Рубежье

Глава 13 Людоловы

Нового пришельца мы назвали гориллоид плюющийся. Описали его сильные стороны и уязвимые места, после чего данные о монстре появились в расширенной версии глоссария.

С открытием пятой ступени мне стала доступна и эта версия, хотя по здешним правилам, лишь достигший шестой ступеньки мог ознакомиться с полным списком пришельцев, поскольку в городе они не появлялись, а новиков за стены обычно старались не выпускать.

Местный «табель о рангах» немного удивлял. Ополченцем становился покоривший шестую ступень, ратником — двенадцатую, воином — после восемнадцатой. А дальше еще круче: тридцать шестая соответствовала десятнику, семьдесят вторая — сотнику. Возрождения предоставлялись через каждые десять завоеванных позиций.

«Хотят — считают дюжинами, надоест — переходят к десяткам. Желают кого-то запутать? А на кой?»

Почему же я перемещался вне правил? Да кто бы знал. Системе этот вопрос задать не рискнул, своим спутникам — тем более. Поразмыслив, пришел к выводу, что все дело в том сбое, который меня едва не убил. Один раз по-крупному нарушив протокол, обращать внимания на мелочи не станешь. Я решил, что так могла повести себя резервная система. Осталось только проверить, насколько мой вывод соответствует действительности.

Из разговоров с Ларикой понял одну вещь: я — абсолютно нетипичный новик. Те обычно набирались ума-разума в городах, на базах, в станицах… Перейдя в ранг ополченца, начинали совершать редкие вылазки под надежной опекой старших товарищей и, лишь став ратником, решались на самостоятельные вылазки. У меня же именно с похода в одиночку и начался путь в этом мире.

Опять же, не стоит сбрасывать со счетов взаимоотношения с системой, которых тут две. Причем еще ни один из местных ни словом не обмолвился о резервной. Решил молчать о ней и я.

После очередной стычки с пришельцами пообещали при сдаче трофеев подкинуть около пятисот упсов. Деньги немалые, но я бы предпочел им спокойное путешествие налегке. Теперь же предстояло загрузиться дополнительными тяжестями и добираться до пункта сдачи.

Во второй половине дня ветер стих, тишину нарушали лишь редкие голоса птиц, да трещание кузнечиков.

«Хоть бы одну птичку увидеть, а то кроме колючего страуса и не заметил никого. Впрочем, если они тут все кровожадные, то лучше не надо. На досуге стоит порыться в сети и найти справочник по местным тварям, наверняка должен быть. Нужно знать в „морду лица“ не только пришельцев».

Шли мы тихо, даже я. Похоже, не зря тренировался. А может дело было в мягкой траве, да отсутствии опавших веток. Как ни всматривался, ни одной не увидел.

Через пару часов мне надоело изучать почву под ногами. Переключился на созерцание ладной фигурки Ларики, которая шагала между мной и наставником. В голову сразу полезли грешные мысли…

«Женщина всегда остается женщиной. Даже походная одежда у нее приталена и подчеркивает все прелести…»

Кент объявил второй привал и настоятельно рекомендовал перекусить, пока никто не мешает. Советом воспользовался сразу, поспешив к рюкзаку наставника, припасы мы сложили там. Ларика не спешила присоединяться, вытащив из кармана тонюсенький бутерброд.

— Эй, плотва, нефиг от коллектива отделяться, а ну, топай к камбузу.

— Я не плотва.

— На нашем судне свои правила, барышня. Я — кэп, он — юнга, ты — плотва. Других должностей нет и не предвидится.

— Ладно, пусть будет по-вашему, но только не вздумайте меня под пиво схомячить, — она присела рядом.

Когда заканчивали перекус, заметил движение среди ветвей, а потом буквально в десяти шагах за спиной Кента появилась чешуйчатая пума. Я напрягся, и это сразу заметил наставник.

— Кто? — спросил он шепотом.

— Пума, — так же тихо ответил я.

Кошка в это время мотнула головой. Будь на ее месте человек, подумал бы, что он предлагает отойти в сторонку. Захотелось срочно заполучить ствол, а лучше два, но тут я высмотрел нехватку чешуек на шее.

— Не двигайтесь, это ко мне, — остановил Кента, положившего руку на кольт.

— Что значит…? — он округлил глаза.

— Потом.

Взял шмат мяса, чтобы не идти с пустыми руками, и направился к хищнику.

«Хотела бы напасть, не стала себя показывать», — рассуждал, приближаясь к «киске».

Коленки при этом подрагивали. Тут людей не всегда понимаешь, что уж говорить про диких животных. Приблизился, положил мясо. Подношение благосклонно приняли, проглотив за секунду. Снова кивок в сторону. Такое ощущение, что меня звали за собой.

— Веди, — произнес тихо.

Чешуйчатая сразу стронулась с места, но через несколько секунд приостановилась, поджидая отстающего. Затем подошла вплотную и зарычала на кого-то за спиной.

— Кент, не ходи за нами. Видишь — она нервничает, — предупредил наставника, поскольку это мог быть только он.

— Ладно, — недовольно пробурчал он. — Но в случае чего выпутывайся сам.

Мы двинулись дальше и вскоре остановились возле могучего дерева, корни которого скрученными змеями образовали целую полянку вокруг ствола. Кошка прыгнула и быстро вскарабкалась вверх туда, где начиналось разветвление.

«Она думает, у меня такие же коготки, или я умею летать? — мысленно возмущался, оценивая высоту до ближайшей ветки. — Да тут метров семь, не меньше. Даже хлыст от электрической камбалы не поможет».

Этот трофей продолжал занимать место в моем рюкзаке, сейчас оставшемся на месте привала.

Когда увидел спускающееся ядро с шипами, чуть в осадок не выпал. Мне предлагали подняться, и вместо лифта предоставляли хвост чешуйчатой пумы — хищника, входившего в десятку опаснейших тварей этого мира.

«Что у нас там говорят про таскание кота за хвост?» — спрашивал себя, ухватившись за живую веревку.

Меня подняли до разветвления. Хвост мог не только удлиняться, но и укорачиваться по желанию хозяина. Дальше добирался своими ногами и руками по одной из крупных ветвей.

«Содомом меня об Гоморру!» — наконец увидел причину нашего восхождения.

Впятеро меньший чешуйчатый кошак, на шарике хвоста которого еще не образовалось шипов, застрял в рогатке между двух веток. Как он туда попал, оставалось загадкой, но ветки, плотно обхватив тельце под передними лапами, отпускать жертву не собирались, несмотря на многочисленные следы когтей на коре. Зверек, не переставая, жалобно мяукал.

Задача по освобождению котенка на первый взгляд казалась простой: отогнуть ветки друг от друга и вытащить зверя. Но… браться за них надо было как можно дальше от разъяренного зверька, а как его тогда вытаскивать из природного капкана — ногами?

«Хоть бы какая распорка под рукой оказалась!» — почесал затылок.

Мамаша между тем тоже начинала нервничать. Она показала зубки, и я точно понимал — это не улыбка. Пришлось спешно подключать мозги, и все, что нашлось под рукой.

Снял пояс, притянул половину рогатки к соседней ветке. Вроде тиски ослабли, судя по возросшей активности застрявшего. Взял кошака под грудь ближе к передним лапам, аккуратненько приподнял и почти так же опустил возле мамаши.

Почему «почти»? Трудно быть аккуратным, когда тебя непрерывно лупят хвостом по лицу, да еще ощутимо прокусывают руку. При этом попробуй возмутиться или вскрикнуть — взрослый хищник буквально стоит над душой.

Впрочем, надо отдать должное мамашке: если бы не она, котенок точно бы кинулся на спасителя, оказавшись на свободе. У него пока не хватало мозгов осознать, что его спасают. Тот, кто причиняет боль — враг. Как на врага он и смотрел на меня, не понимая, почему мамаша не покончит с обидчиком.

Чешуйчатая увела отпрыска, оставив меня на дереве. Поначалу я этому обрадовался. Вернул себе пояс, принялся спускаться…

«А дальше как?»

На этот раз «лифт» не предоставили. Оставалось преодолеть последние семь метров. И как — по воздуху? Ствол абсолютно гладкий и толще моего обхвата. Прыгнуть? Ну, да — попаду ступней на один из торчавших корней, и перелом гарантирован. А пятки заживают очень долго.

Опять снял пояс, чтобы увеличить длину обхвата. Обнял ствол при помощи ремня, сжал дерево ногами и пополз вниз.

Видел как-то по телеку нечто похожее, со стороны казалось легко, а на деле… Взмок, ободрал брюки, кожу на ногах. Потратил не знаю сколько времени и нервов, но спустился-таки на грешную землю.

— Так, мы пришли оттуда, — произнес вслух, показывая самому себе направление.

Когда вернулся к нашим, наставник даже присвистнул:

— Юнга, с кем ты подрался? Все лицо в «фонарях», одежда — на выброс, а рука?

У кошака хоть и не было шипов на конце хвоста, отметин на лице он оставил немало.

— Ты кошку когда-нибудь с дерева снимал? — спросил Кента.

— Не приходилось.

— А мне посчастливилось. Синяки, — я махнул окровавленной рукой, — это её благодарность за спасение.

— Дай сюда руку, — рядом оказалась Ларика.

Вспомнил, что она медсестра, и беспрекословно протянул ладонь. Только сейчас заметил, что кисть после укуса котенка выглядела безобразно. И наноботы почему-то не спешили ее залечивать.

Девушка вытащила из кармана пузырек, полила из него рану, жидкость зашипела. Затем поврежденное место покрыли мазью и перевязали.

— Через пару часов и следа не останется, — пообещала Ларика.

— А теперь ходу отсюда, — приказал наставник и добавил: — По пути расскажешь, что за чешуйчатая подруга завелась, и насколько серьезные у тебя намерения по ее поводу.

Некоторое время мы шли совсем рядом, поскольку говорил я тихо, а послушать о вызволении котенка из ловушки хотели оба. Кстати, об отряде. Теперь, при вхождении в интерфейс, видел состав нашей группы.

Во время рассказа о своих похождениях сумел просмотреть последние сообщения системы. Она расщедрилась на бонус по приручению диких животных, занеся его в копилку разума, и туда же что-то капнуло за способ спуска с дерева.

Когда закончил монолог, повисла короткая пауза. Кент кашлянул в кулак, почесал бороду и выдал вердикт:

— Дмилыч, твои предки точно из Дуровых или Запашных!

— Нет, — уверенно возразил я, хотя про дальних родственников слыхом не слыхивал. И отец, и мать были детдомовскими, а потому ни бабушек, ни дедушек я не знал.

— Нет, я еще могу понять, что пума бок о бок с тобой вступила в схватку с пришельцами, там был лишь один вариант выживания. Но как она тебя нашла, затащила на дерево и заставила спасать детеныша?

— Ты сражался ВМЕСТЕ с пумой? — Ларика посмотрела на меня, как на былинного героя.

— Обстоятельства, — пожал я плечами.

— Юнга, не стоит скромничать. Думаю, в нашем мире ты единственный, кто после близкого общения с чешуйчатой пумой остался в живых.

— Единственный — это точно! — активно закивала девушка, и ее мечтательный взгляд меня насторожил.

— Наставник, а мы не громко разговариваем?

Следующий привал устроили возле огромного валуна, принявшего наши трофеи. Стараясь не издавать громких звуков, перекусили. Ларика после раннего ужина решила ненадолго отлучиться, а я, воспользовавшись ее отсутствием, спросил Кента:

— Мы до какого-нибудь поселения скоро доберемся?

— Часа три хода. До темноты успеем.

— Надеюсь, Ларику мы там и оставим? — попросил я.

— Волнуешься, зарази тебя русалка?

— Да, и не только за нее.

— Поясни, — наставник пристально взглянул на меня.

— Начал ловить себя на мысли, что взгляд словно прикован к ее фигурке. Так могу что-то действительно важное пропустить.

— Баба в отряде — всегда проблема, — согласился боцман. — Потому их редко берут на вылазки. А куда мы с тобой отправимся, там Ларике вообще не место.

— Главное, чтобы она опять за нами не увязалась.

— Думал над этим, — усмехнулся Кент. — Я ей выдам задачу в городе на срок нашего отсутствия. И пусть только попробует не выполнить.

— Отлично! — обрадовался я. — Находясь в отряде, она не сможет не выполнить приказ кэпа.

— То-то и оно!

Мы начали по новой перекладывать вещи в рюкзаках. Когда закончили, сообразил, что Ларика слишком задерживается.

— Тебе не кажется…? — повернулся к боцману, но тот перебил.

— Бегом за ней.

Мы рванули к кустам, чтобы за ними обнаружить записку:

«Ваша дама похищена. Выкуп 3000».

— Вот же негодяи, мачту им в глотку! — выругался Кент. — Не думал, что они сюда доберутся.

— Кто?

— Людоловы. Хватают зазевавшихся и продают за деньги. Но обычно действуют гораздо восточнее.

— Здесь еще и людей похищают, да что за сволочи! — сжал кулаки до хруста в костяшках.

— Все худшее из нашего мира имеется и тут.

— Но здесь же система? Она ведь…

— Система во взаимоотношения людей не вмешивается, — перебил наставник, — ей главное — поголовье монстров сокращать регулярно.

— А если некому заплатить выкуп за похищенного?

— Людоловы таких оставляют у себя до тех пор, пока пленник сам не отработает всю сумму.

— И этих гадов терпят? — возмутился я.

— Иногда ловят, отправляют на штрафные работы. Но бизнес слишком выгодный — это же не за монстрами охотиться.

— Так чего мы стоим? Пойдем по следу, догоним.

— Ты готов к тому, чтобы платить вдвое больше? — спросил он.

— Если догоним, то еще вопрос, кто кому будет платить, — надеялся в первую очередь на крутость Кента.

— Вдвоем можем не справиться, тогда они утроят сумму выкупа.

— Ты предлагаешь оставить все, как есть? Бросить нашего человека в беде⁈

Наставник с минуту помолчал, рассматривая меня, потом вздохнул и произнес:

— Чую, что пожалею о принятом решении, но ладно… Собираем манатки и — вперед. Покажем мерзавцам, как нехорошо становиться поперек нашего курса.

Двинулись очень быстро. По пути мне постоянно казалось, что за нами кто-то следит, но как ни оглядывался, никого не разглядел.

Уже через час Кент определил, что мы их настигаем, и изложил план действий, так что на полянку, где расположились похитители, я вышел один. Сразу увидел Ларику с кляпом во рту и двух молодчиков, явно обрадовавшихся моему появлению.

— Добрый день, молодой человек. Рады, что ты решил к нам присоединиться. А чего весь в пятнышку? — он разглядел синяки на лице.

А ведь я уже встречал этого мужичка. У него в подельниках был некий Ромыч.

— Я пришел за ней, и чихать хотел на твою радость, — направил ствол ему в лицо. — А пятнышки от сдержанности. С трудом себя сдерживаю, чтобы кому-то больно не сделать.

— Ух ты, какая у мальчика пукалка, обязательно себе возьму, — усмехнулся он.

— Ты уже один раз пытался взять мой рюкзак. Напомнить, чем дело закончилось?

Улыбка враз слетела с лица мужика:

— Ты? Живой? Но как?

— Если бы ты тогда не удрал, смог бы сам увидеть. Развязывай пленницу.

Второй людолов, седовласый крепыш лет пятидесяти, поднял руку, и на поляну вышли еще четверо. Нас завели в засаду.

— Брось оружие! — приказал он.

«Содомом вас об Гаморру! — мысленно выругался, но ствол и не думал опускать. — Неужели нас вели с самого начала? Ну ладно, я, но почему Кент никого не усмотрел? Хоть бы его не обнаружили».

В этот момент услыхал легкий шорох вверху. Привычно бросил взгляд, и среди ветвей разглядел знакомые кошачьи глаза, которые мне специально продемонстрировали…

— Оружие не брошу и пока по-хорошему предупреждаю: кто начнет палить, серьезно об этом пожалеет. Предлагаю вам всем сдаться, покамест еще не поздно.

Седовласый, скорее всего, он был за главного, хмыкнул и подал еще один знак.

— Если надеешься на напарника, зря. У нас тоже есть воины, и они не хуже Кента.

— Дмилыч, не дури. Начнешь стрелять — сразу убьют, и будут в своем праве, — пробурчал наставник.

— Не обижайся, кэп, но я не тебя имел в виду, — ответил, не оборачиваясь к нему, — мою подругу помнишь.

— Она здесь? — спросил боцман.

— Да, и явно давно не обедала.

— Тогда, мужики, я вам не завидую, — уже другим голосом произнес наставник.

Оглянувшись назад отметил, что Кента вели двое.

— Громыч, забери у него пистолет! — скомандовал седовласый, кивнув в сторону самого высокого из подельников.

Верзила сделал пару шагов и рухнул в траву, получив удар хвостом чешуйчатой пумы.

Стоявший рядом с ним попытался вскинуть карабин вверх и упал рядом с первым пострадавшим — кошка действовала молниеносно.

— Придурки, хотите ее разозлить? — вскрикнул я.

Седовласый снова подал знак, и все застыли на месте.

— Будешь упорствовать, пристрелю девку, — он приставил маленький пистолет к виску Ларики.

Волна ярости ударила по мозгам, и я с трудом удержался от выстрела.

— Ты думаешь, я, новик, могу управлять самым опасным хищником Рубежья? Ошибаешься. Мне пока лишь удается его сдерживать, но стоит здесь раздаться хоть одному выстрелу, полягут все, кроме меня.

— Кроме тебя?

— Она считает меня своей собственностью.

— Почему?

— Хочешь у нее спросить?

— Обойдусь как-нибудь, — снова усмехнулся седовласый, и эта ухмылка меня взбесила.

«Спокойно, Димка, без паники. Бизнес у них такой? Ну что ж, предложу сделку!»

— Тогда сделаем так, — я направился прямо к нему, понимая, что сейчас никто из подельников не рискнет сделать неосторожное движение. — Ты отпускаешь девушку, переводишь на мой счет десять тысяч, и мы удаляемся, уводя за собой пуму.

— А почему всего десять? — с ехидством спросил главарь людоловов.

Я подошел почти вплотную и приставил ствол к его голове, а сам принялся объяснять.

— Ты сам назначил цену — три тысячи за голову. Нас трое, вас восемь. Меняем троих на троих без доплат.

Кент в это время воспользовался моментом и отобрал свои кольты, взяв под прицел стоявших рядом.

— Юнга, тут расклад немного поменялся, можешь еще шесть тысяч требовать.

— Я не жадный. Мы договорились?

Глядя на седовласого, понял: выстрелю, не задумываясь, стоит ему дать малейший повод. И он это почувствовал.

— Хорошо, — он убрал пистолет. — Эту сделку ты выиграл, новик. Я остаюсь здесь, а мои люди уходят. Через десять минут произвожу оплату, и ты меня отпускаешь. Условия принимаются.

Все-таки он решил сохранить лицо перед подчиненными, и я не стал этому мешать.