Республика из пепла

Глава пятнадцатая

Лично я не видел смысла в переговорах, кроме безоговорочной капитуляции врага, как знать, вдруг они, не видя для себя других вариантов, решили подчиниться нашим требованиям. Такой вариант имел некоторые шансы, но, по моему глубокому убеждению, принёс бы Республике больше вреда, чем пользы. Ту часть пришлого народа, что привыкла заниматься производительным трудом, республика поглотит и ассимилирует. К месту придётся и техническая интеллигенция, у них таковая точно есть, кто-то же обслуживает гигантские «танки» и перезаряжает патроны столетней давности. А вот пара тысяч профессиональных убийц, которые будут опасны даже поодиночке и без оружия, — это горючий материал, подкоп под стабильность государства. Нужно трижды подумать, чтобы открывать ворота для них.

Посол был тот же самый, видимо, участие в битве предполагалось не для всех. Часть аристократии занималась исключительно дипломатической работой. Михаил Борн, боярин князя и так далее прошёл в штабную палатку с тем же невозмутимым видом. Оглядев собравшихся, он заявил:

— У совета князей новые предложения.

— Предложения от совета бывших князей мы выслушаем охотнее, — усмехнулся генерал. — Вы ещё не поняли, что пора уступить место цивилизации? Князья и бояре должны исчезнуть из мира.

Глаза боярина нехорошо блеснули, но, видимо, его и послом сделали за умение владеть собой.

— Тем не менее, наш народ управляется так, поэтому говорить придётся с нами.

— О чём? — лениво спросил генерал. — Битву вы проиграли, более того, не за горами ваш полный разгром. Даже если вы сядете в глухую оборону, артиллерия с ней разберётся (тут генерал блефовал, нет у нас столько снарядов, чтобы укрепрайоны вскрывать). Думаю, условия диктовать не вам. Есть ли вообще смысл в нашем разговоре?

— И тем не менее, — Борн выдержал паузу. — Я должен озвучить предложение.

— Я слушаю.

— Людей на Земле осталось так мало, не стоит губить их бесконечной войной, как было в самом начале новой эры, — посол явно говорил заученный текст. — Если есть между нашими народами разногласия, предлагаю решить их поединком, лучший ваш воин, против лучшего нашего. Если вы побеждаете, мы принимаем все ваши условия и уходим отсюда. Если побеждаем мы, уходите вы.

— Более идиотского предложения я ещё не слышал, — честно ответил генерал. — Вы, потерпев поражение, лишившись техники, положив больше тысячи солдат, находитесь в крайне затруднительном положении, когда все планы обрушились. Речь идёт уже не о победе, а о вашем физическом выживании. И тут вы приходите к нам, предлагая поставить всё на одну карту, уступить в том случае, если один ваш воин победит? И вы действительно полагали, что мы согласимся?

— Мы полагали, что лишние жертвы вам ни к чему.

— Лишние жертвы с чьей стороны? — генерал методично добивал оппонента. — Вы сегодня потеряли тысячу четыреста человек, возможно, больше. Ещё пара сотен у нас в плену и большая их часть не собирается возвращаться. Мы потеряли тридцать семь человек убитыми и ещё примерно столько же ранеными. Как вы считаете, это приемлемый размен? Вот видите, лишние жертвы совсем не лишние. Ваше предложение нас от души повеселило, но нет…

— Разрешите, товарищ генерал, — подал голос Дэн.

— Что такое?

Дэн отвёл генерала в сторону и что-то ему прошептал. Тот сперва покачал головой, потом, покривившись, согласился. К послу они вернулись вместе.

— Каковы правила поединка? — спросил генерал.

— Тут полная свобода, — Борн слегка воспрял духом, услышав, что предложение его обсуждается. — Принявший вызов вправе выбирать оружие. При желании можно устроить дуэль с огнестрельным оружием, можно — поединок на мечах или топорах. Наконец, можно драться голыми руками. Поединок смертельный, один из участников умирает.

— Тогда слушайте наши условия, мы готовы ваше предложение принять, но ставки будут увеличены. В случае, если ваш воин проигрывает, вы убираетесь отсюда навсегда. Не просто убираетесь, а убираетесь одни. Только ваша аристократия, воины, обученные воевать и не умеющие делать более ничего. Крестьяне, рабочие и технические специалисты с семьями остаются у нас. При попытке увести кого-либо силой, мы возобновляем боевые действия с прежней интенсивностью. Также будет пресечена попытка нарушить правила поединка, малейшая хитрость с вашей стороны — и заговорят наши пушки. Если ваш воин побеждает, все поселения к востоку от Дона отходят вам. Устраивает? Или такое решение вы лично принять не сможете?

— Смогу, да смогу, нас всё устраивает. Только скажите, как будет проходить поединок, кто ваш боец и где место схватки?

— Поединок будет проходить здесь, условия: бой без оружия до смерти, а боец наш здесь.

Генерал кивнул на Дэна, тот посмотрел в лицо боярина, после чего с чувством превосходства ухмыльнулся, продемонстрировав белоснежные зубы с волчьими клыками.

— Мутант, — Борн скривился, словно увидел ядовитую змею.

— Вас что-то не устраивает? — спокойно поинтересовался генерал. — Понимаю, у вас детей, родившихся с малейшим отклонением, принято скармливать волкам. У нас, как видите, по-другому. Вы принимаете наши условия?

— Да, — произнёс Борн, не отрывая глаз от Дэна. — Бой здесь, у ваших позиций, с нашей стороны пятьдесят всадников с холодным оружием, чтобы следить за честностью поединка. Правил никаких, оба бойца безоружны, нужно любым способом убить оппонента. С нашей стороны прибудет боец. С вашей стороны будет… мутант. Я всё правильно перечислил?

— Именно, — генерал с улыбкой кивнул. — Только воздержитесь от своих расистских оценок, наш офицер имеет очень ранимую душу, как знать, разорвав на части вашего бойца, он может задать пару вопросов невежливому послу.

— Приношу свои извинения, — всё же дипломат был мастером своего дела, надо полагать, единственным из массы аристократии, способным на такое.

— Поединок состоится завтра на рассвете, — объявил генерал. — Здесь, перед позициями, будет организована арена со зрителями. С вашей стороны пятьдесят человек, которые зафиксируют результат поединка и объяснят остальным. Никакого огнестрела, перед началом боя все должны спешиться и занять места на трибунах.

— И ещё, — в разговор вмешался наш тыловик. — У вас есть свободные люди, рабочие? Если есть, то отправьте их сегодня сюда, нужно убрать трупы. Пара сотен человек без оружия нас вполне устроит, нужно всех похоронить, иначе тут завтра будет не продохнуть от запаха, да и вороны уже слетаются. Кроме того, разрешаем вам эвакуировать вашу технику.

— Да, это не проблема, — Борн повернулся и с достоинством вышел.

Он мог себя считать победителем на дипломатическом фронте, пришёл, объявил свои условия, противник эти условия принял. А за последствия отвечать не ему. Их руководство рассудило, что шансы на успех у них есть. Среди нескольких тысяч профессиональных вояк, что с раннего детства учились убивать людей всеми способами, можно найти одного мега-чемпиона, равного которому просто не может быть среди цивилизованного народа с профессиональной армией.

— Скажите, товарищ Дэн, — проговорил генерал, поворачиваясь к командиру разведбатальона. — Вы хорошо подумали, прежде чем пойти на такое? Не выставите ли вы меня дураком в глазах верховного правителя? Я ведь обязан буду сдержать слово.

— Главное, чтобы его сдержали они, — угрюмо проговорил Дэн. — Постарайтесь сделать так, чтобы, уходя, они не взяли с собой никого лишнего. В крайнем случае, придётся эти попытки пресечь.

— Как?

— У нас есть авиация, так? Сколько человек можно нагрузить на дирижабль?

— Двадцать, плюс снаряжение, — незамедлительно ответил начальник авиации. — Если постараться, всунем двадцать пять или даже тридцать.

Тогда нужно быть готовым посадить в каждый по отряду десантников, обогнать отступающего противника и высадиться у него на пути. С собой придётся взять взрывчатку и тяжёлое оружие.

— Вы считаете, пятьдесят человек смогут это сделать?

— Сделать что? Победить всех? Вряд ли. А вот отбить от каравана группу нонкомбатантов, которая тут же ударится в бегство, вполне. А вдогонку следует послать конный отряд, который сразу примет беглецов и поможет им уйти.

— Так мы и сделаем, — согласился генерал. — Что насчёт уборки трупов?

Как ни странно, вопрос он задавал не тыловику, а присутствовавшему здесь особисту.

— Я вас понял, люди, что придут собирать трупы, всё нам расскажут. С нашей стороны помощь будут оказывать мои сотрудники, они и разговорят прибывших. Завтра мы будем знать больше.

Уборка трупов затянулась до темноты. Хоронить их прибыли крестьяне, многие искали своих родственников, а обнаружив, плакали над телами. Хоронили в чуть углублённых воронках от попадания снарядов. По двадцать-тридцать человек в каждой. Рук не хватало, а потому с нашей стороны выдвинулись подозрительно грамотные стройбатовцы, которые, помимо помощи в захоронении, старались поговорить с противником по душам. Спецслужбы своё дело знали, здесь шёл не только сбор информации, но и вербовка сторонников. Сомневаюсь, чтобы эти люди оставались на той стороне добровольно, скорее, переживают за семьи в тылу.

Спали мы той ночью беспокойно. То есть, беспокойно спал я, а Дэн, несмотря ни на какие завтрашние события, просто вырубился, как радиоприёмник. Да и Стас, которому я разрешил накатить водки из запасов, громко храпел в углу палатки. Снаружи переговаривались часовые. Я подумал, что есть отличная от нуля вероятность ночной вылазки противника, а потому даже во сне не расставался с оружием, обнял винтовку и расстегнул кобуру с револьвером. Заснуть удалось только под утро.

На рассвете прибыли послы, как и договаривались, полсотни всадников. Большинство уже немолоды, многим под пятьдесят. На хороших конях, одеты в кирасы и кольчуги, поверх которых наброшены меховые шубы (и это в жаркую погоду). У каждого при себе красивый длинный меч в богато украшенных ножнах. Большинство носит длинные бороды, видимо, как отличительный признак своей касты.

Лишь один из них был без брони и оружия. Он же был самым молодым и самым высоким. Даже могучий конь с трудом его держал. Ростом около двух метров с гаком, невероятно могучей комплекции. Лет ему было немного, двадцать, может быть, двадцать два. При этом он не носил бороды, более того, голова его была обрита, а лицо покрывали многочисленные шрамы. Нос его был расплющен, а уши напоминали пельмени, как у дагестанского борца. Был ли это представитель аристократии, которого побрили к поединку, или же нашли кого-то из народных масс. Скорее, первое. Вряд ли такое дело доверили бы простолюдину. Да и нет у крестьян времени овладевать воинской наукой, будь ты хоть какой богатырь, обучат тебя исключительно ходить за плугом. А побрили затем, чтобы противник не сумел схватить за волосы.

Для поединка огородили круг, диаметр которого составлял около десяти метров. По краям имелась хлипкая ограда из вбитых в землю кольев и приколоченных к ним жердей. С нашей стороны стояли офицеры, хоть и не все. Большая часть сейчас командовала отражением возможной атаки, не факт, что противник согласится с результатом боя.

Вражеский боец спрыгнул с коня. Сделал он это так ловко, словно не весил полтора центнера. Готовясь к бою, он сбросил на землю короткую куртку, потом сапоги, попутно размотав портянки. Оставшись в коротких шароварах, он перешагнул через бортик ограждения, вышел в круг и продемонстрировал обеим сторонам пустые ладони.

— Генерал, выпускайте вашего уродца, поединок не затянется, — сказал один из группы поддержки врага, убелённый сединами ветеран со шрамом поперёк лица.

Дэн на его слова ничуть не обиделся, он тоже снял куртку, но бросать не стал, а аккуратно передал Стасу. Потом расстегнул ботинки и разулся, при этом чиркнул пальцем по штанинам, отчего резинки внизу затянулись, превращая камуфлированные брюки в шаровары. Костюм его сейчас был отключен, цвет не подстраивался под окружающую местность, оставшись серо-зелёным.

Не стал он и раздеваться до пояса, оставив бельё в виде водолазки серого цвета. Сделал несколько разминочных движений, помахал руками, покрутил шеей, после чего бодро перепрыгнул барьер.

Противники сошлись. Не могу сказать, что это было косплеем Давида и Голиафа, всё же Дэн тоже не был карликом, но вот в плане комплекции безнадёжно отставал. Не понимаю, как можно в современном мире так накачать бойца, не используя анаболики. Каждый сделал по шагу вперёд, и бой начался.

Будучи неплохо подкован в рукопашных делах, я за свою жизнь провёл немало боёв и тренировочных поединков. В том числе приходилось драться с бойцами легче меня и с бойцами тяжелее меня. При этом я чётко запомнил, что законы физики неизменны, чем тяжелее тело, тем оно более инертно. При прочих равных, легковесы превосходят тяжеловесов в скорости, а тяжеловесы всё с лихвой компенсируют силой удара.

Но этот поединок меня поверг в шок. Огромный троглодит просто взорвался каскадом резких ударов, вряд ли он занимался каким-то конкретным единоборством, это просто наизусть заученный арсенал уличного бойца. Сотни и тысячи поединков, из которых он неизменно выходил победителем. Руки его сливались в сплошное облако, не давая глазу заметить отдельное движение. Будь на месте Дэна я, упал бы в первые секунды.

Но, к счастью для Республики, на месте Дэна был сам Дэн. А потому все удары противника ушли в пустоту. Дэн прокатился по земле и встал на ноги, тоже визуально нарушая законы физики, просто поднялся, как шлагбаум из горизонтального положения. Группа поддержки лысого разразилась было воплями восторга, но тут же замолчала, увидев, что толку от атаки ноль.

Они снова начали сходиться. На лице Дэна застыла маска равнодушия к происходящему. Ещё немного, и он начнёт зевать. А противник его начинал понемногу выходить из себя. Он зарычал и снова бросился в атаку. И снова с нулевым результатом, если не считать того, что Дэн ухитрился нанести несколько ответных ударов по ногам, а только потом откатился в сторону. Удары были незаметными, и, на первый взгляд, точно не могли навредить великану. Но, стоило ему сделать шаг, как и без того отвратительное лицо перекосила гримаса боли, а ноги он теперь переставлял с трудом.

«Рыцари» охнули. А Дэн, как ни в чём не бывало, пошёл по кругу, обходя противника. Новая сшибка, снова куча промахов лысого великана, Дэн откатывается и наносит удар ногой в бок. Удар какой-то странный, словно и не удар, а простое прикосновение. Вот только великан был иного мнения, он согнулся пополам и закашлялся.

В этот момент его можно было добить хорошим ударом в голову, но Дэн решил ещё поиграть с жертвой, которая всего пять минут назад полагала себя охотником. Справившись с болью, великан разогнулся, сфокусировал взгляд на противнике и прыгнул с места вперёд. На этот раз он не стал наносить удары, прекрасно понимая, что противник легко уклонится или блокирует их. Вместо этого он раскинул в стороны руки и попытался обхватить Дэна. В целом, расчёт был правильным. Если ты точно проигрываешь врагу в ударной технике, стоит попробовать войти в клинч, а потом перевести борьбу в партер, где появится возможность реализовать своё преимущество в силе.

Дэн, к моему удивлению, дал себя схватить, огромные руки обхватили его фигуру и просто без затей сдавили. Вот только Дэн, вместо того чтобы захрустеть костями и незамедлительно умереть, отчего-то начал делать странные движения руками, не обращая никакого внимания на стальные тиски рук великана. То, что происходило дальше, я описывать не берусь. Просто не разглядел, как это вышло. Локти великана стали опускаться, потом он затрясся, а рожа его перекосилась от напряжения. После этого раздался сочный хруст, объятия разжались, а невредимый Дэн просто и незатейливо отпихнул противника ногой.

Он был ещё на ногах, но стоял, шатаясь и глядя на мир бешеными глазами. Правая рука вышла из плечевого сустава, он сейчас испытывает сильную боль и вряд ли способен продолжать поединок. Но сражаться следовало до смерти.

— Прошу разрешения вправить руку, — крикнул кто-то из всадников.

Генерал посмотрел на Дэна, тот кивнул, после чего он сказал:

— Разрешаю, только быстро.

Один из всадников бодро соскочил на землю, подбежал к своему бойцу, ухватил его за руку, чуть оттянул, потом с тем же хрустом вправил сустав обратно. Какую боль при этом испытывал боец, я сказать не берусь. Будь я на месте генерала, уже остановил бы поединок, ставший настоящим избиением.

Всадник вернулся в седло, а боец, обречённо вздохнув, снова пошёл в атаку. Снова короткая сшибка, снова ни одного попадания в Дэна, ответные удары по ногам. Великан упал на колени, уже ничего не соображая от боли. Дэн сместился на шаг в сторону, после чего нанёс короткий удар сверху по темени торцом кулака. Великан рухнул, из носа и ушей потекла кровь, больше он признаков жизни не подавал.

— Врача, — скомандовал генерал.

Медик тут же вынырнул из толпы, подбежал к поверженному бойцу, проверил пульс, на секунду замолчал, после чего поднял глаза на генерала и отрицательно покачал головой.

— Бой окончен, — сказал Горшков, поднимаясь. — А вам предлагаю убраться отсюда со всей доступной скоростью.

Всадники немного помялись, видно было, что кое-кто кипит яростью и готов броситься в бой прямо сейчас. Вот только количество направленных стволов охлаждало даже самые горячие головы. Задние ряды стали разворачивать коней, один из аксакалов всё же задержался и сказал, указывая на мёртвого бойца:

— Нам нужно забрать тело, он был из знатного рода…

Но генерал не дал ему закончить.

— Мне плевать, из какого рода он был! — в голосе генерала просыпалось бешенство. — Мне вообще плевать на все ваши дикарские роды. Его похоронят в общей могиле с остальными убитыми. Вы проиграли, проиграли всё, что могли, а потому лишаетесь права не только ставить условия, но вообще открывать рот. Ещё минута вашего промедления, и ещё один глупый вопрос, и я потребую отдать нам ваших коней, женщин и сапоги, время пошло.

Видно было, как гложет аксакалов их уязвлённая гордость, но делать было нечего, они развернули коней и отправились назад. Вдогонку генерал добавил:

— Напоминаю, уходите только вы, знатные воины, народ ваш остаётся здесь, с нами. Мы всех подробно допросим, если выяснится, что хоть кого-то вы увели с собой, будет отправлена погоня, авиация будет бомбить вас на протяжении всего пути.

Когда они уехали, к телу поверженного великана подбежали двое крепких санитаров и поволокли его, но почему-то не в сторону захоронений, а в медсанчасть.

— Он жив, — прокомментировал Дэн, видя мой недоумённый взгляд. — Я подумал, что нет смысла убивать такого хорошего бойца и просто сильного человека. Когда поправится, можно с ним поработать, либо он встанет в ряды армии, либо, если окажется ни на что не годным, послужит быком-производителем, которых в стране так не хватает.

Сам Дэн, помимо обучения солдат тоже занимался улучшением генофонда нации и, насколько мне известно, успешно. Где и как нашли для него одиноких женщин, осталось загадкой.