Рубежье

Глава 22 Преображение

Незнакомец выглядел ровесником наставника. Он был на полголовы ниже, уже в плечах, не носил ни усов, ни бороды, а глаза имел более светлого оттенка. Поднявшись из плетеного кресла, он пожал руку Кенту и познакомился с остальными. Мужчина назвался Рулсом. Вместе с наставником они спешно покинули избу.

— И где тут обещанный сахар? — спросил я запоздало.

— Должен быть в тумбочке, — указала Ларика на одну из трех, стоявших рядом с буржуйкой.

Пачка рафинада там и оказалась, но мне стало не до чаепития — одолевали нахлынувшие подозрения:

— Тебе не показалось, что этот Рулс нас здесь ждал?

— Показалось, — каким-то странно-напряженный тоном ответила Ларика, а потом ни с того ни с сего вдруг заявила: — А еще мне показалось, что ты не видишь во мне женщину!

— Я? — ошарашенно переспросил и даже оглянулся, словно тут кроме нас был кто-то еще.

— Ты. И мне бы очень хотелось знать — почему?

Неожиданный вопрос сбил с толку. После напряга последних дней меньше всего я был готов к эмоциональным разборкам. Ну, да, именно сейчас самое время выяснять отношения. Не рассказывать же барышне о том, что у меня имеется другая девушка. И пусть виделся я с ней только в прежнем мире, а тут…

— Стоп, ты же сама поставила условие в Казачьем…

— С того времени прошел не один день, Дмилыч, — перебила меня Ларика. — И для меня многое изменилось. Хочешь сказать, я тебе не нравлюсь?

— Нравишься, — не стал кривить душой.

— Тогда почему целовал меня, словно нелюбимую сестру?

— Я? — Случай на Плато сокровищ я уже почти забыл, тем более, что Ларика тогда меня оттолкнула, а потом еще устроила скандал.

— Нет, Муромец Илья! Конечно, ты! Дмилыч, не надо играть в непонимашки. Я задала простой вопрос и хотела бы получить такой же четкий ответ.

— И он тебе нужен именно сейчас? Я бы сначала хотел выбраться из нынешней передряги, а затем…

— Как же вы, мужики, любите все откладывать на «потом», — вздохнула девушка. — Пойми, мне действительно нужно это знать. Объясняю, почему. Мы с тобой прошли через многое, хоть и знакомы меньше недели. И я могу с уверенностью сказать, что вряд ли в этом мире найду мужчину лучше тебя. Или у тебя в прежнем мире кто-то остался? Так туда нам путь все равно заказан.

— Слышал об этом, но никто не объяснял, почему? — попытался соскочить с темы, поскольку врать Ларике не хотелось, а рассказывать о Лиле — подавно. Мне почему-то казалось, расскажу о ней — и у меня ничего не получится: ни добраться до десятой ступени, ни вывести Лилю из комы.

— Причина в наноботах, — сказала девушка. — Жить без них мы уже не сможем, а в нашем мире они сразу выйдут из строя.

— Откуда знаешь?

— Памятку читала, когда на работу устраивалась.

— Печально, — я тяжело вздохнул и опустил голову.

— И мне. Теперь совершенно понятно, что дело в другой девушке. Она красивая?

Не знаю, как Ларика это определила, но всегда считал — женщинам дано понимать то, что нам недоступно. Они и слышат совершенно не то, о чем мы пытаемся сказать…

— Да, очень, — подтвердил я. — Только давай не будем больше об этом говорить.

— Хорошо. Извиняюсь, что полезла со своими чувствами. Вижу — ты еще не свыкся с реальностью. Тогда я срочно должна вернуть тебе долг.

— Какой еще долг…? — подумал, она имела в виду какие-то деньги. Но Ларика решительно подошла вплотную и поцелуем заставила меня замолчать. И он точно не был сестринским, ведь сразу показалось, что на мне слишком много одежды.

— В следующий раз, если случится истерика, можешь именно так приводить меня в чувство. Запомнил или повторить? — она нехотя отстранилась и с вызовом посмотрела на меня.

— Такое не забывается, — после продолжительной паузы ответил я, стараясь вспомнить, с чего начался этот необычный разговор. — Тебе чай приготовить?

— Эх, мужики, мужики… Умеете вы испортить любой романтический момент.

— Ты так говоришь, что я начинаю сомневаться — один ли мужик я в избушке?

— Один, — обиженно вздохнула она, поправив свои рыжие волосы. — И было бы неплохо, если этот «один» приготовил на ужин еще что-нибудь, помимо чая.

Я пожал плечами и принялся проверять содержимое других тумбочек. Найденное «богатство» заставило желудок в предвкушении заурчать.

— Ларика, а ты тушенку как больше любишь — с картошкой или с макаронами? — повернулся к девушке с двумя жестяными банками.

— И с картошкой, и с макаронами! — обрадовалась она. — Я же говорила, что ты лучший!

— Как ты наверняка догадался, Кент, пришел я сюда не просто так, а за своей долей добычи.

— Неужели все так плохо? — удрученно спросил бородач.

Они вышли наружу и остановились неподалеку от избушки. Кент даже рюкзак не стал снимать, а сразу потянул компаньона на свежий воздух для разговора тет-а-тет.

— По моим предвидениям — да. Вы трое ходите над пропастью побревну, которое с каждым шагом становится все тоньше и тоньше. Ты ведь уже оба свои возрождения потерял, так?

Кент кивнул.

— Я — два, а девушка, что за нами увязалась, не успела первое получить, как тут же его лишилась, разрази меня штиль!

— Жаль, что я не ошибся, — продолжил ведун. — Тогда прямо тебе скажу: шансы выйти живым из этой передряги у тебя близки к нулю.

Кент почесал бороду, посмотрел на небо и спросил:

— А у моих напарников?

— Парень пропадет наверняка, — Рулс даже не пытался смягчить удар. — У девчонки может что-то и получится, но тоже вряд ли…

— И ничего нельзя поправить?

Ведун на минуту задумался, сведя глаза на переносице.

— Все будет зависеть от того, насколько быстро я реализую свою долю. Ты же в курсе, что о крупных сдачах редозита сразу становится известно в сети. Твои враги получат доступ к информации, которая поможет сбить их с толку. Вот тогда для тебя появится хоть какой-то шанс.

— А для Дмилыча?

— С ним намного сложнее. Похоже, Георг вызнал нечто ценное о твоем ученике, и теперь просто так от него не отстанет. Боюсь, дни парня сочтены, он ведь не имеет возрождения?

— Нет, только недавно добился восьмой ступени.

— Если освоит десятку до того, как сдаст редозит, получит крайне призрачные перспективы выжить, но гарантий нет.

— Не прощу себе, если он погибнет, — сказал Кент. — Может отдать камни преследователям?

— Это ничего не изменит, только обогатит Георга. Представь: ты отдаешь сокровище одним и сразу натыкаешься на других. Поверят они, что камешки не припрятаны?

— Я бы не поверил, — согласился бородач. — Какие еще варианты?

— Вы крепко увязли в ловушке, Кент. Как из нее выбраться, я не знаю. Даже мне одному это будет непросто.

— Где же ты раньше был, ведун⁈ — с досадой произнес бородач.

— В грядущее заглядывал, но разглядел всю неизбежность трагедии только сегодня утром. Хорошо, моя берлога не слишком далеко отсюда.

— Километров тридцать?

— Чуть больше, но за восемь часов дотопать удалось.

— Слушай, разве не ты мне говорил, что будущее всегда можно изменить, пока оно не стало настоящим?

— Говорил. Наш разговор уже сейчас меняет грядущее, один вопрос — насколько?

— Может, отдать весь редозит тебе? — предложил бородач.

— Не стоит. Во-первых, я его попросту не донесу, во-вторых, с таким грузом вызову подозрение. Да и твои подельники должны быть уверены, что несут сокровище, чтобы бороться за него соответственно.

Кент почесал бороду сразу двумя руками. В это время поступил сигнал об очередном переводе денег.

— Подожди здесь, сейчас вернусь, — сказал он и побежал к избушке, а когда вернулся, сообщил: — Так, своих я предупредил, а теперь нас ждет получасовая прогулка.

— Зачем?

— Попытаемся сбить с толку Георга, — объяснил он.

Компаньоны направились прочь от избушки.

— Когда сюда шел, ни на кого не наткнулся? — спросил бородач.

— Как я сюда дошел, это вообще отдельный разговор. За последние четверть часа насчитал три группы. Представляешь, сколько людей рыскает сейчас в здешних лесах?

— Думаю, не меньше сотни. И все они ищут крупного бородача, молодого парня среднего телосложения и смазливую шатенку, — задумчиво произнес Кент. — А знаешь…

— Дружище, что-то мне не очень нравится твой мечтательный взгляд.

— Слушай, а если нас будет четверо?

— Да тебя сейчас любая собака узнает! И девчонка у вас приметная своей рыжей гривой…

— Все это поправимо, Рулс. Ты же не против, если мы тебя немного проведем?

— В каком смысле? — улыбнулся тот.

— В смысле: не обманем, а проводим на трудной дороге в лесу. Ведь нам почти по пути.

— Ты собираешься идти напролом?

— Конечно! Ведь ищут кого? Тех, кто скрывается. А нарвутся на обозленных конкурентов, которые потеряли пару своих и плюнули на затею.

— А вдруг тебя настоятельно попросят рюкзаки показать?

— Если бы каждая из встречных групп требовала у другой показать свою поклажу, тут бы такое началось… Так ты участвуешь?

— Пока не расскажешь поподробнее…

Неспешно шагая, они обсуждали план Кента до тех пор, пока не поступил второй платеж от Георга. Потом сразу ускорились, двинув в обратную сторону.

— Ты меня убедил, — наконец, согласился ведун.

— Тогда нужно быстрее вернуться в избушку, скоро совсем стемнеет, — предложил бывший боцман.

К моменту возвращения компаньонов ужин был готов, а запах тушенки просто изводил. Мы с Ларикой до их прихода слопали по куску хлеба, чтобы унять громкие трели животов.

Наконец удалось плотно поужинать. Я ощутил себя на вершине блаженства. За чаем выяснилось, что нашим благодетелем оказался Рулс: это он принес продукты в избушку, устроив настоящий праздник.

— А теперь, ребятки, нужно готовиться к завтрашнему походу, — объявил Кент, закончив с чаем. — Первый вопрос к тебе, Ларика: сможешь перекрасить волосы или острижем налысо?

— А зачем? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Будем делать из тебя мальчика.

— Да что ж за жизнь пошла — ну никого я не устраиваю девочкой! — благостное настроение спутницы после вкусного ужина исчезло в один миг.

— Девочкой ты слишком приметна, плотва. А потому выбирай: либо короткая стрижка и покраска, либо просто бреем налысо.

— Не дамся, лучше убейте! — окончательно разозлилась Ларика.

— Убийство в качестве варианта не рассматривается — слишком просто. А будешь пареньком, глядишь — и выберемся.

— А куда я это дену? — она выпятила грудь.

— Спрячем, — ответил Кент.

— Как? Они у меня не отстегиваются, — мрачно предупредила девушка.

— Мы тебе руку окровавленными бинтами перевяжем и через веревку к шее подвесим — вот и вся маскировка. Так брить тебя или красить?

— Чем красить? — менее воинственно спросила девушка.

— Да хоть сажей из буржуйки, — предложил кэп.

— Нет, — решительно замотала головой Ларика. — Дмилыч, там заварки еще много осталось?

— Почти пачка.

— Вот ею меня и покрасим. Ты, случайно, стричь не умеешь? — она жалобно посмотрела на меня.

— Не пробовал. И ножниц у нас нет.

— У тебя нет. Ладно, ножницы найдем, — она открыла свой рюкзак. — Но учти: плохо подстрижешь — придется на мне жениться, хочешь ты того или нет, потому как с уродливой прической…

— Ты глянь, что делается, — перебил я девушку и указал в сторону наставника — тот уже забрал ножницы спрощицы и кромсал ими свою бороду.

— Ничего себе! — снова воскликнула она. — А как мы будем преображать Дмилыча? Сделаем из него девочку?

— Женщины в отрядах — редкость, — спас меня кэп. — Мы ему малость щеки надуем и стройности поубавим.

До полуночи занимались сменой имиджа. Как ни странно, разительнее всего преобразился Кент. Никогда бы не подумал, что отсутствие бороды способно настолько изменить лицо. А когда он еще припрятал кольты, отдал мне свой карабин и изобразил новую походку, то предстал буквально другим человеком.

Ларика стала обладательницей темно-каштановой бесформенной копны. Произносить ей разрешили лишь несколько слов. Из не матерных там были лишь три, и те — предлоги. А что вы хотите от раненого человека, которому чешуйчатая пума раздробила руку?

О пуме вспомнил Кент. Он предположил, что люди Старка могли сообщить о случае с опасным хищником, а Георг… Впрочем, я бы на месте банкира не рассказывал заранее исполнителям о возможных опасностях, ведь некоторые могут и испугаться.

Наставник говорил, что местность вокруг нашей избушки не изобилует хищниками, а с учетом толп охотников за нашими камнями их еще меньше. Правда, это совершенно не исключало появления пришельцев, которые в сложившейся обстановке были бы нам только на руку.

Мне засунули какие-то жгутики под щеки, нарастили из тряпок брюшко и заставили прихрамывать на левую ногу.

— Теперь спросим моего компаньона о нашем обновленном отряде, и — спать. Слушаем тебя.

— Пару часов назад я видел одних людей, сейчас — совершенно других. Полагаю, у нас появились некоторые шансы вырваться из этого мешка.

— И еще, — уточнил наставник, — командиром на завтра у нас Рулс.

Он впервые при нас назвал компаньона по имени.

Алкос не все рассказал Георгу про загадочного новика, ученика Кента. В разговоре с его приятелем из прежнего мира мельком проскочила информация о том, что Дмилыч мог угадывать место, куда ударит молния.

В прошлую встречу аналитик не придал этому значения, но недавно в сети прошло сообщение об очередном походе в Электрическую долину — место, куда еще никто не смог проникнуть. Девять из десяти групп просто возвращались обратно, десятая либо теряла часть бойцов, либо вообще пропадала.

Почему все-таки рейды туда организовывались с завидным постоянством? Десять лет назад одна из групп, пытавшаяся пробраться в Долину, встретила крючковатую игуану. Полутораметровый хищник, у которого спина и бока утыканы крючковатыми шипами, случайно притащила на них прозрачную пирамидку, стоимость которой перевалила за сотню тысяч упсов. А следы игуаны вели из Электрической долины.

Алкос остановил двуколку на окраине Щукинска, где в общежитии для новиков обитал приятель Дмилыча с позывным Пашек.

Аналитик поднялся на третий этаж и постучал в дверь. Примерно через минуту ему открыли.

— Здравствуйте, уважаемый Алкос, — толстяк выглядел неважно: заспанный, небритый и осунувшийся. Без слов было понятно, что жизнь в новом мире у него не складывается.

— Приветствую, молодой человек. Как успехи, как работа?

— Выгнали меня.

— Почему?

— Не смог выйти на смену. Там сбой случился, я думал — помираю, решил отлежаться, а они…

— Прогул без уважительной причины — это плохо, Пашек.

— Но меня не учили мести улицы, господин Алкос.

— А чему учили?

— Людьми управлять, — понуро сообщил тот.

— Ты бы сначала собой научился управлять. Привык, что все проблемы папик решал? В Рубежье такое не прокатит. Наставника себе нашел?

— Пока нет.

«Может, оно и к лучшему», — подумал визитер, прикидывая открывшуюся возможность.

— Ладно, о этом потом, а сейчас… Помнишь, в прошлый раз ты упомянул Дмитрия Михайловича Пруткина?

— Димку? Ну так он был последним из моего мира, чей голос я услышал перед тем, как сюда вляпаться.

— Недавно выяснилось, что он тоже здесь.

— В Щукинске? — толстяк округлил глаза.

— В Рубежье. И он попал в беду.

— Все мы тут попали в беду, — пробурчал молодой человек. — Но ему-то что? Он и в том мире ничего не имел, а в этом наверняка при своих остался.

— Ошибаешься, твой приятель недели не пробыл, а уже многого добился.

— Повезло. Говорят же, дуракам везет, — с некоторой злостью произнес Пашек.

— Может ты и прав, но он стал довольно значимой фигурой, а потому немало местных шишек хотели бы с ним переговорить, но сначала паренька отыскать нужно.

— А я тут при чем?

— Ты о нем знаешь больше других. А информация денег стоит.

Толстяк сразу оживился.

— Да, мы почти дружили, и я многое мог бы рассказать… За тысячу упсов.

В прошлую встречу Алкос заплатил две сотни за рассказ о некоем Кенте, Дмитрий в истории упоминался лишь вскользь. Пашек тогда остался доволен, но аппетит, как говорится, приходит во время еды.

— Ну так рассказывай, за мной дело не станет, — пообещал аналитик.

— Сначала аванс, — тут же выставил условие толстяк.

Лень, обида на весь белый свет и абсолютное нежелание меняться не позволили Павлу, получившему здесь позывной Пашек, одолеть даже вторую ступень.

— Аванс хочешь — не вопрос. Но учти: сначала мы заключим с тобой сделку.

— Какую еще сделку?

— Я заплачу за информацию, но стоит тебе потом сказать кому-то хоть слово о Дмитрии, штраф составит десятикратную сумму от сделки.

— Это как?

— Для других ты знать не знаешь своего бывшего приятеля. И учти: я специально буду подсылать людей с вопросами о нем. Неосторожное слово — и ты должен мне десять тысяч. Принимается?

— Ладно. Но на таких условиях сумма сделки составит две тысячи упсов.

На работе дворником Павлу обещали двести упсов в месяц, а тут за один разговор…

— Хорошо, — согласился Алкос, а чуть погодя добавил: — Кстати, любая новая информация о твоем друге, касающаяся уже этого мира, будет оплачиваться отдельно.

Аналитик покинул общежитие только через час. На прощание он даже пообещал толстяку помочь с наставником, поскольку знал одного типа, у которого ученики долго не задерживались. Слухи ходили, что мужик чуть ли не людоловам их сбывал. Однако подобные мелочи Алкоса не волновали, главное было ограничить доступ к важной информации другим любопытным, если таковые найдутся.