Путь Могучего. Том 1

Глава 2

И тут я почувствовал, что преграда, стоявшая на пути магии, рухнула. По каналам потекла сила и стала наполнять сосуд моего тела. Судя по всему, молния из оружия полицейского сорвала некий магический тромб, образовавшийся после ухода из тела его предыдущего владельца.

Как бы там ни было, теперь я себя чувствовал не только полноценным человеком, но и наполненным магией. Я распрямился, стоя на кровати, и размял мышцы.

— Не советую ко мне подходить, — проговорил я, вставая в стойку.

Но тут, скорее, сработала память самого тела. А новая энергия, наполнившая меня, подсветила мои кулаки тёплым жёлтым светом. Хотя я был уверен, что для тех, кто с этими кулаками повстречается, они не будут казаться такими уж замечательными.

— Срочно! Ломайте дверь! — раздавался голос из коридора.

Человек, которому он принадлежал, всерьёз был обеспокоен происходящим внутри.

— Взять его! — прорычал Ренат Каримович, понимая, что время не на его стороне.

Вот только на этот раз никто не торопился исполнять его приказ. Только один из всей группы, видимо, не обладающий особыми умственными способностями, выпалил в меня из своего оружия ещё раз.

Инстинктивно я загородился от молнии, поставив блок рукой. Но та свободно вошла в моё тело и добавила ещё энергии к уже имеющейся. Я ощутил эйфорию и новый прилив сил. На этот раз меня даже с места не сдвинуло.

Я улыбнулся и пошёл навстречу к стрелявшему.

— Прокопенко, — сказал ему в этот момент Ренат Каримович, — видишь же, что не берёт его, зачем палишь?

В двери ударило мощно, словно тараном, но те выдержали, лишь жалобно скрипнули в ответ.

Я подошёл к полицейскому, который дважды выстрелил в меня, вырвал у него из рук оружие, а затем двинул в челюсть так, что тот распластался на полу в паре метров от меня. Все остальные просто стояли и следили за происходящим, не смея шелохнуться.

В дверь ударили снова, и на этот раз створка слегка приоткрылась.

— Нападение на полицейского, — выплюнул Ренат Каримович, блеснув глазами, и достал собственный пистолет.

У этого оружия точно так же, как и у того, что я вырвал из рук Прокопенко, поверх ствола шёл прозрачный цилиндр, с некой вихрящейся субстанцией внутри. Судя по всему, именно это и заставляло его стрелять.

Я взял отобранное оружие наизготовку и прицелился в начальника полицейских.

— Самооборона, — проговорил коротко, не собираясь тратить на него слова. — Вы пытались обокрасть и убить меня.

Третий удар снаружи был настолько мощным, что выбил дверь вместе с петлями и всем тем, что её удерживало. Пролетев несколько метров, она снесла Прокопенко, который уже сел на полу и ощупывал челюсть.

В этот же самый момент выстрелил Ренат Каримович, надеясь достать меня разрядом из своего пистолета. Но я ошибся, у него табельное оружие стреляло не энергетическими молниями, а самыми обыкновенными пулями. А вот разгонялись они благодаря магии.

Я начал уходить из-под траектории выстрела ещё до того, как он нажал спусковой крючок. Но вряд ли успел бы избежать попадания, если бы из-за грохота рука начальника полицейских не дрогнула бы. Пуля просвистела у самого моего уха, обдав кожу горячим воздухом.

Я выстрелил в Рената Каримовича из ружья его подчинённого, но просчитался. Вокруг полицейского мигнул защитный кокон, и он оскалился в ухмылке, мол, что ты мне сделаешь?

— Так, всем прекратить! — распорядился невысокий врач в халате, очках и с седой треугольной бородкой. — Что тут происходит?

Он окинул взглядом разгромленную палату, разбитое окно, Прокопенко, придавленного выбитой дверью, а затем перевёл взгляд на меня.

— А это что такое? — он указал рукой в мою сторону, но смотрел только на командующего группой силовиков. — Почему тело с донорскими органами в таком виде⁈

Я остановился, когда седобородый врач начал говорить, полагая, что в меня больше не станут целиться и стрелять при нём. Однако, оказалось, я ошибался. Его отношение ко мне было ничуть не лучше, чем у полицейских до этого.

— Накладка вышла, — буркнул Ренат Каримович. — Сейчас мы его упокоим.

— Вы что, с ума сошли⁈ — яростно блеснул очками врач. — Этого ни в коем случае нельзя делать оружием! Вы же внутренние органы попортите! — в этот момент его взгляд упал на тело беглеца, разбившего окно. — А это кто? Что тут вообще происходит?

— Я же вам кричал, что мы проводим задержание особо опасного преступника, — ответил ему командующий группой. — Вы же нас не слушали.

— Ясно, — сухо ответил врач. — Ничего не трогайте, я вызываю некроманта, чтобы упокоил тело. А к вам будут вопросы у трибунала, — затем он обернулся назад к сопровождающему его персоналу. — Пошлите за Борей! Он должен быть в ординаторской.

— Вообще-то я жив, — проговорил я, в упор глядя на врача. — Не заметно?

— Ну как жив-то? — обернулся ко мне седобородый, выражая полное несогласие. — По документам ты мёртв, а значит, нежить.

— Мне его обыскать надо, — вмешался в нашу перепалку Ренат Каримович. — У него есть то, зачем мы пришли.

— Вы ещё тут? — доктор был явно не намерен разговаривать с полицейскими, справедливо считая их нарушителями спокойствия в его святая святых. — Идите в холл, готовьтесь к даче показаний, как и зачем вы тут оказались.

— Вы не понимаете… — прорычал Ренат Каримович, а затем, видимо, решил, что словами он ничего не добьётся, поэтому поднял пистолет и несколько раз выстрелил мне в голову.

Я как раз закончил тестировать магические каналы и пришёл к выводу, что за некоторым исключением всё работает исправно.

И когда начальник полицейских вдруг принялся стрелять, я пригнулся и кинулся вперёд. Вокруг моего кулака теперь сформировалось поле, которое с трудом, но всё же пробило защитный кокон Рената Каримовича. А сам кулак ударил точно в солнечное сплетение, откидывая его на пару метров.

Я не желал, чтобы он ещё раз целился в меня, поэтому склонился над телом и вырвал из руки пистолет.

— Даже не думай, — проговорил я, глядя прямо ему в глаза.

И хоть взгляд полицейского горел злобой и яростью, он его убрал. Но лишь для того, чтобы попробовать на мне один из тех приёмов, которым их учат. Он схватил меня за руку, подтянулся на ней и попробовал выкрутить своим весом.

Свободной рукой я практически без замаха врезал ему в челюсть. Кость хрустнула, ломаясь сразу в нескольких местах. С диким воем начальник полицейских упал обратно на пол и закрыл лицо руками.

Теперь надо было разобраться с врачом. Я не хотел, чтобы меня упокаивали. Поэтому повернулся к нему и сказал:

— Где мои родные? Я хочу видеть их! — мне казалось, что если я смогу с ними договориться, то и этот седобородый доктор в халате мне противодействовать не будет.

— А они тебя — нет, — ответил он, с брезгливым выражением на лице.

Полицейских осталось четверо. В их числе и подчинённый Рената Каримовича, но никто из них не дёрнулся даже тогда, когда я ломал челюсть их начальнику. Судя по всему, происходящее настолько выбивалось из всего привычного им, что они просто не знали, как реагировать.

В проёме двери, лежащей сейчас посередине палаты, появился огромный юноша. Меньше всего он был похож на некроманта: могучий, под два метра ростом, с румянцем на щеках и в белом халате нараспашку.

— Вызывали? — пробасил он, глядя на врача.

— Да, — откликнулся врач, поворачиваясь к нему. — Борь, слушай, будь добр, упокой эту знатную душу, боги тебя сохрани.

Я выпрямился, и мои кулаки снова раскалились, словно желая наносить удары новому противнику.

Только вот руки внезапно оказались плотно прикручены невидимой верёвкой к туловищу так, что двинуть я ими практически не мог. Никакие усилия, ни физические, ни магические не помогали мне высвободиться из этого захвата. Даже светящиеся кулаки не давали мне никаких преимуществ.

В следующий момент Борис положил руку мне на грудь. У меня сложилось впечатление, что туда опустился огромный кусок скалы. Стало невозможно дышать. Такое же ощущение у меня было, когда я только пришёл в себя. Даже показалось на мгновение, что всё повторяется.

Я открыл рот и пытался втянуть в себя воздух, но ничего не получалось. Более того я почувствовал, как моё сознание, которое я с таким усердием укоренял в этом материальном пристанище, пытается покинуть тело. Не само, конечно. Это Борис вытягивал из меня то, что и было моей личностью.

Ну, нет! Полицейским я не дал себя убить и тебе, некромант, не дам.

Легко, правда, было сказать, а вот сделать оказалось труднее.

Борис оказался опытным магом. Он одновременно парализовал и тело, и душу, после чего принялся разъединять их. Мне нужно было собраться и противостоять.

Я выдохнул. И вот это, в отличие от вдоха, получилось. Именно в этом жесте я почувствовал обе свои сущности — физическую и духовную. После этого всё пошло на лад. Я собрался. Ощутил воздействующую на меня силу и потянулся к её источнику.

От неожиданности Борис отшатнулся. Он никак не рассчитывал, что я смогу предпринять нечто подобное. А мне этого оказалось достаточно. Я скинул с себя невидимые путы и ударом плеча откинул громилу некроманта в стену. В которой после этого осталась приличная вмятина.

— Да что ж это? — пробормотал Борис, вставая. — Этого не может…

Но я не стал дослушивать. В данный момент он представлял для меня угрозу, поэтому я ринулся к нему и принялся вбивать его крупное тело в стену. Что-то хрустело, и у меня не получалось разобрать, что именно: кости или перекрытия. В данный момент мне было всё равно.

— Стой, пожалуйста! — вместе с кровью выплюнул некромант. — Пощады!

Сделав над собой усилие, я остановил кулак, который уже был готов размозжить Борису череп. И в этот момент сзади на меня налетело несколько медиков. Они попытались меня скрутить. Вот только я уже не собирался этого терпеть. Напрягшись, я послал магический импульс по всему телу, и навалившихся на меня раскидало во все стороны на пару метров.

Я сгрёб с пола ближайшего ко мне и швырнул об стену.

— Остановитесь! — заорал подчинённый Рената Каримовича, с ужасом в глазах наблюдая за мной.

— Я и не начинал, — спокойно проговорил я, оглядывая всех собравшихся в палате. — Пока я только адекватно отвечаю на любые угрозы в свой адрес. Этот, — я указал на стонущего командира полицейских, — распорядился меня застрелить. А вот тот, — я ткнул во врача, сидевшего возле стены и потирающего поясницу, — упокоить. Я не нежить! Я — аристократ! И никаких законов не нарушал!

— Боги, во что мы ввязались, — прошептал подчинённый Рената Каримовича, но, скорее, чисто для самого себя.

— Боря, — проговорил врач, с трудом поднимаясь. — Он живой?

— Да, — прохрипел в ответ тот. — Живее не бывает.

Все замерли, словно по команде, а потом я услышал всхлип.

— Но мне сказали, что это нежить… Я не специально.

— Успокойтесь все, — проговорил, выставив руки раскрытыми ладонями вперёд, давая понять, что разжал кулаки. — Я никого не собираюсь преследовать, если всё завершится прямо здесь и сейчас.

— Тьфу ты, — врач с треугольной бородкой натурально сплюнул себе под ноги. — То, что произошло, полностью нарушает абсолютно все законы, в том числе и здравого смысла! Я не собираюсь брать на себя за это ответственность!

— С таким подходом, как у вас, — сказал я, выражая своё личное мнение, — в медицине вообще делать нечего.

— С каким таким подходом, молодой человек? — вдруг взорвался тот. — У меня по всем документам вы проходите как труп! Что вы мне прикажете делать? У меня другого пациента уже готовили, чтобы из вас пересадить орган! Это счастье, что я его резать не начал! У меня абсолютно нормальный подход, и смею вас уверить, не каждый день в этой больнице трупы оживают на третий день!

Только теперь я окинул себя взглядом и понял, что стою посреди палаты в одних нижних штанах, левый карман которых слегка оттопырен. А все остальные жмутся к светло-зелёным стенам.

— Мне нужна моя одежда, — проговорил я, наступая на врача, словно хотел его вжать в стену где-нибудь рядом с Борисом, который сейчас сидел на полу и ощупывал полученные ссадины и ушибы.

— И мотоцикл? — приподнял бровь врач и блеснул очками.

— Мотоцикл? — не понял я. — При чём тут это?

— Вы поступили вместе с мотоциклом, — ответил тот, состроив подозрительную физиономию. — Разве не помните?

Это было похоже на очень ленивую проверку. Если скажу, что не помню, меня можно обвинять в чём угодно. Но я ведь действительно мог не помнить. Мало ли, что может произойти с мозгом за три дня. А потом я вспомнил про аневризму. Нет, этот седобородый точно знает, что я был мёртв. Однако сможет ли доказать?

— Я просто думал, что его доставили домой, — ответил я, завуалировав все свои эмоции. — Но раз он тут, значит, и его.

— Пойдёмте, — сказал он, и тут из его носа вытекла струйка крови.

Видимо, ему хорошо досталось, когда я раскидал всех тех, кто кинулся на меня.

Но стоило нам выйти за дверь и остаться в коридоре наедине, как врач обернулся ко мне. При этом лицо его исказилось, словно он хотел плюнуть мне в лицо и сдерживался из последних сил.

— Кем бы ты ни был и что бы ни задумал, у тебя ничего не выйдет, — прошипел он мне в лицо, находясь так близко, что я чувствовал аромат зубной пасты, которой он пытался прикрыть запах гнили изо рта. — Они, — он кивнул головой в сторону палаты, а затем вверх, — разорвут тебя на кусочки.

С этими словами он отпустил меня, а после этого стёр кровь из-под носа.

— Почему? — мрачно усмехнулся я, а затем решил, что мне это мало интересно. — Пусть для начала попробуют.

И тут я понял, что он меня перепутал. Сложно сказать, откуда взялось это знание, но я сопоставил несколько фактов. Особенно остро вспомнилась попытка завладеть телом, когда я только-только освоился в нём. Возможно, седобородый врач решил, что в тело, подготовленное для пересадки донорских органов, попало сознание вора, укравшего Тайнопись. Ну хотя бы что-то становится понятным.

— Я не знаю, — ответил врач и развернулся, чтобы дальше вести меня по коридору. — Но постараюсь, чтобы это произошло, как можно скорее.

Я видел, как кровь из его носа капала на пол. Очень может быть, я повредил ему что-то важное в голове. Впрочем, мне всё равно, он — сильный целитель, должен сам себя выходить.

— И зачем мне эта информация? — лениво обронил я, следуя за ним.

— А я тебя им сдам! — сказал он, обернувшись и проследив за эмоциями на моём лице. — А знаешь, почему?

— Потому что ты — гнилой человек, — пожав плечами, ответил я. — И мне хочется как можно скорее потерять тебя из вида.

— Потому что ты не вписываешься в мою картину мира, — злобно проговорил тот. — Мне заплатили, чтобы пересадить твой спинной мозг твоей сестре, а не вот это вот всё.

— Сожалею, — ответил я.

Комната, в которой хранились мои вещи оказалась совсем недалеко от палаты, что логично. Седобородый врач отдал мне одежду и вышел, дав мне время спокойно одеться.

Я в этот момент усиленно думал о том, как действовать дальше. Можно было пойти к родственникам и поговорить с ними. Только вот мне казалось, что обстоятельства, сложившиеся в данный момент, не располагали к мирным переговорам. Скорее всего, это будет не очень приятная сцена.

Я вызвал перед внутренним взором образ отца и многочисленных братьев и сестёр. Память тела услужливо помогла мне в этом. Я рассмотрел лицо человека, который всегда морщился, глядя на меня. Нет, лучше уж я поговорю с ним дома.

Одевшись, я вышел из комнатёнки с вещами и зашагал к выходу. Ни полицейские, ни персонал не останавливали меня, так как не имели на это права. Я, конечно, усмехнулся тому обстоятельству, что для некоторых я был лишь трупом с донорскими органами по документам, и они не хотели признавать того, что я — живой человек. С другой стороны, чем ниже ступень, с которой начинаешь восхождение, тем устойчивее твоё положение на высоте.

Интересное утверждение, надо будет проверить.

Я вышел из корпуса и устремился по дорожке через сквер к городским кварталам. Свой адрес я ещё не вызывал из памяти, а хотел насладиться простой прогулкой, ветром, обдувающим лицо, ночной прохладой, звуком собственных шагов. Такие, казалось бы, простые вещи, но они невероятно важны.

Но далеко я отойти не успел. За моей спиной послышались торопливые шаги. Я обернулся и увидел двухметровую фигуру некроманта Бориса. Правая рука невольно сжалась и засветилась слегка пульсирующим оранжевым светом.

Это не укрылось от Бориса, и он поднял руку в жесте, обозначающем, что он пришёл с миром.

— Я не преследую, — ответил он, — просто хотел предупредить!

— О чём? — поинтересовался я, но внутри уже зрел ответ на собственный вопрос, который и озвучил некромант.

— Полиция вызвала тайную канцелярию, а они не дадут тебе уйти, — он сглотнул и принялся озираться по сторонам.

Да, что-то такое я слышал. Они собирались вызвать канцелярских. Понятно. Я огляделся и заметил движение по сторонам от дорожки, по которой шёл. То есть они не только прибыли, они уже и подготовили засаду. А седобородый не обманул, действительно сдал.

— Спасибо, что предупредил, — ответил я и двинулся дальше. — Если доведётся, отвечу добром.

— Разреши, я с тобой пойду, — попросил он таким голосом, словно решился на что-то судьбоносное. — Если что, помогу.

— Да я сам справлюсь, — проговорил я, считая примерное количество противников.

По моим прикидкам вышло примерно два десятка человек. А потом сзади открылась входная дверь больничного корпуса, и оттуда вышли четверо полицейских, не пострадавших при предыдущих событиях.

Цилиндр, слабо светившийся в темноте, я переложил в карман пиджака и теперь ощущал его левой стороной груди. Сам карман закрывался на застёжку, поэтому я мог быть спокойным и не опасаться того, что он выпадет во время драки.

Стоило нам с Борисом пройти ещё метров пятьдесят, как из тени вышел поджарый мужчина лет пятидесяти в кожаном плаще и фуражке.

— Полковник Голицын, тайная канцелярия, — представился он. — Вы Руслан Могучий? — спросил он следом за тем и указал на меня.

— Он самый, — ответил я, не видя надобности в том, чтобы врать. — Вы что-то хотели?

— По нашим данным у вас находится артефакт, который вам не принадлежит, — проговорил он всё тем же лишённым эмоций голосом и протянул вперёд руку. — Прошу вернуть его мне.

Из огромного количества вариантов ответа от: «Он вам тоже не принадлежит» и «Откуда я знаю, что вы тот, за кого себя выдаёте» до «Шли бы вы откуда взялись» я выбрал самый нейтральный, но в то же время имеющий вероятность взбесить.

— Я не понимаю, о чём вы.

Лицо полковника, кажется, даже не поменялось после моих слов.

— Взять его, — лениво проговорил он в темноту, и оттуда один за другим стали появляться другие агенты в кожаных плащах и высоких сапогах на шнуровке. На головах у многих были такие же фуражки, как и у Голицына. У других же — кепки, выглядевшие гораздо проще. — Окажет сопротивление, пускайте в расход. По документам он и так мёртв.

[U1]Откуда такое предположение???