Ронин

Глава 1

Ноябрь 1993 года.

Конец прекрасной эпохи.

Поселок Волнистый находился в паре километров от границы города, был вполне обжит и примыкал к красивейшему бору и Реке, что сделало его весьма популярным место для загородного проживания богатых и успешных. Правда, в бочке меда присутствовала ложка дерьма — городские очистные сооружения находились здесь же, но это были уже придирки. Машину с недовольным Демоном я бросил на въезде в новую часть поселка — любой посторонний звук за городом разносился очень далеко, а мне не хотелось портить ночной отдых Князя.

Мне повезло, что я нашел дом с Карлсоном очень быстро, не заплутав и не сбившись с дороге, а вот дальше начались проблемы. Высокий, гладкий забор не давал возможности бесшумно забраться на него, темные окна второго этажа дома входили во все стороны, а на соседском участке, за таким же глухим забором, молча бегала какая-то собака, периодически громко принюхиваясь, очевидно крупная, опасная и умная. Делать мне было нечего, я обошел дом с Карлсоном, плотно прижимаясь в высокому забору, со стороны леса, нашел там несколько тонких стволов погибших деревьев и прислонив их к забору, сделал нечто вроде подставки под ноги, которая позволила мне заглянуть через забор.

Участок представлял собой вытянутый прямоугольник покрытой снегом поверхности. От забора на границе леса до дома было около пятидесяти метров открытого пространства. Единственным укрытием на этом огороде была небольшая будочка, судя по, идущим от нее к дому, ярко-желтым трубам, предназначенная для безопасного хранения газовых баллонов или баллона. В подтверждении того, что я на правильном пути, возле крыльца дома, напротив ворот, стоял большой темный джип, без госномеров. Ворота были откатные, судя о кабелю, проброшенному от дома, на электротяге. Не смотря на бинокль и белый снег я не смог определить марку джипа, но решил, что я, все-таки, угадал и эта та машина, на которой передвигался Князь. Осталось только определится, как взять штурмом укрепленный коттедж, чтобы при этом не пострадала заложница. Думать о том, что Наташа уже пострадала я не хотел. Снег, набившийся в невысокие ботинки уже растаял и ноги начали замерзать, а я никак не мог определится с планом действий. Всякие героические прыжки из супербоевиков и кувырки в сугробе отпадали, так как не давали Наташе ни одного шанса на выживание. В дом я не попаду, так как сомневаюсь, что бывший старший опер оставил дверь на ночь не запертой. Вызывать сюда спецназ, который начнет осаду дома, потом пойдет на штурм? Не знаю. Князь уже столько накуролесил, что приговором будет только смертная казнь, но чтобы до нее дожить… Я очень сомневаюсь, что его не достанут в СИЗО, больно много желающих задать беглому капитану нелицеприятные вопросы и получить откровенные ответы. На месте Олега я бы предпочел получить пулю в голову в лихой пострелушке с ОМОНом или СОБРом. Но тогда зачем ему живая Наташа? То, что Олегу дадут уйти на машине вместе с заложником я не верил, он же не автобус с детьми захватил… Кстати, надо будет завтра написать письмо в бывшее КГБ о том, что в Ростове, в декабре, планируется захватить детей с целью выкупа, и этот захват высветит полнейшее отсутствие наработок на противодействие таким действиям со стороны силовых структур. Про лохматую и бородатую братву с Кавказа и Средней Азии я ничего не помню, но то, что в банде был русак, спившийся отставной военный летчик из Свердловска, я помню четко, за месяц КГБ, как бы они сейчас не назывались, должны разобраться и установить, кто такой, тем более, что он за несколько дней до захвата попадал в милицию за пьяную драку.

План действий в голове сложился внезапно и четко, он базировался на знание реалий и типичных алгоритмов действий органов на сообщение о происшествии или преступлении.

Тук-тук. — я постучал в окошко, стоящей на трассе заправки, а когда оно распахнулась, сунул в него раскрытое удостоверение.

— Доброй ночи, милиция. Можно вашим телефоном воспользоваться… — и только успел отдернуть руку от стремительно закрывающегося окошка. Ну почему вежливость многие люди воспринимают, как возможность покуражится, показать свою значимость?

Я присел к зарешёченному окошку и встретился с торжествующими глазами тетки лет сорока, сидящей в кресле оператора. И что с ней делать? Поджечь заправку? Стук ствола пистолета-пулемета по стеклу не склонил женщину к сотрудничеству с правоохранительными органами — она просто смотрела на него, не слыша или не слушая меня и не шевелилась. Пришлось надавить чуть сильнее, стекло лопнуло наискосок, одна половинка, выпала из рамы и со звоном шлепнулась на стол оператора.

— Телефон сюда, быстро!

— Да, да, сейчас. — старый, перемотанный синей изолентой, телефон, звякнув, полез в мою сторону через мгновенно распахнутое окошко.

— Алло, милиция. Пришлите скорее наряд, у нас в соседнем доме женщина громко кричала, а потом что-то грохнуло и крик оборвался. — я четко назвал адрес дома с флюгером в виде Карлсона: — Кто звонит? Соседи.

Разговор я оборвал, после чего вырвал телефонный провод из аппарата, а трубку выбросил в сугроб — мне надо, чтобы наряд местной милиции приехал к крайнему дому поселка, на семейный скандал. С возможным бытовым убийством, а не рыскал по окрестностям, разыскивая автоматчика, пытавшегося «обнести» автозаправку.

Демона с собой я не взял, оставил в машине. Я не уверен, что пес выдержит столько времени, не разу не гавкнув. К сожалению, даже самые умные собаки иногда дают волю эмоциям.

Через забор я, все-таки перебрался, навалив еще сосновых веток и старых стволов, после чего сел в снег за домиком, с выходящей из него газовой трубой, стараясь не думать о мокрых насквозь ногах, которые стало прихватывать холодом. Шум ветра в кронах мачтовых сосен старательно убаюкивал меня, а я разгонял в себе адреналин, представляя себе, что Князь все-таки разглядел в окно редкую цепочку следов от забора и теперь крадётся ко мне с пистолетом в руке. Картинка с зловещим человеком-циркулем горячила кровь и не давала задремать. Местные коллеги, как я и рассчитывал, приехали где-то через час, по моим расчетам, уже было около семи часов утра. Я не зря сообщал неопределенно, то ли был выстрел, то ли не было, чтобы не примчались всем поселковым отделением, конно, людно и оружно, но и, не переложили выезд на следующую смену, которая могла заявится часов в двенадцать, когда я в своей засаде превращусь в ледяного ходока, а Князь успеет позавтракать, под выпуск кулинарного шоу «Смак» с кудрявым Макаревичем, и, посмеиваясь под непритязательные шутки Стоянова с Олейником из свежего, юморного «Городка», прикончить пару десятков заложников.

У забора участка затормозил вездесущий «УАЗик», хлопнула одна дверь, после чего по металлу глухих ворот энергично заколотили, оглашая, еще дремлющую, загородную улицу криком «Открывайте, участковый».

Участковый попался упорный, барабанил долго, понимая, что если он уедет, а в доме действительно произошло убийство, то его по головке, мягко говоря, не погладят.

Наконец раздался скрип, который я определил, как звук открываемого окна и раздался голос Князева, который я прекрасно помнил.

— Что случилось, лейтенант? Что вы орете, ребенка разбудили.

— Хозяин, открывайте, я должен дом осмотреть.

— И на каком основании? У вас постановление на производство обыска имеется?

— Постановления нет… — с некоторой заминкой произнес, невидимый мне, участковый: — У нас вызов на семейный скандал и соседи выстрел слышали. Вы с кем в доме проживаете?

— Жена и ребенок. — Князь говорил уверенно и напористо: — Только ребенок болеет, только под утро уснул, я бы не хотел, чтобы вы его своим обыском разбудили.

— Пусть к нам выйдет жена, мы с ней поговорим, а там посмотрим… — неопределенно ответил участковый.

— Хорошо, сейчас спустимся. — окно снова скрипнуло, очевидно, закрываясь.

Я приготовился. Весь вопрос был в том, кого сейчас выведет к милиции Олег Князев. Если местную хозяйку, как ее там, а, вспомнил, Зоя, и они выйдут из ворот, я пойду в дом. Если же выведет Наташу… Я не знаю, что я буду делать конкретно, но в дом придется идти все равно.

Из дома Князь вывел Наташу, к моему удивлению, со связанными за спиной руками, приставив к лицу нож, осторожно открыл заднюю дверь джипа и забросив девушку в багажное отделение, медленно, чтобы не хлопнуло, замкнул ее, после чего, крича, что сейчас откроет ворота и выйдет к милиции, открыл водительскую дверь и забросил в салон какую-то сумку и, очевидно, сунув в замок зажигания ключ, двинулся в сторону ворот.

Я понял, что сейчас произойдет. Он не собирался разговаривать с милицией. Сейчас он пойдет на прорыв. Успокоенный, что хозяин дома сейчас выйдет на улицу, милиционер будет спокойно ждать, пока ворота не откроются, не слыша, от шума мощного электродвигателя и цепного привода откатного устройства, как заводиться двигатель джипа, после чего, Князь просто выкатится из ворот и, пользуясь преимуществом «японца» в скорости, просто уедет от раздолбанного ульяновского вездехода, в укромном месте на трассе, просто сменит машину и, в очередной раз, растворится на просторах Западной Сибири. Уверен, что милицейская «тачанка» не перегораживает выезд со двора, а культурно стоит на обочине, в чем Князь убедился, разговаривая с милицией через окно второго этажа, иначе он придумал бы иной план спасения.

Бегущего меня Олег заметил не сразу, не ожидая никакого подвоха со стороны унылого, безжизненного огорода, или что там росло под снегом у хозяев местного особняка? Торопливо подойдя к машине и взявшись рукой за скобу в кабине, чтобы рывком забросить в салон свои искалеченные ноги, Олег Князев, очевидно услышал хруст, сминаемого моими, окоченевшими ногами, наста, поднял глаза и встретился со мной взглядом. Единственное, что он успел сделать — это поднять руку к карману, после чего длинная очередь из пистолета — пулемета перечеркнула его тело и многогрешную жизнь, на этот раз навсегда.

За забором тарахтел, троящий двигатель «УАЗика» и стояла тишина, в тонком металле ворот виднелись несколько дырок от девятимиллиметровых пуль, разминувшихся с телом беглого капитана. Я открыл заднюю дверь джипа и встретился взглядом с, лежащей на каком-то тряпье, Наташи.

— Лежи, не вставай пару минут, а то можно под выстрелы попасть. — надеюсь, что она меня услышала и поняла, и не будет сейчас дергаться пока я буду сдаваться в руки родной милиции.

— Милиция, слышите меня? — ворота уже отъехали в сторону, путь был свободен. К моему облегчению, в створе ворот не валялось, зацепленное моим «friendly fire» тело участкового, пятен крови и следов волочения перед воротами я тоже не видел.

— Милиция! — громче крикнул я, так как ответа не услышал: — Я свой, коллега из Дорожного РОВД, сейчас застрелил мужика, что перед вами комедию ломал и хозяином претворялся. Я сейчас выхожу с поднятыми руками, держа в руках удостоверение. Автомат и табельный пистолет оставляю на капоте джипа, что стоит перед воротами. Услышали меня?

— Выходи! — кто-то, невидимый мне, от волнения дал петуха, и я пошел, сложив оружие на капоте и подняв руки с раскрытым удостоверением.

Ожидаемо, милиционеры, лейтенант и старшина укрылись за металлической будкой ободранного вездехода с синей полосой поперек белого борта, направив на меня один «Макаров» на двоих — водитель, судя по всему, уже разоружился, готовясь к сдаче смены. Стоило мне остановится, участковый бросился ко мне, замерев за моей спиной и, с силой, уперев ствол пистолета мне в затылок. Замершую в нетерпении, тупоголовую пулю, приготовившуюся покинуть хромированный ствол оружия, я чувствовал каждой клеточкой своего организма.

— Еб… — водитель видимо добежал до лежащего на снегу тела Князя и его замутило.

— Хорош рыгать! Оружие его возьми и иди сюда.

— Сейчас. — водитель прибежал и встал передо мной, воинственно направив пистолет — пулемет на нас с участковым. Рукоятка моего пистолета торчала из кармана черного милицейского тулупа. Если бы я не знал, что я отстрелялся до упора, пока затвор «Кедра» не встал на затворную задержку, я бы, конечно, нервничал.

Убедившись, что я под прицелом, участковый наконец убрал свой пистолет от моей головы и принялся изучать мое удостоверение.

— Прочитал? — через минуту спросил я: — А то у меня руки затекли так стоять.

— И зачем ты его убил? — хмуро спросил участковый лейтенант.

— Там, в багажнике джипа девушка лежит, заложник. — я опустил руки, я их реально, уже не чувствовал. Водитель угрожающе дернул стволом.

— Ой, прекрати. — я отмахнулся от старшины: — Магазин пустой.

— Иди, машину посмотри. — кивнул водителю участковый.

— Только руками не лапай там сильно.

Несколько раз подозрительно оглянувшись на меня, как будто боялся, что я в его отсутствие нападу на его напарника, старшина дошел до джипа, чтобы через несколько секунд показаться из-за его кормы, ведя под руку, по-прежнему связанную, злющую как кобру, Наташу.

— Может развяжите девушку? — предложил я, но милиция не спешила воспользоваться моим советом.

— Вы вообще кто и как в машину попали? — лейтенанту понадобилось срочно допросить Наташу, но только ожгла меня ядовитым взглядом и отвернулась.

— Лейтенант, ты, вообще, что делаешь? — я не выдержал, шагнул к девушке, и, несмотря на ее сопротивление, попытался стянуть с нее веревку, стянувшую ее кисти так, что они были белыми.

Я достал из кармана нож — "выкидуху' и нажав на кнопку, перепилил веревку, сорвав с рук Наташи веревку сунул ее комок в руки опешившему лейтенанту.

— У тебя заложница чуть без рук не осталась, а ты решил тут в следователя поиграть, допросы устраиваешь. — я ухватил Наташу за рукав пуховика и подтолкнул к водителю: — Отведи ее в машину и пусть сидит, греется.

Тут участковый отошел от потрясения. Он вскинул свой пистолет, вновь наводя его на меня и заорал:

— Брось нож! Бросай!

— Ты что, дурак? — я сложил ножик и сунул его в карман: — У тебя мое удостоверение в руках, и ты выстрелишь в старшего по званию, который ликвидировал убийцу и…

Я ехидно улыбнулся и продолжил: — Скорее всего, вам, придуркам, жизнь спас. Давай, стреляй, вон как раз свидетели собрались.

У соседних домов, пока держась на почтительном расстоянии, стояло несколько местных жителей. Один, видимо самый любопытный, осторожными шажочками приближался к нам, а два солидных дядек, опершись на снеговые лопаты, курили, то и дело поглядывая в нашу сторону.

— Да ну вас на хрен. Вы офицеры, разбирайтесь сами… — старшина сплюнул на снег желтой табачной слюной и подхватив Наташу под руку, повел ее к задней двери «УАЗика». Что интересно, ему она не сопротивлялась.

— Нож отдай. — уже спокойнее сказал участковый, продолжая держать меня на мушке.

— Не отдам. И вообще, я в лесу три часа провел, я ног совсем не чувствую. Я в вашу машину пойду греться, а ты давай, организовывай охрану места происшествия, вызывай следственно — оперативную группу, прокурорского «следака». Кстати, в этом доме жили три человека, парень молодой по имени Сережа, девушка Зоя, и их сын, совсем маленький, Вадик, кажется, и джип этот они недавно купили. Только я их, почему-то, не вижу. Наверное, спят очень крепко, а ты как думаешь? Кстати, этот участок твой? — я топнул ногой по заснеженной дороге: — Не помнишь, что там по приказу положено делать с участковым, когда на его участке убийство двух и более лиц происходит? Сразу увольняют, или еще и садят?

Пока участковый переваривал новую для себя информацию, я подошел к «дежурке», молча забрал у старшины свой автомат и пистолет, после чего мы трое молча сидели в «УАЗике», глядя на стоящего у раскрытых ворот участкового и молчали. Я пару раз пытался взять Наташу за руку, но она каждый раз вырывала свою ладонь, что-то зло шипя. В мою сторону она так и не посмотрела.