Рассказы. Том 4. Фатализм

1. Странная работенка

Клерк из агентства по трудоустройству долго рассматривал меня.

— Почему вы все время возвращаетесь? — устало пробормотал он.

— Десятый раз повторяю, что у нас ничего для вас нет.

Я потерял терпение и огрызнулся:

— Что со мной не так? Я сделал все, как написано в книгах.

Взгляните на меня — мои туфли начищены, а брюки хоть и поношены, но аккуратно выглажены. У меня нет ни прыщей, ни перхоти, ни пятичасовой тени[11]. Я использую дезодорант. У меня чистые ногти.

На клерка это произвело некоторое впечатление. Я воспользовался тактическим преимуществом.

— У меня приятная улыбка, правда? У меня крепкое рукопожатие, не так ли? Смотрите! — В качестве коронного жеста я достал носовой платок и помахал им у него под носом. — Видите?

— Торжествующе воскликнул я. — Никаких соплей.

Клерк приподнялся, а затем пожал плечами.

— Я все это знаю, — признал он. — Когда речь идет о работе, вы подходите по всем требованиям, кроме одного.

— И что же это? — спросил я.

— Вы ничего не умеете.

Я не шевелился.

— Послушайте, мистер, — терпеливо сказал клерк. — В вашей анкете написано, что вы писатель. И у нас просто нет никаких заявок на писателей. Вы должны уметь делать что-нибудь полезное — например, чинить водопровод. Или работать сварщиком. У нас много заявок на сварщиков. Но нет, ничего такого вы не умеете. Все, что вы можете, это писать. — Легкая усмешка пробежала по его лицу. — Даже не умеете обращаться с токарным станком, — упрекнул он.

Я склонил голову. Это было правдой. Я не мог работать на токарном станке.

— Но я могу печатать, — в отчаянии предложил я. — Вам наверняка часто поступают заявки на стенографистов.

Он хмыкнул.

— Разве вы не выглядели бы сейчас мило, сидя на коленях у делового человека?

— Никогда об этом не думал.

Он поднялся из-за стола.

— Вот видите, как это бывает. Вы просто человек не того сорта.

Слишком хилый для работы на свежем воздухе или армии. У вас нет шансов на заводе. Мой вам совет: возвращайтесь домой и снова начинайте стучать по машинке.

Я повернулся к нему и поклонился.

— Очень хорошее предложение, — согласился я. — Но есть одна или две небольшие трудности. Начнем с того, что с сегодняшнего утра у меня больше нет дома. Пишущей машинки тоже нет. И оба предмета находятся во владении некой дамы.

Молодой человек сочувственно вздохнул.

— Конечно, вам тяжело. Должен же быть какой-то выход.

Интересно, что бы я сделал на вашем месте?

— Наверное, надо попытаться заново, — сказал я ему. — Я твердо стою на земле ногами.

— Должно быть что-то, — пробормотал он, почесывая голову. — Писатель, да? Уединенная работа. Эй, может быть, у меня кое-что есть!

Он посмотрел на меня через стол и понизил голос.

— А вы согласились бы поработать на какого-нибудь чудака? — спросил он.

— Что значит, чудака?

— Не чудака, конечно, нет. Этот парень — миллионер. Он просто немного эксцентричный.

— Вы хотите сказать, что будь он беден, то сошел бы с ума.

— Какая разница? Работа есть работа, и это хорошее место, если вы заполните заявку. Вы когда-нибудь слышали о Джулиусе Маргейте?

— Нет.

— Живет в пригороде. В особняке, не меньше! Я проверил. Он звонил на прошлой неделе — сейчас посмотрю, смогу ли я найти заявку. — Клерк засуетился, открывая картотеку. — Вот оно. Да, Джулиус Маргейт. Ему нужен мажордом. 200 долларов в месяц, плюс проживание и питание.

— 200 долларов в месяц за такую работу? Он, должно быть, чокнутый! — воскликнул я.

— Подождите. Вот, послушайте. Выбранный человек должен любить животных, уметь лазить по деревьям, быть хорошим наездником; должен иметь третью группу крови, коэффициент интеллекта 180 или выше.

Он посмотрел на меня.

— Ну что?

Я улыбнулся.

— Случайно выяснил, что у меня нормальная группа крови, — ответил я. — Однажды мне сделали переливание. У меня есть запись о тесте на интеллект, могу ее достать. Я уже десять лет не лазил по деревьям, но думаю, что справлюсь. Раньше я неплохо ездил верхом. Я не люблю животных, но за 200 долларов в месяц и содержание я готов спать хоть с носорогом.

— Может быть, у вас и получится, — прокомментировал клерк. — Я позвоню Маргейту и узнаю, что он скажет. Загляните сегодня днем около двух.

— Разве он не хочет, чтобы я отправился к нему на собеседование?

— Нет. Я же говорил, что он похож на чудака. Предпочитает только телефонные переговоры. Говорит, что когда он выберет человека, то пошлет проводника, чтобы тот отвез вас к нему.

На этом я успокоился. Ровно в два я вернулся в агентство.

Клерк ждал меня. Он сразу же провел меня в личный кабинет.

— Вы получили эту работу, — сообщил он мне. — И начинаете сегодня. Ваши вещи будут упакованы. Вы готовы?

— Вполне готов.

— Распишитесь здесь. Обычная комиссия.

Я расписался.

— А как насчет проводника? — спросил я.

— Он ждет вас в приемной.

Я сделал паузу.

— Я там никого не видел, — возразил я. — То есть никого, кроме слепого парня.

— Он и есть ваш проводник, — сказал мне агент. — Я предупреждал вас, что Маргейт — странный тип.

Когда мы вернулись в приемную, навстречу нам поднялся толстый слепец с полосатой тростью.

— Вот он, — сказал клерк и представил меня. — А это капитан Холлис.

— Рад познакомиться с вами. — В голосе капитана послышался веселый гул. Он схватил меня за руку и не отпускал. — Конечно, мы прекрасно поладим. Босс должен вас полюбить. У вас пальцы длинные как угри. Артистичный признак, не так ли?

— Я писатель, — признался я.

— Ну разве это не прекрасно, черт возьми! Босс любит писателей. Просто думает, что они чересчур умники. Он и сам неплохо соображает. Но давайте поднимем якорь. Снаружи ждет машина.

Мы вышли из здания. Капитан Холлис шел впереди, с тростью и всем прочим. Он двигался с удивительной для слепого человека быстротой. Он нашел лифт, и его трость с безошибочной точностью нажала на кнопку «вниз». Он прошел через внешний вестибюль, используя трость вместо иглы. Оказавшись на улице, он направился прямо к большому серому лимузину, который стоял, бросая вызов великолепия остальным машинам у обочины.

Дверь открыл шофер в униформе.

— Это Дэйв, — сказал мне капитан.

— Рад познакомиться, — сказал я, забираясь внутрь.

— Он глухой. — Капитан вытянул вперед лицо и зашевелил губами, повторяя мое имя и приветствие.

Дэйв улыбнулся.

— Рад, что ты с нами. Думаю, ты понравишься боссу. Ты носишь очки. Держу пари, ты много читаешь.

Когда мы откинулись на спинку сиденья, лимузин влился в поток машин. Я повернулся к капитану Холлису.

— Как насчет того, чтобы дать мне несколько советов о моем новом работодателе? — спросил я. — Он, кажется, очень интересный человек.

— Кто, босс? Слушайте, интересный — не то слово для этого парня. Некоторые люди могут подумать, что он немного чокнутый, но они просто не понимают его. Он самый добрый человек на свете, с большим сердцем. Да ведь он всех любит. Он любит людей, с которыми вы и я не стали бы мириться и в кошмарном сне.

Капитан слегка вздрогнул, что для такого крупного мужчины выглядело поразительно.

— Не то чтобы я имел что-то против гостей, вы же понимаете.

Они все по-своему хорошие, порядочные люди. Но какие!

Он снова вздрогнул.

— Вот почему я рад, что вы беретесь за эту работу. Я помогаю боссу по дому. Мне нелегко без зрения, и к тому же я никак не могу привыкнуть к его гостям. Даже если пару из них я добыл в первую очередь. Помню, как поймал Джори в Венгрии. Это было еще до войны. Черт возьми, вот это было путешествие! Но…

— Я не понимаю. Как насчет гостей Мистера Маргейта? Кто они такие?

Капитан проигнорировал мои вопросы и внезапно наклонился вперед, чтобы обратиться к Дейву.

— Подожди минутку! Я чуть не забыл кое-что. Джори хочет порошок от блох. Лучше остановиться в зоомагазине по дороге!

Дэйв прочитал по губам и кивнул. Через мгновение машина свернула к аэропорту.

— Купите средство, — распорядился капитан. — Вот деньги.

Большая банка порошка от блох.

Я выполнил указание. Это было мое первое задание на службе у Джулиуса Маргейта, и я был слегка удивлен. После всего этого нагромождения я ожидал чего-то лучшего, чем покупка банки блошиного порошка для пуделя гостя. Когда я вернулся к машине, капитан уже отдавал Дэйву очередной приказ.

— Черт возьми, чуть не забыл! — прорычал он. — Мы должны заехать к дантисту за мистером Симпкинсом.

Машина послушно двинулась вперед. Капитан повернулся ко мне.

— Вам понравится старина Симпкинс, — предсказал он. — Он лучший в нашей банде. По-моему, с ним легче всего ладить.

Конечно, Симпкинс — не настоящее его имя. Он говорит с акцентом, но боссу плевать на прошлое парня, если он работает как надо.

Капитан усмехнулся.

— Однако бедняга Симпкинс переступил через себя. Вот почему босс заставил его пойти сегодня к дантисту. Это ставит крест на любой возможности несчастного случая.

Его пальцы коснулись моего запястья.

— Сколько времени показывают ваши часы?

— Почти пять.

— Уже стемнело? — его незрячие глаза моргнули.

— Да.

— Хорошо. Скоро выйдет Симпкинс. Когда я принес его, он спал.

Я тащил его наверх сам. Он уже должен был проснуться. И будет ли он в бешенстве, когда узнает, что сделал дантист?

Капитан усмехнулся. Машина снова тронулась с места. Дэйв отвернулся от руля.

— Вон он, ждет у обочины, — указал водитель.

— Он выглядит сумасшедшим?

— Он просто в бешенстве.

Мы подъехали. Я увидел высокого, худого мужчину средних лет с редеющими волосами. Он действительно выглядел безумным — во всяком случае, такими были его глаза. Остальная часть лица была скрыта за сложенными ладонями.

— Здравствуй, мистер Симпкинс, — прогремел капитан. — Залезай.

Познакомься с новым управляющим.

Он представил меня. Высокий мистер Симпкинс с ворчанием залез в машину. Его черное пальто покрыло сиденье рядом со мной, когда он протянул костлявую руку. Я ухватился за нее, но ненадолго — меня обдал ледяной холод.

— Весьма польщен, — сказал мистер Симпкинс срывающимся голосом. — Вы меня извините. Я очень расстроен.

Его рука снова потянулась к подбородку, когда он повернулся к капитану.

— То, что ты сделал со мной — очень плохо, — сказал он с укором. — Отвез меня к дантисту, пока я сплю.

— Это приказ босса.

— А! Я так и думал. Джулиус Маргейт жестокий человек. Ты знаешь, что он заставил дантиста сделать со мной?

— Что?

— Он вырвал мне все зубы! Когда я проснулся несколько минут назад, лежа в кресле, я не почувствовал зубов. Ни одного!

Капитан Холлис расхохотался.

— Черт возьми, это же здорово! Прошу прощения, мистер Симпкинс, но это же прекрасно! — Капитан повернулся ко мне. — А вы так не думаете?

— Не понимаю, — ответил я. — Что смешного в том, чтобы вырвать человеку все зубы, когда он спит?

Симпкинс угрюмо ответил:

— Это совсем не смешно. Потеря зубов — это самое страшное, что может со мной случиться. Потому что, — продолжал Мистер Симпкинс мрачным голосом, — я оказался вампиром.

2. Идеальный хозяин

Капитан Холлис был очень сильным человеком. Я обнаружил это, когда попытался выпрыгнуть из машины. Мистер Симпкинс был расстроен не меньше меня.

— Не бойтесь, — прошептал он. — Я не причиню вам вреда. В любом случае, у меня нет зубов. Я не смог бы укусить вас, даже если бы захотел.

Его костлявая рука сжала мое плечо. Я поморщился.

— Честное слово, — взмолился он. — Я никогда никого не кусал, даже когда у меня были зубы. Мистер Маргейт всегда прекрасно заботился обо мне. Он покупает мне консервированную кровь, которую используют при переливании и печень. Все, что я захочу.

Я никогда не голодал.

— Самый добросердечный парень на свете, — повторил капитан Холлис. — Кроме того, вам не о чем беспокоиться. У вас третья группа, а у мистера Симпкинса аллергия на такую кровь. Не так ли, мистер Симпкинс?

— Конечно. Здесь нечего бояться, — успокоил вампир.

Он что-то невнятно бормотал сквозь ноющие челюсти.

— Если вы один из гостей мистера Маргейта, то мне предстоит довольно тяжелая работа, — ответил я.

— Нисколько. Возьмите, к примеру, меня. Я никому не мешаю.

Конечно, я не имею зеркал в своей комнате, и не могу пересечь проточную воду. Можно подумать, что у меня проблемы с купанием, но я использую жидкое мыло и масло.

— Я не хочу знать секреты красоты вампира, — резко ответила я.

Мистер Симпкинс помрачнел.

— Я вам не нравлюсь, — упрекнул он. — Я никому не нравлюсь.

— Ну-ну, — утешил его капитан Холлис. — Конечно, ты ему нравишься. Ты нам всем нравишься. Разве босс не заботится о тебе? Разве он не привез тебя из Трансильвании и не поселил в своем шикарном особняке? Разве он не дает тебе все, что ты хочешь?

— Все меня ненавидят, — пробормотал вампир. — Я выйду и позволю червям съесть меня.

— Не говори так, черт возьми! Ты ведешь себя очень неблагодарно по отношению к боссу. Когда мы нашли тебя там, в Европе, ты умирал с голоду. Побирался, пробираясь ночью в курятники и убивая цыплят. Черт, Симпинкс, да ты был как скелет — страдал анемией! И все время боялся, что кто-нибудь узнает, где ты прячешься, чтобы днем поспать.

А теперь посмотри на себя! В подвале тебе устроили шикарный будуар. Никто тебя не беспокоит. Все, что тебе нужно делать, это выходить по ночам и говорить с боссом. Он собирается написать о тебе в своей книге. Ты станешь знаменитым!

Мистер Симпкинс слабо улыбнулся.

— Может быть, я немного тороплюсь, — признал он. — И уверяю вас, я не доставлю вам никаких хлопот. — Он повернулся ко мне. — Я — ноктамбула. Я сплю от восхода до заката. Мои желания просты. Я не буду вас беспокоить.

Очевидно, это должно было меня утешить. Но этого не произошло.

— Послушайте, — начал я, обращаясь к капитану. — С таким же успехом вы могли бы рассказать мне обо всем сейчас. А как насчет других гостей? Мистер Маргейт взял с собой на абордаж пару зомби? У него есть упыри, которых нужно кормить?

— Босс? Конечно, нет — он не будет иметь ничего общего с такими существами. Он самый добрый парень в мире. Но подождите минутку. Вы можете получить эксклюзивную информацию прямо от него.

Я и не заметил, как машина свернула на подъездную дорожку.

Мы ехали по аллее, обсаженной деревьями, намекающими на обширную территорию за ней. Лимузин остановился перед ступенями большого, неровного каменного строения. Ярко освещенный интерьер оправдывал описание капитана. Это был особняк, и очень большой. Мы выбрались наружу — Симпкинс, капитан и я. Шофер Дейв отъехал на задний двор. Симпкинс позвонил в дверь. Дверь чудесным образом открылась, хотя дворецкого за ней не было. Вместо этого на террасу выскочил пухлый человечек в роскошном фиолетовом пиджаке. Его копна седых волос встала дыбом от возбуждения, которое сочеталось с блеском в бегающих черных глазах.

— Вот вы где! Как твоя челюсть, Симпкинс? Ха, ха — объяснишь все позже. Капитан? Все в порядке с кораблем? Хочу увидеть тебя сегодня вечером. А вы, должно быть, новый управляющий.

Его рука накрыла мою в дружеском, сильном пожатии.

— Меня зовут Маргейт. Джулиус Маргейт. Извините, у нас нет дворецкого. Никак не могу оставить ни одного. Постоянные проблемы с прислугой. Надеюсь, у вас немного более широкий кругозор на некоторые вещи.

Он провел нас внутрь, суетясь и разговаривая совершенно запыхавшимся голосом.

— Я получил очень хорошую рекомендацию о вас из агентства, молодой человек. Отлично. Кажется, это как раз то, что мне нужно. Так много забот, знаете ли. Но пойдем, я покажу вам ваши комнаты позже. А сейчас нас ждет ужин.

Я последовал за коротышкой и капитаном через длинный зал.

Мы вошли в просторную столовую. Стол был накрыт на троих.

— Ты ведь ешь наверху, не так ли? — крикнул Маргейт Симпкинсу.

Вампир кивнул.

— Я зайду к тебе позже, — сказал хозяин. — Хочу сделать некоторые заметки.

Он повернулся ко мне.

— Слышал, вы писатель. Отлично! Вас заинтересует книга, которую я пишу. И, без сомнения, окажется полезной.

Мы сели, следуя примеру Маргейта.

— Джори готовит, — сказал Маргейт. — Велел ему пойти и забрать у Трины ее рыбу. Гериманкс поел раньше. Я сам вынес его вещи.

Нам придется научить нашего нового управляющего, как кормить наших гостей. Капитан?

Маргейт повернул седую голову.

— Джори! — позвал он. — О, Джори, мы уже готовы!

Джори принес блюдо из кухни. Меня совершенно естественно представили ему. Я правильно предположил, что Джори был гостем, а не поваром. Что касается меня, то Джори не будет ни гостем, ни поваром ни в одном из моих домов.

Этот парень оказался крупным мужчиной. Даже слишком. У него были слишком длинные руки и слишком короткие ноги. У него не было шеи. У него были длинные волосы, в изобилии разросшиеся на лбу и ощетинившиеся на щеках и подбородке.

Волосы торчали из его запястий. Если бы он был моим гостем, я бы настоял на том, чтобы он использовал депилятор. И тоже отправил бы его к дантисту. Мне не понравился вид его зубов, когда он улыбнулся мне.

— Ты новый управляющий, да? — проворчал он.

— Совершенно верно, мистер Джори.

— Окей. Где мой порошок от блох?

Я совсем забыл об этой мелочи. Я достал из кармана банку и протянул ему.

— Спасибо, — буркнул он.

Его огромные пальцы сорвали крышку. Подняв банку, он обильно посыпал голову порошком. Потом с беспечной ухмылкой расстегнул рубашку и высыпал на грудь порошок от блох.

— Джори, пожалуйста! — взмолился Маргейт.

— А?

— Луна взойдет через полчаса. Тогда я тебя припудрю, как перекинешься.

Маргейт повернулся ко мне.

— Джори — оборотень, — объяснил он.

Я попытался встать. Капитан толкнул меня тростью.

— Он перекидывается каждую ночь, когда луна полна более чем наполовину, — продолжал Маргейт. — Но беспокоиться не о чем. Я держу его ликантропию под контролем. Он не впадает в ярость, пока не увидит Луну, и я забочусь об этом. Заставляю его носить темные очки.

Джори, шаркая, вышел из комнаты. Остальные принялись за еду. Мне почему-то не очень хотелось есть.

— Не обращайте внимания на Джори, — сказал Маргейт, заметив мои колебания. — Он грубиян, неграмотный крестьянский тип.

Венгерское захолустье, знаете ли. У него нет воспитания мистера Симпкинса. Но он старается делать как лучше. И верный, как собака.

Его единственная проблема — эта собачья черта. Знаете, — признался Маргейт, — я бы не хотел, чтобы это распространилось по всему миру, но зимой у Джори появляется очень плохая привычка. Он линяет! Ужасно. Обычно я заставляю его оставаться в своей комнате. Он, конечно, предпочитает спать в конуре на заднем дворе, но я забочусь, чтобы наверху его ждал гамбургер.

Блохи его тоже немного беспокоят. Но уже не так сильно. Когда капитан захватил его в плен, признаться, он выглядел действительно паршиво.

Маргейт передал мне салат.

— Вы когда-нибудь купали собаку? — спросил он. — Вы можете время от времени купать Джори.

Купание оборотня почему-то не привлекало меня. Но отпираться было уже поздно.

— Сегодня вечером я хотел бы познакомить вас с другими нашими гостями, — сказал Маргейт. — Но сомневаюсь, что у меня будет время. Мне нужно поговорить с капитаном. Факт есть факт.

Капитан, я запланировал для вас еще одно путешествие.

— Сейчас? — прогремел капитан Холлис.

— Да, для тебя и Дэйва.

— Куда мы отправляемся?

— Неважно. — Маргейт многозначительно взглянул на меня. — Я расскажу тебе позже. Но это как раз то, для чего ты мне особенно нужен. Никто другой не сможет этого сделать. И у Дэйва тоже есть своя роль.

— Мне это не нравится, — ответил капитан. — Рискованное занятие. Блокады, подводные лодки и все такое. Куда же?

— Опять Греция.

— Оккупированная немцами.

— Ты справишься, если будешь выполнять приказы. Ты ведь воспользуешься моей яхтой. Опасность обстрела незначительна. И обычный экипаж. Они все уладят. Все, что тебе нужно сделать, это следовать карте и действовать, когда придет время.

— Что-то нужно захватить?

— Очень тяжелое. Никто, кроме тебя, не смог бы этого сделать. Там есть бонус, конечно. Сделай, это стоит твоего времени.

Капитан что-то буркнул. Маргейт улыбнулся мне.

— Ну, молодой человек, думаю, вы делаете собственные выводы.

— Более или менее, — признался я.

— Что вы думаете о моем маленьком доме из того, что вы видели?

— Это очень… необычно, — рискнул я.

— Необычно? Дипломатическое слово. Очень. Тактично, не так ли? Почему бы вам прямо не сказать, что вы считаете меня сумасшедшим?

— Потому что я подозреваю, что это я сошел с ума.

— Ха. Хорошо! Очень хорошо! — Маргейт откинулся назад и предложил мне сигару. Я взял ее, пока мы пили кофе.

— Только не вздумайте бояться, — сказал он мне. — Все очень просто. Я коллекционер, вот и все. Просто коллекционер. Это мое хобби. Многие богатые люди коллекционируют книги.

Некоторые собирают картины или антикварную мебель. Я же держу у себя мифологические сущности.

— Оно и видно.

— Меня можно также назвать охотником. Но меня не интересует обычная большая игра. Кроме того, даже если я захватил большую часть моих гостей, они — мои гости и рассматриваются как таковые. Я льщу себя надеждой, что улучшил их участь. В наши времена нелегко быть вампиром или оборотнем.

В этом я с ним согласился.

— Возможно, вам интересно, что побудило меня заняться этим маленьким хобби?

— Так и есть.

Маргейт хихикнул.

— О, это довольно глупо, полагаю. По крайней мере, для людей, которые считают себя практичными и твердолобыми. В детстве я много читал. Мифология, легенды, сказания. Я унаследовал деньги. Не было никакой необходимости работать. Я утверждаю, что унаследовал также некоторую долю интеллекта. Достаточно ума, чтобы не подражать обычной карьере богача-бездельника.

Вы же все знаете — блондинки, поло, блондинки, гольф, блондинки, лошади, блондинки, теннис. — Он снова захихикал. — Но мне нравятся блондинки, — добавил он.

Можно сказать, что я восстал против некоторых так называемых рациональных концепций реальности. Я начал изучать мифические культуры и убедился, что в природе существуют определенные отклонения от принятой нормы. Что легенды о сверхъестественных явлениях и сущностях могут быть основаны на истине. Что нельзя, например, сидеть сложа руки и говорить «оборотней не существует», если вы никогда их не искали. Кроме того, психопатология только недавно признала если не физиологическую возможность, то хотя бы психотическое существование оборотней.

Я немного попутешествовал вокруг земного шара на яхте. Вот, повстречал капитана Холлиса. Этот капитан хороший человек.

Потерял зрение у меня на службе. Менада похитила их у Дарданелл.

— Она была потаскушкой! — прогремел капитан.

— Вместе мы нашли несколько вещей. Вещей, которые твердолобые ученые мальчики никогда не удосуживались искать.

Они всегда готовы отправиться в погоню за пустотой и обратно, чтобы захватить новый экземпляр гориллы или что-то в этом роде, но никто не слышал о том, чтобы они организовали экспедицию, чтобы выследить морского змея. Тупицы!

Во всяком случае, с некоторыми из моих… открытий вы познакомитесь позже. В данный момент я занимаюсь небольшим писательским проектом. Своего рода сочетание клинических историй болезни и пересмотра мифологии. Вот почему мои гости здесь. Я записываю их жизненные истории.

Маргейт дружелюбно улыбнулся.

— Думаю, вам здесь понравится, когда привыкнете, — сказал он. — У вас, конечно, есть несколько задач, которые необходимо выполнять. Но если вы немного потешите моих гостей, у вас не будет никаких проблем. Все они добросердечны, хотя и малость необычны.

Его монолог прервал грохот.

— На кухне! — пробормотал капитан.

И действительно, из дверей кухни доносился шум падающей посуды и серебра. Маргейт вскочил на ноги. Я последовал за ним.

— Черт бы побрал этого Джори! Сколько раз я говорил ему не перекидываться в доме? Он всегда так делает, и всегда разбивает посуду!

Мы заглянули в кухню. Барахтаясь среди груды разбитых тарелок, раскаивающимися глазами на нас смотрел большой волк. У него была коричневая шерсть, как у Джори, только длиннее. Волк слегка задыхался, и его красный язык вывалился наружу. Пока мы смотрели, он поднялся на лапы и слегка взвизгнул от смущения.

— О, Джори, ты такой беспечный! — вздохнул Маргейт и покачал головой. Волк уткнулся носом ему в ногу.

— Ладно. Но постарайся запомнить!

Я уставилась в красные глаза Джори. Теперь я мог проследить, не без некоторого жуткого очарования, человеческие очертания, присущие телу волка. Костная структура ребер. Своеобразная адаптация локтя к суставу. Пальцевидный рисунок лап. И человеческий тип люпиновой морды. Оборотень повернулся и принялся терпеливо скрести в дверь. Маргейт уставился на меня.

— О боже! — прошептал он. — О боже!

— В чем дело?

Он подошел к стене и снял поводок и намордник.

Наклонившись, он поправил их на теле и горле волка.

— Простите, — сказал он мне. — Но, боюсь, вам придется вывести Джори на улицу. Его надо выгулять.

Он вложил конец поводка в мои безжизненные пальцы и толкнул меня вперед, в ночь. Волк потянул меня в темноту.

— Только один раз вокруг квартала, — предупредил Маргейт.

И я сделал это. Моей первой обязанностью в доме моего нового работодателя было выгуливать его любимого оборотня по всему кварталу.

3. Спящая красавица

Несмотря ни на что, в тот вечер я крепко спал. Я мог бы приберечь свои кошмары до тех пор, пока не проснусь. Маргейт встретил меня за завтраком. Он был в приподнятом настроении — как обычно.

— Капитан отбыл, — объявил он. — Вчера вечером получил карты и инструкции. По моим прикидкам, его не будет около шести недель.

Он усмехнулся про себя.

— Если он преуспеет на этот раз, моя коллекция пополнится.

— Чем-то необычным?

— Необычным — это не то слово! Это действительно парализует вас! Надеюсь, у него все получится.

— Разве это не рискованное дело для слепого человека?

— Рискованнее для человека с его глазами. — Продолжал приговаривать Маргейт. — Но заканчивайте свой завтрак. Я собираюсь показать вам окрестности.

Едва я допил свой кофе, как Маргейт вскочил из-за стола, распираемый нетерпением.

— Давайте, живее!

Он повел меня во двор. Мы шли по тенистой гравийной дорожке, ведущей к задней части дома. Маргейт остановился на полпути.

— Следы Джори, — пробормотал он. — Я не слышал, как он пришел вчера вечером. Ну ладно, он проспит до полудня или позже. И Симпкинса не будет с нами до заката.

Мы продолжили путь, двигаясь между подстриженными клумбами.

— Тепло, не правда ли? — прокомментировал Маргейт, остановившись в тени дерева.

— Даже жарко. — Я уперся рукой в ствол.

— Убери от меня свои руки! — скомандовал голос.

Я огляделся вокруг. Смотреть было не на что.

— Ты меня слышал! — Голос был высокий, женский, но странно приглушенный. Я снова стал оглядываться. Как только я это сделал, ветка опустилась и ударила меня по лицу.

— Зелень!

Маргейт рассмеялся.

— Это Миртл, — объяснил он. — Она — гамадриада.

Я повернулся и осмотрел дерево. Мне оно показалось совершенно обычным.

— Древесная нимфа, — продолжил Маргейт. — Не обращайте на нее внимания. Ругается она хуже, чем кусает.

— Это не смешно, — раздался голос дерева. — Кто этот новый парень, Маргейт?

— Это наш новый управляющий.

— Хм. Не очень вежливый, надо сказать.

Я подумал, что лучше всего повернуться и поклониться веткам.

— Извините, если я тебя обидел. На самом деле, я просто восхищался вашими ветками. Какой у вас чудесный ствол.

Должен сказать, это был правильный подход. Взрыв девичьего смеха был мне наградой.

— Льстец!

— Вовсе нет, я говорю правду.

— Маргейт, — тихо сказала Миртл. — Мне неприятно это говорить, но не забудь сказать Джори, чтобы он держался от меня подальше.

— Конечно, Миртл. Он просто легкомысленный, вот и все. Как у тебя в целом дела?

— Довольно хорошо.

— Твой новый друг может залезть на дерево. Я могу попросить его подрезать тебя, если ты захочешь, в любое время.

Я вспомнил, что лазание по деревьям было одним из моих обязательных занятий, перечисленных работодателем. Третья группа крови, любит животных, лазает по деревьям — да, все совпадало.

— Я был бы рад в любое время заняться вашими ветками, — предложил я.

Миртл рассмеялась.

— Ты так выражаешься! — Ее ветви застенчиво дрожали.

Маргейт двинулся дальше по тропинке. Я последовал за ним.

Миртл застенчиво попрощалась.

— Прелестная девушка, — заметил мой хозяин. — Я часто думаю, как она выглядела. Капитан подобрал ее в Карпатах. Пришлось отбиваться от банды крестьян, когда он пересаживал ее.

Он задумчиво вздохнул. Мы прошли через сад по усыпанной гравием дорожке, которая вела к двери большого низкого строения, напоминавшего конюшню или сарай.

— Хочу познакомить тебя с Гериманксом, — объяснил Маргейт, когда мы вошли.

Мне пришлось пригнуться, чтобы пройти в дверь. Гериманкс стоял в большом стойле. Вернее, часть Гериманкса, который оказался лошадью, и поскольку он повернулся ко мне спиной, едва ли это можно было назвать настоящим знакомством.

— Вот он, — сказал Маргейт. — Симпатичный парень, не правда ли?

— Он указал большим пальцем на заднюю часть Гериманкса. — Никогда раньше не видели ничего подобного?

На этот вопрос у меня был ответ. Вдруг в дальнем конце стойла какой-то человек поднял голову и пристально посмотрел на нас.

Он был чужаком, и довольно сомнительной репутации.

Взъерошенный и небритый, он обнажил в хитрой усмешке выступающие желтые зубы. Я был весьма разочарован, обнаружив, что Маргейт нанял такого неотесанного парня. Я так ему и сказал, вполголоса.

— Не очень-то он похож на конюха, — заметил я.

— Это не конюх, это и есть Гериманкс.

— Но мне казалось, вы говорили мне, что эта… эта штука — Гериманкс, — запротестовал я, слабо указывая на выпирающий коричневый зад лошади.

— Так оно и есть. Но человеческая голова тоже принадлежит ему. Неужели ты не понимаешь, мой мальчик? Гериманкс — кентавр.

Я должен был это предвидеть. Но я едва не потерял самообладание, когда повернулись тело лошади и человеческая голова, и Гериманкс рысцой вышел из своего стойла, чтобы официально поприветствовать нас. Я не разбираюсь в лошадях и уж точно ничего не понимаю в кентаврах, но должен признать, что Гериманкс производил впечатление. Его лошадиное тело красиво блестело в свете от фонаря. Его мускулистый человеческий торс, поднимающийся от талии, был великолепен.

Я всегда представлял себе кентавров несколько косматыми.

Гериманкс не был таким, он рысцой двинулся вперед и, когда мы представились, пожал нам руки. Для этого ему пришлось согнуть руки в локтях, поскольку он был значительно выше меня.

— Очень приятно, — прогремел он. — Мистер Маргейт говорит, что вы настоящий наездник. Скоро покатаемся вместе.

Маргейт просиял от гордости.

— Гериманкс — настоящий иноходец, — сказал он мне.

— Рад снова выбраться, — продолжал кентавр. — Никого, кроме Дэйва, не было рядом, чтобы тренировать меня, и он ничего не может делать, кроме как держаться верхом. Я подумал, что хотел бы тренироваться по утрам и, возможно, поучаствовать этой осенью в беге с препятствиями.

— Он очень амбициозен, — добавил Маргейт. — Хочет участвовать в гонках. — Он повернулся к кентавру. — Как обстоят дела с овсом?

— Довольно неплохо. Можешь сказать этому джентльмену, что он должен для меня сделать. Я бы хотел, чтобы на этой неделе мне сделали прическу карэ, если он не против.

— Твоя грива нуждается в стрижке, — критически заметил Маргейт.

— Наверное, так и есть. — Кентавр застенчиво улыбнулся. — Знаешь, Маргейт, я подумываю о том, чтобы мне подстригли хвост.

— Не стоит делать поспешных поступков, — взмолился хозяин.

— Но это стильно. Вчера вечером я просматривал ежегодник селекционера.

— Мы обсудим это позже, — коротко ответил мистер Маргейт. — Пора двигаться дальше. Я уверен, что вы двое станете большими друзьями.

Он повернулся ко мне.

— В ближайшее время я подробно проинструктирую тебя о Гериманксе. Ты позаботишься о нем, а также о Миртл и остальных.

Мы вышли из конюшни, когда Гериманкс рысцой вернулся в свое стойло.

— Время обеда. Слушай, я хочу, чтобы ты позвонил в городскую бакалейную лавку, и кое-что заказал для меня.

Мы направились обратно к дому.

— Ты же понимаешь, я не могу допустить сюда торговцев. Ты встретишь их у ворот, конечно. Но давай посмотрим, что нам нужно. Нам понадобится жаркое для себя — и немного гамбургеров — около двух фунтов, также бутылка Лекстрона — это экстракт витамина «В» для мистера Симпкинса, а также бутылка лекарства от чесотки Гловера для Джори, еще пять фунтов стейка из палтуса — а затем позвони в магазин кормов и попроси прислать тюк сена, и еще бутылку соуса табаско.

Я воспользовался телефоном в холле.

— Боюсь, в эти дни тебе придется несладко, — извинился мистер Маргейт. — Капитан и Дэйв в отъезде. Почему бы тебе не подняться наверх и не принять душ перед обедом? Это может немного освежить тебя в течение дня. Я хочу вместе с тобой просмотреть заметки для моей книги, если не возражаешь. А теперь беги — я приготовлю нам перекусить, если Джори не будет рядом.

Я поднялся по лестнице в свою комнату, которая оказалась довольно хорошей спальней с ванной. Я заметил, что мои вещи доставили еще утром. Джори, должно быть, поднял их. В моей комнате было тихо. Тихо и нормально. Это то, что мне было нужно больше всего. Чуток нормальности, после всего этого безумия.

Я вошел в ванную, потянул занавески и включил воду. Потом я медленно разделся. У меня была осталась одна из турецких сигар Маргейта. Я отодвинул занавеску, залезла в ванну.

— Эй! — позвал голос.

Я посмотрел вниз. В ванной была девушка. Она была очень красивой девушкой, я сразу это заметил. У нее было длинное овальное лицо, высокие скулы, темно-синие глаза и длинные вьющиеся волосы. Я также заметил, что она будет хорошо смотреться в свитере, хотя в данный момент на ней не было ничего такого, что я мог бы заметить. И я заметил.

— Эй, — повторила она, глядя на меня снизу вверх.

Я замер, потому что при вторичном осмотре выявил некоторые детали тревожного характера. Она была хорошенькой девушкой с длинными волосами, но волосы у нее были ярко-зеленого, очень необычного цвета.

— Что ты пытаешься сделать? — настаивала девушка.

— Я как раз собирался принять ванну, — ответил я не слишком бодро.

— Тогда не стой на одной ноге, как аист, — ответила она. — Залезай, вода как раз подходящая.

Я не двинулся с места, но был ошеломлен.

— Кто ты такой? — спросила девушка в ванне. — Боже мой, ты такой тощий.

Что бы вы сказали, если бы залезли в свою ванную и незнакомая девушка в вашей ванне сделала пренебрежительные замечания о вашем телосложении?

Я все еще размышлял над этой проблемой, когда в дверях послышалось тихое покашливание. Это был Маргейт. Он словно не заметил меня и направился к ванне, глядя на мыльную воду.

— Так вот ты где, Трина, — заключил он. — Опять за свое, а? Как ты вообще сюда попала?

— Меня принес Джори, — вызывающе ответила девушка. — Я не думала, что кто-нибудь заметит. Кроме того, я просто хотела воспользоваться солью для ванны.

— Ну, теперь тебе придется убраться отсюда. Это наш управляющий. Наверное, он хочет принять ванну. Это то, чего ты хочешь, не так ли? — добавил Маргейт, повернувшись ко мне за подтверждением.

— Да.

— О, очень хорошо. Будет по-свински, если ты думаешь только о себе. — Трина надулась. — Подними меня.

Я колебался.

— Подойди.

Я наклонился и приподнялся. Она была скользкой. Но не по этой причине я чуть не уронил ее. Я уставился на ее талию. Трина оказалась русалкой.

— Как тебе не стыдно, — проворчал Маргейт. — Мне казалось, я говорил тебе не покидать свою бочку.

Он вздохнул.

— Интересно, что подумает о нас наш новый управляющий? Джори перекидывается на кухне, а ты прокрадываешься в его ванну.

— Я просто хотела соли для ванн, — причитала русалка. — И возможность воспользоваться этим прекрасным зеркалом, чтобы причесаться. — Ее веки застенчиво затрепетали, словно подрагивающие водоросли.

— Может, ты поможешь мне причесаться? — предложила она.

— Не сейчас! — Маргейт протянул руки. — Отдай ее мне. А теперь можешь спокойно искупаться.

Он вынес Трину из комнаты. Я медитативно принял ванну.

За обеденным столом Маргит доверительно сообщил мне:

— Это все ее французская кровь, — заявил он. — Трина — бретонка, ты же знаешь. Ее обнаружили у берегов Бретани, два года назад. Как раз перед войной. Но она очень беспокойная. Наверное, хочет улизнуть на пляж для купания. Без ума от соли для ванн и духов. Наверное, ей одиноко. Раньше ее окружало много океанидов и нереид. Не говоря уже о моряках.

— Она мне нравится, — рискнул признаться я. — Я не виню ее за то, что она заскучала в бочке. Это должно быть похоже на жизнь золотой рыбки. Здесь нет пруда или чего-нибудь еще?

— Слушай, а это идея! Ты мог бы выкопать его! Там, в саду. Ты знаешь, как обращаться с цементом?

— Думаю, я мог бы попробовать.

— Джори поможет, — пообещал Маргейт.

— Отлично.

Мы закончили наш обед в хорошем настроении. Покурив, мы отправились в кабинет Маргейта. Это была скорее библиотека, чем кабинет, и скорее музей, чем библиотека. Вдоль стен выстроились книжные полки. Я с жадным любопытством просмотрел названия на корешках.

— У вас тут целая коллекция, — заметил я. — Много книг по колдовству.

Маргейт серьезно посмотрел на меня.

— Только для чтения, — подчеркнул он. — Никогда не связывайся с колдовством. Это слишком опасно.

Я заметил стеклянную банку на боковом столике. На подушке внутри нее лежала длинная тонкая кость. Маргейт заметил мой интерес.

— Предполагалось, что это рог единорога, — объяснил он. — Но я склонен верить, что это подделка. Единорогов не существует.

Я вернулся к большому письменному столу. Чтобы не касаться пальцами мумифицированной головы, я опустил руку на большую темно-коричневую бутылку.

— Осторожнее там! — ахнул Маргейт. — Не тряси эту бутылку!

Внутри нее сидит джинн.

Я отступил назад.

— Купил ее у моряка в Адене за приличную цену. Не знаю, зачем она мне понадобилась — боюсь ее открывать.

Я уставился в коричневое, мутное стекло, но ничего не увидел.

Но когда я поднял бутылку, она издала шуршащий звук — самый неприятный звук, исходящий от стекла или жидкости.

— Давай посмотрим, — начал Маргейт. Он наклонился над ящиками стола и начал вытаскивать оттуда пачки рукописей.

— Вот история болезни Мистера Симпкинса, — пробормотал он. И записки, которые мне дал Джори. Пещерный материал от Гериманкса. А что это такое? О, отчет Демонолатрического общества 1936 года. Устаревший.

Он поднял руки, в отчаянии шевеля бровями.

— Вот видишь, все шиворот-навыворот. Никогда ничего не делай таким образом. Нужна какая-то система. Немного порядка.

Тогда я смогу начать снова.

Но почему-то в тот день мы не добрались ни до одной картотеки. Мы сели и ввязались в небольшую дискуссию, в ходе которой мой работодатель добавил несколько обрывков информации к моим догадкам о его жизненном пути. Я узнал, что он вел этот свой несколько необычный образ жизни около пяти лет. Мистер Симпкинс был его самым старым гостем, потом Гериманкс, Миртл и Джори. Трина действительно была последним приобретением.

По словам Маргейта, они неплохо ладили друг с другом.

Конечно, он потакал им, чтобы они были счастливы, а взамен они достаточно развлекали его, чтобы вознаградить за отсутствие нормальной общественной жизни.

— Никогда не выхожу, — сказал мне Маргейт. — В данных обстоятельствах я не могу себе этого позволить. И никогда не приглашаю гостей. Но работа над книгой продвигается, и оно того стоит. Когда я закончу, то займу свое место рядом с Фрейзером и Эллисом. То, что делали Дарвин и Хаксли в своих областях, я буду делать в своей.

Джулиус Маргейт казался простой душой. Я почувствовал растущую привязанность к этому человеку.

— Только одно меня печалит, — признался он. — Люди всегда пытаются подсунуть мне подделки. Эти твари повсюду, ты же знаешь. У меня были дилеры из циркового шоу, которые пытались продать мне уродов. А некоторые недобросовестные торговцы пытаются торговать своими подделками — чудовищами, которых никогда не существовало. Недостающие звенья эволюции и василиски. У одного ирландского мошенника хватило наглости заявить, что он может заполучить лепрекона.

Любой здравомыслящий человек знает, что таких вещей не бывает. Верно я говорю?

Он не стал дожидаться ответа и, нахмурившись, поднялся на ноги.

— Боже мой! Скоро ужин. Отправляйся к воротам за продуктами.

Я выведу Джори на улицу. Скорее всего, он в конуре. На обратном пути, — крикнул Маргейт, — думаю, тебе лучше спуститься в подвал и починить печь. Сегодня будет прохладно.

Я ушел по своим делам. Вернувшись с продуктами, я направился к лестнице в подвал и спустился вниз. Там было темно. Я чиркнул тремя спичками, прежде чем нашел в темноте топку. Я нашел уголь, наполнил печь. Это заняло некоторое время. Маленькие красные тени заплясали на стенах позади меня, когда я зажег огонь. Я начал насвистывать.

И тут я услышал звук. Скрип, стонущий звук из угла. И шорох.

Медленный, ползущий шорох. Скользящий звук. Я зажег спичку и поднял ее не слишком уверенными пальцами. Огонь пронесся по холмику вспенившейся земли. Холмик, в котором стояла длинная белая коробка. Она открылась в темноте, и бесшумно, быстро поднялись две длинные руки. Что-то приподнялось — нечто с длинным белым лицом. Внезапно вздрогнув, я узнал мистера Симпкинса.

— Ты! — выдохнул я.

— Привет. — Симпкинс поднялся, и с его черного плаща посыпалась земля. Он потянулся и зевнул. — Сколько сейчас времени? Опять забыл поставить будильник.

Я уставился на гроб, из которого он вылез. Вампир стоял рядом со мной.

— Довольно плохо, не так ли? — прокомментировал он.

Я вздрогнул в полном согласии.

— Знаешь, что я собираюсь сделать, друг мой? — спросил он.

— Н-нет.

— Я заставлю нашего хозяина купить мне новый гроб. Это самое меньшее, что он может сделать, чтобы отплатить мне за этот подлый трюк с удалением зубов.

Я в оцепенении кивнул.

— Поскольку Дейв уехал, тебе придется сопровождать меня, — продолжал он. — Думаю, мы можем отправиться сегодня вечером.

— Куда?

— Ну, конечно, в магазин ритуальных услуг. Где еще можно купить себе гроб?

— Я этого не сделаю, — заявил я.

И это все решило. После ужина мы с мистером Симпкинсом пошли покупать ему новый гроб.

4. Серьезное предприятие

Джейсон Харрис управлял одной из самых процветающих похоронных контор в городе. Его бизнес никогда не загибался.

Сам мистер Харрис всегда был готов встретить нового клиента.

Только он любил своих клиентов свежими. Но мы ему не понравились.

Я понял это почти сразу же, как только мы с мистером Симпкинсом вошли в его магазин. Затащить меня так далеко оказалось трудно. И мистер Симпкинс, и мистер Маргейт спорили со мной, указывая на то, что я был единственным, кто мог победить вампира, и в тот вечер у Симпкинса была единственная возможность сделать личный выбор. Они завершили спор, напомнив мне, что я, в конце концов, наемный работник. А работник должен быть послушным. Теперь мне хотелось поскорее и незаметно покончить со всем этим делом. Поэтому, когда Джейсон Харрис двинулся вперед, чтобы поприветствовать нас, я не терял времени.

— Мы с другом хотели бы купить гроб, — начал я.

— Очень хорошо. — Мистер Харрис напустил на себя маску сочувствия. — Могу ли я узнать, какова тяжелая утрата в семье?

Мистер Симпкинс взял слово.

— Это неважно. Просто покажите нам ваши образцы, и мы сделаем выбор.

— Конечно. — Несколько смущенный хладнокровностью этой просьбы, Гаррис подвел нас к внушительному бронзовому гробу. — Вот одна из наших последних моделей, — начал он. — Я хочу, чтобы вы отметили достоинство его очертаний, солидность конструкции…

— А как насчет матраса? — нетерпеливо осведомился мистер Симпкинс. — У него есть матрас?

— Матрас можно закрепить, — заверил его Харрис. — Но я должен попросить вас обратить внимание на эту особенность — метод, при помощи которого запечатанный гроб делается герметичным.

— Герметичным? Ничего не поделаешь, — огрызнулся Симпкинс. — Как, по-твоему, можно ли дышать в герметичном гробу? Можно задохнуться насмерть!

— Но покойники не дышат…

— Откуда вам знать? Вы когда-нибудь были мертвы? Если подумать, вы и впрямь выглядите каким-то неживым.

Мистер Харрис действительно побледнел.

— Я, кажется, не понимаю вас, господа, — пробормотал он.

— Мы просто хотим купить гроб, вот и все. Для тела.

— Какого рода тело? — не сдавался мистер Харрис.

— Почему это так важно? Просто любое тело.

Гробовщик выглядел взволнованным.

— Вы, случайно, не замышляете убийство? Надеюсь, вы не гангстеры?

— Конечно, нет, — выдал Мистер Симпкинс с обнадеживающим смехом. — Слушайте, я слышал хорошую историю о гробовщике, который специализировался на гангстерских похоронах. Его девизом было: «не клади все яйца в одну корзину». Неплохо, а?

Мистер Харрис так не считал. Он выглядел расстроенным. Я воспользовался его замешательством, чтобы подтащить вампира к маленькому скромному серому гробу.

— А как насчет этого? — предложил я.

— Симпатично, — прокомментировал Симпкинс. — Обтекаемая форма. И плюшевая подкладка.

— Это очень хорошая модель, — заверил нас Харрис. — Популярная в этом сезоне.

— Увеличение продаж для меня ничего не значит, — сказал Симпкинс. — Я попробую сам.

Подняв крышку, он забрался в гроб и лег.

— Очень удобно, — проворчал он. — Много места для ног.

Это заявление тоже не понравилось гробовщику. Он продолжал смотреть на мистера Симпкинса с восхищенным выражением лица, и его зубы начали стучать.

— Этот гроб не для вас! — воскликнул он.

— Конечно, это так. Я всегда выбираю свои собственные гробы, когда у меня есть такая возможность.

— У большинства людей нет такого выбора, — вынужден был заметить Харрис.

— Но не у меня. Я другой. В свое время я сменил пять гробов и пережил их всех.

Не дожидаясь реакции на это последнее заявление, Мистер Симпкинс внезапно захлопнул крышку. Мгновение спустя он снова поднял ее.

— Надо смазать петли, — пожаловался он. — Возможно, мне когда-нибудь захочется поскорее выбраться отсюда. Вы же знаете, как это бывает.

— Нет, не знаю, — признался гробовщик. — И знать не хочу, как это происходит. Вы двое убирайтесь отсюда. Вы сошли с ума.

— Отличная возможность для гробовщика поговорить с клиентом, — усмехнулся Симпкинс. — Ладно. Мне все равно не нужна твоя старая коробка. Она просто паршивая, и мне было бы стыдно, если бы меня нашли мертвым в одном из твоих гробов.

Он встал.

— Пошли, — сказал он мне. — Попробуем найти другое заведение с лучшим сервисом. Я, наверное, даже смогу договориться на обмен старого гроба.

Мистер Харрис заставил себя улыбнуться.

— Не торопись, — сказал он. — Кажется, я просто ничего не понял.

Но теперь, наверное, знаю. Вы хотите купить этот гроб, чтобы спать в нем, не так ли?

— Конечно, — сказал мистер Симпкинс с отвращением в голосе. — А что бы ты делал в гробу?

— Ничего, — заверил его гробовщик. — Но позвольте спросить, почему бы вам не купить кровать?

— Кровати? Ба! Грязь попадет на простыни, — пожаловался Симпкинс. — И свет тоже.

— Вы спите днем?

— Совершенно верно. Я хочу что-то темное. Что-нибудь, чтобы уберечься от грязи. Не говоря уже о червях.

— У вас есть черви? — невольно спросил мистер Харрис.

— Есть, — ответил вампир.

— Диспепсия — моя беда, — признался гробовщик.

— Может быть, гроб тебе поможет.

— Никогда об этом не думал. Там ведь тихо, правда?

— Очень тихо. И подумай о плюшевой подкладке — весь этот атлас и прочее!

— Интересная мысль, хотя и немного странноватая.

— Кровати стоят дорого, — продолжал вампир. — И белье не меньше. Я думаю, что со всеми этими шикарными гробами, лежащими вокруг, ты просто можешь временами запрыгивать в любой.

Харрис почесал в затылке.

— Сначала я должен обсудить это с женой, — задумчиво произнес он.

— А у тебя нет ни одного двойного гроба?

— Да. Это может сработать.

— Просто в качестве идеи, дружище. Кстати, думаю, мы возьмем этот гроб.

К Харрису вернулся его профессиональный интерес. Он назвал цену. Я заплатил ему.

— Хотите, чтобы его доставили? — спросил он.

— Я возьму его с собой, — ответил Симпкинс.

Он ухватился за один конец гроба, а я за другой. Харрис проводил нас до двери.

— Но все это так необычно — я немного растерялся. Вы уверены, что действительно хотите залезть в этот гроб?

— Так же, как и то, что я жив, — ответил Симпкинс.

Харрис глубоко вздохнул.

— Ну, это же ваши собственные похороны.

— Неплохо! — усмехнулся Симпкинс. — И не забудь, что я тебе сказал. Попробуй поспать там. Я бы хотел увидеть тебя в гробу.

Гробовщик заметно вздрогнул.

— О, джентльмены, — сказал он, когда мы открыли дверь. — Еще одно. Обычно, когда кто-то покупает гроб, у него есть имя и адрес.

Симпкинс обернулся.

— Найдешь меня на кладбище Эвереста, — предложил он со злорадством. — У меня там хорошая могила.

Харрис задрожал.

— Загляни как-нибудь, — добавил Симпкинс. Когда мы закрыли дверь, гробовщик повернулся и побежал обратно в свою контору.

Его плечи тяжело вздымались.

— Посмотри, что ты наделал, — упрекнул я, когда мы забрались в машину. — Он, наверное, не сможет работать еще неделю.

Мистер Симпкинс раскаялся.

— Я просто хотел пошутить, — извинился он. — Кроме того, пусть он закроет похоронное бюро, если хочет. В любом случае это мертвый бизнес.

Я вздрогнул, когда мы отъехали, ведь я мог бы научиться терпеть рядом вампира, но его каламбуры — никогда. Если мистер Симпкинс не будет хорошо себя вести, то в один прекрасный день найдет у себя на подушке червей.

5. Общительный кентавр

Последующие дни были неожиданно приятными. Жизнь быстро вошла в ровную колею.

По утрам я обычно ходил на конюшню и приносил Гериманксу овес и сено. Потом поливал Миртл. Вторую половину дня я проводил с Маргейтом, пытаясь переписать его беспорядочные записи и привести в порядок его справочную литературу в какой-то картотеке. По вечерам я иногда брал Джори на прогулку.

Каждую субботу вечером нужно было купать его. На третьей неделе мне выпала довольно неприятная обязанность побрить его, но в целом я справился превосходно. В полнолуние я позвонил в город и заказал пару мотоциклетных очков. Они сидели на его глазах лучше, чем обычные темные очки, и он пережил трудные дни с минимальным воем.

Система Маргейта, казалось, хорошо контролировала его ликантропические инстинкты. Через несколько недель в доме мистера Маргейта все было в порядке. Моя работа в его кабинете подошла к концу. Он смог работать над книгой с хорошо упорядоченными источниками. Я редко видел его в те дни — он проводил большую часть своего времени, делая новые заметки.

Рассказ Джори сразу же привлек его внимание. Джори был довольно глуп и неграмотен, поэтому было трудно извлечь из него связную информацию. Но Маргейт не сдавался. Мое первое ощущение необычности его гостей почти полностью рассеялось.

Благодаря постоянному общению человек может приспособиться почти ко всему. Меня больше не шокировало, когда Джори на моих глазах принимал свой волчий облик.

Зрелище мистера Симпкинса, храпящего в своем погребальном гробу, тоже не тревожило меня. Приглушенный голос Миртл из-за ствола дерева стал таким же естественным явлением, как шелест ветвей вязов. Гериманкс вообще не беспокоил меня. Он шил новую форму для соревнований, героически хвастался своими гоночными способностями и в последнее время был поглощен системой упражнений по физической культуре, которые выписывал журналами по почте. Возможно, изоляция приучила меня к необычному. Мои обязанности были легки, еда превосходна, и часы проходили быстро. Кроме того, там была Трина. Я в два счета вытащил ее из бочки.

На второй неделе я начал копать бассейн. Я работал один, но регулярно и с устойчивым ритмом, который установил для себя.

Спустя неделю я уложил бетон. На пятой неделе работ бассейн был завершен. Трина, конечно, не знала. Я спланировал это как сюрприз для нее, с разрешения Маргейта. Когда я вынес ее из подвала, она подумала, что я тайком протащил ее в солевую ванну — частая моя практика, в чем я вполне мог бы признаться.

В конце концов, мы с Триной очень подружились. У меня достаточно широкий кругозор, чтобы не обращать внимания на такие мелочи, как эти изумрудные волосы. В тот день я взял ее с собой и понес к бассейну.

Сначала она не могла говорить.

— Ооооо! — взвизгнула она. Я нежно бросил ее в воду. Она весело плескалась. Через мгновение она подплыла и обняла меня за шею.

— Это замечательно! — прошептала она и поцеловала меня. Это было в первый раз, но не в последний. Мне он показался очень милым. Поцелуй русалки влажный и немного соленый, но очень волнующий.

В центре бассейна я соорудил небольшую каменную насыпь.

Она грелась на солнце, как Лорелея, ее бледные кудри мерцали в свете дня, а блестящая чешуя мерцала на фоне воды. Ее длинные, тонкие пальцы манили меня. Я вошел в дом и одолжил пару плавок у Маргейта, чтобы присоединиться к ней.

После этого время прошло очень стремительно. Я провел с ней несколько часов на скалах. Какое-то время мы плавали, и Трина пела мне старые бретонские морские баллады с пикантным фламандским акцентом. Некоторые из них были слегка похабными, полагаю, хотя не очень хорошо понимаю по-французски. Впервые в жизни с тех пор, как попала в сети капитана Холлиса, Трина была счастлива.

— Я была как рыба, вытащенная из воды, — призналась она мне. — Это все равно что вернуться домой. Вот если бы у меня было хоть несколько матросов…

Я быстро положил конец этому разговору. Ее слабость к морякам была поистине прискорбной. Но русалки, наверное, все такие. Мои самые теплые воспоминания — это купания в лунном свете. Она и я в мире серебряной воды, скользящей под луной. А потом мы сидели на краю бассейна, жарили хот-доги или зефир на маленьком огне. Это было прекрасно, до определенного момента. Затем наступил хорошо запомнившийся день. Это было на седьмой неделе.

Маргейт встретил меня за завтраком с озабоченным видом.

— В чем дело? Все еще застрял на мемуарах Джори?

Я спросил:

— Ты про часть об отношении лунного цветка к антропоморфизму?

— Нет, дело не в этом, — ответил мистер Маргейт. Он провел рукой по щетинистым седым волосам. — Речь о капитане Холлисе и Дэйве. Они опаздывают почти на две недели. Ни слова, ни телеграммы.

— Это война, — утешил я его.

— Возможно. Но они выполняют опасное поручение.

Маргейт уже не в первый раз говорил мне об этом. Он постоянно намекал, но никогда не раскрывал суть их миссии.

— Я бы хотел знать больше, — сказал я. — Может быть, я могу помочь.

— Тут ничем не поможешь, — ответил он. — Может быть, я просто дурак, что все это спланировал. Что хорошего будет, если они добьются успеха? Я не могу видеть или слышать самое важное.

Приходится делать записи из вторых рук.

Я никак не мог понять, в чем тут дело.

— На случай, если они все-таки вернутся, — продолжал Маргейт, — я попрошу тебя очистить заднюю комнату в подвале. Я приказал покрыть дверь листовым металлом. Он довольно звуконепроницаемый. Просто убери старую мебель и оставь место пустым. Думаю, нам не понадобится пища или что-то подобное.

Он вздохнул.

— Но команда надежна, Холлис и раньше пользовался этими людьми. У них есть свои инструкции, но Холлис, конечно же, должен сам произвести захват. Опасное дело. Ну что ж, придется подождать и посмотреть. Вернее, ждать и не смотреть.

Любопытство грызло меня изнутри. Я открыл было рот, но Маргейт встал и прервал меня.

— Я только что вспомнил — ты не кузнец?

— Нет, это не так.

Его лицо вытянулось.

— Очень плохо. Вот что я забыл, когда перечислял нужные требования к работнику.

— В чем дело?

— Это Гериманкс. Его нужно подковать.

— О.

— Разве он не говорил, что у него болят копыта?

— Если подумать, вчера он сказал мне что-то в этом роде. Я предположил, что это была просто незначительная жалоба.

— Нет, ему очень нужны подковы. И он хотел бы сделать маникюр, я полагаю. — Маргейт вздохнул. — Я скажу тебе, что ты должен сделать. Возьми небольшой грузовик, отправляйся в город и найди там кузнеца. У меня есть адрес. Я сам ездил к нему по ночам. Тебе лучше отправляться. Я хочу остаться здесь на случай, если появится Капитан Холлис.

— То есть я должен загрузить кентавра в кузов грузовика и отвезти его в кузницу?

— Верно. Я хорошо заплатил этому парню. В наши дни дела в кузнице идут так, что он держит рот на замке.

— А как насчет путешествия по дороге?

— О, если ты возьмешь крытый грузовик, не будет никаких проблем. На дороге не такое интенсивное движение.

— Ладно.

— Тебе лучше приступать. — Маргейт записал адрес и дал мне немного денег. — Будь осторожен, — предупредил он меня, — и следи за Гериманксом. Он становится диким, когда выходит на свободу.

Он слишком дружелюбный и амбициозный, держи его подальше от неприятностей, а когда закончите, тут же вези его обратно. Что бы ты ни делал, не позволяй ему попасть в таверну Друпи по соседству. Он любит виноград. Мы поймали его таким образом, когда он был пьян.

Я поспешил вниз по тропинке. Трина окликнула меня из бассейна.

— Идешь купаться, дорогой?

— Не могу, надо спешить в город. — Я остановился и поцеловал ее. — Еще увидимся.

Она дерзко махнула мне хвостом и отвернулась. Гериманкс стоял у дверей конюшни.

— Маргейт говорит, что ты отвезешь меня на педикюр, — поприветствовал он меня.

— Вот именно.

— Тебе нужно седло?

— Нет. Ты приедешь на грузовике. И никаких выкрутасов, — предупредил я.

Лицо кентавра вытянулось.

— Это очень плохо. Я подумал, что мы могли бы немного прогуляться по парку, прежде чем отправимся к кузнецу.

— Не могу позволить себе привлекать к тебе внимание.

— Ну ладно, — надулся Гериманкс. — Давай свой грузовик.

Я выкатил его из гаража. Грузовик оказался небольшой, но крытый, способный полностью скрыть из виду удивительное тело Гериманкса. Над перилами виднелась только его взъерошенная голова.

— Успокойся, — крикнул он.

Я отнесся к этому спокойно. Каждый раз, когда мы проезжали мимо машины на шоссе, я замедлялся и делал все возможное, чтобы не трясти своего странного пассажира. Было почти время обеда, когда мы подъехали к старой кирпичной кузнице на окраине города. Я подогнал грузовик к двери и вошел внутрь.

Кузнец, которого по самому удачному стечению обстоятельств звали Смит[12] подошел к двери. Это был широкоплечий мужчина с лысой головой и румяным лицом.

— У меня есть для вас работа, — нерешительно начал я. — Джентльмен сзади хочет, чтобы его подковали.

Смит склонил голову набок, глядя на Гериманкса, и улыбнулся.

— О, вы от мистера Маргейта. Понимаю. Ведите его внутрь, там никого нет.

Я повел Гериманкса вниз по погрузочной платформе и поспешил в конюшню.

— Сделайте это быстро, ладно? — нервно спросил я.

— Это займет около часа, — сказал мне Смит. — Почему бы вам не пойти в соседнее заведение и не перекусить?

Это казалось разумным предложением. Я вошел в таверну Друпи и сел. Мистер Друпи — если его так звали — оказался невысоким мужчиной с рыжими волосами и вечно скучающим выражением на небритом лице.

— Что желаете? — спросил он.

Я заказал бутерброд и стакан пива. Бутерброд был обильно посолен. Я выпил второй стакан пива. Должно быть, он тоже был соленым, потому что моя жажда усилилась. Я выпил третий стакан, четвертый. Все это время из соседней кузницы доносился веселый лязг. Смит работал. Затем стук резко прекратился. Смит вошел в таверну через боковую дверь с ведром.

— Ну, как дела? — спросил я.

— Довольно горячая работа, — сказал он мне и повернулся к бару.

— Эй, Друпи, наполни-ка ведро.

Друпи поднес ведро к крану. Смит снова вышел. Через несколько мгновений лязг усилился. Внезапно он снова остановился. Смит вернулся с пустым ведром.

— Очень горячая работа, — объяснил он. — Друпи, наполни снова.

И снова он вышел. Снова поднялся лязг. И за удивительно короткий промежуток времени Смит опять тяжело вошел со своим ведром.

— Ужасно жарко, — пробормотал он. — Наполни.

Я смотрел, как Друпи наполняет большое ведро, а сам заказал еще пива. Смит потащил ведро назад, и снова раздался лязг.

Потом наступила тишина. Смит, пошатываясь, вошел в дверь.

— Жара нереальная, — икнул он.

И вышел. Я внимательно прислушался. Снова раздался лязг. Но на этот раз в нем слышалась особая, знакомая интонация.

«Да-да-да-да-ди-да-де-да-де-да-де-да-да».

Где я слышал это раньше? Я направился к боковой двери и проскользнул в кузницу. Гериманкс присел на корточки рядом с кузнецом, чья левая рука была обхвачена вокруг его шеи. И Кентавр, и кузнец держали в свободных руках молот. Пока я смотрел, они весело постукивали по наковальне. Их хриплые голоса смешивались с шумом наковальни. Пустое ведро было одето на лохматый зад Гериманкса.

— Привет, приятель! — поприветствовал меня кентавр. Я сверкнул глазами.

— Что все это… значит?

Гериманкс с трудом поднялся на ноги.

— Хочу выпить пива! Мои копыта подкованы, и я хочу это отпраздновать.

— Гериманкс! — закричал я. — Вернись!

Но было уже слишком поздно. Кентавр нетвердой походкой прошел через боковую дверь в таверну Друпи. Он был уже у стойки, когда рыжеволосый хозяин взглянул на него. Голый выше пояса мужчина уставился на бармена и крикнул:

— Дай-ка мне чего-нибудь!

— Где твоя одежда? — спросил Друпи.

— Я маскируюсь, — не сразу ответил кентавр. Я потянул его за локоть.

— Давай убираться отсюда, — прошептал я.

— Голые клиенты не обслуживаются, — заявил Друпи. Он обошел стойку, потом отступил назад. Его глаза остановились на лошадиной части кентавра.

— Боже мой! — выдохнул он.

Гериманксу показалось, что он ободряюще улыбнулся бармену.

— Я же говорил тебе, что маскируюсь, — объяснил он. — Я…

— Мне это не нравится. — Друпи повернулся ко мне. — Убери это дерьмо из моего бара, — потребовал он. — И возьми с собой своего коня — или чем бы это ни было!

Это оказался неудачно выбранный момент для еще одной пары посетителей. Они ввалились в таверну — высокий, ярко одетый мужчина и явно сбитая с толку женщина. Они недоверчиво уставились на Гериманкс.

— Святой Моисей! — пробормотал мужчина. — Ты видишь то же, что и я?

— Господи, Гарри, это же конный полицейский. — Женщина пьяно уставилась на кентавра. — Что он сделал со своей одеждой?

— А где его ноги? — мужчина задрожал. — Он же лошадь!

Гериманкс обиженно обернулся.

— С кем, по-твоему, ты разговариваешь? — вскрикнул он.

— Говорящая лошадь, — поправила женщина. — Гарри, нам лучше на некоторое время забыть об этом.

— Отстать от меня, вот что вам лучше сделать. — Гериманкс попытался гарцевать и пошатнулся. Его копыта задели плевательницу.

— Держу пари, его мать боится каруселей, — продолжала женщина.

— Оооо — берегись!

Друпи обогнул стойку бара, схватив бейсбольную биту, и обрушился на Гериманкс с проклятием.

— Я научу тебя ездить верхом, — проскрежетал он. — Это что, по-твоему, конюшня?

Он угрожающе поднял биту. Гериманкс повернулся, его передние ноги поднялись. Друпи пролетел над баром. С нечеловеческим ржанием кентавр бросился вперед, а я помчался за ним.

В пьяной ярости кентавр выскочил на улицу. По какому-то несчастному стечению обстоятельств рядом с нашим грузовиком остановился молочный фургон. Кобыла между оглоблями испуганно подняла голову. При виде Гериманкса она застенчиво заржала, и по ее лошадиным щекам медленно разлился румянец.

Гериманкс заржал. Внезапно в глазах кобылы мелькнуло опасение, когда они остановились на человеческом торсе кентавра. С пронзительным негодующим визгом она бросилась вперед, увлекая за собой повозку. Со скрежещущим треском фургон накренился набок — прямо на наш грузовик.

В тот же миг из таверны появился Друпи. На улице молочник с грохотом уронил свою подставку для бутылок и побежал в нашу сторону.

— Смотри что ты сделал, — выдохнул я. — Разнес наш грузовик!

— Залезай мне на спину, — пробормотал Гериманкс. Потрясение быстро отрезвило его. — Мы сбежим отсюда.

Я поспешно вскочил в седло.

— Держись за мою шею.

Я послушался, и мы тронулись. Копыта кентавра высекали искры из булыжника, когда он мчался по улице. Я цеплялся за него изо всех сил.

— Ух ты! — закричал он. — Вот это больше похоже на езду!

Бегло глянув назад, я увидел, что наши преследователи собрались в кучку вокруг молоковоза и грузовика.

— Какой беспорядок, — простонал я. — Как мы вообще вернемся?

— Я повезу тебя.

— Ты сможешь, в довершение к тому грузу, который несешь?

Гериманкс рассмеялся.

— Я прекрасно себя чувствую, — фыркнул он через плечо. — Давай-ка прибавим работы уличным уборщикам.

— Мы поедем домой, прямо сейчас.

— О, не будь такой тряпкой! Я хочу повеселиться. Давай отправимся в Саратогу. Может быть, ты смог бы ввести меня в гонку.

Я позволил этому отвратительному предложению остаться без ответа.

— Отвези меня домой, — приказал я.

— Но…

— Послушай, Гериманкс, — медленно произнес я. — У Маргейта довольно тихое место, и ты это знаешь. Если ты не будешь хорошо себя вести, я тобой займусь.

— Что ты имеешь в виду?

— Я скажу Маргейту, чтобы он продал тебя торговцу льдом.

Тогда тебе придется весь день таскать фургон и кричать в придачу: «продается лед!»

Гериманкс замедлил шаг.

— Ладно, — проворчал он. — Хорошо.

— Теперь держись боковой дороги, — предупредил я.

Так он и сделал. Это было медленное путешествие. Мы прятались за рекламными щитами всякий раз, когда я замечал галопом проскакали через ворота и поскакали по подъездной дорожке.

— На сегодня хватит волнений, — вздохнул я. — Но…

6. Уловка слепца

— Входите же! — позвал Маргейт, стоя на ступеньках и замахал руками.

— И я тоже? — спросил Гериманкс.

— Конечно. Без тебя не было бы вечеринки.

— Но я запачкаю ковер…

— Ерунда! Сегодня вечером мы будем праздновать.

— Что все это значит? — поинтересовался я.

На раскрасневшемся лице Маргейта играла слегка хмельная улыбка.

— Отличные новости! Капитан Холлис вернулся, поездка удалась.

— Прекрасно! Где он?

— Он звонил с яхты из залива. Он нанял грузовик и должен приехать через несколько часов.

— Мне не терпится узнать, что у него есть.

— Ты бы не испугался, если бы знал, что это такое. — Маргейт хмыкнул. — Но давай зайдем внутрь и выпьем. Я в настроении.

Гериманкс с грохотом последовал за Маргейтом, а я за ним. Дом был ярко освещен. Я застал всех гостей в гостиной. Трина сидела в ванне для умывания. Мистер Симпкинс был уже на ногах.

Джори, в своем более или менее человеческом обличье, деловито смешивал напитки.

— За успех! — провозгласил Маргейт, передавая бокалы кентавру и мне.

— Как насчет ужина? — предложил я.

— Помоги себе сам. — Маргейт указал на ряд бутылок.

Я пожал плечами. Все зашло слишком далеко, чтобы спорить. Я сел рядом с Триной и попытался проникнуться духом происходящего. Мне это не удалось. Возможно, все знали о происходящем гораздо больше меня. Возможно, это было инстинктивное предчувствие. Может быть, это был просто несвежий бутерброд, который я съел в таверне. Как бы там ни было, я был словно скелет на пиру. Я не мог попасть в общее настроение. Когда Гериманкс начал катать мистера Симпкинса на спине, я воспринял это как игру в лошадки. Трина, заметив мое суровое лицо, отвернулась и принялась хлопать ресницами, глядя на Маргейта. Джори, который выпивал сам каждый раз, когда смешивал для кого-то еще, вскоре потерял всякий контроль. Он перекинулся прямо у нас на глазах и начал бегать по комнате на лапах. Все, казалось, получили огромное удовольствие от этого зрелища, но у меня по спине побежали мурашки.

Маргейт был сентиментально заботлив.

— В чем дело? — потребовал он. — Пошли, выпьем.

— Нет, спасибо.

— Не порти вечеринку.

Я заставил себя улыбнуться.

— Я очень устал. Пожалуй, я пойду на сеновал.

— Почему? Разве ты не собираешься подождать, чтобы увидеть новых славных гостей, которых капитан Холлис собирается привезти на вечеринку? Никакого гостеприимства?

— Наверное, нет.

— Тогда ладно. — Маргейт пожал плечами и чуть не упал. — Принеси мне ведро виски, — крикнул он. Подбежал Гериманкс.

— Ведро виски? Зачем?

— Миртл не может быть здесь. Возьму ведро и выплесну на ее корни.

Для меня этого было достаточно. Я поднялся в свою комнату и забрался в постель. Внизу я слышал шепот из гостиной.

Вечеринка становилась дикой. Мне это не понравилось. Впервые я действительно был готов обдумать свое положение. В конце концов, такие вещи не могут продолжаться вечно. Трина была славной девушкой, но к алтарю с русалкой не пойдешь. Мистер Симпкинс был очень мил для вампира, а Джори — достаточно дружелюбный оборотень. Но мы никогда не будем близкими друзьями. И быть жокеем для кентавра — это не совсем удачная рекомендация для будущего работодателя. Человека знают по компании, которую он представляет. Если так пойдет и дальше, люди скоро начнут тыкать в меня пальцем, как в инкуба, или что-то в этом роде.

Надо бы поскорее поговорить с Маргейтом, решил я. Да.

Маргейту придется меня отпустить. Во всяком случае, я немного волновался за него. Трудно было сказать, какое новое чудовище привез Холлис, но это осложнило бы дело. Вся эта секретность и особая комната в подвале теперь означали нечто совершенно диковинное.

И Маргейт, который спустит нового гостя вниз по лестнице.

Счастливый как ребенок с новой игрушкой. И такой же безответственный. Так оно и было. Вот в чем проблема со всей этой публикой. Они не могли справиться с жизнью. Им нужна была нянька. Будучи фантастическими существами, они не могли прижиться в реальном мире.

Ну что ж. Все решится утром, а сейчас я заснул.

Мне приснился ужасный сон. Мне показалось, что кто-то прокрался в мою комнату. У него были волосы Трины и лицо Джори, и он ковылял на четырех копытах, как Гериманкс. Каким-то образом мне пришло в голову, что у него недостает зубов мистера Симпкинса, и он хочет укусить меня. Все время, пока он приближался, он смеялся, как сам Маргейт. Я попытался пошевелиться, но не смог, а он сел прямо на меня и схватил за горло. Его рот открылся. Я проснулся. Сильные руки сомкнулись вокруг моей шеи.

— Что за…

Руки расслабились.

— Проснись! — прогремел голос. Это был капитан Холлис.

— Как ты сюда попал?

— Я сделал это. — Слепой тяжело дышал. — Должен был забрать тебя. Ну же.

Я сел на кровати.

— Что случилось? — Я зевнул. — Когда вы приехали?

— Около получаса назад в полночь. Но ничего страшного. Ты должен помочь мне их вытащить! Ты должен это сделать. Ты единственный, кто остался.

— А где Дэйв?

— Дэйв… ушел.

— Что вы имеете в виду?

До меня донесся торопливый голос капитана, когда он подтолкнул меня к двери.

— Когда мы захватили это, Дэйва укусили. Его похоронили в море.

— Расскажите мне, что случилось, — пробормотал я, когда мы шли по коридору. — А где же все?

— Они в подвале. С ним.

— С чем именно?

— Не задавай вопросов. Вот что их прикончило. Они сидели пьяные, когда я вошел. Я отнес это в погреб в упаковочном ящике. Но я прошел мимо Миртл, и она тут же исчезла.

— Я не понимаю.

Мы двинулись через пустынную гостиную. Когда мы вошли, я щелкнул выключателем. Холлис последовал за мной, язвительно постукивая палкой.

— Не пытайся понять, — прошептал он. — Я не мог их остановить.

Они должны были взглянуть на это, а Маргейт забыл обо всем.

Сказал, что не боится, черт побери, и это все-таки его вина. Все отправились в подвал.

— Пойдем, — я прошел через кухню. — Они все там внизу?

— Да.

— Но что с ними случилось? В чем дело? Что же мне делать?

— Попробуй вытащить их оттуда. Придумай способ.

— Что это такое?

Я прижался к стене у темной лестницы. Фигура капитана спустилась на пролет ниже.

— Куда же идти?

— По следам.

— Джори. Я знаю эти лапы.

Это был Джори. Оборотень крался по подвальному коридору.

— Джори, подожди! — позвал я, но он даже не оглянулся.

Мы последовали за ним. Оборотень направился прямо к двери в конце коридора. Дверь, обитая металлом, была приоткрыта.

Серое тело двинулось вперед, просунув морд в расширяющуюся щель.

— Стой… — начал Холлис. Я услышал вой, который раздался, а затем застыл в воздухе на самой высокой ноте. Один раз. После этого наступила тишина.

— Она его достала, — прошептал Холлис. Я двинулся вперед.

Холлис схватил меня за руку.

— Подожди, не ходи туда.

— Но ты говоришь, что они все там. Ты хочешь, чтобы я вытащил их с тобой?

— Я знаю. Но сейчас входить туда нельзя. Только не так.

Я повернулся лицом к двери.

— Хватит говорить загадками. Я иду внутрь.

Холлис держал меня. Я уставился в небольшой зазор приоткрытой двери. Там было темно, но не так сильно для кромешной тьмы. Изнутри просачивался какой-то приглушенный свет. Свет, который не рассеивал тьму, но, казалось, был ее частью. Сильной частью.

Этот свет был фиолетовый, размытый словно сияние. Как отражение миллиона елочных украшений. Соблазнительный, манящий свет. А потом я почувствовал это. Желание войти. Я хотел увидеть этот свет. Это было похоже на луч, исходящий от огромного драгоценного камня. Я отмахнулся от рук капитана.

— Отпусти меня, — пробормотал я. — Я хочу идти дальше.

Вывернувшись из его хватки, я метнулся и открыл дверь…

Холлис сделал выпад. Его кулак попал мне в глаз. Я отшатнулся. Другой его кулак метнулся вперед. Я споткнулся, закрыв лицо руками.

— Что за черт…

Я пошатнулся, выпрямился, убрал руки. Темнота.

— Холлис, дурак — ты мне подбил оба глаза!

— Я знаю. А теперь иди!

Я ощупью пробрался за дверь. Он последовал за мной. Мы стояли в темноте. Два слепца в комнате, залитой фиолетовым светом.

— Где мы находимся?

Я ощупью двинулся вдоль стены. В комнате воцарилась тишина. Было слишком тихо.

— Джори! Трина! Где вы? — прошептал я. — Маргейт!

Ответа не было. Я споткнулся и шагнул вперед, протягивая руки, и дотронулся до чего-то холодного. Мои руки отлетели назад, но не последовало ни звука, ни движения. Я снова вытянул вперед пальцы. Они снова замерли на холодной твердой поверхности. Я пробежался по ней, чувствуя слишком знакомые очертания. Волосы. Лицо. Волосы и лицо Трины. Но жесткие и холодные… как мрамор.

— Она же каменная!

— Конечно. Они все каменные. Все.

Я двинулся дальше. Другая фигура. Я чуть не столкнулся с ней.

Это был стоящий человек. Щетинистые волосы.

— Маргейт.

Холлис вздохнул у меня за спиной.

— Вот почему мы оба должны были войти, черт возьми. Чтобы вытащить их оттуда. Они слишком тяжелые.

— Но Холлис, что это? Что это было?

— Эта штука, — ответил капитан.

Мои пальцы нащупали третью фигуру.

— Какая еще штука? — спросил я.

Мои пальцы замерли и нашли ответ. Эта поверхность тоже была холодной, но не неподвижной. Мои руки скользнули по длинной шее, а затем вверх, в ледяной клубок. Волосы. Но волосы тоже шевелились. Они были толстые, невероятно толстые и извивающиеся с тихим шорохом. Потом я услышал шипение, почувствовал, как волосы обвились вокруг моего запястья, и в бешеной спешке отдернул руку.

— Змеи! — пробормотал я.

— Назад! — крикнул Холлис. — Все дело в этой проклятой Медузе Горгоне!

Когда шипение переросло в пронзительное крещендо, я повернулся и вслепую выбежал из подвала.

7. Разбить камень

Так оно и было. Должно быть, прошло больше часа, прежде чем Холлис уговорил меня вернуться с ним, чтобы вытащить их. В конце концов я согласился, и мы приступили к работе.

Они должно быть весили не меньше трехсот фунтов каждый.

Гериманкса нам пришлось тащить по полу — он оказался слишком тяжелым, чтобы поднять его. Это было все, что мы могли сделать, чтобы не разбить его. Но мы справились. Пока, наконец, не осталось только шипение. Мы заперли за собой дверь. Конечно, оно не могло ходить. Я хотел сжечь это место, но потом у меня будут неприятности. У нас с Холлисом состоялся долгий разговор.

Он больше ничего не рассказывал мне о своем путешествии. Или о картах и указаниях, которые дал ему Маргейт. Я знаю, что он нашел голову где-то недалеко от Крита, и это все. Он должен был войти в пещеру один — будучи слепым, она не могла причинить ему вреда. Только после того, как он вытащил ее, Дэйв полез в мешок, и одна из змей укусила его. Услышав это, я содрогнулся при мысли о том, как близко был к смерти.

— Бедный Дэйв, — проворчал Холлис. — Может, оно и к лучшему. У босса была для него другая работа — погоня за одной из этих сирен — вот как их называют. Потому что он был глух и ничего не слышал.

Больше он мне ничего не сказал.

— Нам надо немного поспать, — сказал мне Холлис. — Тогда мы что-нибудь придумаем.

Но утром мы так ничего и не выяснили. Я немного видел, хотя глаза у меня были опухшие и болели. Я получил еще один неприятный шок, когда посмотрел на статуи, которые мы вытащили. Обычно я восхищаюсь работой, имитирующей жизнь, но эти вещи были слишком похожи на жизнь, чтобы меня устраивать. Но Трина была прелестна. У меня сердце разрывалось, когда я смотрел на нее. А Гериманкс выглядел весьма внушительно. Одна рука Маргейта была вытянута вперед, словно для того, чтобы не упасть. Джори и мистер Симпкинс застыли на полуслове — их рты все еще были открыты.

— Что же нам теперь делать? — застонал Холлис. — Мы не можем уйти и оставить там эту Медузу в живых.

— Зачем оставлять ее в живых? — спросил я. — Мы можем убить ее.

Капитан саркастически рассмеялся.

— Это ты так думаешь, — сказал он мне. — Она не умрет.

— Но Персей убил ее.

— Кто?

— Древнегреческий герой. У него был какой-то меч…

— Он все еще жив, не так ли? Этот Персей-как-его-там, должно быть, кого-то разыгрывал.

— Никогда об этом не думал.

— Ну, тогда подумай об этом. Я знаю, что она не умрет. Потому что я сам попробовал.

— Ты это сделал?

— Конечно. После того, как она погубила Дэйва. Я всадил в нее шесть пуль.

— Ты этого не сделал!

— Держу пари, что да, черт возьми. А на обратном пути двое мальчишек наткнулись на нее в каюте. Она превратила их обоих.

После этого остальные тоже пытались прикончить ее. Повар поднес к ней нож сзади. Никакого результата, за исключением того, что она развернулась. Остальную часть экспедиции еду готовил я.

— Она бессмертная, да?

— Совершенно верно.

Я посмотрел на каменные лица вокруг меня. В них не было ответа. Но должно же быть какое-то решение. Я не мог убежать и оставить эту штуку в подвале. Рано или поздно кто-нибудь начнет расследование. А потом — статуи.

— Я снова пойду туда.

— О, нет, не надо, теперь ты видишь.

Я забыл эту маленькую деталь и уставился на свои опухшие глаза в зеркале. Тогда я понял.

— Жди меня, я нашел выход.

— Хватит с меня. Я уплываю на яхте и больше не вернусь.

— Но капитан…

Я остался один и действовал быстро. Я нашел то, что искал, и спустился вниз. Отпереть дверь в подвал было нелегко. Еще труднее было заставить себя войти внутрь. Фиолетовый свет проливал свое зловещее сияние сквозь щель замочной скважины.

Но выбора не было. Я открыл дверь и вошел. Медуза стояла у стены в центре комнаты. Я услышал шелестящий шепот ее зловещих скрученных локонов. Это меня не остановило. Я пошел вперед, держа предмет, который принес, прямо перед моим лицом. Это был щит.

— Эй! — позвал я.

Горгона не понимает по-английски, но это не имело значения.

Просто нужно было привлечь внимание.

— Эй, смотри!

Должно быть, это выглядело занятно. Потому что я услышал самый ужасный шипящий вопль, который когда-либо исходил из уст живого кошмара. Была ли это Горгона или змеи в ее волосах, я не знаю. Этот вопль поднялся, когда Горгона уставилась на то что я держал в руках, а затем наступила тишина. После этого я протянул руку и ощутил холод лица. Холодное, каменное лицо.

Это сработало. Я уронил предмет, который держал в руках. Он разлетелся вдребезги на полу. Но мне он больше не был нужен, как и меч Персея. Я убил Горгону единственным возможным способом. Я превратил ее в камень, показав ей собственное лицо в зеркале. Вот так…

Теперь у меня есть два варианта. Я могу вернуться в агентство по трудоустройству и попытаться найти другую работу. Что-то тихое и спокойное, вроде рытья канав или монтажных работ в котельной. Или могу остаться здесь и позаботиться о своих статуях. Я разбил Медузу, даже не взглянув на нее. Использовал лом. Остальные у меня наверху. У Маргейта нет родственников, так что я могу чувствовать себя как дома. Если присмотреться — Трина будет хорошо смотреться, украшая бассейн. Гериманкс вполне подойдет для украшения подножия лестницы. Я мог бы сделать галерею с Маргейтом и Симпкинсом. Что касается Джори — у меня как раз есть место для него. Думаю, что это лучшее решение, в конце концов. Конечно. Я никогда не прикоснусь ни к чему, чем занимался Маргейт.

Это мне напомнило про бутылку с джинном внутри. Может быть, я смогу избавиться и от этого. Если вы случайно встретите кого-нибудь, кто хотел бы купить настоящего джинна по дешевке, просто пошлите его к Маргейту. Вы легко узнаете этот дом.

Это тот, что с каменным волком на лужайке перед крыльцом.