Разжигать

Глава 15

ВИННИ

Субботним утром, около восьми тридцати, я сидела за островком с чашкой кофе, когда услышал стук в раздвижную стеклянную дверь.

Я оглянулась и увидела Хэлли и Луну на моей террасе, возбуждённо улыбающихся. Хэлли махала рукой, а Луна подпрыгивала вверх-вниз, когда я открывала дверь.

— Доброе утро, девочки!

— Доброе утро! — хором произнесли они.

— Какой прекрасный день, да? — Я посмотрела за ними на солнечное, безоблачное небо.

— Да. Папа сказал, что, возможно, мы поедем кататься на лошадях в эти выходные! — сказала Луна запыхавшись. — Это правда?

— Конечно, — сказала я. — Завтра, если это устроит вашего папу. Моя кузина может встретить нас там утром. У неё есть лошадь, на которой вы сможете покататься.

— Как зовут лошадь? — спросила Хэлли.

Я рассмеялась.

— Я не уверена, но я выясню. Эй, девочки, вы не хотите сделать педикюр сегодня утром?

— Да! — крикнула Луна. — А что такое педикюр?

— Я покрашу вам пальцы на ногах. — Я высунула одну босую ногу. — Как у меня. Видишь?

— Можешь покрасить мои в красный цвет, как у тебя? — спросила Луна.

— Конечно. — Я взглянул на Хэлли, которая смотрела вниз на свои кроссовки. — Что ты думаешь, Хэл? Красный? Фиолетовый? Синий?

Она улыбнулась.

— У тебя точно есть синий?

— Точно.

— Хорошо. — Она выглядела немного встревоженной, но кивнула. — Я хочу синий.

— Отлично. Тогда, может быть, мы сможем показать наши пальчики в бассейне сегодня. Почему бы вам не пойти и не сказать папе, что мы собираемся поиграть здесь в салон красоты, а я пока всё подготовлю?

— Хорошо!

— А когда будете возвращаться, просто наденьте шлёпанцы, хорошо? Или приходите босиком. Вы не сможете надеть носки и кроссовки.

Они радостно побежали обратно к себе, а я направилась в ванную комнату наверху, чтобы взять все свои принадлежности.

Поднимаясь по ступенькам, я думала, придёт ли Декс тоже. Если бы у меня был его номер, я бы написала ему приглашение. Вернувшись вниз, я поставила флакончики с лаком на стойку и решила подойти и постучать в его дверь.

На этот раз я подошла к входной двери, и он открыл его с чашкой кофе в руке. На нём были серые спортивные штаны и футболка ВМС США. Его губы изогнулись в нечто похожее на улыбку, заставив моё сердце биться быстрее. — Доброе утро, соседка.

— Доброе утро. Я пришла попросить твой номер.

Он отхлебнул кофе. На кружке был изображён ботинок пожарного и надпись: «Мой папа — мой герой».

— Зачем?

— Я думаю, что мой дом нуждается в пожарной инспекции. Я подумала, может, позвонить тебе, чтобы назначить её. — Я усмехнулась. — Я знаю, как ты относишься к безопасности.

— Ах. — Он снова отхлебнул, в его карих глазах плясали огоньки. — Тогда, полагаю, я могу дать его тебе. Из соображений безопасности.

— Почему бы тебе не подойти с девочками, и мы могли бы обменяться контактами?

— Только контактами?

Я рассмеялась. — На этот раз да.

— Я могу зайти, — сказал он, словно делал мне одолжение. — Ты завтракала?

— Ещё нет. Только кофе.

— Я принесу тебе банановый мафин.

Мои брови удивлённо приподнялись.

— Ты уже был в «Plum & Honey» этим утром?

— Да. Девочки настояли. — Он сделал паузу. — И я мог бы спросить у твоей мамы, какой твой любимый кекс.

— Посмотри, какой ты хороший парень.

— Я знаю. — Он снова нацепил своё ворчливое лицо. — Никому, блять, не говори.

Я поджала губы.

— Я сохраню твой секрет. Увидимся через несколько минут. — Когда я направлялась через его подъездную дорожку к своему дому, он окликнул меня.

— Эй!

— Да? — Я обернулась.

— Ты получила ответ о работе в Род-Айленде?

Я улыбнулась, довольная тем, что он вспомнил.

— Да. Мы собираемся поговорить по телефону на следующей неделе. Я очень взволнована.

Он кивнул. — Хорошо.

В тот вечер я отправилась на ферму «Кловерли», чтобы помочь Милли с большим свадебным приёмом. Обычно на больших мероприятиях помогала наша тётя Эйприл, но она с семьёй уехала в Чикаго, чтобы посмотреть одну из игр Чипа.

Это была долгая ночь, и к тому времени, когда свадебный банкет вернулся в бар гостиницы, чтобы продолжить празднование, было уже за одиннадцать. Мы с Милли оставили персонал прибираться и удалились в её кабинет, где я плюхнулась на диван и скинула туфли.

— Рюмочку виски? — спросила она, взяв бутылку с полки за своим столом.

— Да, пожалуйста. — Я размяла ноги и ступни. Мой красный лак на ногах напомнил мне о том, как я делала педикюр девочкам этим утром. Это было так весело, и Хэлли была в восторге от своих синих пальчиков, что забыла про носки для плавания и пошла в бассейн босиком — по крайней мере, те десять шагов, которые отделяли то место, где она оставила свои шлёпанцы на цементе, от мелководья.

Но Декс назвал это прогрессом и поблагодарил меня с тайной улыбкой, от которой моё сердце грозило разорваться.

Милли налила немного виски в два старомодных бокала и отнесла их к дивану.

— Извини, у меня нет льда.

— Всё в порядке. — Я взяла стакан и подвинулась, чтобы она могла сесть рядом со мной.

— Твоё здоровье. — Она чокнулась своим бокалом о мой. — Спасибо за помощь сегодня вечером.

— Пожалуйста. — Я сделала глоток, наслаждаясь тем, как огненная жидкость согревает моё горло.

— Что новенького с тем отцом, на которого ты запала?

Я закатила глаза.

— Я не запала на него. Он просто мой сосед.

— Так вы больше не дурачились с ним?

Я сделала ещё один глоток.

— Я этого не говорила.

Моя сестра засмеялась, снимая туфли и поджимая ноги под себя.

— Расскажи мне всё.

— Рассказывать особо нечего. Мы тусовались в четверг вечером и… кое-что случалось. Но сегодня мы тусовались весь день, и ничего не произошло.

— Что вы делали сегодня?

Я рассказала ей об игре в салон красоты с девочками.

— Я покрасила им пальцы на ногах, а они сделали мне причёску — было интересно.

Милли засмеялась.

— Помнишь, как мы играли в салон, и Фелисити подстригла чёлку так, что она была примерно два сантиметра длиной?

— Да! — Я завопила от воспоминаний. — Папа был так зол на нас. Ножниц сегодня не было, но было много аксессуаров. Они принесли с собой целый пакет бантов для волос. Я выглядела так, будто меня завернул в подарочную упаковку малыш.

— Где был их отец во время всего этого?

— Он был там, пил кофе и смеялся надо мной. Потом я предложила ему позволить им сделать ему причёску, и когда они умоляли и упрашивали, он не смог отказать. — Я хихикнула при воспоминании. — Они надели ему на голову ободок с розовыми кошачьими ушками, и он заметил, как я сфотографировала его.

— Дай посмотреть!

Я покопалась в сумочке и нашла свой телефон, затем выбрала фотографию хмурого Декса, чтобы показать ей.

Она расхохоталась.

— Разъярённый кот. Но, чёрт возьми, он горяч.

— Он так разозлился, когда я не удалила её. — Я положила телефон обратно в сумочку. — Позже он бросил меня в бассейн, хотя я сказала ему, что не хочу мочить волосы.

Её брови изогнулись.

— Похоже, день выдался весёлым.

— Так и было.

Она снова сделала глоток.

— Я знаю, ты сказала, что вы, ребята, не папа и Фрэнни, но что-то во всём этом кажется очень знакомым.

Я вздохнула в отчаянии.

— Клянусь, у нас всё по-другому. Папа и Фрэнни были влюблены. Мы с Дексом — нет. На самом деле, это одна из наших внутренних шуток. Мы оба согласились, что отношения между нами должны оставаться непринуждёнными, поэтому каждый раз, когда мы желаем друг другу спокойной ночи, один из нас говорит: «Мне было весело сегодня вечером, но я тебя не люблю».

Моя сестра поджала губы.

— Не смотри на меня так, — сказала я. — Мы просто хорошо проводим время вместе. Он заставляет меня смеяться, и у него классный член, ясно? Дай мне просто насладиться этим.

— Ладно, ладно. — Вздохнув, она выпрямила ноги и вытянула их.

— Ты увидишься с ним сегодня?

— Нет.

— Почему бы и нет?

— Потому что там его дети. — Я опрокинула в себя последний глоток виски. — Мы не хотим, чтобы они что-то заподозрили. И я не думаю, что это хорошая идея — тусоваться с ним слишком часто, понимаешь? Если ты собираешься сохранить случайную связь, то это должно быть что-то, что происходит только время от времени.

— Верно. Особенно для тебя.

Я вроде как надеялась на молчаливое разрешение хотя бы заняться с ним секстингом позже, теперь, когда у меня есть его номер, но, услышав, что Милли подтвердила мои слова, я поняла, что не должна этого делать.

— Мне пора идти, — сказала я ей. — Я сказала девочкам, что завтра приглашу их покататься на лошадях. Уитни встретит нас в конюшне в девять.

— Это будет весело. — Она сделала паузу. — Декс тоже будет?

Вопрос не должен был казаться таким напряжённым.

— Возможно. — Избегая её взгляда, я встала, снова обула каблуки и поставила свой пустой бокал на её стол. — Спасибо за выпивку.

— В любое время. Веди осторожно.

На следующее утро мы вместе поехали на ферму «Кловерли» и подошли к конюшне. Я познакомила Декса и девочек со своей кузиной Уитни, которая много лет работала в конюшне и всегда любила лошадей.

Девочки сразу же влюбились в Лютика, нежную каштаново-коричневую четвертьмильную лошадь, и спокойно слушали, как Уитни показывала им, как её кормить, чистить шерсть и готовить к верховой езде.

Это был ещё один прекрасный день, тёплый и солнечный, с достаточно сильным ветерком, чтобы жара была терпимой. Мы с Дексом стояли в сторонке у ограды из прутьев, пока Уитни терпеливо давала каждой девушке возможность посидеть в седле, осторожно ведя Лютика по загону. Они умоляли сделать это снова и снова.

— Это так мило с твоей стороны и со стороны твоей кузины, — сказал Декс. — Я очень ценю это.

— Конечно. Уитни сказала, что очень рада это сделать, и ей не нужно быть на работе до часу.

— Она тоже двоюродная сестра Чипа?

— Верно. Уитни — старшая дочь моей тёти Сильвии. Она примерно возраста Милли — или близко к нему, может быть, около тридцати — и работает на своего отчима, моего дядю Генри. Он здешний винодел. — Я жестом указала назад в сторону винодельни. — Но Уитни управляет дегустационными залами в Гавани Хадли и Траверс-Сити, так что она здесь не каждый день.

Декс помолчал минуту.

— Очень скоро у моих девочек будет отчим.

Я посмотрела на него.

— Моя мама упоминала что-то о помолвке Наоми. Когда она выходит замуж?

— В октябре.

Я улыбнулась Луне, которая махала нам со спины Лютика.

— Он хороший парень?

Декс пожал плечами.

— Он нормальный.

— Ты… расстроен из-за её повторного замужества?

— Нет, блять, — насмехался он, как будто я его обидела.

Я взглянула на него. Его челюсть была крепко сжата. Он носил солнцезащитные очки, так что я не могла видеть его глаз, но у меня было ощущение, что они холодные. Что-то в этой ситуации явно беспокоило его, но я не собиралась заставлять его признаваться в этом. Не говоря ни слова, я снова сосредоточился на Луне.

— Прости. Я не хотел на тебя огрызаться. — Его тон был недовольным, но более мягким. — У меня нет проблем с повторным замужеством Наоми. Мне просто не нравится мысль о том, что кто-то другой думает, что он может быть их отцом.

Ага.

— Это понятно.

— Они будут жить в его доме, кататься на его паруснике, ездить в отпуск. У него есть деньги. Он сможет дать им то, чего не могу дать я. Это… это меня напрягает.

— Но ты их отец — единственный, кто у них есть, и они любят тебя до безумия. Неважно, что он им купит, Декс. Они всегда будут хотеть быть с тобой.

Он ничего не сказал, но мышцы его горла оставались напряжёнными.

— Нас с сёстрами меньше волновали такие вещи, как деньги и прочее, — сказала я ему. — Больше всего мы любили время, проведённое с отцом. То, как он заставлял нас смеяться и чувствовать себя в безопасности. То, как он показывал нам, что любит нас. — Я положила свою руку ему на плечо. — Я обещаю тебе, что никто и никогда не заменит тебя в их глазах. Когда-нибудь, когда они станут старше, появится какой-нибудь парень, который попытается и…

— Да пошёл этот парень. — Декс выпрямился во весь рост и выпятил грудь. — Я надеру ему задницу.

Я рассмеялась, поглаживая его по предплечью.

— Спокойно. Всё хорошо. Им всего восемь и пять. У тебя ещё есть время до встречи с парнями.

Он всё ещё выглядел встревоженным.

— Я не собираюсь быть хорошим в этом.

— Мой отец тоже не был хорошим. Но мы знали, что это потому, что он любил нас и защищал.

Сделав глубокий вдох, он выдохнул.

— Да. Спасибо.

— Не за что. — Я не хотела прекращать прикасаться к нему — его кожа была нагрета солнцем, и от него приятно пахло. Мне хотелось обхватить его под руку и прижаться щекой к его бицепсу… но я не сделала этого. — Я всегда готова выслушать. И я понимаю, насколько сложными могут быть разводы, повторные браки и воспитание детей в одиночку.

— Спасибо. — Он наблюдал, как Уитни спускает Луну и помогает Хэлли забраться в седло. — Обычно я не рассказываю о таких вещах.

— Я знаю. Ты просто ворчишь и идёшь по своим делам.

Он подтолкнул меня локтем и прижался так близко, что наши руки продолжали соприкасаться.

— Я пытался сказать тебе что-то хорошее.

— Правда? — Я притворилась удивлённой. — Должно быть, я пропустила это.

— Я подводил к этому.

— Продолжай.

Он снова подтолкнул меня. — С тобой легко говорить. Ты упрощаешь это. Каким-то образом.

Я улыбнулась, моё сердце забилось от комплимента. — Спасибо.

Прошла минута или две, мягкий ветерок ерошил наши волосы. Несколько раз мне казалось, что я вижу, как Декс открывает рот, чтобы что-то сказать, но он так и не заговорил. Закрыв глаза, я подставила лицо солнцу, наслаждаясь теплом на коже.

Затем я услышала его голос.

— Что ты делаешь завтра?

— Работаю утром. Свободна после обеда.

— Если ты не занята после работы, не хотела бы пойти на пикник?

В воскресенье вечером я, как обычно, пришла к родителям на ужин. Поскольку это был последний вечер лета, две мои младшие сестры поели так быстро, как это только возможно, и выскочили за дверь, стремясь в последний раз повеселиться перед началом учебного года на первом курсе.

Мы с Милли немного задержались за столом на террасе с нашими мамой и папой, попивая вино и болтая о вчерашней свадьбе, о дегустации вин, которую мы с Элли организовывали, и об открытии нового ресторана в «Абеляре».

— Не могу дождаться, чтобы попробовать, — сказала моя мама. — Я слышала, что они наняли одного из братьев Лупо на должность шеф-повара.

— Джанни, — сказала я.

— Он ведь закончил школу вместе с тобой? — спросил мой отец.

— Да, и Элли сходит с ума. — Я рассмеялась, вспомнив сцену с ними на кухне. — Она его терпеть не может.

— Хотя он работал в нескольких довольно известных ресторанах, — сказала Милли.

— В Нью-Йорке, Риме, Сан-Франциско. Я недавно прочитала о нём статью. Предполагается, что он очень талантлив. Немного самоуверенный для своего возраста, но талантливый.

— Я думала, он участвует в каком-то голливудском реалити-шоу. — Мама налила себе ещё вина. — То самое, в котором много лет назад участвовал его отец.

— Участвовал, но он вернулся. — Я подвинула свой бокал, и она налила ещё и мне. — Я видела его в «Абеляре» на днях.

— Эти мальчики Лупо всегда были заводилами в школе, не так ли? — Моя мама засмеялась. — Маленькие дьяволята. Но такие милые.

— Не говори это при Элли, — сказала я ей.

— Я столкнулась с Мией на прошлой неделе, — сказала моя мама. — Она сказала мне, что задержки с рестораном стали большой головной болью, особенно потому, что они надеялись какое-то время пожить во Франции.

— Они переезжают? — Я замерла с бокалом на полпути к губам. — Элли не упоминала об этом.

— Я не думаю, что это точно, но она сказала, что всегда хотела проводить там подольше время, а теперь, когда их младший учится в колледже, они рассматривают такую возможность.

— Любопытно, — сказал мой отец. — Интересно, нанимают ли они кого-то нового для управления «Абеляром».

— Если это так, Винни, то тебе следует подать заявление, — сказала Милли. — Ты бы идеально подошла для этой работы.

Я улыбнулась ей.

— Спасибо. Но вообще-то, я думаю, у меня есть предложение в другом месте.

— Правда? — Моя сестра потянулась и шлёпнула меня по руке. — Почему ты мне не сказала?

— Потому что это ещё не точно. — Я описала электронное письмо Сандры Элсон и должность в «The Alexander». — Я буду знать больше на следующей неделе. Она позвонит мне во вторник.

— Это так волнующе, — сказала моя сестра. — Ты примешь его?

— Возможно, если предложение будет подходящим. Это звучит как работа мечты. — Я колебалась, делая глоток вина. — Просто это далеко от дома.

— Но ты должна следовать за своей страстью, — удивила меня мама. — Ты не должна бояться неизвестности настолько, чтобы это помешало тебе рискнуть и сделать что-то, что может изменить твою жизнь.

— Я думала, что тебе не понравится идея моего отъезда, — сказала я с усмешкой. — И вот ты говоришь мне, чтобы я уезжала.

— Мне и правда ненавистна мысль о том, что ты уезжаешь. — Моя мама тоже засмеялась, но её глаза затуманились. — И я буду скучать по тебе. Но папа рассказал мне об этом на днях, так что у меня было время отрепетировать свою реакцию и не говорить тех эгоистичных вещей, которые я чувствую.

— Папа! — Я стукнула его по плечу. — Я просил тебя пока ничего не говорить.

— И я был осторожен, чтобы не дать такого обещания. Я всё ей рассказываю, ничего не могу с собой поделать. — Мой папа обнял маму за плечи и поцеловал её в макушку.

«С тобой легко говорить». Слова Декса, сказанные ранее, эхом отдавались в моей голове.

— В любом случае, — сказала я, — говорить об отъезде пока преждевременно. Я хочу услышать подробности от Сандры, и тогда я смогу принять решение.

Позже мы с Милли вышли вместе.

— Что ты собираешься делать завтра? — спросила она.

— Утром я должна работать на ресепшене. Потом я еду в дом сестры Декса на пикник.

Милли засмеялась.

— Что? Это просто пикник, — защищаясь, сказала я.

— Сегодня я разговаривала с Уитни. Она сказала, что вы, ребята, были в «Кловерли» всё утро.

— Так и было. Она была потрясающей с девочками. Я у неё в долгу.

— Она сказала, что они были очаровательны.

— Им понравилось. Они не переставали говорить об этом всю дорогу домой.

— Она также упомянула, что вы с Дексом выглядели довольно уютно вместе, — сказала она заговорщицки.

Я пожала плечами.

— Я не знаю, что заставило её это сказать.

— Я думаю, это было просто ощущение, что вам было комфортно друг с другом, как старым друзьям, — сказала Милли. — Она была удивлена, что вы недавно познакомились.

— Да. Мы быстро нашли общий язык. Хорошая химия, я думаю. — Я поиграла ключами. — Но ты можешь сказать Уитни, как я постоянно говорю тебе, что между нами нет ничего серьёзного.

Мне не было трудно встретить её взгляд, потому что это была правда.

Но, блин.

Быть хозяйкой своих чувств с каждым днём становилось всё труднее.