Рассказы. Том 4. Фатализм

БУТЫЛЬ ДЖИНА (A Bottle of Gin, 1943) Перевод К. Луковкина

Мистер Коллинз взбежал по ступенькам. Его подергивающийся подбородок, длинные висячие уши и розовые налитые кровью глаза придавали ему вид испуганного кролика.

Он по кроличьи испуганно оглянулся через плечо и поспешил в нору здания. Маленький мистер Коллинз на коротких ножках пробежал по длинному пустому коридору музея, но его розовые глаза испуганно вращались. Со вздохом облегчения он направился к двери с надписью «Кабинет куратора» и поспешил внутрь. Молодая леди в приемной поднялась из-за стола с выражением смутной тревоги на лице.

— Том, — воскликнула она. — Том, где ты был? Ты меня так беспокоил последние три дня. Почему ты мне не позвонил?

Мистер Коллинз бросил на нее мимолетный взгляд.

— Прости, Эдит. Я не могу сейчас объяснить. Доктор дома?

Молодая леди обошла вокруг стола. Ее губы скривились, но не от беспокойства, а от внезапного презрения.

— Том, ты опять напился! Наверно, у тебя очередной запой.

Только посмотри на себя! Ты просто развалина. Наверное, уже три дня не ложился спать.

Маленький мистер Коллинз застонал.

— Вот именно! Но это не то, что ты думаешь, Эдит, честное слово. Я не выпил ни капли…

— Ха! — презрительно фыркнула Эдит. Это был очень неприятный звук, и мистер Коллинз поморщился. Затем он выпрямился.

— Я должен немедленно увидеть доктора Суита, — настаивал он.

— Он занят. Его нельзя беспокоить. А теперь, Том, посмотри на меня! Я хочу, чтобы ты прямо сейчас объяснил, что ты натворил и…

Мистер Коллинз внезапно пронесся мимо нее и влетел во внутреннюю дверь. Потная ладонь сомкнулась за его спиной. Он стоял, задыхаясь, в кабинете доктора Суита. Святилище куратора было большим, и обязано быть таким. Ибо комната была буквально набита предметами. Здесь громоздились ряды книг.

Полки с книгами. Стопки книг. Скульптуры. Идолы. Статуэтки.

Столы заполняли банки. Столы были уставлены вазами. Столы полнились бутылками. Пол устилали бумаги и рукописи.

Письменный стол в центре комнаты полностью утонул в куче всякой всячины. Прошла целая минута, прежде чем мистер Коллинз смог разглядеть среди всего этого хаоса фигуру доктора Суита, погребенную за обломками на его столе. Затем доктор встал, словно желая окончательно подтвердить свое присутствие.

— Ну что? — сказал старик.

Его руки скользнули вверх по куполообразному лбу, запутались в густых седых волосах и наконец наткнулись на очки, которые доктор Суит опустил до уровня глаз.

— Клянусь Бэлом и Астартой! — воскликнул он. — Коллинз!

Маленький мистер Коллинз сделал шаг вперед и сглотнул.

— Я вернулся, — объявил он.

— Я вижу. Сожгите меня в пасти Молоха, если нет! Ты сделал это? Оно у тебя?

— Вот.

Мистер Коллинз порылся в кармане пальто и вытащил какой-то предмет, завернутый в папиросную бумагу. Доктор Суит схватил его с осторожной поспешностью, развернул обертку и взял предмет в руки.

— Прекрасно! — пробормотал он. — Ранняя Корея. Эта ваза завершает коллекцию. Клянусь кабалой, это самоцвет.

Поздравляю.

Мистер Коллинз побледнел.

— Лучше тебе принести мне свои соболезнования, — прошептал он.

— В чем дело?

— В чем? Разве ты не знаешь?

— Я был очень занят, сынок. Очень занят. Уже три дня как просматриваю свою коллекцию.

— Ну, пока ты рылся в своей коллекции, я прошел через настоящий ад.

— Весьма интересно. Доктор Суит повернулся, со слезами поглаживая вазу. — Ты должен как-нибудь рассказать мне об этом.

Сейчас я очень занят. Извини меня.

— Послушай, док. — Коллинз был напряжен. — Если ты не выслушаешь меня сейчас, другого раза может и не быть.

— Перестань нести чушь, сынок. Я просил тебя пойти к мистеру Сунгу и купить эту вазу. Ты это сделал. То, чем ты занимался последние три дня, меня не касается. Держу пари, что-то выдающееся.

Старик вдруг хихикнул. Коллинз вышел из себя.

— Меня от тебя тошнит! — закричал он. — И ты, и твоя секретарша! Да будет тебе известно, что последние три дня я катался в метро в страхе за свою жизнь.

— Метро — очень опасный вид транспорта, — заметил доктор Суит. — Никогда сам на нем не езжу.

Мистер Коллинз издал тихий стон.

— Вбей это себе в голову, — проскрежетал он. — Когда я поднялся к дому Суна, чтобы купить вазу, его магазин ограбили. Несколько головорезов ворвались в лавку, и я услышал их. Сун спустился по лестнице вслед за ними, и они застрелили его. Они увидели меня с вазой в руке и двинулись за мной — трое из них. Гориллы!

— Боже мой! — кудахтал доктор, как будто ублажая ребенка. — Должно быть, они охотились за его прекрасной антикварной коллекцией.

— Конечно, — простонал Коллинз. — Но это не важно. Они охотились за мной в том числе.

— Эта ваза стоит двадцать тысяч, — злорадствовал доктор. — Я их не виню. Во имя Эблиса, я поступил бы так же.

Коллинз пробормотал что-то себе под нос, потом пришел в себя.

— Потом я выбежал через черный ход и направился к метро.

Они побежали за мной. И последние три дня я ускользал от них, прыгая с поезда на поезд. Они охотятся за мной посменно. Теперь я знаю всех троих. Естественно, я не мог обратиться в полицию, потому что нет никаких записей о том, что Сун продал мне вазу до того, как его убили. Так что мне пришлось ездить на проклятых поездах, пока я не смог оторваться, без сна, отдыха, еды или…

— Как печально. — Доктор Суит осторожно поставил вазу на полку. — Ну, теперь-то ваза в безопасности. Почему бы тебе не пойти домой и не побриться? Ты ужасно выглядишь.

Мистер Коллинз исполнил по комнате дикий танец.

— Я буду выглядеть ужасно, если они меня догонят, — ответил он. — Я не хочу выходить, потому что опасаюсь, что они ждут снаружи.

— Во имя четырехкнижия! — воскликнул доктор. — Это очень интересно, не так ли? Тогда если бы я был на твоем месте, то не выходил на улицу.

Мистер Коллинз внезапно рухнул в кресло.

— В чем дело?

— Я умираю, — простонал он. — Умираю от голода. Ради бога, принеси мне что-нибудь поесть.

— У меня остался бутерброд с обеда в другом офисе, — сказал доктор Свит с сомнением. — Любишь рубленую ветчину?

— Я проглочу все, что угодно, — выдохнул Коллинз.

Внезапно взгляд маленького человечка метнулся к ряду бутылок и мензурок на столе. Там стояли высокие бутылки и маленькие флакончики, некоторые с пробками, а другие открытые, зеленые и коричневые.

— Вот что мне нужно, — пробормотал он себе под нос. — Выпивка.

— Что такое? — Доктор Суит остановился в дверях.

— Я просто спросил, что было в той бутылке. — Коллинз наугад поднял палец, выбирая высокую коричневую бутылку, которая стояла отдельно от остальных в конце стола.

— В той бутылке? — доктор Свит с любопытством посмотрел на сосуд.

— Да.

Доктор сказал Коллинзу одно слово и вышел из комнаты.

Через две секунды Коллинз уже сидел за столом. Его безумные пальцы царапали бутылку, рвали тугую пробку. Коллинз выдернул ее, поднес коричневую бутылку к губам и сделал большой глоток. Затем откинулся на спинку стула и заковылял к своему креслу. Когда доктор Суит вернулся в комнату, он увидел, что мистер Коллинз сидит, сгорбившись, с самым странным выражением на лице. Внезапно он слегка икнул. Доктор оставил это без внимания и протянул бутерброд.

— Вот нарезка из ветчины, — сказал он.

Коллинз посмотрел на подношение с бледным отвращением.

— Я не хочу этого, — сказал он.

— Почему?

Коллинз снова икнул.

— Что-то не так?

— Ик.

— Коллинз, в чем дело?

— Ик.

Доктор Суит потряс маленького человечка за плечи.

— Что ты натворил?

— Я… Хи… сделал глоток из той бутылки… джина, которая у тебя была.

— Джин? — сказал доктор Свит. — Клянусь бородой Аллаха, у меня здесь нет джина.

— Ты сам сказал об этом перед тем как уйти, — упрекнул его Коллинз. — Ты сказал… хи… мне, что в этой коричневой бутылке был джин.

— Ох, пляшущие дервиши!

— Что… хи… не так?

— Я не говорил, что в этой бутылке был Джин.

— Нет?

— Я сказал, что там был джинн. — Доктор Свит вытаращил глаза.

— Джинн, — повторил он. — Элементальный дух, заключенный в бутылку. И ты проглотил его!

Коллинз слабо кивнул.

— Я только что сделал глоток, — прошептал он. — Что-то твердое опустилось мне в живот. Быстро.

— Боже мой, — простонал доктор. — Одно из моих самых бесценных сокровищ. Этой бутылке сотни лет. Она найдена у берегов Персидского залива. Я всегда соблюдал осторожность, держал ее запечатанной. Эти джинны ужасно опасны, если их выпустить на свободу. Вот почему Соломон заключил их в тюрьму. А теперь ты взял, да и проглотил одного.

Коллинз с трудом поднялся на ноги.

— Ты хочешь сказать, что у меня в животе сидит какой-то субчик? — прохрипел он. — Ну так вытащи его оттуда.

Возбуждение заглушило его икоту. Доктор Суит запустил руку в пушистые волосы.

— Боюсь, что не смогу, — прошептал он. — Ты не понимаешь. Если джинна выпустить, он станет диким. Его все время нужно держать взаперти.

— Ни за что на свете, — заявил Коллинз. — Мне в животе нужна еда, а не джинны.

— В том-то и дело, — ответил Доктор. — Джинн маленький, когда заключен в тюрьму. Но как только он освобождается, его субстанция растет, как облако дыма. Он становится огромной колонной с человеческим обликом. Возможно, футов пятидесяти высотой. И в таком состоянии он готов рушить и сеять вокруг хаос.

Коллинз не слушал. Он был занят тем, что засовывал палец себе в горло. Доктор Суит схватил его за руку.

— Нет, не надо! — выдохнул он. — Джинн вырвется.

— Я хочу, чтобы он это сделал. Ты думаешь, я буду ходить с этим монстром внутри себя? Верни его в бутылку.

— Если бы я мог, — вздохнул доктор. — Но он не захочет возвращаться. Отныне ты — его бутылка.

— Я? — Коллинз уставился на свой живот. — Я — человек-бутылка для какого-то восточного демона?

— Боюсь, что так. Нам просто нужно как-то найти выход.

Коллинз в отчаянии посмотрел на бутерброд с ветчиной.

— Я так голоден, — простонал он и потянулся за хлебом.

— Ты не можешь есть, — доктор Суит отдернул его руку. — Неужели ты не понимаешь? Еда вытолкнет джинна.

— Что же нам тогда делать? Вставить желудочный насос?

— И выпустить его? Конечно, нет!

— Ты должен что-нибудь придумать, быстро!

— Знаю, знаю. — Доктор подошел к окну, склонив голову.

Внезапно он обернулся. — Ты храпишь?

— Храплю? А это что значит?

— Так ты храпишь? — спросил доктор.

— Предположим, что так.

— Тогда, — решил старик, — я должен запретить тебе спать. Как только ты заснешь и откроешь рот, джинн выскочит.

— О! — простонал Коллинз. — Отличная помощь!

— Конечно, — задумчиво произнес доктор. — Кстати, у тебя может быть три желания.

— Желания?

— Да. Это обычай джиннов, предложить своим хозяевам три желания, чтобы обрести свободу. Ты можешь заключить с джинном сделку.

— Как же?

— Может быть, поговоришь с ним, — предложил доктор Суит.

— Поговорить с собственным желудком?

— Чревовещатели знают, как это делается.

Мистер Коллинз глубоко вздохнул.

— Ладно, — пробормотал он. — Ладно.

Он помолчал. Его голос стал утробным и спустился к горлу.

— Эй! Эй ты там внизу.

Изо рта Коллинза вырвался какой-то звук. Это был не его голос — чужой голос сидящего где-то глубоко существа.

— Да, господин.

Сам звук ответа смутил обоих мужчин. Коллинз вздрогнул.

Когда он попытался продолжить, то обнаружил, что ничего не может сказать от дрожи. Что можно сказать джинну при таких обстоятельствах?

— Как… как там дела внизу? — это была единственная безумная мысль, которая пришла к нему в голову.

— Очень грустно, господин. Пожалуйста, позволь мне уйти.

— Он хочет выйти, — прошептал Коллинз.

Доктор кивнул.

— Естественно.

— А как же мои три желания? — спросил Коллинз.

Голос из его живота стал мягким.

— Конечно, господин! Три желания — все, что пожелаете, уважаемый.

Коллинз повернулся к доктору Суиту. — Ты его слышал? Предположим, я хочу, чтобы он вернулся в свою бутылку?

Свит покачал головой.

— Боюсь, ничего не получится. Видишь ли, это разрушает часть соглашения. Да, я полагаю так. — Доктор взял Коллинза за плечо. — С другой стороны, я не думаю, что загадывать желания вообще безопасно. Потому что с третьим желанием он вырвется наружу.

— Но я мог бы загадать два…

Их прервал голос: это был джинн.

— Тогда ты отпустишь меня, о господин?

— Я должен подумать об этом некоторое время, — сказал Коллинз. Со вздохом отчаяния он повернулся к окну. Его глаза внезапно завертелись в глазницах.

— Ну вот! — выдохнул он. — Посмотри вниз!

— В чем дело?

— Видишь этих троих мужчин?

— Ну и что?

— Это те бандиты, гориллы, которые следили за мной. Они заходят внутрь — мне нужно убираться отсюда.

— Но джинн…

— Плевать на него!

Коллинз бросился к двери. Доктор захрипел ему вслед.

— Подожди, — настаивал он. — Возьми с собой это. И удачи! — Он протянул Коллинзу коричневую бутылку и пробку. Коллинз поспешно схватил их.

— Помни, — предупредил доктор Суит. — Не позволяй им стрелять в тебя или еще что-нибудь в этом роде. Джинн сбежит через дырку.

Всхлипнув, Коллинз бросился к двери. Девушка в приемной встретила его ледяным взглядом. Потом взглянула на бутылку, которую он сжимал в руке.

— Вот как! — заключила она.

— Здесь ничего нет. Смотри! — Коллинз держал бутылку вверх дном.

— Я знаю, что это так. Ты все выпил, да?

— Ни капли, — начал Коллинз.

Но тут вмешался другой голос.

— Кто эта гурия, господин?

Эдит резко обернулась.

— Что ты сказал, Том?

— Ты хочешь, чтобы я уничтожил ее? — вежливо продолжал джинн.

— Нет, не надо. — Коллинз ответил сразу на оба возгласа. Он тихонько икнул. Это оказалось довольно тяжко.

— Том, ты болен.

Коллинз кивнул.

— Проблемы с желудком, — сказал он.

— Давай я принесу тебе немного бикарбоната, — предложила Эдит, смягчаясь.

— Нет, не надо, ему это не понравится.

— Кому бы это не понравилось?

— Ну, этой штуке внизу… внутри меня, — начал Коллинз, но тут же осекся.

— Ты бредишь, Том?

— Я не знаю! Глаза маленького человечка быстро заморгали. — Выпусти меня отсюда, — приказал он. — Быстрее! Они придут за мной через минуту.

— Кто за тобой гонится? Том Коллинз — у тебя белая горячка, вот в чем дело.

— Придержи свой лживый язык, девка, — прозвучал голос из желудка.

Эдит ахнула. Когда она открыла рот, Коллинз рванулся к двери. Нырнув в коридор, он приблизился к выходу. Затем замер, охваченный внезапным ужасом. Внизу, прямо на ступеньках, стояли фигуры трех мужчин — коренастого коротышки в синем пальто, высокого худого человека в котелке и уродливого толстяка, многозначительно сунувшего руку в карман пальто.

Коллинз уставился на три посиневших лица. Он увидел плотно сжатые губы и маленькие глазки; калейдоскоп волосатых костяшек пальцев, выступающие челюсти и мощные брови. Они ждали, когда он выйдет. Коллинз сунул стеклянную бутылку в карман пальто, присел на корточки в дверном проеме и вытер лоб. Пусть подождут, решил он. Он был готов. Лишь бы он был внутри, а они снаружи.

Но они не собирались оставаться снаружи. Коллинз увидел, как все трое прижались друг к другу, совещаясь. Человек в котелке зашептал, указывая на здание. Затем все трое развернулись и начали медленно подниматься по ступенькам.

— Ах! — выдохнул Коллинз.

— Хозяин? — спросил голос в животе. Но «хозяин» не успел ответить. С мужеством, рожденным только отчаянием, Коллинз решил броситься вниз. Если бы он мог пробежать сквозь бандитов, когда они поднимались по ступенькам, то сейчас он выскочил бы из здания и загрохотал вниз по лестнице. Они увидели, что он приближается, и попытались увернуться. Он врезался в троицу, бросившись вперед на толстяка по центру.

Крякнув от удивления, толстяк отшатнулся. Двое его спутников споткнулись о его ноги и растянулись на ступеньках. Мистер Коллинз оттолкнул их спутанные тела и продолжил спуск, а потом оглянулся. Бандиты снова вскочили на ноги, и на этот раз толстяк выхватил пистолет. Он не стал долго им размахивать и наставил прямо на Коллинза. Тот огляделся в поисках какой-нибудь дыры в асфальте, но конечно ничего такого не было.

Никакого укрытия. Он оказался на открытом месте — видимая и удобная мишень.

— Вот оно! — застонал Коллинз.

— Что, хозяин?

Голос был гулким, и тут Коллинз вспомнил.

— Джинн, — прохрипел он. — Теперь у тебя есть шанс показать себя. Я хочу, чтобы ты поскорее разобрался с этими ребятами.

— Твое желание, — повторил джинн, — это мой приказ.

Почти бессознательно Коллинз почувствовал, что бежит к человеку с пистолетом. Трое хулиганов в изумлении уставились на него. Толстяк прицелился, готовый выстрелить. А потом Коллинз почувствовал, как это произошло. Ощущение чего-то поднимающегося по горлу. Бандиты впереди вытаращились на его рот. Хоть у Коллинза и был маленький рот, но из него торчал самый большой язык в мире. Или что-то еще. Что-то длинное и черное, мускулистое и угрожающее. Что-то извивалось, змеилось, раздуваясь до невероятных размеров из открытого рта Коллинза.

Что-то колыхалось в воздухе, вытягивая когти и кулак.

— Берегись! — внезапно завопил худой человек. — Он в огне — у него изо рта идет дым!

Но не дым метнулся вперед на дюжину футов перед атакующим мистером Коллинзом. Толстяк понял это, когда почувствовал черную массу у своего подбородка. У него не было возможности осознать что-либо еще, прежде чем он осел на тротуар. Пистолет выпал из его руки. Его коренастый маленький спутник схватил оружие и выругался.

— Хочешь попробовать, да? — прорычал он. Выстрел вонзился в черную колонну, поднимающуюся из горла Коллинза. Пуля с глухим стуком ударила в цель, но огромная чернильная лапа дыма просто закружилась вокруг головы бандита и опустилась вниз. Раздался треск как от расколотого грецкого ореха, увеличенный в десять раз.

— Эй! — крикнул третий, когда Коллинз повернулся, и ужасная конечность снова встала на дыбы. — Святой Моисей!

Но Моисей, святой или нет, не сделал ничего, чтобы помочь ему. Черный молот спустился вниз и отправил последнего бандита к своим товарищам валяться на земле в мокрой куче.

Эманация медленно исчезла с лица мистера Коллинза. Он постоял немного и потер ноющие челюсти.

— Уф! — он тяжело дышал. — Как ты это сделал?

— Все очень просто, господин. Услышать любое твое желание — значит повиноваться.

— Это действительно была твоя рука? — слабым голосом спросил Коллинз.

— Действительно. Разве я не на много локтей выше?

— Не говори об этом, — взмолился спасенный. — От одной мысли об этом у меня сводит живот.

— А какие два других твоих желания? — продолжал вкрадчивый голос джинна. — Может быть, ты хочешь желудочные таблетки?

— Нет, не надо, — сказал Коллинз. — Дай мне еще немного времени подумать.

— Но я хочу освободиться из этой тюрьмы, — пожаловался джинн. — Я не Иона.

— Я тоже не кит, — огрызнулся Коллинз. — Поверь мне, это терзает меня больше, чем тебя.

Это была правда. У Коллинза ужасно болел живот. Там внизу ворочался джинн. Для сравнения: чтобы поместиться в коричневую бутылку, джинну нужно иметь размер примерно до четырех дюймов. Тем не менее, демон казался больше. Слишком большим для Коллинза. Но в данный момент ему нужно было обдумать и другие вопросы. Он бросил еще один взгляд на три тела бандитов на тротуаре. Он вздрогнул, думая о том, что могло бы случиться, если бы кто-нибудь из прохожих случайно забрел на улицу во время драки.

— Надо убираться отсюда, пока кто-нибудь не появился, — пробормотал он, двинулся вверх по улице и быстро завернул за угол. Минут десять Коллинз быстро шел вперед, прежде чем замедлить свой панический шаг. За это время он все больше и больше осознавал груз, который нес. Джинн, непривычный к своему странному окружению, явно расхаживал по животу взад и вперед.

— Будь добр, прекрати ходить внутри меня, — взмолился Коллинз, надеясь, что его никто не слушает.

— Это что, желание? — спросил Джинн.

— Нет. О, прекрати это.

Коллинз пожал плечами. Пожилая женщина, шедшая впереди, оглянулась. Коллинз сжал губы и постарался выглядеть спокойным. Но очень некстати у него изо рта вырвалась икота.

— Простите, — пробормотал Коллинз.

— Меня тоже, — сказал голос из его живота.

Женщина снова быстро отвела взгляд.

— Пьяница, — пробормотала она.

Коллинз покраснел.

— Я бы не хотел, чтобы они… — начал он и замолчал.

Нет. Так не пойдет. Он должен быть осторожен с желаниями.

Ему нельзя говорить, что хотел бы хоть немного поспать, поесть или отдохнуть. Цена была слишком велика. И все же он должен что-то сделать. И быстро. Коллинз осознал опасность своего положения. Джинн должен быть уничтожен.

— Могу ли я желать, чтобы его здесь не было? — удивился Коллинз. — Или доктор Суит был прав, когда сказал, что я не могу избавиться от него таким образом?

Он взглянул на коричневую бутылку, которую все еще держал под мышкой. Бутылка джинна. Как вернуть его обратно? Вот в чем была проблема. Вот чего он должен желать. Ай! Джинн, очевидно, только что исполнял чечетку. Коллинз осторожно похлопал себя по животу.

— Кто там? — послышался голос.

— Да заткнись ты! — рявкнул Коллинз.

Прохожий рядом с ним внезапно отпрянул и бросил злобный взгляд на бутылку под мышкой у Коллинза. Коллинз нырнул в переулок.

— А теперь посмотри, что ты делаешь, — пожаловался он. — Все думают, что я пьян. Так нельзя дальше.

— Загадай желание, — уговаривал джинн.

Коллинз в бессильной ярости размахивал коричневой бутылкой. Внезапно, когда пришло озарение, он улыбнулся и с интересом уставился на бутылку. В конце концов, это было его решение!

— Хорошо, — прошептал он. — Я загадаю желание. Слушай, джинн.

И сделай это правильно, потому что это желание важно.

— Слушаю и повинуюсь.

Коллинз глубоко вздохнул в предвкушении, потешаясь над этими словами.

— Я желаю, чтобы бутылка, в которую ты попал, никогда не существовала!

На мгновение воцарилась ошеломляющая тишина. А потом…

Коллинз почувствовал пальцами это. Уменьшение веса. Он посмотрел на бутылку, которую держал в руке. Но бутылки не было! Между его пальцами ничего не было. С удивлением Коллинз понял, что там никогда ничего не было. Он никогда не носил с собой бутылку, никогда не видел ее. Он не мог точно вспомнить, как она выглядела. Маленький человек глубоко вздохнул.

— Вот так, — выдохнул он.

— Ты что-то сказал, хозяин?

Опять этот невероятный голос. И все еще из его желудка.

— Что за… я думал, ты исчез!

— Нет, — поправил Джинн. — Просто бутылка. Но я не в бутылке, помни. Я в тебе.

Коллинз схватился обеими руками за голову.

— Ладно, — простонал он. — Я не могу от тебя избавиться. Сдаюсь.

— И выпустишь меня? — нетерпеливо настаивал джинн.

— Даже не знаю.

Коллинз, пошатываясь, вышел из переулка, двигаясь как в тумане.

— Вот и все, — сказал он себе. — Теперь бутылка исчезла. Я никогда не смогу вернуть его в то, что не существует.

— Хозяин!

Снова этот ненавистный голос.

— В чем дело?

— Какое твое третье желание, мой господин?

Коллинз не мог ответить. Его третье желание? У него их было так много. Во-первых, он хотел бы, чтобы проклятый джинн больше не называл его «хозяин». Потому что на самом деле джинн был его хозяином.

Джинн мешал ему есть, спать, общаться с людьми. И как Коллинзу хотелось есть, спать и снова встречаться со своими собратьями! Но он не смеет желать этого вслух. Он не смел отпустить это существо, и не мог продолжать идти этим путем. Автоматически его ноги привели в его собственную квартиру. Коллинз поднимался по лестнице, а джинн прыгал внутри него с каждым шагом. Он также горько жаловался на подъем. Коллинз был рад, что в коридоре никого нет. Ну, это ненадолго. Оказавшись внутри, Коллинз направился прямиком в свою кладовую. Там стояла пинта джина. Джин, какая ирония! Он открыл бутылку и сделал большой глоток. Здоровый глоток. Это придало ему мужества, необходимого для того, что он собирался сделать. Коллинз сел к телефону и набрал номер музея. Он должен был это сделать. Он был обязан сказать ей об этом. Через мгновение она ответила.

— Эдит?

— Да, Том.

— Эдит, я хочу попрощаться.

— Но, Том, куда ты пойдешь?

Коллинз без колебаний ответил:

— К пирсу.

— Том, ты этого не сделаешь…

Коллинз быстро повесил трубку. Он снова выставил себя полным идиотом. Но это было бесполезно. Он не мог сказать Эдит то, что собирался, насчет джинна. О том, как он ее любит. Именно любовь к ней заставляла его в первую очередь пить. И чувство неполноценности. Она всегда была такой спокойной, такой холодной и неприступной. А он был всего лишь маленьким музейным клерком. Вот почему последние три дня он возился с той вазой, даже когда эти бандиты шли по его следу. Потому что доктор Суит обещал ему должность помощника куратора, если он сумеет ее получить. Тогда они с Эдит смогут пожениться. Но теперь появился джинн, и не осталось вариантов.

Именно это он и собирался ей сказать. Но он не мог, что толку?

Сейчас он спустится на пирс и сделает решительный шаг. Вместе с джинном. Это был единственный выход. Коллинз сунул пинту в карман. Прежде чем выйти в коридор, он сделал еще один глоток для утешения. Это позволило Коллинзу пройти пять кварталов до набережной. Джинн милостиво молчал. Время от времени он раскачивался внутри, но Коллинзу было все равно. Через несколько минут все будет кончено. Коллинз окинул взглядом пустынный осенний пляж. Тяжело ступая, он двинулся по короткому белому участку пирса. Ледяная вода бурлила вокруг камней. В голове у него прояснилось. Коллинз достал свой джин и выпил, затем сел на краю пирса и уставился на зеленовато-черные массы воды. Вода — как он ее ненавидел! Джин был лучше.

Он сделал еще глоток, и еще. Выпивка согревала его.

— Хозяин.

Опять этот проклятый голос! Коллинз заставил себя ответить.

— В чем дело?

— Где мы находимся? Мне тепло.

— Забудь об этом.

— Но я чувствую себя очень странно, господин.

Хорошо! Выпивка пришлась демону не по вкусу. Коллинз сделал еще один большой глоток и ощутил злобное удовлетворение.

— Оооо, хозяин — все горит!

— Я чувствую себя прекрасно.

И это действительно было прекрасно. Коллинз почувствовал приятное опьянение.

— Я весь мокрый, — пожаловался джинн.

— Через минуту ты промокнешь еще больше, — усмехнулся Коллинз, которого ждала та же участь, когда он спрыгнет с пирса — но это могло подождать. Надо бы выпить еще.

Коллинзу стало хорошо. Он предвкушал момент освобождения.

Теперь вода выглядела заманчиво.

— Господин, что это?

— Немного желудочного лекарства. Только то, что ты мне посоветовал.

— Но оно странно пахнет.

— Ты привыкнешь.

— Оно сильное и жаркое, как огонь.

Коллинз начал смеяться.

— Лучшее, что я когда-либо пил, — усмехнулся он.

— Ты это пьешь? — недоверчиво спросил джинн.

— Конечно.

— О-о…

Затем наступила тишина. Коллинз чувствовал, что пьян в стельку.

— Это хорошо, — голос джинна стал чуть громче.

— Рад, что тебе понравилось.

— Давай выпьем еще.

— А почему бы и нет?

Коллинз сделал еще глоток.

— Ты прав, господин. Это превосходно. Согревает.

Это было последней каплей. Джинн на самом деле напивался джином, который поглощал Коллинз!

— Давай выпьем еще, — предложил голос, громкий, но странно размытый.

Коллинз с энтузиазмом подчинился.

— Послушай, хозяин.

— Чего тебе?

— А как насчет другого твоего желания?

— Забудь.

— Очень любезно с твоей стороны. Очень. Выпей за это.

Они выпили.

— Здесь жарко. Меня мучает жажда, — теперь Джинн говорил невнятно. — Не могу встать.

— Тогда ложись.

— Не могу лечь. Хочу выпить еще.

И снова глоток. Коллинз осушил последнюю каплю.

— Хорошо. Ты самый возвышенный из всех хозяев.

Коллинз чувствовал, что джинн раскачивается из стороны в сторону. Он встал. Теперь джин кончился, и пришло время действовать. Вечеринка была шикарной, пока длилась, но она закончилась. Мысль о том, чтобы мучиться сразу от двух похмелий, была невыносимой. Коллинз снова посмотрел на воду и глубоко вздохнул.

— Хозяин!

— В чем дело?

— Хочу еще глоток.

— Нет, — резко ответил Коллинз. — Больше никаких напитков.

— Пожалуйста, хоть глоточек.

Коллинз ликовал. Теперь Джинн откровенно умолял. Пусть помучается… это послужит ему справедливым наказанием за причиненные страдания.

— Только один глоток. Пожалуйста.

— Нет! Почему я должен давать тебе выпить? Что ты для меня сделал? Ты разрушаешь мою жизнь, ты оккупировал мой прекрасный живот и прыгаешь по нему. Ты думаешь, мне нравится ходить словно беременный или что-то в этом роде?

— Всего один маленький г-глоток? — умолял джинн.

— Категорически нет, — возразил Коллинз.

— Но я хочу… эту прек-красную штуку… сделаю ч-что угодно.

Коллинз почувствовал, как пьяное тело джинна задрожало от нетерпения. Он взглянул на пустую пинту рядом с собой, затем снова посмотрел на воду. Внезапно Коллинз сел.

— Послушай, — тихо прошептал он.

— С-слушаю, — пробормотал джинн.

— Ты действительно хочешь выпить?

— Очень, хозяин.

— Тогда, — сказал Коллинз, — ты можете это сделать.

— Что?

— Я сказал, что тебе придется самому взять бутылку — я устал выливать на тебя эту дрянь.

— Ты меня выпустишь?

— А почему бы и нет? Если хочешь выпить, так вылезай и пей.

— Слушаю, — пробормотал джинн, — и повинуюс-с-с…

Коллинз открыл рот, чтобы ответить, но не смог. У него перехватило горло — задохнулось от дыма. Из его приоткрытых губ вырвалось облако, в воздухе над ним возник черный столб. На этот раз не рука, а гигантская волна, которая медленно закружилась в воздухе. Коллинз мельком увидел сливающийся узор — невероятно огромный торс, возвышающиеся угольно-черные конечности и пару налитых кровью вращающихся глаз, похожих на полосатые бильярдные шары.

— Подожди! — прошептал он. — Она там, внизу.

Его дрожащий палец указал на пинту джина. Чернильная колонна пьяно покачивалась. Материализация демона завершилась.

— Ты не доберешься до выпивки, — заметил Коллинз. — Ты слишком большой.

Дым закружился в туманной нерешительности. Внезапно он начал сокращаться. Он быстро уменьшался до человеческого размера, затем до роста ребенка. Маленькая кукла из черного дыма танцевала над стоящей пинтой.

— Еще меньше, — прошептал Коллинз.

Джинн послушно сжался. Крошечный эбеновый огонек парил у горлышка бутылки.

— Туда, — приказал Коллинз.

Огонек колебался. Послышался пронзительный писклявый голос.

— Но он же внутри бутылки, — сентиментально запротестовал он.

Коллинз ахнул.

— Да, — выдохнул он. — И ты тоже!

Коллинз быстро толкнул дымчатого призрака вниз по горлышку пустой пинты, а потом навинтил крышку и крепко прижал ее. Внутри бутылки джинн метался вверх и вниз в пьяной ярости. Его сморщенное маленькое черное лицо исказилось, и Коллинз увидел, как его рот произносит неслышные проклятия.

Не слышал он и пронзительного гудка, доносившегося с берега позади него.

Только когда Эдит выскочила из машины и выбежала на пирс, где он стоял, Коллинз повернул голову. Затем она оказалась в его объятиях, чуть всхлипывая и нежно что-то шепча ему.

— О, Том, слава богу, я вовремя… бедняжка…. самоубийство из-за меня… Доктор Свит все рассказал о том, как ты достал ему вазу… и когда я выглянула в окно и увидела тех трех ужасных людей, лежащих на земле… что ты с ними сделал… никогда не знала, что ты такой сильный и замечательный… давай поженимся…

Это прозвучало в промежутке между рыданиями, объятиями и совершенно несдержанными поцелуями. И Коллинзу это очень понравилось. Эдит вернула свой прежний вид только один раз, и только на мгновение. Она увидела бутылку джина, стоящую на краю пирса, и отвернулась.

— Но Том… ты должен пообещать мне, что перестанешь пить.

— Конечно, дорогая, — прошептал Коллинз. — Отныне я навсегда откажусь от бутилированных товаров.

Эдит счастливо улыбнулась. Наклонившись, она импульсивным жестом подняла пинту и бросила ее в воду. Это был хороший бросок — бутылка покачивалась далеко на волнах.

— В голове не укладывается, — радостно пробормотала девушка.

«Не укладывается в…»

Но Коллинз этого не сказал. Он просто привлек к себе Эдит, чтобы не видеть, как бутылка джинна уплывает в открытое море.