Ронин

Глава 4

Декабрь 1993 года.

Визит хорька в курятник.

Локация — Заречный район.

Здравствуйте, здравствуйте, дорогие мои! — дверь кабинета директора магазина я открыл по-хозяйски — энергичным пинком ноги. Ах, ну да, я же тут хозяин, вернее, моя единственная доча, Кристиночка, которую обижают и обкрадывают злые тети, а то вчера, когда я приезжал в гости к родителям, ребенок жаловался, что бабушка не купила в магазине новый йогурт в красивой упаковке, сказала, что денежек нет, а это непорядок.

Присутствующие в кабинете дамы — Гамова Ирина Михайловна, заведующая магазином, в котором мы с Кристиной, как наследники покойной Аллы Клюевой, были основными владельцами, и старший кассир Бужанова Олеся Викторовна, так и замерли, хлопая, густо накрашенными, ресничками, с чайными чашками в руках.

— Вкусный тортик? — я пальцем сковырнул кремовый грибок с заказного торта, стоящего на столе и сунул его в рот: — Вкуснотища, но очень калорийно. Но, ничего, барышни, скоро вас проблем лишнего веса волновать не будет. В местах, куда вас определят, тортики делают раз в год, из черного хлеба и сгущенки, две банки на отряд из ста человек.

Я подошел к шкафу, достал еще одну чайную пару и налил себе чайку из горячего еще электрочайника, после чего присел к столу и отрезал кусок торта, положив его на кусок газеты.

— Здравствуйте, Павел Николаевич. — Гамова нервно сглотнула, застрявшим в горле куском: — Вы бы попросили, я бы вам блюдце подала…

— Я у вас, Ирина Михайловна, ничего просить больше не намерен, тем более блюдце. Вы обе моего доверия окончательно лишились, забив на мое требование не воровать сверх меры. Вы мне, Ирина Михайловна, лично обещали вывести магазин в плюс, буквально месяц назад, и что я вижу? Ни хрена я не вижу! Я просил подготовить мне договора с арендаторами, акты сверок взаимных расчетов и выписку из банка о движении денег на расчетном счете? Где они? Или вы считаете, что я в очередной раз куплюсь на ваши добрые улыбки и обещания все сделать в ближайшие дни?

Я нервно откусил добрую половину куска торта, с трудом его прожевал, отпил чай и нервно заходил по кабинету, сделав круг остановился, нависнув над побледневшей Гамовой:

— Вы же помните, Ирина Михайловна, где я работаю? Так вот, вчера я написал на вас обеих заявление о ваших махинациях, сейчас сюда приедут ребята с постановлением на обыск, с моего разрешения выгребут все документы, а потом мы разберемся, куда таинственным образом исчезает выручка здоровенного магазина и почему мы постоянно должны поставщикам. Ключи от сейфов доставайте, я так понимаю, самые важные документы у вас там лежат.

При позапрошлом визите в магазин я обратил внимание, что в кабинете заведующей, кроме старого металлического шкафа, появился еще и новенький сейф, красивый, с двумя замками, цифровым и механическим.

Тетки переглянулись, после чего кассир виновато потупила глазки, а Гамова, не стесняясь, заявила, что по странному совпадению они, вот только что, говорили о том, что обе забыли сегодня дома ключи от металлических шкафов, но вот завтра, обязательно, их принесут.

Господи, они сами такие дуры или меня ни в грош не ставят?

— Ну все, девочки, мне ваше вранье уже — вот где! — я решительно провел по горлу пальцем, схватил телефон на длинном проводе и, отойдя к окну, набрал телефонный номер, вертя пластиковый диск.

— Привет. Ну что, вы едете? Когда будете? Хорошо, через десять минут. Вы к парадному входу подъезжайте, я вас там встречу, а пока пойду, черный вход на свой замок закрою, чтобы никто не убежал. И… скажи, у вас лом и кувалда найдется в машине? Да, надо два металлических шкафа вскрыть. Да нет, они фуфлыжные. Один советский, я такие уже вскрывал. Ломик к щели двери приставь, кувалдой пару раз ударь, чтобы поглубже зашло, и вырывай дверце. Ага, за три минуты, или дверца прогнется, или замок с крепления сорвет. А второй… — я подошел к новенькому сейфу: — Да нет, вроде бы женщина в возрасте, седина везде видна, а мозгов нет — повелась на красивую покраску, купила такое же дерьмо, что и старый. Ну, с ним я на пару минут дольше провожусь. Ладно, давай, приезжайте, я у парадного входа стою.

Судя по возмущенному лицу Гамовой, которую я видел в отражении на окне, больше всего ее возмутило мои слов о ее седине. Женщина выхватила из сумочки маленькое зеркальце и сейчас тщательно перебирала свои свежевыкрашенные, цвета медной проволоки, волосы, ища места непрокраса.

— Ну ты и придурок Громов. — прошептала в ответ адвокат Соня Прохорова, которую я побеспокоил своим звонком, и я отключился, поставил телефон на стол и, достав из кармана навесной замок, вышел из кабинета. За моей спиной тихо щелкнул дверной замок директорского кабинета — девочки закрылись, видимо, решили попудрить носики.

Черный ход магазина я запирать не стал и к главному входу торговой точки тоже не пошел, а спрятался за углом, примыкающего к магазину, жилого дома.

Через пару минут слетел снег с откоса окна директорского кабинета, заскрипели запоры открываемой деревянной рамы и в оконном проеме показалась фигура заведующей магазином, облаченная в темно-коричневую норковую шубу.

Молодецки выпрыгнуть из окна дамочка забоялась, поэтому, потоптавшись на подоконнике несколько мгновений, она развернулась задом, подоткнула длинные полы шубы и опустив вниз ногу, стала елозить ногой по гладкой стене, ища точку опоры.

Блин, ну воруешь ты деньги, молодишься, на седину старательно закрашиваешь, но чулки или колготки то можно нормальные купить, не экономя на копейках — в воздухе беспомощно болталась нога заведующей, обутая в ботинки без каблука и короткий, «бабушкин» чулок до колена, больше всего похожий на страшный гольф.

Точку опоры Гамова не нащупала, тогда на подоконнике появилась широкая фигура старшего кассира, которая, крепко вцепившись за руки своей начальницы, сама чуть не выпав из окна, сумела удержать Ирину Михайловну и опустить ее в снег. Вслед за тушкой, заведующей, из окна подали две большие, матерчатые сумки, из которых торчали, неровно сложенные, стопки бумажных листов.

Оказавшись на твердой земле, Гамова отряхнулась, поправила шубу и, подхватив сумки с бумагами, энергичной походкой двинулась вглубь жилого массива.

Женщину я догнал в проходе между домами, разогнавшись по, еле прикрытому снежком, льду, подкатил на подошвах к ней сзади и просто снес Гамову с узкой, скользкой тропинки.

Пока Ирина Михайловна пыталась одновременно встать и оттереть лицо от налипшего снега (каюсь, я наступил ногой на полу шикарной шубы, поэтому встать у распластавшейся в снегу женщины, не получалось), аккуратно вынул из пальцев лямки сумки, за которую заведующая продолжала цепляться- вторую сумку Гамова уронила во время своего феерического падения, после чего, подхватив свою добычу, предварительно убедившись, что сумки набиты стопками различных документов, спокойно ушел к месту парковки машины. Если не считать, что несколько комьев снега попало внутрь сумок и часть листов бумаги имели мокрые пятна, мою операцию можно было считать удачной. Зачем я это сделал? А вы видели количество бухгалтерских документов в среднем магазине? И я видел. А бухгалтер у меня опытный весьма условно, как, впрочем, и я. И сколько бы времени я копался в этих бумагах, ища компромат на этих вороватых теток? А тут дамы сами, баз затрат моего времени, любезна собрали и эвакуировали прямо мне в руки, самые «стремные», на их, опытный взгляд, документы, которые я, по их мнению, видеть не должен. Забросив сумки с бумагами на заднее сидение «Ниссана», и порулил к главному входу в магазин. В чем-то торговым девушкам я не соврал — на крыльце торговой точки меня ждала, уже озябшая, приплясывающая на месте, группа поддержки в лице бухгалтера Насти.

Я посигналил, девушка заглянула в салон, притормозившей у ее ног, машины, узнала меня и, изобразив недовольное лицо, села рядом со мной.

— Привет, давно ждешь?

— Пятнадцать минут назад я сюда пришла, как мы и договаривались…

— Замерзла?

— А сам как думаешь?

— Я думаю, что надо тепло одеваться, если мерзнешь… — я бесцеремонно пощупал рукав Настиного пуховика. Пухом гагары там естественно не пахло, но и слой синтепона был какой-то жидкий.

— Что есть, то и одеваю. — окрысилась Настя, надув губки.

— Да ладно, не дуйся. — я примирительно улыбнулся: — Что опоздал — извини, был занят, зато кое-что интересное нашел.

— И куда мы едем? — подозрительно завертела головой мой новый сотрудник: — Ты же говорил, что в помещении магазина будем работать?

— Сегодня у меня дома поработаем, надо разобраться с документами.

— Я надеюсь, Павел, что мне не придется вам объяснять… — услышав про работу в моей квартире, Настя, мгновенно забыв про свой сизый, от холода нос и синие руки, которые не спасали тонкие, тряпичные перчатки, села в кресле, как учат сидеть особ королевской крови, посмотрев на меня, как на развратника и растлителя.

— Что спать со мной ты не собираешься? — фыркнул я: — Не волнуйся, ты мне все равно не нравишься. Мы будем бумаги разбирать, как раз до вечера работы хватит.

— Почему это я тебе не нравлюсь? — чопорная британская принцесса исчезла в неизвестном направлении, сейчас на меня, старательно изогнувшись, в самой соблазнительной, по мнению девушки, позе, смотрела возмущенная и оскорбленная амазонка.

— Не мой тип. — отрезал я и сосредоточился на дороге, а Настя обиженно отвернулась в боковое окно.

Конечно, Насте я соврал — молоденькая, свеженькая, стройная, со всеми положенными выпуклостями и вогнутостями, девушка притягивала взгляд молодого самца, но не хватало ей Наташиной утонченности и, как говорится, шарма. В любом случае, гадить там, где я работаю, я не собирался, а если начинать с Настей интрижку, то сложностей будет слишком много.

Первый час ночи.

Локация — Общежитие завода.

Хитропопая Настя, все-таки, сумела поставить меня в неудобное положение.

Приехав к общежитию, я подхватил сумки с документами, и, под многозначительными взглядами коменданта и дежурной, которой оставалось отработать последние дни, так как моими стараньями ее должность сокращалась, мы с бухгалтером прошли в лифт.

В квартире Настя заявила, что она ужасно замерзла и если она срочно не согреется, то завтра, обязательно, заболеет.

— Держи. — я сунул р руки девушки полотенце и запихал ее в ванную комнату: — Ванну отмоешь, после чего включай кипяток и залезай. Если надо я горчичный порошок принесу.

Не знаю, почему девушка горячую ванну решила не принимать, наверное, так согрелась, но через пять минут Настя из ванной комнаты вышла и заявила, что к работе готова. Я отдал ей половину документов и велел разбираться. Разбираться с документами Настя предпочла на разложенном диване, завернувшись в верблюжье одеяло, я ж е ушел работать на кухню. Потом покормил девушку ужином, после которого она сказала, что готова еще поработать. В общем, около двенадцати часов, когда мои глаза перестали разбирать текст, я вышел с кухни, чтобы предложить Насте заканчивать и собираться домой.

Девушка лежала на диване, укутавшись одеялом до подбородка, с листом бумаги, покрывающим ее лицо.

— Настя, Настя, поехали я тебя домой отвезу. — осторожно произнес я, дотронувшись до плеча девушки, в ответ она что-то тихонько пробормотала и отвернулась к стенке. Не знаю, то ли моя работница, вправду уснула, устав работать на изверга начальника, или это какая-то провокация…

Я откатил Настю к стенке, достал из шкафа простынь и еще одно одеяла, попил чай и произвел все необходимые манипуляции, после чего лег на краю дивана, завернувшись, как в кокон, в свое одеяло.

Утро.

— Павел, Павел, проснись! — меня бесцеремонно трясли.

— Что случилось? — я вынырнул из глубины сна, злой как черт. Помню, что снилось что-то хорошее, но вот что — вылетело из головы.

Увидев, что я открыл глаза, Настя откатилась к стенке, завернувшись в свое одеяло по ворот вязанного свитера.

— Что случилось? — я приподнялся на локте, отбиваясь одной рукой от вскочившего Демона, что холодным мокрым носом тыкался мне в спину.

— Ты что — голый? — в меня обличающе ткнули пальцем.

— Я? — я недоуменно заглянул под одеяло: — Ну да, я голый сплю…

— И у тебя это… это?

— Что это? — я проследил за направлением ее пальца и с трудом догадался: — Ну да, это. У мужиков, по утрам, это бывает. Иногда не по утрам.

— Да… да… Да как ты смеешь! — Настя не смогла сразу собраться с мыслями, вскочила и, продолжая заворачиваться в одеяло, хотя была полностью одета, бросилась в коридор, чтобы через минуту показаться на пороге, уже одетая в свой дурацкий пуховик и обутая.

— Ты извращенец! — в меня швырнули одеяло, которое, точно, не было ни в чем виновато: — Да чтобы я, да с тобой… Настя исчезла с порога, лязгнула засовом и через мгновение, грохнула входной дверью. Мы с Демоном переглянулись — на морде у пса застыло искреннее недоумение.

Через два часа.

Локация — Заречный район.

Дверь в кабинет директора магазина была заперта на один оборот ключа, на мой стук дверь не открыли, поэтому, потоптавшись пару минут под насмешливыми взглядами сотрудников и арендаторов, я, навалившись плечом, дверь выдавил и вошел. Со вчерашнего дня в кабинете ничего не изменилось, оба сейфа были заперты

Через полчаса я нашел ключ от старого, советского сейфа — старший кассир хранила его под кипой документов на подоконнике, а ключ от нового сейфа висел на кусочке магнита, закрепленного на задней стенке старого сейфа.

Подобрать код на новый сейф я даже не пытался, но я нашел небольшую бумажку, с четырьмя цифрами, наклеенную на дно телефонного аппарата. Либо эти четыре цифры, либо дата рождения Гамовой, либо дата рождения ее сына — какая-то из этих комбинаций должна была открыть цифровую часть запора.

Не знаю, куда сегодня спрятались заведующая и старший кассир, и что означает их демарш, но только я не собирался ждать, пока они наиграются, мне надо было брать в свои руки нити управления магазином. Первое, что я собирался сделать — вскрыть, комиссионно, запертые сейфы. И если сейф заведующей меня пока заботит мало, вчера я получил достаточно данных для очень серьезного разговора с Гамовой, то ознакомится с сейфом старшего кассира, в частности, с кассовой книгой и кассой магазина, было необходимо срочно. Кстати, второй ключ, закрепленный на магнит за сейфом, оказался запасным ключом от кабинета заведующей магазина, который я сразу повесил на свою связку ключей.

В поисках членов комиссии по вскрытию сейфа кассира, я вышел в торговый зал. От вида сотрудниц хозяйственного отдела, которые, формально, считались штатными сотрудниками моей фирмы, и с которыми я познакомился при неудачной попытке купить в хозяйственном отделе навесной замок, у меня скулы свело — по их взглядам, что они украдкой бросали на меня, мне сразу стало понятно, что меня они хозяином или начальником не считают, да и вообще, вторым пунктом по восстановлению рентабельности магазина значилось увольнение этих трех ленивцев, в прямом и переносном смысле.

Привлекать в качестве членов комиссии работников арендаторов тоже была идеей не очень хорошей — не факт, что у этих людей нет хорошего контакта с той-же Гамовой, и они, при разбирательстве, не скажут то, что нужно Ирине Михайловне. Оставалось только звонить Солу, тьфу, то есть моему адвокату — Софья Игоревна Прохорова.

— Что у тебя опять случилось? — с волнующей хрипотцой проворковала в трубке… тьфу, гаркнула в трубку мой адвокат — вот что бывает с одинокими мужиками, когда они остаются на несколько дней одинокими — грубоватая Сонька приобретает, несвойственные ей, романтические черты.

— Мне твоя помощь нужна… — жалобно пропищал я в трубку.

— Да что случилось?

— Мне надо два сейфа комиссионно вскрыть…

— И в чем твоя проблема? Что ты не знаешь? — удивилась девушка.

— Честно говоря, мне просто лень с бумажками возится — вчера в первом часу работать закончил. — признался я: — Если ты не сильно занята, приезжай пожалуйста, помоги, чем сможешь…

— Ладно, приеду… — неожиданно смягчилась Соня: — Скоро буду, минут через сорок.

Но, вместо Сони в мой кабинет через сорок минут вошли совсем иные люди:

— Гражданин Громов? Вставайте, вам придется проехать с нами. На вас поступило заявление…