Путь первого

25. Рабская доля и учебный процесс

На Краю я без труда нашёл извозчика с акрабом, в котором имелось отделение для хранения слуг и служанок. Находилось оно снова под днищем, но Снежане не привыкать.

Кстати, я видел, что рабов перевозили прямо на корпусе или крыше акраба. Иногда там были вделаны верёвочные петли или перила. На быстром ходу рабы, бывало, не удерживались и падали.

Объяснив вознице, куда лететь, я расположился на скамейке и стал думать.

Самое простое решение — отправить Снежану обратно. Но для этого придётся покинуть Дивию не через Край, а через стену Двенадцатого Кольца, что незаконно. А мне не хотелось попадаться на перевозке низкой. Кроме того, я не умел управлять акрабом настолько хорошо, чтобы провести его до Ач-Чи и не разбиться.

Даже если бы я решился, то не мог улететь прямо сейчас. Необходимо закупить новые кристаллы и провести техническое обслуживание акраба. После длительного полёта, особенно таких старых экипажей, необходимо прочищать силовые жилы и вены, поправлять гнёзда и выполнить много других мелких работ. Иначе мой летающий сарай просто развалится в воздухе.

Убить беременную Снежану я не могу… Или могу?.. Нет, не могу…

Придётся её оставить у себя дома на неопределённое время.

Обхватив голову, я стал думать ещё сильнее. Что мне известно о содержании слуг и служанок на Дивии? В первую очередь то, что Совет Правителей запрещал поднимать на летающую твердь случайных низких. Нельзя поймать в лесу низкого человека и сделать его своим рабом.

Считалось, что взрослые низкие опасны. Они не поддаются дрессировке и изменению поведения. И тем более они не способны овладеть даже зачатками дивианского языка.

Заносить эту грязь на Дивию — подсудное дело.

Поэтому рабов доставляли на Дивию только в виде детей, крайний случай — подростков. Воины так же не гнушались просто налетать на деревни и забирать оттуда всех детей. Обычно такое проделывали с теми низкими царствами, которые впали в немилость Дивии. Те же, что были в милости, например Ач-Чи, с радостью продавали дивианцам своих детей.

Поставки контролировало сословие Защищающих Путь. Партии низких детей забирали рода, издревле занимающиеся воспитанием рабов. Некоторые рода работорговцев входили в сословие Поддерживающих Твердь, некоторые, как те же Чантри, были сами по себе, вне какого-либо сословия.

У каждого рода своя специализация по воспитанию рабов.

Для помощи в повседневной жизни чаще использовались служанки. Слуги и если и жили в домах дивианцев, то не допускались к уборке комнат, а занимались тяжёлым трудом: кололи дрова, копали ямы и таскали грузы.

О воспитании рабов мне тоже кое-что известно. Несколько лет низких детей держали в хлевах, где подвергали «обучению». Заключалось оно в том, что в маленьких людях подавляли всякие зачатки личности, превращая в покорных животных, которым даже лица нельзя иметь. Ибо лицо — это уже личность.

Их учили основам языка. Правильнее сказать, что их обучали пониманию команд, отдаваемых на дивианском языке. Самые смышлёные дети обучались и разговору на дивианском. «Говорящие» рабы стоили дороже. Параллельно обучали использованию дивианских инструментов, мебели и утвари — в зависимости от предназначения раба.

В одной скрижали я прочитал, что для сословия Поддерживающих Твердь воспитывались особые слуги, которые работали в Нутре Дивии. Но таких слуг не купить на рынке. Партии этих биороботов заказывали заранее, задавая даже параметры: например, чаще всего нужны сильные, но невысокие самцы слуг, способные протиснуться в канавы и трубы Нутра.

Как можно догадаться, эти слуги жили недолго и погибали от опасных условий работы.

В этом антигуманном ужасе было страшно не то, что дивианцы использовали людей, как дрессированную скотину, а то, что низкие продавали своих детей, как товар. Их даже заставлять не надо было. Всё сами.

Как всегда, самые жуткие вещи люди творили под видом того, что «так принято» и «кто мы такие, чтобы нарушать древние обычаи?»

И тем страннее мне стала казаться судьба тех смелых Слуги и Служанки, которые подверглись издевательствам водителей акрабов, а потом были убиты стражником. Из какого народа произошли эти рабы? Как они смогли сохранить в себе не просто остатки человечности, но даже настоящей гордости?

Или взять Служанку из дома родителей Самирана. Почему она помнила песни на своём родном языке? Или это был не её родной язык, а какой-то другой?

Первым объяснением напрашивалась ошибка рабского воспитания. Кто-то из рабовладельцев экономил и плохо следил за выращиванием слуг. Позволил им сохранить и язык, и песни и, как следствие, что-то вроде национальной гордости.

Поэтому Служанка сопротивлялась насилию, а Слуга бросился защищать её. Поэтому они так и погибли, не дойдя до заказчика. Но это всего лишь мои предположения.

К сожалению, эти знания не помогли понять, что делать со Снежаной? Нужно ли оставить её в своём доме под видом служанки? И как это сделать, если она беременна, чего быть не может — служанки не беременеют, а слуги не дают потомства.

Ладно, спрошу у Танэ Пахау. Может, он подскажет…

✦ ✦ ✦

— Это отвратительнейший позор и гнусь, — заявил Танэ Пахау, замахиваясь на Снежану кулаком. — Зачем притащил грязную дрянь в наш дом? Ты должен убить её.

— Нет, уважаемый. Я решил, что её ребёнок должен попробовать родиться.

— Но это ребёнок, смешанный с грязью!

— Ну и что? На нём же это не будет написано?

— А вдруг эта грязная шлюха происходит из лесного народа? — возразил Танэ Пахау. — Они же волосатые. У них не кожа, а шкура!

— Уважаемый, вы сами-то видели женщин лесного народа? Я, конечно, парень любвеобильный, но не до той степени, чтобы возлежать со шкурой.

— Если кто-то узнает, что твой ребёнок исторгнут из грязного чрева, тебя самого сбросят в грязь.

— Если вы не расскажете, то никто не узнает.

После короткого раздумья, старец сказал:

— Есть некоторая правда в твоих словах, беспечный юноша. Даже полугрязный ребёнок сможет получить грани. А на ветроломах есть храмы наёмников, где он получит законное имя и научится слышать Внутренний Голос. Да и вообще, твой грязный ублюдок скорее умрёт, чем станет прирождённым жителем.

— Вот видите, всё отлично устраивается.

Танэ Пахау недовольно помотал головой:

— Но разве ты не мог найти себе нормальную жену, чтобы как у всех? Я бы нянчил твоего ребёнка, как своего внука.

— Я ещё молод. Куда спешить? Женюсь ещё.

— Ты же понимаешь, что нельзя хранить грязного ребёнка здесь? Наши подлые соседи сразу донесут стражникам.

— Понимаю, — согласился я. — Необходимо найти дом для Снеж… для этой Служанки.

— Какой ещё дом?

— Я слышал, что на одном из ветроломов живут потерянные слуги.

— Живут, — буркнул Танэ Пахау. — Но недолго. Ровно до того времени, пока туда не прилетят с облавой небесные стражники.

Но от Нау я слышал другое. Что беглые или брошенные слуги жили на ветроломах и никто их не трогал. Там они смешивались с беднотой из прирождённых жителей. Там рождались дети, которые получали грани и одно наследованное озарение.

Надо встретиться с Нау.

А пока я передал Снежану в руки нашего Слуги, наказав найти или оборудовать ей комнату.

— И не в яме, как у тебя, а на поверхности, — добавил я. — При необходимости построй сарайчик, дров у нас навалом. Ну и покорми её, не обижай.

Когда они ушли я попробовал подумать о факте: я — отец. Вроде бы я должен переживать некое высшее чувство? Но я не переживал. Беременность низкой казалась мне чем-то вроде беременности кошки. Все переживания заключались в одном затруднении: куда девать котят? Но и это затруднение не напрягало, так как Дивия надёжно убивала младенцев.

Можно вообще не думать о судьбе дитя, оно всё равно умрёт.

С этой мыслью я отправился спать, ибо приключения прошедших суток вымотали меня, как поход в джунгли во время поисков правды.

…

Утром к нашему дому подлетел небольшой, но очень красивый акраб. Из него вышел челядинец рода Миас и, поблескивая изгибами медной маски, передал мне квадратный сундук с многоступенчатой крышкой.

— От моего молодого господина, — сообщил он.

Сундук был полон толстых золотых граней. Пересчитывать их я поручил старцу, а сам искупался в холодном бассейне, позавтракал засохшими маслянистыми веточками ман-ги.

Потом насыпал в шкатулку золотых граней и поспешил в казарму.

✦ ✦ ✦

Отряд Маджи Патунга уже тренировался на ристалище. Гремел громом, сверкал молниями и дребезжал скрещёнными в бою мочи-ками. Отряд и правда разросся, и не просто до полного, а до большого отряда! В нём ровно тридцать шесть воинов. Внушительная сила, надо заметить.

Отряд рода Поау тренировался на втором ристалище. Он тоже пополнился беглецами из распавшихся отрядов, достигнув ранга полного отряда, то есть двадцать четыре воина.

Интересно, что и отряд Кохуру был здесь. Тренировался на самом маленьком ристалище, которое даже не застелено досками. Просто круг утоптанной земли. Выглядел отряд слабо, в нём осталось менее двенадцати человек. Среди них я не увидел Шигеро Саран. Судя по всему, парень покинул отряд. Целители перебегали между отрядами, не подвергаясь презрению товарищей, как остальные воины. Можно сказать, что боевые целители — это крысы, первые бегущие с тонущего корабля. С этого ненавистного мне «Титаника» рода Кохуру.

Моё предположение подтвердилось: блистая воинским знаком отряда Маджи, Шигеро Саран бросился исцелять раненного товарища.

Отряд Кохуру скукожился, но до сих пор отличался от остальных чёткостью и слаженностью. И униформой. Тогда как отряды Маджи и рода Поау издалека напоминали неорганизованную толпу.

Опять я не мог избавиться от ощущения некоторой абсурдности происходящего. Вишал и Эрну Кохуру — это дети тех людей, которые меня пытали и хотели сделать инвалидом со стеклянным членом.

Я их всех ненавидел и боялся.

Но и я, и они вели себя как ни в чём не бывало. Даже обменялись короткими приветственными кивками.

А появись сейчас здесь старшие рода Кохуру — Рено, Инно и остальные мои истязатели — я вместе с прочими учениками поклонюсь им и буду уважительно отвечать, если соизволят обратиться ко мне.

Сдержанность в поведении — следствие коммунального общежития. Ведь как ни обширна летающая твердь, но она ограничена. Бежать с неё некуда и незачем. Нужно как-то уживаться, даже когда ненависть и страх сжигают твоё сердце.

Всеобщий Путь — это путь компромиссов.

Враждующие рода шли по Всеобщему Пути вместе. И если завтра нас снова отправят на поиски правды, или на штурм Портового Города, или на любое другое славное военное деяние во славу Дивии, то и я и Маджа будем подчиняться приказам старших, независимо от того, какому роду они принадлежат.

Можно без преувеличения сказать, что все прирождённые жители — это одна семья, живущая в одной питерской коммуналке. И как в некоторых семьях многие её члены ненавидели друг друга и желали друг другу скорейшей смерти. Но при этом всегда готовы защищать ненавистных членов семьи, ибо понимали, что защищают не их, а всю семью, включая себя и коммуналку.

✦ ✦ ✦

Мой отряд в полном составе сидел в спальной комнате. Инар спал. Реоа перебирала кристаллы в шкатулках. Алитча и Миро прилаживали свои доспехи. Только Эхна Намеш была в полной боевой готовности — сидела на полу, выложив перед собой мочи-ку и кинжал, словно благородный самурай, готовый совершить сеппуку.

Но я не нашёл в себе столько наглости, чтобы отругать их за безделье. Я сам явился в казармы позже всех. Да и что кричать, если мне самому могут сделать выговор за многодневное отсутствие на уроках и тренировках.

Инар проснулся и зевнул:

— Заходила Маджа, спрашивала, готов ли твой отряд?

— К чему готов?

— Ну, достиг ли он малого размера?

— А что за спешка?

Инар с сомнением посмотрел на меня:

— Вообще-то тебе это нужно знать, ты ведь у нас старший.

Я пропустил его колкость.

Достал из своего сундука казну и раздал всем воинам отряда по шесть толстых треугольников.

Больше всех удивился награде Миро. Разглядывая золото, словно видел впервые, спрашивал:

— Это что? Это куда?

— Это твоё жалование и награда за подвиги в низком царстве, — ответил я.

— Но ведь это семь тысяч двести золотых граней!

— Ну и? Тебе мало?

— Мой отец не заработает столько и за сотню дней!

— И за две сотни дней не заработает, — насмешливо сказал Инар. Свою получку он небрежно бросил на лежак и накрыл покрывалом. Типа не хотел таскать лишнюю тяжесть.

Миро вынул из сумки платок, завернул золотые треугольники и осторожно, словно закладывал взрывчатку, спрятал свёрток на дно сумки. На поясе у парня не нашлось шкатулки, способной вместить такое «богатство».

— Вот видишь, Миро, — приободрил я. — Теперь родители не скажут, что твой выбор Пути обрёк их на бедность.

— Конечно, не скажут, — усмехнулся он. — Они дар речи потеряют.

Удивление Миро не означало что его семья никогда не видела таких денег. Семь тысяч золота — не такие уж огромные деньги, особенно для семьи ремесленников. Но они никогда не получали такую сумму в столь короткий срок.

Я приказал отряду собираться и выходить на улицу. Нужно провести ежедневные упражнения с оружием и озарениями. А потом отправляться в Дом Опыта на очередные лекции Гиана Атти о том, как мудро и справедливо правление Гуро Каалмана и вообще всех учителей.

✦ ✦ ✦

Учебный процесс в Доме Опыта был устроен всё ещё непонятным для меня способом. Для его описания лучше всего подходило слово «бестолковый».

Ученики имели большую свободу в посещении занятий. Особенно это касалось воинов, так как мы часто тренировались в своих казармах, а не на площадке Дома Опыта.

Да и сами занятия проходили буквально, если удавалось поймать учителя за халат. Например, моему отряду требовались знатоки «Удара Грома», «Удара Молнии» и боя на копье. Но мирные учителя Дома Опыта не годились. Тот же Гиан Атти владел множеством озарений, но все на слабых ступенях. Алитча и Миро уже освоили эти ступени. Нужно искать воина-мастера. А тот мог или болтаться грязь знает где, или преподавать другому отряду, или отдыхать дома, или вообще лежать на лектусе в Доме Танца, глазея на воздушных танцовщиц.

Важно иметь личные отношения с учителями боевых искусств. Тогда можно назначить конкретное время учёбы, после чего Внутренний Голос напомнит учителю, что на ристалище его ждут ученики.

Вся эта хаотичная необязательность раздражала. Иногда хотелось взять всё в свои руки. Назначить расписание занятий, разделить орды учеников на нормальные курсы, а не на младших, средних и старших учеников, граница между которыми была неопределённая и весьма зыбкая. Хотелось ввести чёткую систему оценок знаний студентов. А не так, как сейчас, когда учителя устно хвалили или ругали, не внося свои отметки в общий документ. И эти отметки не имели никакой ценности, так как ни на что не влияли.

У каждого предназначения были какие-то свои «зачётки», как знак воинской принадлежности у воинов. Так что какой-никакой учёт был, но крайне безалаберный.

Словом, необходимо привнести в хаотичный учебный процесс Дома Опыта хоть немного мудрости преподавания в транспортном колледже.

К счастью, тяга к педагогическому прогрессорству быстро закончилась. Я понял, что сословие Сохраняющих Опыт не станет слушать советов от воина, который к тому же происходит из целительского рода. То есть сам является не пойми чем.

✦ ✦ ✦

Я привёл отряд к одной из свободных площадок и приказал Алитче и Миро устроить поединок.

— Это как? — спросил Миро.

— Деритесь друг с другом.

— Сильно? — спросила Алитча.

— Изо всех сил.

Алитча и Миро несмело вышли в центр площадки. Алитча первой ударила молнией, но ни один из разрядов не попал в Миро. Парень ответил неуверенным «Ударом Грома», который лишь пошатнул Алитчу. После чего оба посмотрели на меня, мол, как тебе, самый старший, молодцы мы, да?

Инар громко засмеялся.

— Теперь с оружием попробуйте, — приказал я.

Алитча взяла копьё, Миро — мочи-ку.

Девушка сделала вполне правильный выпад, а Миро не успел взмахнуть мочи-кой, чтобы её изгибом отвести удар — копьё воткнулось в его нагрудник, пробило и вошло в тело. Парень удивлённо посмотрел на пульсирующий поток крови, выплёскивающийся на древко, потом закатил глаза и рухнул на спину.

Алитча оставила копьё в груди товарища, схватилась за своё лицо и завизжала:

— Лечите его, скорее! Лечите! Умоляю! Он же умрёт!

Инар хохотал.

Реоа неспешно подошла к дрыгающемуся на земле Миро и рывком выдернула копьё. Потом сняла нагрудник и распахнула воротник его туники.

Алитча в ужасе повторяла:

— Не умирай, Миро, любимый мой, держись! Только держись. О, Создатели Тверди!

Инар уже так хохотал, что воины из отряда Кохуру прекратили тренировку и стали смотреть: что там смешного?

Алитча упала на колени, положила на них голову «умирающего» и стала целовать:

— Прости меня, Миро. Я не хотела тебя убивать.

Реоа зевнула и встала.

Алитча с тревогой посмотрела на неё:

— Госпожа, он будет жить? Неужели я убила его?

— Ничего уже не поделать, — развела руками Реоа. — У него, как и у тебя, тяжёлый случай детской наивности.

— Ч… что?

Реоа упёрла окровавленные руки в бока и строго заявила:

— Ты дура? Разве от такой царапины умирают?

— Но кровь. Он стонал…

— Да ну вас.

Реоа отошла к краю площадки и села.

Инар хохотал так, что даже Эхна, глядя на него, стала лыбиться.

И только мне было не до смеха. Я с ужасом осознал, какую невыполнимую задачу возложили на меня старшие Патунга. Первый в отряде не только следил за дисциплиной, раздавал награды или порицания, но и отвечал за общее развитие бойцов.

Алитча, не дрогнув, заколола бы низкого или слугу, но небольшая рана, нанесённая прирождённому жителю, вызвала у неё истерику. И если я, Инар, Эхна и Реоа прошли эту стадию, выполняя поручения небесной стражи, то эти молодые люди были совершенно не готовы. Нужно как-то воспитать в них презрение к смерти. Как к своей, так и к смерти другого высшего.

Инар всё хохотал, едва ли не катаясь по земле.

— Встретимся в Доме Опыта, — сказал я и пошёл прочь.

Я не собирался сдаваться. Но мне надо разобраться в задачах, на которые на меня возложили окружающие и я сам.

Кроме того, надо вернуться на Край и перевести акраб с причала на место для приземления возле казармы. Торговый Край — оживлённое место, нельзя занимать причал слишком долго.

И меньше всего мне сейчас хотелось думать о том, смог ли Ио забрать груз контрабандного вина или нет?