Разводные процедуры

Глава 47

Жизнь вошла в привычную колею. Дети бегали в школу, Марк ездил на работу, и только я моталась, как неприкаянное привидение. Я всё ещё искала работу, готовила завтраки, обеды и ужины. Как-то так получилось, что, не сговариваясь, Громовы теперь чинно посещали нас с Андреем. Завтракали. Обедали. Ужинали. Утром и вечером мы ритуально выгуливали Лайтика и Графа и… всё откровеннее, ярче становился накал между мной и Марком.

Мы кружили, но сближались. Точнее, сближались, но как-то слишком медленно. У Марка, видимо, сталь вместо нервов и выдержка какого-то инопланетного существа.

Порой мне хотелось его пнуть. Иногда — взять за грудки, притянуть к себе и жёстко поцеловать. Я вообще ничего подобного никогда не делала и чувств подобных не испытывала.

Он словно изводил меня и издевался. Выжидал, когда у меня сдадут нервишки, но я дала себе слово выдержать, но все эти прикосновения, нежные поцелуи только будоражили меня и взвинчивали. Я хотела большего, и мне казалось: наши отношения зашли в тупик или слишком уж подзатянулись, как театральная пауза, которой пора бы и закончиться.

Я понимала: это всё нервы, подвешенное состояние из-за отсутствия работы, ну, и мужчина, который нравился, но мы никак не могли то ли чувства свои выразить, то ли двинуться вперёд.

К тому же, я через неделю готова была по стенам бегать, потому что стала внезапно домохозяйкой. Нет, мне нравилось готовить, устраивать посиделки, но этот статус казался мне донельзя скучным. Мне не хватало действий и привычного ритма. Даже встречи с подругой это не исправляли.

Внезапно оказалось, что на носу Новый год. Праздник, который я очень любила. Мы всегда собирались семьёй. Я не любила всякие-разные рестораны или посиделки с друзьями. Мне нравилось проводить этот день с близкими.

От безделья подарки я купила как-то быстро и заранее. Присматривалась к новогодним украшениям на сайтах, прикидывала, как куплю и наряжу ёлку. Энергия во мне кипела. Девать только её было некуда.

Как всегда, некоторые вещи происходят неожиданно. Точно таким было пришествие родителей, которых я раз в неделю навещала и почти каждый день разговаривала по телефону.

Заявились папа и мама под вечер, как раз в то время, когда мы с соседями ужинали.

В общем, картина маслом: я лепечу: «Папа? Мама?», родители танками прорываются вперёд, из коридора выглядывают Андрей и Катя, а уж после появляется и Марк.

— Та-а-ак, — тянет мама.

— Кхр-кхр, — кряхтит папа.

— Добрый вечер, — спокойно здоровается с ними Марк.

— Это наши соседи, Марк и его дочь Катя, — быстренько объясняю я. — Мы дружим.

— А-а-а, — кивает головой мама. — Теперь это так называется?

— Не придумывай того, чего нет в помине! — злюсь я.

— Мать, ну, ты это. Не горячись, — одёргивает её мой отец. — Приятно познакомиться. Сергей, — протягивает он руку Марку. А жена моя Наталья, соответственно. Да.

— Чаю? — обречённо предлагаю я, слыша, как фыркает Андрей, подлетает и тянет бабушку и дедушку на кухню.

— Ба, дед, привет! Мама тут булочки пекла. А ещё у нас есть отличный мясной рулет.

В общем, коммуникация худо-бедно наладилась. Отец вёл себя естественно, поддерживал беседу, расспрашивал Марка, тот ему скупо, но отвечал, мать же сидела, как аршин проглотив, всем видом давая понять, что до глубины души оскорблена или не довольна.

Надолго они не задержались, выпили чаю, и мать выразила желание уехать. Но перед тем, как раствориться в пространстве, она холодным голосом приказала:

— Милана, проводи нас.

Мне ничего не оставалось, как выйти за родителями вслед на лестничную площадку.

— Не здесь, — потянула я её за руку к лифту, не давая открыть рот. Баба Клава не дремлет, нечего её кормить «новостями», которые завтра же сплетнями разлетятся по всему двору.

Уже в лифте мать взорвалась.

— Мы думали, ты страдаешь из-за развода, оберегали тебя, решили не тревожить, дать прийти в себя. А ты, оказывается, и не тоскуешь, вон, нового мужчину себе завела. Быстро ты и лихо!

— Мать, ну ты чего? — гудит отец. — Ты решила, что ей теперь похоронить себя надо? Ну ты даёшь. Радовалась бы. Хороший мужик, правильный, взрослый, доктор, между прочим. У него своя клиника. Не какой-то там алкаш, прости господи, или прощелыга, как Милин бывший.

— Но как-то всё слишком быстро!

— Да не слишком уж и быстро, — возражаю я ей. — И между нами пока ничего нет. Я правду сказала: мы дружим. Они с Катей к нам в гости приходят. Ужинаем вот. Разговариваем. Не выдумывай лишнего. А если уж я что решу, так сама. Ты уж прости, мам, мне тридцать два, ум в голове есть. И Марк, между прочим, очень хороший человек! Это он нам помог, когда мы оказались в сложной ситуации. Мы жили у его мамы, пока Олег не решил наконец-то перебраться отсюда.

— Вот как. Вот, значит, как, — блеснули слёзы в глазах моей матери. — А мы тебе с отцом предлагали! А ты предпочла к чужому человеку съехать. Из-за него, что ли?

— И из-за него — в том числе, — плюнула я наконец-то на попытки увильнуть.

В конце концов, взрослая я или оправдываюсь перед матерью, как девочка?

— Всё остальное я уже объясняла, надеюсь, повторяться мне не нужно. И вы тогда с отцом меня поддержали.

— Но я не думала, что тут мужчина замешан!

— Мам, ты чего хочешь? Чтобы я была счастлива или одинока? Ты бы предпочла, чтобы я плакала, страдала и ненавидела всех мужчин?

— Но как-то всё очень быстро. И неожиданно, — потеряла она боевой задор, но стояла на своём.

— Это для тебя так. Для меня — в самый раз. Я рада, что Марк всё это время был рядом и ничего не требовал взамен. Помогал мне, носился со мной, слёзы утирал. И вообще.

— Но у него ребёнок! — мать нашла новый аргумент и приободрилась.

— Так и у меня тоже. В твоём понимании ребёнок — это проказа, что ли? Катя — очень хорошая девочка. Они с Андреем дружат, между прочим, в один класс ходят.

— Ну, так-то он мог любить твоего сына. А так у него дочь. Будет ей предпочтение отдавать. А у Андрюши потом душевная травма на всю жизнь.

— Мам, ну не придумывай сейчас на ходу то, чего нет в помине! — взорвалась я. — И глупостей не говори!

— Вот что, дочь, иди-ка ты домой, — обнял меня за плечи папа. — А то гости у тебя, а ты их бросила. Нехорошо это. А мать не слушай. Я с ней поговорю. Хорош мужик твой Марк. Мне понравился. Иди-иди, а то замёрзнешь, холодно тут, дует, а ты одета плохо. Не хватало ещё перед Новым годом свалиться с простудой.

Отец подпихнул меня в сторону лифта, а сам решительно взял мать за локоть и поволок её к подъездной двери, а я, вздохнув с облегчением, поехала домой.

Папа прав: там Марк, Катя, а мы тут с мамой какие-то дурацкие разборки затеяли. Да ещё в подъезде. Бабы Клавы тут, правда, нет, но кто другой мог услышать, как мы ругаемся. Стыдно как-то.