Рыцарь Резервации

Глава 15

Обернувшись, я приподнял бровь, но лицо старосты было зверски серьезным.

— Илья Тимофеевич, вы скоро⁈ — раздался крик снаружи.

— Лучше уезжайте отсюда, Илия Тимофеич! — махнул староста рукой и направился к столу.

Тяжело опустившись на стул, он продолжил:

— Мы тут окромя самих себя никому не нужны. Горбатовы усадьбу себе хотят, чтобы выковырять барские секретики, а на деревню им плевать. Они тут только растаскивают все подряд, да народ пугают, чтобы подкопаться под стены, но все это пустое… Ибо в усадьбе давно живут одни призраки… Они и есть последние защитники барского наследства!

— Мужик, походу, того. Какие еще призраки? — сказала Метта со строгим видом расхаживая вокруг старосты, а тот не унимался:

— Вот барин был… Придешь — задачу даст. Через неделю новую, и все прямо как по плану. Деревня строилась, народ богател… Медаль хотел выписать… Сказал, будет у меня староста с медалью ходить… Мол, не нужен мне староста без медали!

Метта закатила глаза, и мы направились вон из дома. У крыльца стопилась неплохая по местным меркам толпа.

Поздоровавшись, я направился к машине. Свиридова с Геллером стояли рядом и о чем-то болтали с местными.

— Метта, ты умеешь бороться с призраками? — ухмыльнулся я, обдумывая слова старосты.

— И вы туда же? Какие еще призраки⁈ — воскликнула Метта, проходя деревенских насквозь. — Призраков не существует!

Я хохотнул:

— Может быть. Однако тем больше причин попасть в усадьбу.

— Да? И каких же?

— Всегда хотел поглядеть на то, чего не существует. К тому же, если мы сладим с «призраками» и поселимся в том домишке, местные присмотрятся к нам повнимательнее…

— Или же ночью придут с факелами.

— Накаркаешь!

Тут дорогу мне заступил некто очень высокий и крайне широкоплечий. Я поднял глаза и увидел парня примерно моего возраста. С виду вылитый староста в молодые годы.

— Прошу простить, ваше благородие, — пробасил он. — Вы же говорили с отцом? Со старостой в смысле, да? Вы и вправду новый хозяин Таврино?

В глазах сквозит упрямство, молодая злоба и еще… надежда?

— Угу, — кивнул я и оглянулся.

Староста вышел из дома и, щуря глаза поглядывал на собравшийся народ.

— Батя уже совсем изнемог от этих забот, — проговорил парень. — Будь он помоложе, да и будь жив старый хозяин, мы бы этих горбатовых в бараний рог свернули! А сейчас…

— Что сейчас? Боитесь? — улыбнулся я. — Правильно делаете. Не лезьте на рожон и ждите. Недолго осталось.

И обойдя парнишку, я направился к машине.

— Тут только и разговоров, что про этих Горбатовых, — заметила Метта. — Местных, похоже, они напугали до чертиков.

— Какими-то деревенским аристократам меня не напугать, — проговорил я, решительно запрыгивая в машину. Аки уселась следом, а затем, попрощавшись с деревенскими, и Свиридова с Геллером присоединились ко мне.

— Заполучим поместье, а потом предложим Яру с Томой взять своих и перебраться сюда, — проговорил я мысленно. — Они точно согласятся: пустующих домов тут хоть отбавляй, а среди местных нелюдей чуть ли не половина, так что расового конфликта едва ли не возникнет. Вместе мы от кого угодно отобьемся.

— Хмм… — задумалась Метта. — Но начала нужно сладить с призраками. И завтрашний аукцион еще…

— Все будет, — кивнул я. — Юлия Константиновна, поехали в усадьбу.

— Ишь какой молодой барин прискакал! — покачала головой старушка Милка, провожая взглядом машину. — А очки-то у него так и сверкают!

— Все городские в очках, а все оттого что воздухом поганым дышат, — прошипел конюх Ульян из хладнокровок.

— А кошак-то у него видели⁈ — запищала внучка Милки. — Так бы и затискала!

— Девчонка с ним какая-то странная… — подозрительно сощурился старый топтун Иваныч. — Неужто японка?

— И этот седой шкет собрался с Горбатовыми за усадьбу бодаться⁈ — хихикнул молодой ушастик Ус. — Старая песня! С ними даже ШИИР ничего поделать не может!

— Это да… Жалко парнишку, — покачала Оксана, жена старосты. — Такой молоденький, а родственник нашему покойничку Александру Владимировичу, мир его праху.

Дальше все заговорили наперебой:

— Не похож!

— Тот был как медведь, а этот щупленький, да и волосики совсем беленькие.

— Интересно, отчего ж он поседел как лунь?

— Наверное от воздуха городского!

— Неудивительно. В больших городах, говорят, все тощие да седые ходят!

— Отъесться и почернеет, если не сбежит раньше!

И рассмеявшись, деревенские стали расходиться по своим делам. Перед домом старосты остался его сын Кирилл, но и он скоро ушел.

Последним двор покинул старый охотник по кличке Ермак. Задумчиво накручивая длинный ус, он направился в дом к старосте.

На перекрестке нам попалась заточенная жердь, вбитая в землю, а на конце белел огромный череп. Судя по клыкам и вытянутой форме — это монстр из Резервации. Кол был измазан чем-то красным, вокруг вились мухи.

Чуть поодаль прибили табличку: «Убирайтесь!»

— Нравится? — ухмыльнулась Юлия Константиновна, когда мы все проводили взглядом табличку с «украшением». — Эти штуки тут каждые пятьдесят метров. Во-о-он в той стороне еще по деревьям кости любят развешивать!

— Кто это озорничает? — спросил я. — Горбатовы?

Свиридова пожала плечами.

— Призраки?

— Люди, Илья Тимофеевич, — вздохнула Юлия Константиновна. — Люди.

Мы проехали еще пару перекрестков, и на каждом нас встретило очередное «украшение». Таблички с надписями «Поворачивай!», «Бегите, глупцы!» и «Поворот не туда!» были намалеваны алой жидкостью.

— Интригует? — спросил я Метту, а та лишь широко улыбнулась. Аки при этом бледнела все больше.

Вскоре впереди замаячил каменный забор с металлическими воротами, а за ними показался огромный двухэтажный дом, увитый плющом.

Лес почти сожрал забор с садом, и из-за обилия растительности было проблематично оценить размеры строения. Судя по зеленоватому цвету стен, усадьба была выложена из гигамата. Над красной крышей даже башенка возвышалась, и тоже зеленая.

— Ух ты! Ух ты! — прижалась к стеклу Метта вместе со Шпилькой. — Всегда хотела жить с башне. Все, берем, Илья Тимофеевич! Продано роду Марлинских-Онегиных!

Мы остановились прямо перед воротами.

— Охраны тоже нет? — спросил я, вылезая из машины следом за Свиридовой.

— Увы, все разбежались, да и платить им нечем, — пожала плечами Юлия Константиновна. — Мы пытались приставить сюда парочку чоповцев, но и они не выдержали тут даже одной ночи. А местные и на километр не приближается к этому дому.

— Они все поголовно верят в призраков?

— Я думаю, они больше боятся Горбатова, который считает недоразумением, что усадьба все еще не в его владении. Ну и «призраки», — она показала пальцами кавычки, — куда ж без них… А вы верите в призраков, Илья Тимофеевич?

Я скосил глаза на Метту. Та растянулась в довольной улыбке.

— Нет.

— И правильно делаете, — щелкнула пальцами магичка. — Это просто байки для простаков.

Вдруг в доме колыхнулись занавески.

— Ага, Кто-то дома. Как же иначе? — кивнула Свиридова и, подойдя к пульту у ворот, нажала кнопку «вызов».

Через полминуты напряженного ожидания, на пульте зажглась красная лампочка и после противного звука «бзззз» нам ответили женским голосом:

— Уходите.

И связь вырубило.

— Отличное начало! — хихикнула Метта.

Свиридова вздохнула.

— Вот так всегда… — и нажала кнопку еще раз. — Добрый день, это Юлия Константиновна. Мы приехали, чтобы осмотреть поместье, у которого нашелся…

— Поместье принадлежит Онегину Александру Владимировичу, — ответили в динамик. — Точка. Я уже устала повторять это людям Горбатовых. Вот и вы уходите, Юлия, имейте совесть.

Связь снова отрубило.

— Ага, так и знала! Верная слуга тщательно хранит стены вверенного ей поместья! — хмыкнула Метта, сидя на заборе и мотая ногами.

Рядом сидела Шпилька и внимательно вглядывалась в усадьбу.

— Пустая трата времени, — проговорил Геллер, выглянув из броневика.

— Нет уж! — воскликнула Свиридова и в очередной раз ткнула кнопку. — С пустыми руками мы отсюда не уедем!

— Похоже, эта слуга слишком преданная одной тени Онегина, — заметил я, присматриваясь к окнам сквозь прутья забора. — Да и Таврино это — просто осажденная крепость.

— Раз так, значит им есть, что охранять, — сказала моя подруга. — Явно внутри не одни пыльные диваны и своры тараканов. Проверим?

— Да, возьми Шпильку и попробуйте проникнуть внутрь и посмотреть, что да как, — распорядился я. — Очень не хочется уезжать отсюда не солоно хлебавши из-за какой-то запуганной служанки. Только осторожно, не спугните никого. Туда и обратно.

— Есть! — кивнула Метта. — Оле оп!

И перевалившись через стену, она пропала. Шпилька тоже спрыгнула вниз и пропала в кустах.

Свиридова все не отступала и пыталась втолковать затворнице:

— … Александр Владимирович мертв, и вы это знаете! Немедленно откройте ворота последнему представителю рода! К тому же, официально поместье выставлено на торги!

— Постойте, можно мне? — спросил я, положив ладонь на плечо Свиридовой. — Раз она моя будущая подданная, мне нужно найти с ней общий язык.

— Хорошо, валяйте, — кивнула Свиридова, и я подошел к пульту.

Да, можно было пойти и более примитивным путем, однако сначала попробуем дипломатичный подход.

— Добрый день, — сказал я, тщательно подбирая слова. — Я Илья Тимофеевич Марлинский, и мне обещали помочь с приобретением этого поместья после того, как я сладил с юдом и спас множество жизней. Я дальний родственник Онегина, но это последнее, что меня сейчас волнует. Я был в деревне, и мне очень не понравилось, как там живет народ из-за Горбатовых. Поэтому мне бы очень хотелось поселиться здесь, чтобы вновь сделать Таврино живым. Если вы мне поможете…

— Сделать это поместье вновь живым может только Александр Онегин, а не какой-то там родственник! — отрезали из динамика.

Как ни странно, но говорили совсем другим голосом. Ага, значит, их там двое! Хорошо, попробуем разговорить их.

— Онегин пропал без вести, как мне сказали, — продолжил я нащупывать ниточку к этой паре странных дам. — И признан мертвым.

— Значит, вам тем более здесь делать нечего. Никто кроме Александра Владимировича не сможет справиться с Таврино. Ни вы, ни те негодяи, которые трутся в округе и пытаются нас ограбить!

— Горбатовы и их прихвостни уже давно ходят по бритве, — покачала головой Свиридова. — Запугали всех до такой степени, что они отказываются принимать даже друзей Онегина!

— Не врите, мы единственные друзья Александра Владимировича! — раздалось из динамика, и там заговорили в несколько голосов.

Кажется, уже трое.

— Так там живет целое семейство? — спросил я Свиридову, и та пожала плечами:

— Я уже ни в чем не уверена. Я за последние годы я приезжала много раз и общалась, то с одной, то с другой. Хотела помочь с продуктами или еще с чем-нибудь, но все без толку. Им ничего не нужно, и они никогда не выходят… — она задумалась. — Может быть, они и в самом деле «призраки»?

— Внутри вы тоже не были?

— Даже при жизни Онегина я не заходила дальше гостиной.

— Илья Тимофеевич, я в доме! — доложила мне Метта. — Залезла через открытую форточку на кухню и двигаюсь по коридору. Слышу голоса, но пока никого не вижу. Но обстановка тут интересная. Пусть и довольно запущенная…

— Что там?

— Автоматы… Много авто… Ой!

— Что такое⁈

— Кажется, я кого-то видела. Какая-то тень мелькнула… Иду дальше. Блин, а пауков и паутины здесь просто дофига!

— Продолжай искать, я хочу знать, что там за публика собралась, — сказал я и снова нажал на кнопку на пульте: — Мы справимся с Горбатовыми. Как раз сегодня я стану его полноправным владельцем. Никто из этих негодяев и на километр не посмеет подойти к моим владениям.

— Вы же сказали, что вы не местный? — пискнули еще одним женским голосом.

— Это так, — сказал я.

Уже четверо и, что интересно, все женщины…

— Однако Онегин тоже когда-то приехал издалека, — заметил я, и тут из динамика заговорили наперебой:

— Неважно! Вы не знаете о чем говорите!

— Если переступите дорогу барону Горбатову, вы исчезнете!

— Как исчез наш хозяин!

— Уходите, если вы умный и честный человек! — и связь снова пропала.

— Для меня назад дороги нет, — твердо проговорил я в микрофон. — Все мосты я сжег. Как и ваш Онегин когда-то.

В ответ промолчали, однако лампочка продолжала гореть. Кажется, они держали кнопку нажатой. И думали.

Что ж, маленькая, но победа.

Свиридова подошла поближе. Ее очки съехали на нос, но она этого даже не заметила. Похоже, я смог ее удивить.

— Хмм… Вы в самом деле чем-то напоминаете мне Александра Владимировича… — вдруг сказали в динамик, и прежде чем я успел ответить, ворота еле слышно скрипнули. — Заходите, но предупреждаю — Таврино чужих не любит и ошибок не прощает.

Не успел я удивиться, как из динамика послышались голоса, наверное, пятерых девушек. Ворота со скрипом раскрылись.

Поднялся ветер, зашелестели поднявшиеся в воздух листья.

— Открыли таки! — воскликнула Свиридова, отступив на шаг. — Черти что!

Геллер же, не выпуская трубки изо рта, ухмыльнулся.

— Метта, как обстановка? — спросил я. — Метта?..

Увы, мне никто не ответил. Так… Это уже становится интересным. Нет, узы с Меттой не пропали — я по-прежнему ощущал ее в себе, но вот что-то сильно ослабило ее. Еще один Призрак?

— Она… или они, всегда такие упертые? — спросил я Свиридову, прежде чем направиться к дому.

— Без понятия. Набрались от Онегина манер, вот и рисуются, — пробурчала Свиридова. — Но в верности им не откажешь. Заслужите их доверие, Илья Тимофеевич. Тогда вы точно победите Таврино.

Едва мы с ней и Аки шагнули по направлению к крыльцу, как снова послышался голос из динамика:

— Нет, Илья Тимофеевич. Проходите одни, ваши спутницы пусть подождут снаружи.

Аки нахмурилась.

— Черти что! — фыркнула Свиридова и вернулась к броневику. — Не задерживайтесь, уже темнеет, как никак.

— Я скоро! — кивнул я Аки и быстрым шагом пошел к дому. Японка, казалось, готова была сорваться за мной, но все же попятилась.

— Метта, что с тобой? — говорил я на ходу. — Метта!

Хмурое здание нависало надо мной, а на меня нападало ощущение, будто за мной следят из каждого окошка. Впрочем, если гостей у этих женщин действительно не было несколько лет, то неудивительно.

Вдруг снова скрипнули ворота. Я бросил взгляд через плечо — конечно, же они закрылись.

— Что, теперь мы остались вдвоем? — раздался голос из кармана. — Твоя кошечка нашла себе нового хозяина?

— Рух, мне сейчас не до шуток, — вздохнул я. — Да и вообще, мы с тобой в одной лодке. Как твои дела?

— Уже лучше. Могу даже раздуть небольшой сквознячок.

Я еще раз попытался вызвать мою невидимую спутницу, но она как воды в рот набрала. Очень странно…

Толстенная дверь тоже открылась сама, и передо мной распростерся широкий холл с хозяйским портретом по центру. Сначала мне показалось, что меня встречает группа людей, но нет…

Человекоподобных автоматов с пустыми лицами и женскими фигурами было шестеро, и они застыли в разных позах. Похоже, сломанные.

Подойдя поближе, я заметил, что прямо у них на физиономиях фломастером нарисованы ухмыляющиеся и плачущие рожицы. Некоторые были в старой одежде, а у одной лицо было расцарапано. На лбах троих было написано «Прочь!», «Убирайся!», «Твоей любимой здесь нет».

Обстановка же меня встретила весьма запущенная: между фигур тянулась паутина, в воздухе было не продохнуть от пыли, каждый шаг отдавался эхом. Огромные шторы скрывали немногочисленные окна, погружая усадьбу в похоронный облик.

— Жутковато как-то, — снова раздался голос Рух, и хранительница появилась посреди холла, установленного фигурами.

Она была такой же худенькой и полупрозрачной, но на ней хотя бы появилось маленькое черное платье. Волосы были заплетены в длинную черную косу.

— А тебе идет, — заметил я и заглянул в один коридор, а затем в другой. Снова сломанные автоматы, но кроме них ни души.

— Спасибо, — отозвалась немного смущенная Рух.

Я проверил еще пару комнат, но там мне не попалось ни Метты, ни Шпильки, ни семейки таинственных затворниц. В доме, казалось, вообще никого не было уже лет сто.

Ну не считать же душой портрет графа Онегина, который встречал меня на входе?

— А он симпатичный, — заметила Рух, подойдя к картине. — Интересно, это недавний портрет, или их хозяин умер стариком?

Она дунула на раму, и пыль окутала ее с головой.

— Апчхи! Ой… А тут не помешает небольшая уборочка…

— Вот тебе будет чем заняться, — хмыкнул я, и ее лицо вытянулось. — А что? Как твой кристалл восстановится, сразу дам в руки метлу.

— Рух создана не для уборки!

Улыбнувшись, я еще раз огляделся.

Так, ладно. На первом этаже, похоже, никого, так что придется подняться. Но вот лестницы на второй этаж я что-то не вижу…

У дальней стены холла имелось пустое пространство, которое выглядело так, словно там когда-то хотели построить лестницу, но бросили — даже перила на втором этаже отсутствовали.

Вдруг откуда-то зазвучали голоса:

— Он сказал отдать поместье только тому, кто как и он приедет издалека… кто смел, честен… и кому нечего терять…

И по-прежнему никого. Нет, в призраков я не верю, увольте!

— … и тому, кто искренне хочет продолжить его дело… а не просто получить возможность разбазаривать многолетние труды…

— Так девочки, я отошла ненадолго, а вы его пустили? Кто посмел⁈

— Это все Ги, я невиноватая!

— Хватит уже играть в игрушки, — крикнул я в пустоту. — Если уж пригласили в дом, то ведите себя как гостеприимные хозяйки!

Спор тут же оборвался. Где-то что-то разбилось.

— Просим прощения, — раздался одинокий голос. — Тут так давно не было гостей…

Рух тем временем задумчиво разглядывала автоматы.

— И именно это прятал Онегин?.. — проговорила она и ткнула пальцем один из них.

Он зашатался и шлепнулся на пыльный пол. Грохнуло на весь холл, и в разные стороны полетели шестеренки с пружинками.

— Большая их часть требует ремонта, — вдруг раздался слабый голосок Метты. — Однако многие еще на ходу…

— Метта! Ты очнулась? — воскликнул я мысленно. — Что случилось? Где Шпилька?

Вдруг в темноте зажглись сине-зеленые глаза, и к нам вышла моя четырехлапая союзница.

— Мы на короткое время потеряли синхронизацию, и мне пришлось экстренно выводить Шпильку из-под мощной ауры, а затем перезагружаться, — сказала Метта. — Прошу прощения, Илья Тимофеевич, я зашла дальше, чем следовало. Это все мое любопытство…

Вдруг что-то громко щелкнуло, и из пола начали подниматься ступени. Одна за другой они сложились в лестницу. Затем раздался скрип, и на втором этаже показались автоматы.

Скрипя и дергаясь, они подошли к двустворчатым дверям и потянули тяжелые створки.

— Просим не трогать наших молчаливых друзей, — вновь зазвучали голоса невидимых дам. — Пока вы всего лишь гости. Проходите прямо по коридору. Мы с нетерпением ждем вас.

Мы поднялись по лестнице и вышли в коридор, весь затканный паутиной, а также заставленный автоматами, замершими в «бытовых» позах. Если бы не они, я бы подумал, что мы попали в древний склеп.

Паутина была какая-то необычная… Я тронул ниточку пальцем, и тут же по всему коридору прошла волна вибрации. По ниточкам забегали черные паучки.

— Ох, батюшки! — задрожала Рух. — Ненавижу таких тварей! Они мне напоминают юдов! Фу!

И она щелбаном откинула одного из паучков.

— Не трогайте моих помощников! — раздался обеспокоенный голос из другого конца коридора. — Проходите, только осторожней! Ничего не заденьте!

И вдалеке со скрипом открылась дверь.

Согнувшись в три погибели, мы направились вперед. Рух постоянно вскрикивала, так как очередной паучок постоянно норовил прыгнуть ей на волосы.

— Мама… — стонала Рух, пока у нас над головами бегали восьминогие твари. — Лучше бы я осталась в юде…

— Ага, и поехала бы в ШИИР на вивисекцию, — хмыкнул я, а потом спросил Метту. — Ты видела этих барышень?

— Нет. Шпильку начало вырубать, и я сбежала из зоны активности силы. Тут у них нечто настолько мощное, и мы с ней даже не успели подняться на второй этаж. К счастью, нас не заметили.

Наконец, преодолев «опасный» участок, мы вошли в гостиную.

Тут паутины было не меньше, но в камине горел бледный огонь. Вдоль стен стояли книжные полки, повсюду развешено старое оружие и охотничьи трофеи. У камина спинками к нам стояли два кресла, и в одном из них кто-то сидел.

— Подойдите! Ближе! — раздался голос. — Дайте старушке Вен посмотреть на вас…

Старушке? — мелькнуло в голове, пока я обходил кресло. Кажется, голоса были довольно молодо…

На нас уставились два черных провала на месте глаз. Старый покрытой паутиной скелет распластался в кресле и скалился.

— Ох, мама… — охнула Рух, и вдруг над нашими головами зазвучал зловещий смех.

В ту же секунду, дверь в гостиную захлопнулась.