Развод. Расплата за обман (СИ)

Глава 4

Люди вокруг меня начинают оборачиваться. Я прекрасно осознаю, что заметно отличаюсь от основного контингента.

Наверное, нужно было надеть что-то другое, подобающее месту, но я даже не подумала об этом. Весь вечер провела за готовкой, но когда Марк не появился ни в восемь, ни в десять, переборола себя и заставила позвонить ему. Вот только номер оказался недоступным. Тогда я набрала его партнера и по совместительству лучшего друга, Равиля. Его голос звучал отстраненно… немного пьяно. Но он не стал мне говорить, где они находятся. Вместо этого просто попросил дать Марку время успокоиться. Я еще тогда почувствовала острый укол совести где-то под грудью. Была уверена, что муж рассказал другу о нашей ссоре и о тех ужасных словах, что я бросила в сердцах. Поэтому и решила попробовать удачу в их любимом баре.

Как там говорят? Удача мне улыбнулась? Вот только в моем случае, она показала мне острый звериный оскал.

Муж замечает меня буквально через несколько секунд. Не думаю, что у него сработали инстинкты. Слишком занят он для этого. Судя по количеству бутылок на столе, его чувства сильно притуплены алкоголем. Скорее, он боковым зрением заметил странное белое пятно посреди танцпола.

Это платье мы купили прошлой весной в Тоскане. Марк тогда сказал, что я похожа на княжну со знаменитой картины. Что ж, княжна или нет, я прекрасно осознаю, что ни капли не вписываюсь в окружающую обстановку. Мало того, что это платье совсем не предназначено для безумных танцев, так еще оно и слишком закрытое. Слишком длинное. Слишком невинное. Несуразное. Даже руки подрагивают, будто не в силах справиться с таким диссонансом и стремятся оборвать все пышные кружевные оборки с нежного шелка.

Здесь, в этом темном баре, в этом оплоте порока и разврата, я смотрюсь противоестественно. Чего нельзя сказать о моем муже.

Верхние пуговицы его черной рубашки расстегнуты, а рукава небрежно закатаны, демонстрируя извилистые вены и темную поросль волос.

Статный. Сильный. Безумно красивый.

Мой любимый мужчина. Мой единственный.

Он выглядит так, будто ему принадлежит не только этот чертов бар, но и весь мир.

Включая эту брюнетку в ультракоротких шортах, которые демонстрируют не только округлые полушария ее ягодиц, но и всячески намекают на отсутствие нижнего белья. Вот она точно чувствует себя здесь, как рыба в воде. Даже ее длинные голые ноги, лежащие на коленях моего мужа смотрятся невероятно естественно.

Черты его лица мгновенно каменеют. В уголках глаз собираются едва заметные морщинки, а между темных бровей залегает глубокая складка. Интересно, я должна попросить прощения за то, что прервала их веселье? Кажется, до моего появления они прекрасно проводили время. Мой муж и эта брюнетка.

Завидев меня, девушка тоже заметно напрягается и пытается убрать свою ногу с Марка. Не знаю, как она догадалась, что это «нелепое белое пятно» связано с мужчиной рядом с ней, но сейчас это даже не важно. Куда важнее то, что мой муж не дает ее ноге соскользнуть со своих бедер, а лишь еще ближе притягивает ее к себе.

— Что это значит? — голос предательски дрожит, но в данный момент мне на это наплевать. Я, вообще, не уверена, что из-за громкой музыки он меня слышит.

Впрочем, судя по его реакции — мои слова четко долетают до адресата. Он дергается, словно только в этот момент понимает, что я не плод его воображения, не мираж и… злобно усмехается. Продолжает удерживать ее ногу на себе и щурится в притворной усмешке:

— Ну ты же сама сказала, что я не создан для семьи! Вот, — тычет пальцем в сторону полуобнаженной девицы, — продажные девки легкого поведения — самая подходящая для меня компания. Верно, Мира? Предел моих мечтаний. Потолок, черт возьми!

— Эй ты, как там тебя зовут? — Марк хватает девушку за запястье и притягивает к себе, — хочешь от меня детей? Нет? Вот и отлично. Потому что гены у меня ущербные, понимаешь? Ущербные!

Последнее слово он выплевывает по слогам и меня насквозь прожигает его болью. Каждое его слово, каждый взгляд — оставляют крупные ожоги на коже.

Она настолько осязаема, что практически перекрывает мою собственную. Но не до конца, естественно. Потому что внутри меня все тоже полыхает. Мои чувства. Мои надежды. Моя вера в то, что мы все решим. Вместо всего этого скоро будет лишь пепелище.

Как он может?? Как, черт возьми, он может так со мной поступить?

В то время, как я оплакиваю нашего ребенка, пока корю себя за грубые слова, он здесь… развлекается!? С какой-то продажной девкой, имя которой даже не потрудился запомнить.

Я понимаю, что он пьян. Безумно. Но разве это что-то меняет? Разве от этого мне должно быть легче?

Утром врач практически разрушил мою жизнь своей жестокой статистикой. Холодными безликими цифрами, выносящими приговор нашему нерожденному ребенку. И вот сейчас Марк решил закончить его работу. Разрушает. Сносит под фундамент. До последнего кирпичика. Перечеркивает все годы любви и счастья, что у нас были.

Еще несколько часов назад я думала, что хуже уже не будет. Сейчас же я убеждаюсь, что была не права. Утром мы летели в пропасть вместе. Взявшись за руки. Со слезами на глазах, но вместе. Даже несмотря на нашу ссору, я знала, что нас в этом горе двое. Сейчас же я падаю одна. В липкую холодную темноту.

Хуже, оказывается, может быть. Всегда.

— Мира! Мира, что с тобой? — испуганный голос мужа вырывает меня из мрака, в который я успела погрузиться. — Господи, Мира! Врача! Равиль, вызови Скорую, твою мать!

Его слова не сразу оседают в моей голове и я начинаю пятиться, не желая, чтобы эти грязные руки, которые еще недавно демонстративно обнимали брюнетку, касались меня. Но затем я, наконец, вижу ужас в его глазах и проследив за его взглядом, тоже смотрю на свое платье. Белоснежная ткань подола густо пропиталась кровью. Моей кровью.