Разводные процедуры

Глава 44

Марк

Он всё продумал до мелочей. Марк умел составлять планы и реализовывать их. Ничего сложного, особенно когда дело не терпит отлагательств.

С матерью договорился, грузчиков и машину для переезда нанял. Оставалось лишь умыкнуть неприступную Милану, что и сомневалась, и боялась сняться с насиженного места.

Марк очень хорошо её понимал. Ему тоже в своё время пришлось пережить потерю родного гнезда, к которому он прикипел всем сердцем.

Но стены остаются всего лишь стенами. И не это главное, а люди, которые находятся рядом.

Раньше Марк остро переживал, что ему пришлось поселиться в этой квартире. Он мучился осознанием, что не может по щелчку пальцев доставить дочери привычный комфорт.

Оказалось, Кате не это нужно было в первую очередь. Да и Марк страшился подумать, что он мог выбрать другой дом, другие стены, вообще не пойти на компромисс и жить где-нибудь ещё, только не здесь.

Он тогда бы не встретил Милу. Жизнь его сложилась бы по-другому. Лучше, хуже — какая теперь разница? Всё было бы не так, как сейчас. И, наверное, поэтому он с лёгкостью взял на себя функции бога, который может решить некоторые вопросы, похожие на катастрофу, а на самом деле вся эта кутерьма не стоила и выеденного яйца, если отстраниться и посмотреть на проблему со стороны.

— Андрей у нас. Они сейчас с Катей, Ничего не случилось, — поспешил он заверить Милу, поймав её растревоженный взгляд. — Мы решили, что так будет лучше в нынешних реалиях.

Естественно, никто не думал, что переезд пройдёт без приключений.

— Не пущу! — завопил господин Суворов, как только Мила с Андреем начали собирать вещи. — Что значит уходите?

— То и значит, — устало парировала Мила, — жить под одной крышей с тобой я не хочу, оставить нас в покое ты не желаешь, от всех приемлемых вариантов ты отказался. Ну, и уж если всё так, уходим мы с Андреем. Но не думай, что мы сдались и ты здесь останешься королём. Нет. Как и положено, по суду, мы будем претендовать на всё, что нам причитается. Так что, дорогой Олег, дай нам уйти, и встретимся в суде.

— А он? Что здесь делает он? — тыкал пальцами в Марка почти бывший муж Милы.

— Помогает нам перебраться.

— На этаж ниже? — гадко хмыкнул господин Суворов.

— Нет, но тебя это вообще не касается, даже если бы это было так.

Вот так, вперемешку со скандалом и выяснениями отношений, собирались вещи. Марк с брезгливостью наблюдал, как жадно и тщательно отслеживает сосед всё то, что Мила посчитала нужным увезти.

— Это семейная реликвия! — вырывал он из её рук какую-то утварь.

— Оставь, — качал головой Марк, понимая, что сосед всего лишь цепляется, чтобы вывести Милу из равновесия.

К счастью, она не спорила, не держалась за вещи, а даже иногда грустно улыбалась. И, наблюдая за вот этими неприглядно-бытовыми сценками из чужой почти разрушившейся семейной жизни, Марк окончательно понял: он сделал очень правильный выбор, не ошибся. Женщина, которую он любил, вела себя достойно даже в такой невыносимо-грязной ситуации, когда у него самого невольно сжимались кулаки, желающие расквасить нос ничтожеству, что долгие годы был мужем Милы.

Но без фейерверков не обошлось: чуть позже к ним присоединились Филипп, что примчался, как демон, и… соседская баба Клава. Куда уж без этой старой карги, которой не сиделось дома.

Мила

Этот переезд из того самого случая, когда рождаются легенды: есть что вспомнить, но стыдно рассказать.

Собственно, я держалась только из-за Марка и людей, помогавшим нам баулы переносить. По ходу пьесы выяснилось, что забрать можно только личные вещи. За всё остальное Олег цеплялся так, будто его грабили.

Это касалось и вазочки, которую он мне с Андреем на день рождения когда-то подарил, и простыней, к которым он не прикасался годами — только спал на них.

— Ты что, хочешь меня без кола, без двора оставить? — бухтел Олег и вырывал из рук всё, что считал своим. А может, из вредности — вникать в хитросплетения его меркантильных соображений мне было недосуг.

Жёстко его осадила я лишь тогда, когда он попытался отвоевать мой личный ноутбук и компьютерную технику из комнаты Андрея.

— Вот что. Это очень личные вещи, — гаркнула я в сердцах. — На твоё барахло никто не претендует! — и покосилась на игровой компьютер, который стоил как крыло «Боинга», а использовался не так часто. Олежкина гордость. Каждый уважающий себя мальчик до сорока должен иметь в арсенале что-то подобное, если хоть немного увлекается компьютерными играми. Олег увлекался.

Именно этот эпический момент подгадал Филипп, чтобы явиться к «яблоку раздора». Так как вещи собирались и выносились, дверь квартиры без конца открывалась, закрывалась. И, видимо, сие действо привлекло внимание соседской бабы Клавы, которая, улучшив момент, тоже высунула свой любопытный нос и протиснулась к нам в квартиру вслед за Филиппом.

— Это что ж такое деется-то, а? — всплескивала она руками и металась, как заполошная курица. На бабу Клаву никто особо внимания не обращал: все лавры стянул к себе Фил.

— А ты что тут забыл? — зарычал Олег. — Тебя только тут не хватало! Я полицию вызову!

— Я приехал помочь сестре, — невозмутимо заявил брат и даже попытки не сделал втянуться в скандал.

Был Филипп удивительно спокоен, как сытый удав, и тут же подключился к сборам. Дело пошло быстрее, потому что в тот момент Олег конкретно завис. Видимо, его мозг не справлялся с напором группы поддержки, что внезапно образовалась у меня.

И только баба Клава никак не могла успокоиться.

— Грабят! Как есть грабят! — завыла вдруг она. — А ну пошёл вон, супостат! — метнулась она в сторону Филиппа. Может, потому что он в это время нёс ящик с мелочёвкой из комнаты Андрея.

Кинулась баба Клава на Фила со спины — коварный выпад бесчестного человека. Фил у нас парень спортивный, привыкший к единоборствам и разным подвохам со стороны противника, а поэтому прыжок соседки он угадал и уклонился в сторону.

В это же время Олег, видимо, решил отвоевать «своё» и нацелился на брата спереди. Причём не отбирать «добро» собрался, а проявить незаурядные бойцовские способности, а проще — ударить Фила кулаком.

В результате потасовки Фил увернулся, баба Клава промахнулась и начала заваливаться вперёд, где её и догнал, набравший скорости и не успевший притормозить кулак Олега.

Сам Олег, видимо, рассчитывающий на большого и сильного Фила, никак не ожидал увидеть бабку, божьего одуванчика. На лице его мелькнули испуг и ужас, кулак всё же обрушился не на всю мощь, но сам мой почти бывший муж потерял равновесие и грохнулся плашмя на пол, погребая под собой соседку.

Всё это случилось за секунду-две, мы все стояли, распахнув глаза, открыв рот, замершие, как в немой сцене великого «Ревизора».

— Милиция! Убивают! — завопила придушенно баба Клава и попыталась спихнуть с себя Олега. Тот лежал мёртвым грузом, видимо, пытаясь прийти в себя. — Насилуют! — выдала она злорадно и разоралась, как сирена: — Милиция! Убивают! Насилуют! Помогите, люди добрые! Ах, ты охальник, насильник, дрянь такая! — наконец-то удалось ей спихнуть с себя моего горе-мужа. — Я ж к тебе с дорогой душой, а ты вона как! С кулаками! С грязными намерениями! Не зря Милка тебя бросила, козла эдакого! Ты на кого покусился, гниль подзаборная?!

Вот так в одно мгновение она кардинально поменяла мнение, нашла новый объект для ненависти. С заплывшим глазом, всклокоченная, злая, баба Клава размениваться только на слова не стала, вызвала полицию и накатала на Олега заявление.

— Капец, — сказал Фил, потому что все мы стали заложниками обстоятельств и разбирательств.

Переезд затянулся, и в дом Марковой мамы мы попали очень поздно. Но нас там, к счастью, ждали. И встретили хорошо. Но я так устала и так вымоталась, что мечтала только о душе и спать.

И то, как окружили меня заботой, заставило забыть весь этот кошмарный вечер.