Развод и прочие пакости

Глава 25

- Садись, - я снял сигналку и положил футляр в багажник, где оборудовал под него специальное гнездо.

- Это было не слишком красиво, - сказала Ира, когда я сел за руль. – С моей стороны. Но, если честно, я растерялась. А теперь получилось, что тебе из-за меня прилетело. От Маркова.

- Ира, по большому счету, я подставился сам. Еще когда сел с тобой в самолете. А уж когда согласился играть дуэт – и подавно. Давай проясним один момент, - я высмотрел просвет и выехал со стоянки. – Нас с тобой, конечно, уже стопицот раз в постель уложили, но…

- Я помню, - перебила она, поморщившись. – Ты не один. Я как бы на место рядом с тобой не претендую.

- Я не об этом, Ира. Не один, да. Но…

Черт, она сбила меня с мысли, и я теперь никак не мог сообразить, о чем хотел сказать. Ира, похоже, это поняла и продолжила сама.

- Понимаешь, Фил, я никогда не дружила с мужчинами. Я просто не умею с ними дружить. Мне вообще казалось, что это невозможно, потому что все равно рано или поздно скатится в… совсем другие отношения.

- Ира, - я остановился на светофоре и посмотрел на нее. – Если честно, я устал от тонкой дипломатии. Мне ее дома хватает. Возможно, это прозвучит грубо, но… чего ты хочешь?

Прозвучало и правда грубо. Почти как «какого хрена тебе от меня надо, курица?»

Теперь замолчала, потеряв мысль, она, и мне стало стыдно. Просто жутко стыдно. Обругал себя крепко и попытался исправить свой факап:

- Слушай, Ир, у нас очень хорошо получилось на сцене играть поддатых друганов в баре. Думаю, в этом образе нам и стоит держаться. Тогда будет легко и без всяких лишних мыслей. Никому не нужных. Ни тебе, ни мне.

- Да, наверно, - она улыбнулась бледно. – Ой, зеленый, поехали. Знаешь, «легко» - это, наверно, ключевое слово. Мне с самого начала с тобой было именно легко. Не надо думать, как правильно фразу построить, какое лицо сделать. А кстати, ты видел наше выступление в телеге?

- В телеге? – удивился я.

- Ну в чате оркестра. Кто-то снял вчера и выложил. Думаю, Антон еще из-за этого взбесился. Хотя он сам на концерте все видел.

В чате меня не было. Что-то такое смутно вспомнилось, кто-то говорил. Карташов? Или Игорь Стрельников из нашей группы? Я тогда пропустил мимо ушей, потому что не любил все эти общие чаты – хоть домовые, хоть рабочие. А телеграма у меня вообще не было.

- Скинь в воцап, - попросил я.

Мы заговорили о вчерашнем выступлении и о сегодняшнем концерте, из которого меня вышвырнули. Ира на нем должна была играть свой коронный «Лабиринт». Я рассказал, как играл в консе Дворжака – соло с оркестром.

- Ира, это было такое позорище!

- Почему? – удивилась она. - Так плохо получилось?

- Нет, получилось-то как раз хорошо. Но когда посмотрел запись, стало дурно. Я собезьянил манеру игры одного парня из Королевской академии, тоже с записи. Он так переживательно играл. Почему-то казалось, что это очень чувственно и эмоционально. Ну, может, у него так и было. А у меня выглядело, как будто собрался трахнуть виолончель, но не знаю, с какого бока к ней подступиться. И готов от досады расплакаться.

- Фил! – Ира расхохоталась до слез. – А я ведь вспомнила! Ты на четвертом курсе тогда учился, да? А я на первом. И на концерте этом была. Фамилию твою не запомнила, конечно, что играл – тоже. А вот как ты кривлялся – да. Мы с девками жутко смеялись тогда. У тебя еще прическа такая стремная была, длинные волосы какими-то перьями.

- Ну не совсем длинные, но и не короткие, да. Что-то в духе битлов, наверно.

Вот, казалось бы, не самый приятный эпизод, но он неожиданно вернул ту легкость, о которой мы говорили. Ушло напряжение от попытки что-то выяснить и сформулировать. Довез ее до дома, приехал к себе. Прибрал в квартире, позвонил маме, потом, немного поколебавшись, Лике. Она сказала, что идет вечером с Арией в театр, позвонит завтра. И я поймал себя на том, что даже рад этому. Потому что разговор откладывался.

Громов, ты трус, признай уже.

Да нет, не в этом дело. Тяжело причинять человеку боль. Из всех моих отношений после Оли эти были самыми длительными и, пожалуй, глубокими. Я ведь всерьез думал, что у нас получится. Несмотря ни на что. Ну да, мы слишком разные, на многое смотрим едва ли не противоположно, но ведь противоположности притягиваются, не так ли? Закон физики.

В физике, может, и да. А вот в любви… Интерес вызывают, но быть рядом хочется с тем, кто тебя понимает. И кого понимаешь ты. Как было с Олей. Но с ней у нас не вышло. Кто в этом виноват? Наверно, оба.

Пискнул телефон – в воцап пришло сообщение от Иры. Я открыл вложенное видео нашего вчерашнего выступления, прослушал до конца. Получилось хорошо. Да что там, очень хорошо получилось. Но это точно была не эротика. Я видел запись известного хорватского виолончелиста Степана Хаусера и скрипачки Кэролайн Кэмпбелл. Вот там Монти реально был про секс. Очень горячо.

И вдруг неожиданно стало грустно. Немного, но грустно. Хотя я сам сегодня сказал, что нам лучше придерживаться вот такого ключа – легких приятельских и рабочих отношений, потому что большее никому не нужно.

Правда не нужно?..

Волевым усилием я заставил себя прекратить рефлексии. Работать, работать и еще раз работать. Достал пачку нот к следующему концерту, отобрал те, которые надо было сдать Карташову, проиграл каждую вещь по три раза. А потом вдруг сделал то, чего делать точно не собирался. Нашел в шкафу ноты «Рэгтайма» Скотта Джоплина, который играли с Олей, сфотографировал и отправил Ире с припиской:

«Посмотри. Если вдруг снова позовут, можем сыграть».

СЛЕДУЮЩАЯ ПРОДА В ЧЕТВЕРГ ВЕЧЕРОМ

5 сентября скидка 20% на книгу "Поцелуй Ледяной розы"

https:// /shrt/t2DR