Ронин

Глава 13

Циничное поведение.

Январь 1994 года.

Вчера вечером мы с Виктором Брагиным, совершили, на языке «приказа с двумя нулями», краткий оперативный контакт по телефону, в процессе которого я «слил» оперу информацию оперативного характера, что некий Михалыч, маскирующийся для вида председателем колхоза, организовал в пригородной деревне Журавлевка банду из десятка молодых людей, которые совершают отжим имущества у граждан, грабят проезжающие мимо фуры и частные автомобили, убирают свидетелей, в частности, убили и утопили в болоте некоего Петра Галкина после того, как последний собрался сообщить органам власти о противоправной деятельности Михалыча.

Завтра-послезавтра информация от опера Брагина попадет в общий массив данных, еще через пару дней дойдет до Сельского РУВД, по территориальности, а через недельку за Михалыча и его ребят возьмутся плотненько. В сельской местности, штаты милиции, в отличие от городских отделов, штаты укомплектованы, а вот заявлений поступает мало, вот и вынуждены сельские опера отрабатывать любой сигнал, а тут банда, разбои, грабежи, вымогательство, и, в качестве розочки на торте — убийство.

Если бы меня спросили и дали времени побольше, я бы задержал парочку парней из этой деревни за преступление, совершенное где-то в городе, к которому они, точно, не имеют никакого отношения, попытал бы их на причастность, пытаясь понять, кто из задержанных пожиже духом, кого можно заговорить и «поколоть». Если не нашел такого типа, через некоторое время повторил бы попытку. Из десяти человек, как в украинском партизанском отряде, хоть один, да предатель, обязательно найдется, не в древней Спарте же они живут, а в Журавлевке. И потянется ниточка, постепенно завязывая всех в тугой узелок, который и должен выйти на Михалыча. А если ниточка потянется, и пойдут «раскрытия», то Витя Брагин будет в большом плюсе. В конце текущего месяца позвонит заместитель начальника уголовного розыска Левобережного районного управления своему коллеге в Сельский отдел и строго спросит, сколько преступлений было раскрыто по информации нашего сотрудника, и пойдут плюсики Вите в личный показатель работы, и опять он будет молодец. Так, глядишь, и до начальника розыска Торфяного отделения дорастет, а оттуда сбежит в управление по городу или области, и появится у меня в высоких милицейских структурах хороший… А вот хренушки вам, дорогой товарищ Громов, никто у вас не появится. Человек, когда увольняется или уходит на пенсию, то для бывших коллег он, как будто, умирает — при встрече улыбаются, но за помощью уже не обратишься, потому, что ты уже не в системе, ты уже чужой. Вчера был своим, а сегодня ты чужой, и, по-другому, очень хрупко и ненадежно. Сейчас условный Виктор, с радостью, выполнит несложное поручение или просьбу за бутылку хорошего коньяка, а лучше три бутылки водки, но со временем ваши отношения перерастут в отношения русских князей и ранних татаро-монголов — ты просто становишься обязанным платить ясак. Да и если Витя пойдет в гору, то его услуги цена его услуг станет гораздо дороже, а качество выполнения, напротив, упадет.

Я отчаянно зачесал затылок, надеясь, что от энергичного почесывания головы я пойму, какое решение будет правильным — восстанавливаться на службу в органах по суду, или махнуть на все рукой и искать свое место в новой жизни? Так и не придя к какому-то однозначному решению, я решил, что подумаю об этом завтра и стал собираться на прогулку, под одобрительное рычание Демона и позвякивание, зажатого в зубах пса, поводка.

— Привет! — смутно знакомый голос, раздавшийся за спиной, заставил меня вздрогнуть.

Я завертел головой, пытаясь понять, откуда и кто говорит. Мы с Демоном шли гулять на пустырь, считающийся сквером, шли мимо металлических гаражей…

— Ты мне помогать собираешься или что? — в голосе, идущем неизвестно откуда зазвучало неприкрытое раздражение: — Давай быстрее, а то твой пес опять к моей лезет…

Я пригляделся в узкую щель между металлическими гаражами и разглядел там белеющее лицо.

— Ты что там делаешь?

— Слушай, ну давай быстрее, а то… — зажатая между стенок боксов моя новая знакомая, Ирина Красовская, попыталась повернуть голову, чтобы увидеть, что творится у нее за спиной, откуда раздавался неясный шум, повизгивание и поскуливание.

— У тебя что, собака там?

— Ну конечно! Ты что такой тормозной? Помоги мне быстрее!

Я протянул руку и попытался вытащить девушку, но Ира сидела в металлической ловушке крепко, как репка из сказки.

Судя по тону Ирины, шутки про надежно зафиксированную девушку и предварительные ласки понимания сейчас не найдут, поэтому я просто пошел искать альтернативный проход, не отвечая на испуганный писк Ирины, решившей, что я ее бросил.

Пройдя мимо двух гаражей, я нашел проход, достаточно широкий, чтобы там могла проскользнуть моя, немаленькая, тушка и стал протискиваться, ругая себя за то, что не надел старую куртку, которую не жалко порвать или ободрать.

Хитрый Демон был уже здесь, и, не обращая внимания на тревожный писк хозяйки, доносящийся из темноты, целеустремленно атаковал свою четвероногую подружку, которая, не проявляя, впрочем, агрессии, ловко отскакивала от возрастного ухажера.

Я посчитал, что это лишнее, тем более, что конфетно-букетный этап их отношений уже закончился, и поймав овчарку за ошейник и хвост, придержал Грету, давая Демону возможность пристроиться к расшалившейся сучке сзади.

И как ты здесь оказалась? Погоди, не дергайся, я не могу понять, что тебя держит… — оказавшись возле ловушки, в которую попала девушка, я не торопился ее освобождать, дабы она не помешала процессу, что вовсю шел за моей спиной: — Да погоди, не дергайся, я пытаюсь понять…

Ирина не понравилось, когда моя рука заскользила по ее одежде, попыталась проникнуть между телом девушки и стенкой гаража.

— Ну вот… — я что-то нащупал и теперь пытался понять, что это: — Живот втяни.

— А я что по-твоему всё время делаю! — огрызнулась девушка, но попыталась выполнить мою команду, после чего что-то звякнуло, и я потянув Ирину за локоть, с трудом, но всё же, вытянул ее железной ловушки.

— Видишь… — придерживая девушку за талию, я показал ей на погнутую жестяную пряжку пояса куртки: — Пряжка у тебя за щель зацепилась и не давала назад вылезти… Ты, вообще мать, как здесь оказалась?

— Да я пошла гулять с Гретой, думала, что на поле уже никого нет…

Из рассказа Ирины выходило что не успев дойти до места выгула собак, она со своей питомицей была атакована каким-то местным догом, на пару с черным терьером. Пока хозяева агрессивных кобелей, с противоположной стороны парка, звали своих питомцев, не особо спеша к месту происшествия, Ирина поняла, что от двух крупных, настроенных на любовь, самцов она свою собаку не отобьет и обратилась в бегство.

Но, настырные кобели свои попытки не прекратили, даже когда две девушки убежали за угол, напротив, видя нарастающую панику у Иры, принялись зло рычать на хозяйку Греты. Понимая, что убежать от дога и терьера не получается, а, разошедшиеся псы, готовы уже набросится на нее, Ира впихнула свою подопечную в щель между гаражами, закрыв доступ к своей собаке своим собственным телом.

Потеряв из вида вожделенную цель, псы туповато потыкались в Иру, ставшую нерушимо, как триста спартанцев в узком проходе, и, сообразив, что здесь они не пройдут, убежали к своим хозяевам, а вот Ира, поняв, что опасность миновала, попробовала покинуть свое убежище, но не смогла. И если бы не один скромный герой, случайно проходивший мимо…

— Что он делает? — голос девушки, по уровню холода, мог сравниться с, промерзшим насквозь, металлом, окружающих нас, гаражей.

— Погоди. — Я ухватил Ирину за рукав многострадальной куртки и не дал ей вырваться и отогнать Демона. Тем более, что было уже поздно: — Что ты творишь?

— Но он же… — Ира растерянно взмахнула руками.

— Он сделал то, что мы договаривались сделать послезавтра. Кстати, то послезавтра, формально уже наступило — сейчас первый час ночи. — я постучал по циферблату часов: — Так что из списка запланированных дел пункт «Контрольная вязка» можешь смело вычеркнуть. И вообще, пойдем к нам в гости, посидим, поговорим, обсудим, как будем будущих щенков делить.

К моему удивлению, девушка согласилась, и мы просидели у меня в общежитии до пяти часов утра, после чего мы с Демоном проводили барышень до их подъезда, благо я был вольной птицей, а Ире на работу было выходить только вечером. Чем занимались? Пили лимонный ликер неизвестного происхождения, трепались о жизни. Я, под воздействием горячительного и близости симпатичной девушки, сдуру пообещал попробовать решить проблемы Ирининого брата, коммерсанта, которого постоянно напрягали какие-то менты. Хорошо, что не раздухарился, и не сказал, что решу все вопросы, а осторожно согласился попробовать. Ира была девушкой энергичной, самостоятельной, со свойственным многим докторам, здоровым цинизмом и трезвым взглядом на жизнь, да и в ее взглядах, бросаемых на меня, я стал замечать определенный интерес, так что домой я вернулся в хорошем настроении и лег спать с дурацкой улыбкой на лице…

Потом мои глаза, прежде чем сомкнуться в сладкой дреме, никуда не торопящегося человека, остановились на белом, беленом потолке, покрытом ажурной сеткой трещин…

Сука! Я сел, привалившись спиной к прохладной стенке, покрытой, неизвестно кем поклеенными, выцветшими обоями, я понял, что приводить сюда новую девушку у меня нет никакого желания. Мне тут тесно даже на пару с самодовольным комком шерсти, что расслабленно похрюкивал сейчас у бесполезно раскаленной батареи, потому, что щелястые окна, заклеенные полосками резаной бумаги и новомодным скотчем от сквозняков не спасали, а на, заваленный грязным снегом, балкон, с ржавым решетчатым ограждением, мне просто неприятно смотреть. И отговорки, что «сейчас все так живут», меня совершенно не устраивают.

Сон как рукой сняло, я подскочил и схватив блокнот, сел за маленький столик на кухне, начал торопливо рисовать схему. Я пошёл навстречу своей ситуативной любовнице, адвокату Соне, влез в разборки ее клиента с сельской мафиозной структурой, но, поняв, что силенок и возможностей у меня сейчас маловато, натравил на Михалыча и его банду гопников местную милицию. И что я получил в итоге, как результат приложенных усилий?

То, что иногда мы с Софьей спим? Но, если я нацелился на теснейшее сближение с доктором Ириной, то данный профит теряет свою ценность. Да и не вижу я в своей бывшей одногруппнице человека, с которым хотел бы идти по жизни рядом. При общем взаимном счете, она получает от меня больше плюсов, чем я от нее. Да и вообще, если я потерял свои возможности, что давали мне погоны и служебное оружие, то возможно, что сотрудничество с Софьей не сойдет окончательно на нет, больно барышня она прижимиста, если не сказать больше. Я представил недовольство своей подруги, которая обязательно заявит, что она рассчитывала на меня, а я не помог ей в деле ее клиента, владельца сельской подстанции…

Десять дней спустя. Кабинет представительства Завода в Офисном центре.

— Ты понимаешь, что ты меня подставил⁈ — Софья нервно ходила по кабинету, зябко обняв себя за плечи и бросая на меня гневные взгляды: — Моего клиента трясут, вызывают во все инстанции, начиная от районных электрических сетей до областной прокуратуры, грозятся отобрать подстанцию, да еще и к ответственности привлечь…

— Ты от меня что хочешь услышать? — я удобно устроился в офисном кресле за столом адвоката и с интересом ждал окончания спектакля: — Он эту подстанцию с трансформатором приобрел для чего? Чтобы в деревне свет был или наоборот, чтобы целая куча народу без электричества полгода сидела? А поинтересоваться о том, что плату за электроэнергию с потребителей он вправе брать только при наличии соответствующей лицензии, а без бумажки он имеет право только собирать компенсацию на ремонт и эксплуатацию энергетического оборудования, а это совсем копейки. Ты схватилась за это судебное дело, даже не попытавшись разобраться, что к чему, лишь бы аванс с клиента получить, вот и получила результат. А тебе напомнить, как я в это дело влез? Когда мне кто-то с трудом дозвонился и рыдал в трубку, что ее надо спасать? Поэтому, претензии свои можешь высказывать своему отражению в зеркале…

Софья резко развернулась и попыталась испепелить меня своим взглядом, но я этого ожидал, поэтому смотрел девушке прямо в глаза, улыбаясь от уха до уха.

— Ты что-то еще хотел, а то мне работать надо… — поняв, что я не испепеляюсь, адвокат решила прогнать меня из своего кресла: — Исправлять ситуацию после некоторых…

— Что делать планируешь? — самым доброжелательным тоном поинтересовался я.

— Это, знаешь ли, не твое собачье дело, чем я планирую заниматься!

Зря она так сказала, ох зря.

— Да как скажешь, ты же здесь хозяйка… — я начал медленно приподниматься из объятий удобного кресла, как вдруг упал обратно: — Скажи пожалуйста, ты, когда аренду за этот кабинет платила, какого числа?

— Какую аренду? — шагнувшая к столу, чтобы поторопить меня, адвокат, даже не поняла, о чем я спросил.

— Арендную плату вот за это помещение. — я обвел руками стены с приятными, бежевыми обоями, не чета тем, которыми были оклеены стены моего жилища: — По каким числам ты арендную плату вносишь?

— Ни по каким. — Адвокат уставилась на меня, как на идиота: — Ты что? Опять провалы в памяти начались?

— Да нет. У меня с памятью всё в порядке. Я помню, что арендная плата вносится на расчетный счет владельца здания до тридцатого числа месяца, предшествующего отчетному, потому что я, каждый месяц директору завода приношу платежку и прошу не затягивать с внесением денег, а вот ты, по-видимому, кое что забыла, и я вынужден тебе напомнить, что мне, в принципе, от тебя ничего не надо. А тебе?

Софья несколько секунд стояла без движения, ошеломленно хлопая, густо накрашенными, ресницами, после чего всхлипнула и сорвав с вешалки пальто с меховым воротником, начала судорожно одеваться. Вытащив из застекленного шкафа несколько папок, девушка, гулко стуча каблуками сапог, побежала по коридору.

Через пару минут, когда я наливал себе чай из электрочайника, одновременно обдумывая, стоит ли менять личинку замка на входной двери кабинета, или у Софьи хватит порядочности не приходить сюда в мое отсутствие, гулкие и быстрые шаги загремели с новой силой. Я успел нахмуриться, когда дверь с грохотом распахнулась, и возникшая на пороге адвокат со злостью бросила в меня ключом на проволочном кольце с биркой.

— Подавись, сволочь!

Интересно, на что Соня рассчитывала? Что она будет срывать нам мне свое плохое настроение, пользуясь бесплатно помещением, которое предоставил ей я? Бедная. Бедная девица, и это она еще не знает, что я делаю все, для того. чтобы ее клиента лишили право на трансформаторную подстанцию, правда, не сейчас, а через несколько месяцев, никак не раньше.

Спонсируя своего приятеля Виктора Брагина парой бутылок водки или недорогого коньяка, я периодически довозил до Сельского РОВД, где он с удовольствием проводил творческие симпозиумы с коллегами, делясь с операми своим бесценным опытом, получая из первых уст информацию по работе с бандой Михалыча. Ребята, надо отдать им должное, взялись за проверку информации о рассаднике преступности с должным упорством. Как рассказывал мне Брагин, за прошедшее время они успели прихватить трех парней из Журавлевки по дороге к конечной троллейбусной остановке, оформить на них материал по мелкому хулиганству, предоставив в суд двух свидетелей, которые подтвердили судье, что «эти трое молодых людей громко матерились», и в ходе грамотной работы в условиях изолятора временного содержания, смогли склонить одного из ребят к конфиденциальному сотрудничеству, поэтому, после освобождения сидельцев из заточения, с нетерпением ожидали получения новой информации, которая бы помогла взять часть из подручных Михалыча с поличным, после чего добраться уже до всех членов преступной компании.

А я? А я готовился, пользуясь репрессиями со стороны бывших коллег, скупить деревню Журавлевка на корню.