Республика из пепла

Глава двадцать шестая

Из-за угла вышел местный начальник, по здешним меркам он был стариком. Лет двадцать пять на вид. В руках он держал автомат, но ствол опустил вниз и явной агрессии не проявлял. Глаза смотрели враждебно, но без особой ненависти. Понял, что проиграл.

— Ты и есть тот самый Сергей? — спросил я, тоже выпрямляясь в полный рост.

— Да, это я, я здесь старший.

Выглядел он отнюдь не лидером, обычный работяга, даже одет в точно такой же серый комбинезон, как и остальные. Волосы тёмные, стрижен коротко. Комплекцию не различить, но явно не атлет, всё болтается, как на вешалке.

— А меня Олег зовут, это Дэн, — я ткнул пальцем в бойца, — а рядом Трофим. Трофим из местных, эти женщины, которых вы похитили, были его жёнами. Поэтому он к вам особой приязни не питает. Что заставило вас так поступить?

— Нам… — он запнулся. — Нам нужна информация. Женщинам мы ничего не сделали, просто хотели поговорить.

— Так поговорите с нами, поверьте, мы куда лучше знаем местную географию, а заодно этнографию и международное положение.

— Мы боялись, — он опустил голову, но голос был твёрд. — У меня тут куча малолеток, воевать никто не умеет. А у вас оружие современное, да ещё техника. Откуда нам знать, как вы себя поведёте? Если узнаете про наш бункер, то вернётесь с подмогой, убьёте нас и заберёте то немногое, чем мы богаты. Нам пока удавалось прятаться, но это не вечно. Вы ведь как-то нашли.

— И вам очень повезло, что вас нашли именно мы, — заметил я. — Вы, я так понимаю, совсем недавно высунули нос во внешний мир. Вам не особо понравилось, но жить дальше в бункере вы не хотите или по каким-то причинам не можете. Так?

— Именно.

— Тогда у меня к вам предложение: сейчас мы пройдём куда-нибудь, где сможем тихо и спокойно посидеть и обсудить сложившееся положение. Заодно имеет смысл перекусить, я от боевых действий зверски проголодался. А когда будем всё знать друг о друге, то придём к какому-то решению. Скоро сюда прибудут наши и ваши люди. Я сейчас отдам приказ. Надеюсь, больше не придётся играть в игру кто у кого в заложниках.

Стас и Иван прибыли через полтора часа. Пленных они развязали и даже оказали кое-какую медицинскую помощь. И оружие вернули, правда, без патронов. Пострадавших отвели в медицинский блок, а мы получили возможность поговорить в спокойной обстановке.

— Начинай, — предложил я.

— С какого места? — спросил он, отхлёбывая кофе из кружки. Кофе был почти как настоящий, неужели запасы сохранились?

— Лучше с начала, с момента, как бункер стал жилищем людей. Не то, чтобы история эта была важной, просто мне интересно.

— Бункер стал жилищем почти сразу после Конца. Поначалу эвакуацию остановили, людей привезли и разместили на поверхности, в надежде, что сюда ядерные удары не попадут. Но потом пришло сообщение о масштабной биологической войне, люди умирали целыми деревнями и городами. Тогда всех спустили под землю и запустили программу жизнеобеспечения.

— Что это были за люди?

— Военные, вместе с семьями. Ещё специалисты и какое-то количество случайных людей, что прибились по дороге. Всего их было около шестисот человек, в архивах есть точная цифра, но мне лень искать.

— Что произошло потом?

— Был организован подземный город, поселенцы были людьми военными, поэтому смогли наладить мирную жизнь. Здесь были автономные системы обеспечения, вроде подземных плантаций и ферм со скотом. Скота было мало, но его берегли, первые лет десять-пятнадцать питались исключительно запасами. Ещё имелись синтезаторы пищи, способные производить еду из любой органики. Потом, когда запасы стали приходить в негодность и заканчиваться, уже можно было обеспечить людей свежей пищей. С этой точки зрения поселенцам ничего не грозило.

— Но что-то пошло не так, — догадался я.

— Не так пошло очень многое, — согласился Сергей. — Для начала, почти сразу после того, как большинство поселенцев оказалось внутри, был нанесён удар, если я правильно понимаю, это был последний обмен ядерными ударами в той войне. Не знаю, какую цель преследовали те, кто его нанёс, но этим ударом они намертво запечатали нас здесь. Были планы прокопать проходы в смежные помещения, где находились склады стратегических материалов, но этот проект так и не был реализован. При этом воздуховоды исправно вентилировали помещения, реактор работал, свет и вода имелись в достатке. Но людям отчего-то было мало благополучия. Они хотели наверх.

— А вы знали о том, что происходит наверху?

— Кое-что знали, у нас были специалисты, которые подключались к разведывательным беспилотникам и оставшимся спутникам, тогда ещё было много техники. Могли видеть агонию человечества. Биологическая опасность, которая нас так испугала, быстро сошла на нет, все заражённые умерли, единицы выработали иммунитет. Каждая отдельная эпидемия убивала жителей конкретного региона, а глобальные связи из-за войны нарушились. Мы видели, как человечество уничтожает самих себя. Постоянные войны, делёж ресурсов, мелкие государства, которые грызлись между собой. Окончательно связь с поверхностью была потеряна лет через тридцать.

— И с тех пор вы существовали в вакууме?

— Именно, часть населения умирала, многие покончили с собой, особенно те, кто помнил жизнь на поверхности. Рождалось гораздо меньше. Постепенно приходили в негодность машины, что обеспечивали нашу жизнь. Смерть от голода нам не грозила, но была проблема с энергией. Реактор выработал своё, пришлось переключаться на резервный, но что-то пошло не так.

— Но сейчас он работает?

— Нет, не работает, энергию мы получаем из других источников, её катастрофически не хватает. Пять лет назад, когда происходило переключение, случилась авария. Не просто авария, взрыв. При этом погибли почти все, кто был там, а остальные умерли позже. Они вынесли из опасной зоны всё, что было необходимо нам для дальнейшей жизни. Лучевая болезнь добила последних в течение нескольких месяцев. Опасную зону запечатали и старались к ней не приближаться.

— Погибли все взрослые?

— Почти, оставалось четверо, из них трое были стариками, они умерли потом своей смертью. Оставался один, звали его Колыванов Борис Витальевич, это был наш патриарх и воспитатель, благодаря ему наше общество, состоявшее из детей и подростков, смогло выжить. Под его руководством мы смогли наладить работу оставшейся аппаратуры, он знал, что болен, неизлечимо болен, но держался до последнего.

— Теперь его нет?

— Умер полгода назад, но перед смертью он вызвал старших, мы долго разговаривали, он рассказал о реальном положении дел, очень скоро мы все умрём, энергии не хватает ни на что, запасы пищи подходят к концу, а выращивать что-то в оранжереях мы скоро не сможем. Животные почти закончились, с ними были большие проблемы, из-за малой популяции они начали вырождаться. Теперь у нас есть две коровы, пять свиней и два десятка кроликов. Мы пока не стали их забивать. Но Борис Витальевич рассказал нам и кое-что ещё. В последние годы они всё же смогли найти выход. Через один из воздуховодов можно было подняться на уровень выше, где имелись склады стратегических материалов, а там уже выйти через запасной люк.

— И вы поднялись наверх, — заключил я.

— Да, но не сразу. Когда похоронили старшего, власть перешла ко мне, в бункере оставалось всего семьдесят человек, половине из которых не было и двенадцати лет.

— И вы решили подняться?

— У нас не было иного выхода. Выйти оказалось не так просто, проход требовал расширения. Я отдал приказ начать работы, собрал немногих, кто умел делать хоть что-то. Специалистов почти не было, мы даже большинство механизмов уже не используем, просто не знаем, как это делать. То, что у нас есть, оружие, одежда, сделано давно, лет двадцать назад. Впервые мы поднялись на поверхность восемь месяцев назад.

— И? Как впечатления.

— Не могу описать. Я видел записи, где показана жизнь наверху. Знал, что такое лес, река и небо, знал, как поют птицы, как воет ветер. Но это всё было не настоящее. У нас был шок, мы стояли у люка и молчали, кто-то заплакал (хорошо, младшие не видели), потом стали падать от кислородного отравления. Мы никому не сказали о своём выходе. К тому же боялись последствий, за время нашей изоляции могли появиться новые болезни, к которым нет иммунитета. Вернувшись, мы могли погубить всех… Но оно того стоило.

— Когда вы собирались перебраться на поверхность окончательно?

— Не знаю, здешние места мало подходят для земледелия, нужно было спускаться на равнину, но мы не хотели отрываться от бункера, там всё ещё оставалось много ценного. У нас под рукой были несметные богатства, склады с материалами и станками. Этого хватит, чтобы построить новый современный город. Но использовать их мы не могли, даже если бы захотели. На поверхности побывали уже почти все наши. Кто-то был напуган, но основная масса обрадовалась. Когда мы подстрелили оленя, это был праздник, призрак голодной смерти отступил, появилась уверенность в будущем.

— Как далеко вы отходили от бункера?

— Самая дальняя экспедиция ушла на пятьдесят километров, результат был удручающим. Повсюду руины, заросшие лесом, людей почти нет, складывалось впечатление, что мы последние, кто остался. Потом встретили людей, это были охотники, одетые в шкуры и вооружённые луками. Мы хотели за ними проследить, но не получилось, они заметили слежку и скрылись. С одной стороны, это было хорошо, нам не грозило вымирание из-за малой популяции, но установить контакт с теми, кто одичал, будет непросто. Надежду внушала радиосвязь, мы иногда ловили сигналы, разобрать получалось мало, но этого оказалось достаточно, чтобы понять, что где-то есть относительно цивилизованные поселения.

— Вы не пробовали связаться с ними?

— Мы боялись, если есть цивилизация, то есть и оружие. Установив контакт с дикими охотниками, мы могли бы чувствовать себя в безопасности, лук против автомата — ничто. Но, как только мы встретим людей, вроде вас, наша судьба целиком будет в их руках.

— Что же, — я встал с места и прошёлся по комнате, разминая ноги. — Отчасти вы были правы, но вам повезло. Цивилизованные поселения есть, на западе, там сейчас целая страна. Есть промышленность, сельское хозяйство, наука. Технологии сильно просели, но кое-что изготавливать умеют. Они нашли информацию о нетронутом складе материалов, потому и отправили сюда экспедицию. Мы разведали дорогу, скоро сюда отправятся караваны. Будут вывозить то, что есть. Вывезут и вас, вряд ли вы будете цепляться за своё жильё, а там вас обеспечат жильём и работой. Как я понимаю, большая часть ваших людей умеет работать с механизмами?

— Примерно половина, учились мало, но можем многое. Проблема в том, что большая часть аппаратуры слишком сложна даже для нас. Хороший слесарь может починить станок, но реактор или даже химический синтезатор ему не по силам.

— Я уверен, что работа для вас найдётся, единственное, что осталось, — доложить в центр. Думаю, у вас найдётся дальняя радиосвязь?

— Да, можем настроить, а что потом?

— Потом… — я задумался. — Потом начнётся долгий процесс. Первым делом, как я полагаю, сюда пришлют дирижабль с людьми и техникой, проведут окончательную разведку запасов, выясняя, как лучше поднимать их на поверхность. Одновременно начнут выдвигаться первые грузовые колонны, которые доберутся сюда за пару недель или чуть больше. Здесь, я думаю, будет образована колония. Некоторое количество людей, которые занимаются подъёмом ценностей наверх. Вы ещё какое-то время поживёте здесь, ещё, думаю, сюда переселят жителей одной деревни. Тут неподалёку. Километров сто. У них почти не осталось мужчин, зиму они ещё переживут на запасах, но потом нужно будет что-то с ними делать. Работы затянутся, что-то вывезут в первую очередь, но вывоз всех запасов займёт годы. Поселение будет опираться на бункер.

— Что же, — Сергей ненадолго задумался, — думаю, это будет лучшим вариантом для нас. Я сообщу своим, а вас отведут к центру связи. Попробуете связаться со своими.

Центр связи выглядел, как склеп, большая комната, заставленная аппаратурой, которую уже основательно покрыла пыль, а кое-где висела паутина. Но все агрегаты были исправны, требовалось только подключить электричество. На этот раз я не просто надиктовал сообщение, я потребовал, чтобы с той стороны нашли полковника Грекова. Пришлось ждать около часа, потом связь ожила.

— Олег, это ты? — голос был хриплым, сильно мешали помехи, но слова звучали понятно. — Докладывай, что у вас, вы пропустили сеанс связи.

— Были непредвиденные обстоятельства, но сейчас всё в порядке. Бункер мы нашли, запасы оцениваю, как очень большие. Вывозить придётся годами. Ещё нашлись люди, поселение в бункере, осталось с довоенных времён, шестьдесят человек, дети и молодёжь, в массе своей грамотные и умеют работать с техникой. Неподалёку находится поселение диких, не совсем адекватны, но в качестве рабочей силы сгодятся. Предлагаю на базе жилого бункера образовать временное или постоянное поселение, колонию, где будут проживать люди, занимающиеся подъёмом ценностей. Кроме того, это поселение можно использовать, как базу для нашей дальнейшей экспансии.

— Поселение мы устроим, — даже через помехи было слышно, как Греков вздохнул. — А насчёт экспансии… Я бы не был столь оптимистичен. Людей взять неоткуда, даже если всех диких по дороге соберём. Вообще, по пути туда планируем построить цепочку фортов, не построить, а просто занять старые здания. Между ними будут двигаться караваны.

— Что делать сейчас?

— Обживайтесь, скоро прибудет авиация, а силы для вывоза готовы давно, сейчас отдам команду начинать движение. Дорога разведана километров на сто, а дальше, думаю, используем твои данные.

— Ясно, присылайте, будем ждать. Татьяне привет.

— Передам, конец связи.

На этом наша эпопея подошла к концу, осталось только устроить временный лагерь на поверхности и ждать прибытия авиации.