Разводные процедуры

Глава 13

Холодный сквозняк мазнул по обнажённой коже. И я словно со стороны увидела прекрасную мизансцену: разозлённый, но безумно красивый сосед держит меня на руках. И я, будто Афродита, нагая и в пене, цепляюсь пальцами за насквозь промокшую рубашку Марка. А по кафельному полу течёт и мерцает вода, подмигивая загадочно и волнующе.

— Что вы здесь делаете, мой сосед Марк? — спросила я, пытаясь проморгаться. Ресницы слипались от воды.

Я голая. Голая! А чужой мужик держит меня на руках! Треш какой-то сумасшедший!

Вода продолжала литься. Сосед с рук меня спускать не спешил. Кажется, взгляд его остановился на моей груди. А там даже мокрой тряпки нет, чтобы хоть как-то скрыть мою неземную красу.

— Мн-н-н, — промычал он задумчиво, словно пытаясь выйти из транса. — Дайте подумать: вас спасаю? Или весь стояк от потопа?

— Что вы себе позволяете? — вскинулась я. — Какой ещё стояк? Пошляк вы эдакий! Немедленно отпустите меня! И вообще, как вы вошли в мою квартиру?

Марк чертыхнулся и очень осторожно поставил меня на пол, а затем кинулся закрывать кран. Не совсем, значит, ему мозги отшибло.

Я в это время успела схватить полотенце и задрапироваться. Хорошо оно у меня прилично-большое.

— Стояк, многоуважаемая соседка Мила, — это все квартиры под вами по вертикали. А вы о чём подумали? — повернулся он ко мне, мокрый и злющий.

Ему так шли волосы, упавшие ему на лоб. Мачо-мачо! И мокрая рубашка выгодно облепила торс. А мокрые штаны, на которые я всё же посмотрела, слишком явно намекали на то, что сейчас стояк — это не только квартиры.

Я медленно подняла глаза и встретила непримиримый взгляд соседа. Он и не думал тушеваться, смущаться или конфузиться.

Ну, я б с такими внешними данными тоже не пасовала. Впрочем, с моими данными тоже всё было в порядке, а в полотенце я чувствовала себя куда более уверенно, чем без ничего.

— Оденьтесь, — приказал Марк властным голосом, — и где у вас тут тряпки-вёдра?

Чёрт. Под ногами хлюпала вода. Это катастрофа. Я и впрямь затопила, по крайней мере, соседскую квартиру точно. Мне сейчас для полного счастья только ремонта не хватало в его святой обители.

Я метнулась, как заяц. Вода уже коварно блестела в коридоре, где до сих пор горели свечи. Что он обо мне подумает, этот очень противный сосед?

— Вот, — принесла я и тряпки, и ведро, и даже тазик из-под ванной, пыхтя, достала. И только потом подумала, как я выгляжу с оттопыренным задом.

— Оденьтесь, Мила! — прорычал этот монстр, и я пошлёпала в свою комнату, которая до сегодня именовалась супружеской спальней.

Футболка и штаны на влажное тело натягивались с трудом, но я спешила. Очень спешила. Сосед же времени не терял. Совершенно футуристическая картина — Марк, устраняющий потоп.

Действовал он очень решительно и… правильно.

Я вдруг подумала, что не могу представить Олега, который бы с такой деловитостью подтирал бы полы и выкручивал тряпку. У Марка это получалось на пять с плюсом. У Олега бы это выглядело… как сгоревшие котлеты. Я даже почему-то представила беспомощность на лице пока ещё мужа.

Тряхнув головой, я прогнала все непотребные мысли и присоединилась, с ужасом думая о том, что ещё немного — и настанет расплата за небрежную халатность.

М-да. Великолепно я смыла с себя тринадцать лет брака.

— Вы в коридоре, я здесь, — продолжал командовать несносный сосед.

Но это и правильно: что толку толкаться задницами рядом друг с другом? Лучше уж да, на два фронта. Так оно будет быстрее.

Я выкинула в мусорное ведро свечи и яростно накинулась на воду, стараясь не думать о нанесённом ущербе соседскому дворцу.

Почему-то мне казалось, что там всё идеально. Перед тем, как вселиться, он делал ремонт. К слову, какой-то совершенно тихий. Возможно, все работы велись, когда нас дома не было, а по вечерам никто не гремел, не стучал, не сверлил. И по выходным, кстати, тоже. И это навевало сейчас на меня такую тоску, что хоть вешайся. А может, это всё ещё отходняк от Олежека и его «Артура Петровича» беременного.

— У вас верхний слив забился, — выдал Марк и добавил: — я починю.

Святой человек! Аж плакать захотелось.

Воду он вычерпал, полы вытер практически насухо. Он всё делал идеально. И выглядел точно так же, хоть и промок, считай, с головы до ног, утратил былое величие и блеск, но всё равно смотрелся куда лучше, чем я в мокрых леггинсах и футболке. И, наверное, с гнездом на голове. Ещё бы: я даже не расчесалась после ванной. Не до того было.

— Сейчас. За инструментами схожу, — проговорил буднично, словно мы сто лет вместе прожили, и он собрался в булочную за хлебом.

Я только рот открывала и закрывала. Но пока его не было, я получила передышку и всё же продрала волосы, сменила одежду. Моей скорости позавидовали бы спринтеры.

— Чай будете? — спросила, когда Марк вернулся и действительно занялся сливом. Он сантехник? И сама же себя одёрнула: ну, как же, конечно. Все сантехники выглядят именно так, как мой сосед: дорогущая одежда, машина — мечта поэта, и так далее. Можно и не перечислять.

— Не откажусь, — повернулся Марк ко мне лицом.

И я поползла на кухню. Чайник поставила, по холодильнику пошуршала. Жест вежливости — больше ничего. Под ложечкой нехорошо сосало: ещё предстоял разговор об убытках. И бурчание соседа, который в данный момент вёл себя прилично.

— Вот теперь порядок, — сказал он, заходя на мою кухню. Вытирал руки полотенцем. Кстати, тоже переоделся. Я впервые видела его в домашней одежде. В футболке. Руки красивые. И бицепсы. Чёрт, я, кажется, с ума схожу. Иначе как объяснить, что я на него глазела, почти открыв рот. Как ещё слюной не капнула. Может, не зря меня муж недотраханной обозвал?..

— Присаживайтесь, Марк, — сухо кивнула я на стул. — Как вы вошли, кстати?

— Дверь была открыта, — улыбнулся он.

Я уставилась на него с подозрительностью. Я ж закрывала, когда Олежека выпроваживала. Захлопывала.

И тут я вспомнила, что «собачка» заедает. Не входит до конца в отверстие. Так, слегка. Дёрни за верёвочку — дверь и откроется, как в старой сказке. Видимо, Марк хорошо дёрнул.

— Есть будете? — зачем-то спросила я.

— Не откажусь, — снова улыбнулся он. И я полезла в холодильник за котлетами и кашей.

Какая-то сюрреалистическая картина. Будете? Не откажусь. Что, интересно, стукнет мне ему ещё предложить? Ведь не откажется, судя по всему.