась.

Седой идар, что сидел там, встретился с Закием взглядом и немного помолчал. Затем кивнул:

— И я рад приветствовать тебя, Закий из Дома Ирвис.

Закий не позволил себе даже тени усмешки. Ну да, откуда бы владетелю Великого дома востока знать о нём и его Доме? Он позволил себе больше, чем усмешку, он позволил себе ужалить владетеля:

— Ваша светлость, неужели я пропустил начало падения нашего королевства и его законов? Мне сообщили, что ваши люди напали на стражу Академии.

Владетель Крёз всё понял верно и с улыбкой ответил:

— Вас точно обманули. Всё королевство знает, с каким уважением король относится к Академии, её делами и правам адептов. Нападение? Конечно же, ничего подобного не было. Я попросил стражу Академии пропустить меня, и они с радостью это сделали, оказав подобающие мне и моему статусу почести.

— Рад слышать это, — Закий чуть развёл руками. — Похоже, меня и впрямь обманули. Тогда позволю себе немного смелости погадать, вы и меня, как заместителя главы Академии хотите о чём-то попросить?

Один из идаров на граухе что-то глухо процедил сквозь зубы, Закий не сумел разобрать ни слова, но вот то, что тот лапнул меч на бедре — было гораздо ясней любого слова.

Закий чуть наклонил голову, сжав пальцы в кулаки, но владетель Крёз вскинул руку, безмолвным жестом останавливая своего человека. Убедившись, что его поняли, отчётливо, с улыбкой произнёс:

— Вы правы, достопочтенный Закий. Я хочу просить вас о встрече с моим внуком. Вам подсказать имя?

Закий знал пределы наглости и знал, что успел даже шагнуть за них, поэтому покачал головой:

— Нет, ваша светлость. Я подробно изучил всё, что связано с лучшим моим учеником, поэтому отлично знаю, что его мать урождённая Велоз и ваша дочь. Но…

Владетель Крёз покачал головой:

— Действительно, как же без этого «но», юность так его любит. Продолжайте, достопочтенный Закий.

— Но, — Закий наконец позволил себе улыбку. — Я, как его учитель, господин Вир, как глава Академии и даже его величество Умбрадо, как его король, очень много ожидают от вашего внука и мы не можем терять время впустую. Поэтому я предлагаю провести встречу прямо здесь и сейчас, с тем чтобы не терять даже минуты его обучения.

Владетель Крёз безошибочно поднял голову и поглядел туда, откуда Закий и появился:

— А там он, значит, не теряет время, глазея на нас?

— Обойдётся без обеда, — спокойно ответил Закий. — Двадцать минут, это всё, что я могу выкроить в его графике учёбы, ваша светлость.

— Мне кажется, вы, вместе со своим главой, пообещали королю слишком много, достопочтенный. Неужто лишний час разговора со мной может решить так много?

— Не нам спорить с его величеством, ваша светлость, — ответил выпадом Закий. — Буквально пару дней назад я читал приказ короля о новом регламенте проведения экзамена для выпуска из Академии. Да, поверьте, час лени может решить очень многое.

Идар охраны всё же не выдержал:

— Никогда адепты не смогут заменить идаров. Реол падёт и без их помощи.

Теперь уже Закий не скрывал ядовитой улыбки:

— Но, чтобы Реол пал, разве не все мы должны приложить как можно больше сил? И как можно ближе к столице Реола. Ну и позвольте поправить вас, достопочтенный. Времена меняются. Мы все, не без совета его величества, стараемся говорить про идаров старшей крови и идаров младшей крови. Думаю, Реол падёт, только если старшие и младшие будут действовать сообща.

Идар оскалился:

— Эти слабаки?

Закий оскалился в ответ:

— А о нашей слабости лучше всего скажут Игры. Конечно, Востоку сложно встретиться там с Западом, но думаю, и на западе найдутся сильные идары младшей крови, которые покажут, что не всегда младшие слабей старших.

Дальнейший спор владетель Крёз оборвал одним словом:

— Довольно, — смерив Закия взглядом, спокойно уточнил, не спрашивая, а сообщая свои выводы. — Сторонник нового эдикта об идарах младшей крови. Точь-в-точь как мать моего внука. Зови и помни, что ты обещал половину часа и твои споры не могут его уменьшить.

Закий недовольно поджал губы, но смолчал, соглашаясь с этим требованием. Удержи он в себе злость, ещё можно было бы настоять на своём. А так… Он обернулся в сторону леса и махнул рукой.

***

Наконец-то.

Я уже устал тут стоять и ждать. Тем более что Ирал вдруг нашёл новый повод добавить мне упорства в сгущении и возжигании ихора. Рассказами о тех возможностях, что откроются мне, когда я сумею это сделать. И нет, в этот раз он не стал рассказывать, что начнёт учить меня настоящему искусству Оскуридо, вместо этого он сосредоточился на рассказе о выгодах, которые я начну открывать после этого скачка личного могущества.

Причём слова о могуществе, а не силе, это были именно его слова. Раньше он никогда так не выражался.

Видно запомнил, что я говорил о проигрыше одного против всего мира, вот и придумал новые убеждения.

Завёл разговор, как водится, с драугров. Мол, я сумею создавать их себе в помощь. Затем, оценив мой кислый вид, перешёл на возможности теней. Я как раз страдал от того, что разговор Закия с дедом слушаю кусками, которые по очереди приносят мне четыре безымянные тени.

Ну, в общем, он всё же сумел меня заинтересовать.

Выходило так, что, став сильней, я сумею слушать и видеть глазами тени. Для начала не каждой, а той, которой я, как бы лично добавлю сил и только на время, пока эти силы не израсходуются. Но всё же — о такой возможности я действительно сейчас мечтал.

Всё остальное, вроде возможности теней всё дальше и дальше уходить от меня, я уже слушал не так внимательно, хотя как раз подобного мне и не хватало чаще всего. Например, в прошлый раз тени не сумели проследить за взятым в плен Креодом, в этот раз он тоже уехал дальше, чем могли удаляться от меня тени, и я снова ничего про него не узнал.

Я неспешно шагал сквозь высокую траву, одновременно слушая пересказы последних минут разговора, когда Закий вскинул руку и недовольно крикнул:

— Живей, Н… Лиал!

Я ухмыльнулся. Ага, не хочет сообщать деду, как обычно меня называет. Да ещё и за мой счёт пытается выкроить те самые полчаса, которые ему обещал. Ну и ладно.

Вскинув ладонь, я, едва шевеля губам, активировал технику ускорения:

— Херристра потег.

И рванул сквозь траву. Не Шаги, но тоже достаточно быстро.

Ирал тут же сменил тему:

— Господин, совмещайте, совмещайте. И даже не бойтесь, что вас будут подозревать в единости пути. Используйте Шаги сквозь тьму. Не нужно плести сложную цепочку шагов и пытаться пройти их до конца. Первых трёх будет достаточно и ничего не дадут наблюдателю. Попробуйте их сейчас совместить.

Я не стал. Нашёл время для подобной тренировки. На глазах Закия, деда и ещё шестерых идаров?

Как бы быстро я ни бежал под ускорением, но слуги деда успели вытащить откуда-то два стула и поставить их в двадцати шагах от кареты. Следом приволокли и столик.

Когда я остановился возле него, из кареты, наконец, вылез и мой дед. Ничего, ещё крепкий седой старикан, хотя, конечно, интересно, во сколько же у него родилась матушка? Задумавшись об этом, я вдруг с некоторым ужасом вспомнил, сколько уже лет самой матушке. Уже давно не двадцать и даже не двадцать пять.

Дед шёл ко мне не один, а с каким-то стариком за плечом. Ну, это ясно — дистро.

Снова на миг кольнуло раздражение на отца. Дистро это ведь не только прихоть, но и статус. Не каждый Дом может позволить себе выделить верного человека в дистро молодому поколению Албо. А ещё это не только статус, но и вторые руки, доверенное лицо.

Ладно. Будем считать, что у меня два дистро — Креод и Илиот. Их только нет рядом, но кто бы пустил лишние глаза что в Кузню, что в Академию? Не те сейчас времена. Это матушка могла приехать в Академию со своей дистро, мы, молодое поколение — нет.

Дед замер на миг, вглядываясь в меня. Я поступил так же, ища в его чертах черты матушки. Не нашел. Седой, растрепанный, еще крепкий старик в невзрачном и мятом темном ханбоке. Чужой.

Миг закончился и дед сел, не дождавшись от меня такого же, повёл рукой:

— Садись, внук.

— Благодарю, ваше сиятельство.

Он скривился:

— Ты этого не помнишь, но я приезжал к вам в замок и даже держал тебя на руках. И приехал бы ещё раз, когда пришло бы время вести тебя к алтарю замка на посвящение. Поэтому был бы благодарен тебе, внук, если бы именовал меня проще. Называй дедушкой, не иди против правды.

Для меня это было не тяжело, поэтому я кивнул:

— Хорошо, дедушка. Но если уж не идти против правды, то сомневаюсь, что мы бы увиделись на посвящении.

Он нахмурился:

— Почему же?

— Матушка хотела провести его в Грасдоке, в главном храме севера, а вы об этом даже не знаете. Да и время как бы уже упущено, моё посвящение позади, но я не слышал, чтобы вы приезжали в то время в наш замок и не застали меня.

На этот раз дед скривился так, что действительно стал похож на древнего, покрытого морщинами старика:

— В традициях Дома Велоз проводить посвящение детей только в очень узком кругу. Обычно его проводит старейшина рода, часто не допуская туда даже родителей. Терсия всегда этим тяготилась. Она считала, что это одна из важнейших дат в жизни и должна запомниться и ребёнку, и его родителям, и всем соседям.

Я спокойно заметил:

— Она ведь уже не Велоз.

— Не спорю, — вздохнул дед. — Традиции воспитания нашего Дома всегда были мрачноваты и казались дикими для соседей.

— Дикими?

— Заинтересовал? — усмехнулся дед. — Тогда давай договоримся, что, допустим, через год, ты приедешь в главный замок Велоз, тот, что на берегу океана и мы поговорим обо всём этом подробней. Я расскажу тебе о прошлом Дома Велоз, покажу места тренировок наших детей, похвалюсь алтарём, где обычно они проходят посвящение. Ты, разумеется, Денудо, но, уверен, прикоснуться к корням Дома твоей матери будет интересно.

Я покачал головой:

— Пообещать я могу что угодно, но буду откровенен — сейчас я мало принадлежу себе.

Старик подался вперёд, неожиданно жёстко потребовав:

— Подробней.

Я невольно поднял бровь, удивлённый его тоном, едва ли не приказом. Видно, всё поняв по моему лицу, старик, ну, вернее, дед, гораздо мягче сказал:

— Я еду к твоей матери, внук, и, как думаешь, о чём она будет расспрашивать больше? О моей стариковской жизни на горе у моря или о тебе, любимом сыне?

Хмыкнув, я потёр уже ставшим шершавым подбородок, а ведь всего половина дня прошла. Иногда я подозревал, что все эти лечебные техники, которые щедро на меня проливались, не просто залечивают раны, а дают пинка всему телу — потому то и растут так быстро волосы, ногти и щетина. Потому и шрам начал сходить, уступая силе тела идара и дарам Хранителей.

Рядом шевельнулся Молак, шепнул:

— Господин, ваш дед обладает немалым весом, влиянием и силой. Идеальный вариант для того, чтобы подстраховать вашу семью, пока вы так рьяно отказываетесь от нашей силы.

Мысль была хорошая, но я всё же не удержался и дополнил её про себя. Тем более, раз он так вовремя вспомнил, что у него есть внук. И эта возня с Вораз и слезами Амании совсем не Игры Предков, а отцу на землях Дома не помешает ещё несколько десятков надёжных воинов.

Дед уже устал ждать, шевельнулся напоминая:

— Внук, время уходит.

Я кивнул и быстро, сжато, пропуская куски, которые никак его не касались, принялся рассказывать.

История с Вораз, судебный поединок, странная глупость моего противника во время боя, явное подсуживание владетеля Хонесто, заключение, договор с Виром, второе посвящение, учёба, остатки сроков.

Дед задумчиво протянул:

— Второе посвящение. Как она не сошла с ума от тревоги, как она, вообще, допустила тебя к нему? — взгляд его вдруг стал острым, пронзительным. — И как, внук, всё прошло? Неужели умения пути меча действительно забылись?

Молак тут же вмешался:

— Господин, вопрос с подвохом.

Да уж сообразил. Спокойно пожал плечами:

— Почему забылись? Это работает не так. Я отлично их помню, но те же Шаги северной тропы теперь стали просто цепочкой бесполезных и странных телодвижений.

— А меч? — спросил дед жадно.

Молак снова поспешил напомнить:

— С тех пор вы ни разу не держали в руке меча.

А вот это вовремя. Действительно, мой меч как забрали на поле судебного поединка, так и не вернули. Да и если бы даже захотели, не сумели бы этого сделать — Ирал поглотил его, спрятал в себе, утянув в тот странный мир теней, который никто из живущих людей не видел и не ощущал.

Я вновь пожал плечами и даже махнул рукой, словно расстроен:

— Не знаю, меч с тех пор мне никто не предлагал. Недавно, правда, во время тренировки была возможность отобрать меч в схватке, но раз уж я теперь адепт, — покосившись в сторону безучастно стоящего в отдалении Закия, я усмехнулся и поправился. — Раз уж я теперь идар младшей крови, то незачем бередить прошлое.

У деда дёрнулись губы, словно он намеревался что-то сказать, но сдержался. Несколько ударов сердца я ждал, что же он скажет, но дождался лишь зычного окрика Закия:

— Время!

Я встал, сложил перед собой ладони:

— Был очень рад познакомиться с тобой, дед.

Он медленно кивнул:

— И я, Лиал, и я.

***

Крёз провожал взглядом спину внука, сжав губы в тонкую нить. Провожал и тягостно размышлял о том, как мало времени у них оказалось для разговора. Только-только они подошли к интересным вещам, только-только затронули важные и, что уж тут скрывать, опасные темы, как время истекло. И ему было даже не возмутиться — он тоже следил за временем и знал, что Закий дал ему лишних три минуты.

Очень важных три минуты. Слишком, слишком просто сдался его внук, даже не попробовав подержать в руке меч после второго посвящения. Шаги? Плевать на Шаги. Да, первое из умений, что дают детям, когда те твёрдо встают на ноги. И что? Меч — вот суть идаров. С мечом нужно проверять свои силы. Ни разу ещё на Играх Предков или в битве не выигрывал тот, кто может отлично вертеться Шагами под ударами, но не может сам ударить в ответ.

Нужно, обязательно нужно вырвать внука в свой замок, отвести вниз, в подвал, вручить ему меч, заставить его…

Внук скрылся за деревьями и Крёз вздохнул. Здесь он сделал всё, что мог. Большего, без крови и обиды не получить. Но даже сейчас, даже когда идёт война с Реолом, король не может забывать, что у его идаров есть земли, за которыми нужно следить, есть обязательства перед другими Домами, есть Игры Предков, в конце концов.

Либо внук выполнит этот свой уговор с Виром, либо не справится с этим. В любом случае его судьба изменится и ему нужно быть рядом, чтобы успеть повлиять на его судьбу. Значит, земли Реола всё же его дождутся. Но сначала дочери. Столица, затем замок Денудо. И письмо. Нужно отправить письмо сыну и вызвать в Денудо пять, а лучше десять десятков воинов. Лишними не будут, в этом внук прав.