Республика из пепла

Глава одиннадцатая

В Эпицентр мы прибыли уже поздней ночью, а параллельно с нашим продвижением происходил дозвон кого надо кому следует, когда мы втроём (Ошибка не горел желанием общаться с официальными властями) сели отдохнуть в кабинете полицейского пристава, там уже находился полковник Греков.

Впрочем, поговорить он хотел для начала со мной одним. Поэтому мои спутники, получив по стакану горячего чая и корзину печенья, остались сидеть в кабинете, а мы вдвоём с полковником вышли для беседы в соседнюю комнату.

— Как ваше здоровье, Олег Викторович? — мы присели за небольшой стол, заваленный бумагами. — Ранение не беспокоит?

— Нет, всё в порядке, — надо сказать, что средство Дэна оказалось чудодейственным, я теперь даже почти не хромал, только зуд в ранах донимал сильно.

— За героизм, проявленный при ликвидации отряда степняков, вы оба будете представлены к награде.

— Спасибо, конечно, — не стал спорить я. — Но думаю, куда важнее будут мои исследования, да и живой чистый, сидящий за стенкой.

— Что вы можете сказать о нём? — спросил он.

— Немногое, — я развёл руками. — А с донесениями уже разобрались? И что там со степняками?

— Ваши донесения сейчас изучают, кроме того, следственная группа работает с пленными степняками, стало известно, что те планировали налёт на Эпицентр и разгром отделения полиции, точнее, его арсенала. Была ещё вторая группа, сейчас её окружили драгуны, никто не выйдет. Это уже не наше дело.

— Насчёт Дэна могу сказать следующее, он появился вчера утром, когда мы планировали покинуть наблюдательный пункт, но задержались, чтобы ликвидировать опасное существо. По времени это последняя запись, увидите. Когда существо было убито, я отправил Липкова за вещами, а когда тот ушёл, на меня вышел Дэн.

— Вы сразу поняли, кто это?

— Да, сразу понял, а потому, помня своё задание, попытался захватить в плен.

— Полагаю, у вас это не получилось, — Греков позволил себе чуть-чуть улыбнуться.

— Возможности несопоставимы, он смог меня обезоружить, но потом, в знак мирных намерений, вернул револьвер. Он заявил, что ему нужна помощь, а ещё, что оттуда следует уходить и поскорее.

— Какого рода помощь ему требовалась?

— Хирургическая, я вырезал из его тела имплант, позволяющий выследить его.

— Где сейчас это устройство?

— Спрятано в надёжном месте, там, помимо Дэна, был ещё некий Ошибка. Этот тоже из анклава чистых, только мутировал больше, чем следует, короче, мелкий полоумный уродец, что живёт в лесу. Тем не менее, он вызвался помочь с имплантом.

— Допустим. Что Дэн рассказал о себе?

— Что он дезертир, что хочет свободы и намерен путешествовать по миру. Кроме того, он сделал упор на то, что искать его специально не станут, что в этом анклаве чистых господствуют относительно свободные нравы, контроль за людьми слабый, а потому и большой облавы ждать не приходится.

— Как-то это всё… — он помедлил. — Кадровый военный, а тут приспичило погулять, посмотреть мир. Словно юнец какой-то.

— Вы, может быть, удивитесь, но так и есть. Юнец, он сказал, что ему восемнадцать лет.

— Восемнадцать? — Греков снял очки и посмотрел мне в глаза. — Вот уж не сказал бы.

— Именно так, восемнадцать лет, а проживёт он сто с лишним, за это время хочет обойти мир.

— И что это значит для нас? Он может быть чем-то полезен? Или вреден?

— Насчёт вреда сильно сомневаюсь, есть соблазн объявить его засланным казачком, да только сама идея этого бессмысленна.

— Почему вы так считаете?

— Станут ли люди засылать шпиона и диверсанта к муравьям?

— Понятно, — он хмыкнул, сравнение ему не понравилось, но и спорить было сложно. — А что насчёт пользы?

— Вы ведь сами сказали, кадровый военный, обучен всему, чему только можно обучить солдата. Кроме прочего, имеет навыки разведывательно-диверсионной работы в отрыве от современной техники. Да один только рукопашный бой стоит того, чтобы доверить обучение ему.

— Обучать разведчиков?

— Именно так, в остальном, думаю, ничего важного. У него есть при себе некоторые технические новинки, но воспроизвести их мы не можем, слишком велик разрыв в технологиях. Он не собирался отправляться в путь прямо сейчас, может ненадолго задержаться, кроме того, он может путешествовать не линейно, а веерно, туда и обратно, сделав нашу Республику своей базой.

— Значит, стоит сделать ему такое предложение?

— Да, именно предложение, просьбу, пообещав ему в дальнейшем всестороннюю помощь. Так уж получилось, что заставить что-то делать его мы не сможем.

— Настолько опасен?

— Из отряда степняков на моём счету двенадцать, у Стаса — меньше десятка, а у него — все остальные. Уверен, что не будь у него автомата, он справился бы и без него. Если сейчас наши переговоры зайдут в тупик, он встанет и уйдёт, при необходимости убив всех нас.

— Что же, я не собирался его заставлять, инструктор не может работать по принуждению. Ещё какие-то соображения есть?

— С точки зрения пользы… — я задумался. — В стране много незамужних женщин?

— Хватает, есть и незамужние, и вдовы. А вы хотите?..

— Я специально интересовался у него, размножаться может, большая часть генетических усовершенствований передаётся по наследству. Советую, в виде поощрения выделить ему гарем из местных женщин.

— Вы правы, — сказал Греков и отчего-то нахмурился. — Мораль нам тут не в помощь. В том, что касается деторождения, стоит некоторыми её нормами пренебречь. Население Республики всё ещё сильно страдает от последствий радиации и близкородственных браков. А тут нам дают возможность улучшить генофонд. Ладно, попробуем поговорить с ним самим.

Когда мы вернулись в кабинет, Стас и Дэн что-то шумно обсуждали, увидев нас, оба притихли, а Стас сделал попытку налить в стакан остывший чай.

— Как мне вас называть? — спросил Греков, присаживаясь напротив Дэна.

— Просто Дэн, — он как-то совсем грустно улыбнулся.

— А фамилия, отчество, у вас такое не принято?

— Даже сами чистые, как правило, обходятся именем, меня же официально зовут R741/14. Моего отца, условного, конечно, звали G266/10. Если это так важно, придумайте мне имена сами.

— Наш сотрудник, Олег Викторович, — Греков кивнул в мою сторону, — кое-что рассказал о вас.

— Да, я согласен.

— Согласны с чем? — опешил полковник.

— С вашими предложениями, — солдат одним глотком допил остатки чая и покосился на чайник. — Вы, может быть, удивитесь, но я всё слышал, такой у меня слух. Даже постоянная болтовня Стаса не помешала. Так вот, я согласен некоторое время, скажем, полгода-год, побыть инструктором в вашей армии, готовить разведчиков. Также я очень люблю женщин, если мне предоставят гарем, буду только рад. Единственное, что мне нужно, — ознакомиться с вашим техническим уровнем. Чтобы было ясно, до какого предела учить солдат.

Он широко улыбнулся, снова продемонстрировав клыки.

— Ещё кое-что, — Греков помялся, но потом всё же сказал: — Не могли бы вы нам немного рассказать о колонии чистых в наших краях.

— Что именно вас интересует? Я не испытываю особой любви к своим бывшим владельцам, но и подробно рассказывать о них не стану, если вас интересуют секреты устройства охранного периметра…

— Нет, что вы, — Греков протестующе замахал руками. — Такие сведения нам нужны, но вряд ли будут полезны, всё-таки наш технический уровень не сопоставим. Даже располагая полным знанием устройства охранного периметра, мы не смогли бы за него проникнуть. Да и смысла особого в этом нет. Если можно, изложите самые общие сведения, собственно, главный вопрос: зачем они здесь находятся, и что у них в долгосрочных планах?

Дэн откинулся на стуле и начал вещать:

— Вы, наверное, догадываетесь, чем занимались поколения их предков? Они получили безбедную жизнь, все удовольствия мира, а вместе с тем и моральное разложение. Их потомки, преобразованные генетиками, стали жить дольше и лучше, избавились от болезней. А потом общество зашло в тупик, они, чистые, высшая раса, должны были воевать и править, но воевать им было не с кем (для войны с дикарями имелись мы), а управлять некем, да и незачем. Общество их стремительно деградировало. Специалисты вполголоса пророчили этому обществу естественную гибель лет через пятьдесят-сто.

— Всё так мрачно? — спросил полковник.

— Я не специалист, но, как я думаю, кое-какие основания для таких прогнозов имелись. Население анклавов сократилось до трети от первоначального, когда человек живёт долго и сыто, он не хочет обременять себя детьми. Примерно тридцать лет назад, среди молодёжи возникло движение. Или не движение, просто какая-то неформальная группа. Они хотели перемен. Среди прочего, они предполагали уравнять в правах с чистыми солдат и инженеров. Это, разумеется, был сильный ход. Настолько сильный, что группа стала опасна для самой системы. Получив союзников в виде армии, они могли свергнуть имеющуюся власть.

— А та не могла своих солдат контролировать? — с сомнением спросил Греков.

— Контроль над солдатами имеет несколько уровней, в какой-то мере им наделены все взрослые члены касты чистых, если среди них сложится критическая масса желающих контроль отменить, они смогут это сделать. Кое-что в этом отношении было уже сделано. Например, перестали вживлять солдатам обязательный генетический дефект, ограничивающий срок его жизни, кроме того, была отменена обязательная стерилизация солдат, благодаря чему теперь я могу оставить потомство.

— И чем всё закончилось?

— Тем, кто был не согласен с существующим порядком, было предложено взять всё необходимое и убраться, создать свой собственный анклав. Группа начала переселение. В результате появился анклав на берегу Азовского моря. Отмечу также, что большая часть переселенцев (я имею в виду самих чистых, инженеров и солдат никто не спрашивал) была потомками русских.

— Поэтому вы так хорошо говорите по-русски? — уточнил Греков.

— Я одинаково хорошо говорю на шести языках, ещё на нескольких смогу объясниться, — спокойно объяснил Дэн. — Вы задаёте вопросы на русском, я вам на русском же отвечаю. Этот момент повлиял только на выбор места создания новой базы. Территория бывшей России, к тому же здесь есть относительно цивилизованные поселения.

— Они собирались устанавливать контакт с местными?

— Не сразу, далеко не сразу. Сначала база должна была стать полностью автономной. На данный момент ещё не завершён окончательный монтаж электростанций, не до конца построены гидропонные фермы, ещё что-то… точно сказать не могу, не моя область знания, грузы с Большой земли продолжают приходить, а местные инженеры трудятся, не жалея роботов. Вообще, идея их была такая: на земле прошёл рукотворный Потоп, избавивший её от людей, погрязших в грехе, теперь можно и нужно снова поднимать человечество на ноги, только развитие его пойдёт иначе, с учётом ошибок, сделанных в предыдущей истории человечества. Так что вам переживать не о чём, ещё пара-тройка лет, и в ваши края заявятся новые боги, которые дадут технику и знания, а взамен потребую полного подчинения. В отличие от богов прошлого, они не станут вас грабить, наоборот, начнут всячески помогать и направлять. Скорее всего.

— А если мы не захотим?

Дэн вздохнул.

— Тогда вас попробуют убедить. К вам придут такие, как я. Несколько сотен или даже тысяч. Да не с голыми руками, а на боевых роботах. Ваше население сократится вдвое, а остальные станут сговорчивее. Это не угроза, просто напоминаю, что лучше принять все их условия, когда они таковые выставят. Если хотите поторопить события, попробуйте отправить делегацию из нескольких человек. Только не сейчас, а когда я вас покину. Попытайтесь связаться с анклавом, пусть даже с охранным дроном, и что-нибудь у него попросить.

— Например?

— Какие-нибудь семена, породистый скот, книги, лекарства или приборы. Есть ведь что-то, что вам очень нужно, но самостоятельно произвести не можете. Предложите обмен. Вы их ничем заинтересовать не сможете, но, скорее всего, они обмен произведут. Просто потому, что так правильно, ничего не должно доставаться даром. Возможно, потребуют какое-то редкое сырьё, которое вы теоретически сможете добыть мародёрством. Такие контакты станут происходить всё чаще, что приблизит политический диалог.

— В прошлом были попытки такого диалога, — напомнил Греков. — Закончились они плачевно.

— Тогда анклав только появился, приходилось принимать чрезвычайные меры к его сохранению, к тому же попытки были не установить контакт, а прорваться сквозь периметр с оружием. На дипломатию это мало похоже. Я помню один такой случай, лет семь назад, я сам тогда управлял боевым дроном, на моей совести несколько жизней ваших граждан.

— Лет семь назад? — с сомнение произнёс полковник. — Вы говорили, что вам восемнадцать лет. Это так?

— Разумеется, скоро исполнится девятнадцать. Развитие у нас идёт быстрее, работать с боевой техникой на дистанции можно уже в десять лет, управлять аппаратом, находясь в нём, — в двенадцать. А с четырнадцати мы становимся полноценными солдатами, способными работать в поле, хотя обучение продолжается до семнадцати, но оно переходит в практическую плоскость.

— Понятно, что же, начнём плодотворное сотрудничество. Попробуем придумать для вас имя и отчество, — Греков вынул из кармана пиджака блокнот.