Размышлизмы дядюшки Серхио

О море и моряках

Мы говорим не "штормы", а "шторма"

Слова выходят коротки и смачны:

"Ветра" - не "ветры" - сводят нас с ума,

Из палуб выкорчевывая мачты.

Видимо вы уже поняли из эпиграфа, которым я решил предварить сегодняшние наши с вами, любезные мои читатели, размышления, что они будут посвящены морю и морякам. Понимаю и не осуждаю тех, кто прямо сейчас, с саркастической улыбкой на устах, выключит свой компьютер, дескать: знаем мы этих морячков и их морские байки! И в самом деле! Больше моряков врут вероятно лишь политики в предвыборных обещаниях и военные в победных реляциях (А они всегда у военных — победные. Даже если со всей армии остались в строю; сам генерал, его адъютант и денщик с кашеваром, то всё равно — победа!) В одной лишь Одессе имеются в наличии; тридцать тысяч моряков, сто тысяч ветеранов морского флота и ещё двести пятьдесят тысяч тех, кто не хуже, а зачастую куда ярче и красочнее, расскажет вам про безбрежное Саргассовое море, где водоросли запутываются в винтах пароходов и страдающие от голода и жажды моряки сходят с ума под унылое пение сирен, и про волны убийцы - кейпроллеры, что загубили не одну тысячу честных морских душ, к зюйду от мыса Игольный, и про то, как ревут слоны на Цейлоне, в период брачных игр, и про то, как плачут каланы на скалистых островках в Беринговом море. (Вроде бы и плакать нет у них никаких причин, а ведь плачут, мерзавцы такие!)

Но вы же меня знаете и понимаете, что врать вам, друзья, у меня нет ни повода, ни желания. И в самом деле! Хотел бы я соврать, то по примеру мистера Робинзона, начал бы так: "Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Серхио Перейры, моряка из Одессы, а также землепроходимца, эстета, гурмана и жуира, написанная им самим". Он очень любил долгие стоянки в портах, особенно в таких, где можно было найти много развлечений и главное — хорошеньких женщин, и в таких портах всё время проводил на берегу, почти не заглядывая на корвет…" Где-то так… Какие "корветы"? — скажете вы, какие "долгие стоянки в портах"? И будете абсолютно правы. Нет никаких корветов, их сменили железяки в две сотни тысяч тонн, и не кофе, финиками, и корицей пахнут их трюма (трюма, а не трюмы!), а сталью, гидравлическим маслом и мазутом. А "долгие стоянки" — всего лишь: четыре-восемь, а в лучшем случае — двадцать четыре часа, муторной, наполненной выматывающей работой, выгрузки-погрузки. Затем, не менее короткий, чем стоянка, переход в следующий порт… и так — четыре, пять, шесть месяцев, в зависимости от длительности подписанного вами контракта. Недаром же, сейчас, даже романтическое seaman (моряк) заменено в судовых ролях и договорах о найме на работу на безликое seafarer ( человек нанятый для работы в море). Не, ну не уроды?! Так что, спросит терпеливый читатель, добравшийся до этого места, так и не будет морских баек?! Безобразие! Верните деньги и сворачивайте свой цирк-шапито!

Нет, конечно же нет, расскажу. Помните, как в старом советском фильме Михаил Ножкин пел песню про "бразильских болот малярийный туман"? Там ещё было и про "вино кабаков", но я не большой любитель strong liker, поэтому ограничимся рассказом про бразильские болота. Тот или иной читатель может воскликнуть: Да хватит врать-то! Если любовные песнопения цейлонских слонов, ты ещё мог слышать, ревут слоны так, что и за двадцать миль слышно, то как ты мог попасть в болота Бразилии? Туда, вроде бы, на пароходе не проплывёшь? А вот и ошибаетесь! Как-то мы, на старичке "Посейдоне", сутки шли в Порт-Аллегро по узкому каналу, прорытому в натуральном болоте. Кругом, куда глаз ни кинь — бескрайнее зелёное море тропического камыша, или как его там? В узенькой полоске воды между бортом парохода и "берегом" то и дело проплывают водяные змеи. Они поднимают из воды свои острые головки и яростно шипят и плюются вслед нашему судну, посмевшему нарушить их покой. Наш повар, добродушный толстяк Гена из Мариуполя, смеётся: Кому ни расскажи — не поверят! Как из присказки про горе-моряков — "тры роки морячив, берега не бачыв, усе камыш, да камыш!" Я смеюсь и рассказываю Гене ещё одну историю, как на Паране, по которой мы шли в аргентинский порт Россарио (Родина Че Гевары, между прочим) нам на палубу, с дерева спрыгнули несколько обезьян, до того была узкой река по, которой мы пробирались вверх по течению, в глубь аргентинской пампы…

P.S. После пары-другой стаканчиков любимого Glenfiddich, вспомнил идиому to be a little bit tipsy. Если вы малость подшофе или немного пьяненькие, то для англичан и американцев вы a little bit tipsy. Это такая стадия опьянения, когда помощь, чтобы ходить, вам еще не нужна, но походка уже нетвердая. Я обычно в таких случаях ссылаюсь на славное морское прошлое: дескать, привык так ходить, покачиваясь из стороны в сторону, во время качки, так и сейчас продолжаю шататься, а не то, что вы подумали!