Рыцарь Резервации

Глава 2

— Перехожу в боевой режим, — раздался голос у меня в голове, и мое зрение приняло «туннельную форму», а Источник начал разогреваться.

Сквозь решетки я смог рассмотреть уродливую волосатую мордочку, а мой клинок буквально затрясся в ножнах от нетерпения напиться кровью.

Механик же буквально врос в ковер от страха.

— Видел тут гремлина без когтей и с медалью, чел? — спросили меня хриплым голосом. — Чую, Механик у тебя! А ну, выходи, подлый трус!

Не успел я приказать Метте зажарить гремлина прямо в трубе, как в мою дверь постучались. Гремлин в вентиляции мигом исчез.

Не будем торопить события. Один гремлин погоды не сделает, а я нутром чую — он еще заявится и, возможно, в компании. Это мне только на руку — возьмем всю банду одним махом.

Прижав палец к губам, я направился открывать. Дверь ушла вбок, и на пороге показался худощавый парнишка с черными растрепанными волосами и в телогрейке. Из пояса выглядывала монтировка.

— Здравствуйте, ваше благородие, я Женя… Эмм… Женя Устинов, — проговорил он. — У вас же тут есть гремлины?

Я буквально спиной почувствовал, как сердечко Механика на миг остановилось.

— Нет, только кошка, — отозвался я, кивнув на Шпильку.

— Жаль. А вам самим, не нужно ли чего? Я могу стать вашим слугой и сторожить ваш сон!

Я опешил, но, судя по его сверкающим решительностью зеленым глазам, этот парнишка вполне серьезно.

— Пожалуйста! — прошептал Женя и расплылся в зубастой улыбке. — Я умею спать с открытыми глазами, ни один гремлин к вам на пушечный выстрел…

— Ну, что Устинов? — заговорили сзади. — Если там гремлинов нет, то иди ищи в другой вагон. Нечего толпиться в коридоре. Или ты забыл про бесплатный обед?

Парень вздохнул и хотел было уйти, но я схватил его за локоть. У меня возникла идея.

— Давай-ка лучше мы найдем что-нибудь пожевать, — сказал я погромче, украдкой подмигнув Механику. — А то с вечера крошки во рту не было.

— Хорошо! У меня тоже! — обрадовался паренек. — Вернее, я не ел два дня!

— Метта, помоги Механику спрятаться в сундук, и сама не отсвечивай, — распорядился я мысленно, выходя с Устиновым из купе, — как пожалуют его сородичи, мы устроим им небольшой сюрприз. Все ресурсы в скрытный режим.

— Тогда реабилитацию тела отложим на потом, — отозвалась она. — Функциональность восстановлена на 89%. Все основные функции организма в порядке. Одно «но» — я не успела до конца наладить чувствительность.

— Не страшно. Мои враги просто не могут сделать мне больно. Думаю, это их удивит.

Метта рассмеялась.

— Будем ловить гремлинов на живца?

— Угу, пощелкаем всех. Еще и награду получим за этих тварей, — ухмыльнулся я, и Метта-Шпилька, рассыпавшись на кучу мелких «жучков», бросилась исполнять приказание.

Я снова почувствовал, как из геометрики тянет энергию, но другого пути не было. Опустошим ее до дна, а там на заработанные деньги зарядим до упора.

Увидев как к перепуганному Механику подползает сундук на «ножках», я удовлетворенно кивнул и закрыл дверь.

— Ты сбегай справься насчет завтрака, — шепнул я Жене, — а то у меня что-то с ногой. Я догоню.

Устинов охотно кивнул и побежал по коридору, в котором, кроме моего купе, располагалось еще двери в пять таких же. Вагон второго класса был просто огромным, а над нами еще второй уровень. В целом, тварям есть где спрятаться, но если Механик поможет мне загнать их в ловушку, стоит рискнуть. Не будем отходить далеко, и в нужный момент накроем всю компанию с поличным.

Поглядывая по сторонам, я отошел к тамбуру и увидел на стене огромный пропагандистский плакат. Ухмыляющийся мужик в фуражке сжимал в шипастой рукавице выводок мерзких зубастых монстров. Внизу надпись: «Будь бдителен! Души чудов, разбирай юдов, разоблачай шпионов во славу Империи!»

Мимо меня по ворсистому ковру прошла группка молодых людей в поношенных телогрейках. Простолюдины, само собой, и видой у них был отчаянный.

У них под ногами путалась девочка в красном платье. Поглядев на меня блестящими глазами, она ретировалась. Потерялась что ли?

Вдруг раскрылась дверь одного из купе, и на простолюдинов зашипели:

— Эй, а вы что, все еще здесь⁈ Гремлины сами себя не найдут!

Хоть среди них и хватало рослых пареньков, но стайка мигом испарилась. Да, положение в обществе диктует: кто выше на социальной лестнице, тот и приказывает. Мне такая модель не близка, но такое общественное устройство сложилось отнюдь не случайно — всему виной война и суровые условия жизни этого мира.

— Может, прогуляться к локомотиву, поближе к артефакту? — предложила Метта. — И моргнуть не успеешь, как я наполню пирамидки до краев!

Я обдумал ее предложение и покачал головой.

— Нет, подзарядимся, когда поезд остановится на дозарядку. Во-первых, чуд-хранитель тебя спалит, во-вторых, тащить энергию во время диверсии гремлинов — совсем нехорошее дело. Да нельзя надолго оставлять нашего ушастого друга.

Метта, помолчав, добавила:

— А если опять нагрянут эти… Ну, Одержимые.

Я помрачнел. Конечно, забывать об этой «маленькой» проблеме тоже не стоило. Мои таинственные преследователи никогда не давали мне расслабляться.

— Едва ли они сунутся в Резервацию, да и мы уже проверяли поезд, — покачал я головой. — Нет, придерживаемся прежнего плана. Не хватало еще помочь гремлинам спровоцировать катастрофу.

Вдруг я заметил троицу парней в приталенной одежде и с перстнями. Они ходили от одной двери к другой и, постучавшись, проверяли купе. Похоже, боевые маги, и они тоже ищут гремлинов.

— Конкуренты… И чего им не спится? — буркнула Метта, и я посмотрел на часы.

Полседьмого — все нормальные аристократы видят десятый сон!

— Как обстановка? — спросил я свою подругу.

— Пока тихо.

— Ждем.

Метта помолчала, а затем спросила:

— Илья Тимофеевич, можно задать вопрос?

— Ты еще спрашиваешь? Конечно.

— Вы когда-нибудь волнуетесь?

Я улыбнулся.

— А разве волнение поможет нам решить проблему?

Через минуту троица аристократов добралась и до нас. Запевалой был здоровый белобрысый парень. Как и два его друга, одет он был с иголочки, а в ухе сверкала интересная сережка.

— Ага, артефакт-геометрик! — воскликнула Метта.

Она права. В такт шагам покачивалась крохотная пирамидка, по граням которой бегали искорки. Еще парочка артефактов сверкали в кольцах его товарищей.

Еще не хватало, чтобы они сунулись в мое купе! Вряд ли они найдут Механика, но береженого бог бережет.

Я решительно заступил им дорогу, как бы невзначай сверкнув родовым перстнем. На темно-зеленом камешке был герб в виде золотой змеи, оплетающей серебристую букву М. Такой же был и на навершии меча.

— Неплохая сабелька, — улыбнулся парень с серьгой. — У вас в купе все нормально, ваше благородие? Гремлинов нет?

— Вылезал тут один, но я его спугнул, — ухмыльнулся я. — Теперь, наверное, ползают в другом вагоне.

— А ты, гляжу, их совсем не боишься. Как звать?

И он протянул мне руку.

— Барон Илья Тимофеевич Марлинский. А ты? — спросил я, пожав его крепкую пятерню.

— Барон Шаховский, Сергей Анатольевич. Можно просто Шах.

— Тогда зови меня Марлин.

Однако познакомиться поближе нам не дали — что-то где-то грохнулось.

— Мухой! — крикнул Шах, и его друзья бросились на звук.

— Это у нас? — спросил я Метту, которая контролировала наше купе.

— Нет, грохнули наверху, чтобы отвлечь народ, — отозвалась она. — Наверняка скоро будут.

— Приготовься их встречать. Надо избавиться от Шаха, а то если начнется драка, Механику крышка.

Снова раздался грохот — на этот раз с другой стороны. Шах было направился на звук, но дорогу ему заступил еще один персонаж:

— Так, сударь Шаховский, ни с места!

К нам подошел мужик в серой шинели, в фуражке и в круглых очках. На груди блеснула бляшка с аббревиатурой ЛИС. За ним по пятам бежала овчарка.

В руках он сжимал посох, на конце которого светилась настоящая боевая призма, отделанная по высшему классу. Грани у нее были просто идеальны.

— Герман Георгиевич, поймали?.. — заикнулся Шаховский, но суровый взгляд мага расставил все точки над «ё»:

— Уже троих, но из-за антирезерваторских плит по всему поезду поиск осложняется стократно, даже собака ни черта не чует! — сказал он, ударив посохом по ковру, и во все стороны прокатились маленькие искорки. — А вы, Сергей Анатольевич, просто бегаете от одного грохота к другому и гоняете простолюдинов почем зря. Это бестолковое занятие. Будем действовать тактически, и для этого мне нужны добровольцы, которые не боятся замкнутых пространств, жаждут практики и не против немного подзаработать.

И он посмотрел на меня.

— Они в купе! Сразу пятеро! — отрапортовала Метта. — Выломали решетку и ищут Механика. Меня пока не заметили. Действуем?

— Жди… — ответил я Метте и, невинно улыбнувшись магу, пожал плечами: — Дайте только заберу свои геометрики. Награда мне пригодится.

Герман Георгиевич кивнул:

— Хорошо. Встречаемся во втором вагоне. Пойдемте, Сергей Анатольевич! — и, опираясь на посох, он побрел дальше по коридору. Шах с собакой направились следом.

— Илья, они нашли его! — воскликнула Метта, и я услышал голоса из купе:

— Хана тебе, Механик! Будешь знать, как мешать нам разбирать это ведро! Предатель рода!

— Это моя поезд! Моя машинист сгущенку оста… Подите прочь, грязные гремлины!

— Иду! — сказал я и протиснулся в купе.

Ох, мать!

Раскрытый сундук стоял на боку, а вылезший оттуда Механик забился в угол и, сжимая отвертку, пытался отбиться от еще четверых таких же существ покрупнее с гаечными ключами, кусачками и заостренной отверткой.

В коготках главного сверкал электрошокер, и он почти прыгнул на Механика, но тут четверка заметила меня.

Немая сцена продолжалась одну бесконечно долгую секунду, за которую я наполнился магией Источника и заметил еще двух тварей, выглядывающих из-за дивана. Тем временем, россыпь черных и белых «жучков» Метты облепила потолок и готовилась ринуться на гремлинов.

— Бери двоих у дивана, — распорядился я мысленно, — я займусь троицей, окружившей Механика.

— Поняла!

— Ну что, господа вандалы, хулиганы, тунеядцы? — улыбнулся я, пока «жучки» Метты подползали к двум ничего не подозревающим гремлинам. — Кто первый на раздачу?

И вся банда рычащих монстров с визгом бросилась в атаку.

Мимолетная мысль, и меч сам прыгнул мне в пальцы, напитанные магией.

Разряд! — и я отбил самого борзого как мяч. Гремлин, вспыхнув от электроудара, тут же подох, но его дружков смерть товарища не смутила. Второй гремлин подпрыгнул и, затрещав шокером, попытался ударить меня в грудь. Его я пнул ногой, а тварь с ножницами обезоружил, а затем поджарил, как и первую.

Двое у дивана попытались прыгнуть на меня с ножами, но Метта-Шпилька была наготове. Миг спустя пара монстров, облепленные «жучками», визжащим клубком укатились к стене.

Четвертый гремлин оказался куда ловчее своих собратьев и, увернувшись от клинка, попытался воткнуть отвертку мне в ногу, но на него накинулся Механик. Провод затянулся на шее монстра, и мохнатые борцы покатились по полу.

Гремлин с шокером поднялся на ноги и включил свое оружие на максимум. Искры полетели во все стороны.

Я лишь ухмыльнулся и, вынув из ладони ледяной дротик, приготовился метнуть ему прямо в…

Вдруг раздался тихий стук, дверь отъехала в сторону, и на пороге показался Устинов с чайником в руке.

— Жрачку ждать еще долго, зато я принес ча… Ох, мать, задуши меня портянкой!

К счастью, его замешательство длилось всего миг. Зарычав, парень плеснул кипятком гремлину в рожу. Жидкость попала на шокер, и верещащий на весь вагон монстр взорвался.

Не дав ему подпалить занавески, я насадил гремлина на меч. Визжащий шашлык мигом опутали электрические нити, и он шлепнулся на почерневший ковер.

Устинов обернулся к струхнувшему Механику. Выхватив из-за пояса монтировку, парень облизнулся, но тут из углов выползли жучки Метты — сотни и сотни жучков.

При виде их парень вскрикнул от страха и, упустив монтировку, запрыгал на месте, но питомцы Метты шелестящим ручейком устремились в вентиляцию, откуда слышалось рычание и грохот десятков ножек.

Механик же, скалясь и вытирая о ногу окровавленную отвертку, ринулся за ними:

— Мочи козлов!

— Куда, гад⁈ — воскликнул Устинов и бросился на перехват, но опоздал.

За стенами раздался чудовищный грохот, а потом запахло паленым.

— Метта! — крикнул я мысленно. — Не зашиби Механика и оставь от них хоть что-нибудь! Мне их головы пригодятся!

— Отставить! Для ликвидации слишком мало энергии! Принимай гостинцы!

Вдруг стены задребезжали, и всех щелей один за другим полетели визжащие от боли твари, и каждого я встречал взмахом меча.

Вжик! Вжик! — и головы одна за другой покатились по полу. Женя не отставал и, орудуя монтировкой, прикрывал меня с тыла. Кровь монстров брызгала во все стороны, и скоро она уже капала у меня с носа. Сломав монтировку о башку очередного гремлина, Устинов поплевал на ладони и бросился его душить.

Когда последняя тушка гремлина затихла на ковре, из коридора послышался топот.

— Чисто! — сказала Метта, и из вентиляции показалась мордочка вновь собранной Шпильки. — Суммарно ровно двенадцать голов, плюс один напуганный Механик! Ох, Илья Тимофеевич, вам бы умыться!

В мою дверь уже долбились, и я, рассчитывая в уме сколько мне причитается за дюжину гремлинов, пошел открывать.

— Ваше бла… — раскрыл рот проводник при виде того, как радикально мы с Женей решили проблему «Урагана».

Не успел он щелкнуть челюстью, как в купе набилось порядочно народу во главе с Германом Георгиевичем и его собачонкой.

— Прошу прощения, но у нас санитарный час, — сказал я, показывая себе за спину на кучку убитых монстров и одного уставшего, но довольного Женю Устинова.

— А ты хорош, Марлин! — хмыкнул Шах, выглядывая из-за спины мага. — Прямо гроза гремлинов!

Уж не знаю, что делать в ответ на эту фразу: благодарить или обижаться — все же какая-то мохнатая мелочь, а не кто покрупнее.

Вдруг я заметил одну странность — сережка Шаха перестала светиться.

— Метта? — спросил я мысленно. — Только не говори, что это твоя работа…

— А где я, по-твоему, найду энергию на драку с этой сволочью? Сам же сказал — срочно, да и ситуация с гремлинами опасная! Взяла побольше!

— Черти что! Сколько раз повторять, что воровать нехорошо! Глаз да глаз с тобой!

Метта что-то пробурчала, но я не стал больше ее ругать. Магическая энергия в этом мире — штука крайне ценная, и там, куда мы направляемся, это самая настоящая валюта, которая измеряется в заряженных геометриках.

Хорошо, что Шаховский не слишком умелый маг и ничего не заметил. Если бы моя подруга решила потянуть силы из призмы Германа Георгиевича — могли бы возникнуть проблемы.

— Ладно, для дела взяли, — сказал я Метте. — Но в следующий раз, чтоб без своевольностей!

— Окей босс, но вопрос энергии не снимается! Мне и особенно тебе нужно ее много! А много энергии — это много денег!

Тут она права на все сто — все в этом мире решают деньги, даже вопросы силы. Мне же энергия нужна в особенности, ибо тело Ильи Марлинского жило по принципу: либо ты постоянно растешь и совершенствуешься, либо дашь дуба.

— Ох, только вспомню, как мы довели вас до истощения, сразу глаз дергается… — вздохнула Метта.

Да было дело — я чуть было не сыграл в ящик. А всему причиной ее маленькие друзья. Слишком уж много они хапнули энергии, а реализовать ее не смогли — опыта было маловато.

Век живи — век учись. Так мы с Меттой и шагали по просторам этого мира.

Пока мое купе отмывали и разбирались с телами гремлинов. Нас с Устиновым на время пересадили в тесный уголок плацкартного вагона.

Увы, без повреждений не обошлось — глазастый Женя углядел у меня в ноге торчащую спицу от шила. Похоже, один из гремлинов меня таки достал, а вот из-за отсутствия чувствительности и общей кутерьмы я и не заметил. Штанина слегка покраснела от крови.

— Кажется, вас задели за живое, Илья Тимофеевич! — кивнул Женя, присматриваясь к моей ране.

— Метта, рана серьезная? — спросил я, пока Устинов аккуратно усаживал меня на лавку.

— Нет, царапина, задеты только мягкие ткани, — отрапортовала она. — Все кровеносные сосуды я перекрыла. Можешь смело вытаскивать.

Я так и сделал. Крови и правду почти не было.

— Процесс регенерации разгоняется, — сказала Метта, пока Женя хватался за голову и ругал меня за такой опрометчивый поступок. — Для полного восстановления потребуется время. И больше энергии!

— Блин, нельзя просто так вытаскивать отвертку из раны! — суетился Женя. — Давайте я спасу вас!

Его глаза замерцали.

— А ты умеешь? — заинтересовался я.

— Угу. Я-то в Амерзонию еду как кандидат по лекарскому набору, — сказал Устинов и принялся закатывать мне штанину. — У меня нашли предрасположенность к врачебной магии и забрали из родной деревни, как специалиста нужного Империи.

В подтверждение своих слов, он поднял ладонь, в центре загорелась изумрудная точка. Он взялся за нее двумя пальцами вытащил наружу светящуюся нить, а затем сделал из нее петельку.

— Вот, — кивнул Женя. — Моя специальность — ушибы, порезы, переломы, нагноения, бородавки, чирии… И последствия поножовщины, как же без них?

— Ну раз так! — хихикнула Метта. — То дерзай!

Я кивнул, и парень ловко обвязал свою ниточку вокруг ноги. Я почувствовал легкое жжение.

— Странно, туго идет, почему-то… — задумчиво проговорил Женя. — Как будто нога сопротивляется моему вмешательству…

Я же посмотрел на Метту. Она улыбнулась.

— Кровь остановилась, но рана не дается… — хмурился Женя, затягивая на моей ноге уже третью петельку. — Такое было один раз, когда пациент уже был мертв. Ну-ка еще раз… да что ж такое⁈

— Только не говори, что я уже в лучшем из миров, — проговорил я, продолжая играть в гляделки с Меттой. — Сказать ему?

— Что нас магия не действует, зачем⁈ — покачала она головой и уселась в кресло. — Пусть старается, заодно и свои таланты развит!

Тут она права, ранг у Жени Адепт-Начинающий, в этом вся и беда. Опыта у парня, похоже, завались, но вот для грамотного магического развития одной практики, увы, маловато. Прокачать таланты к магии можно двумя путями: либо постоянно практикуясь и поглощая кучу энергии (а на это, как правило, нужны деньги), либо постоянно лечить кого-нибудь с магическим потенциалом, и желательно куда более развитого, чем ты сам.

Ну как я, например. Однако оборотная сторона такого подхода в том, что энергии ты будешь тратить втрое больше, чем на обычных людей. Парень, похоже, ни разу не лечил магов.

— А у нас, к тому же, есть важное преимущество, — заметила Метта. — Белые жучки в твоем теле затрудняют любое магическое вмешательство ниже второго ранга: они впитывают магию, и она достанется МНЕ!

И широко улыбнувшись, Метта закинула ногу на ногу.

— Если бы он в тебя огненным шаром запустил, дело другое, а эффективно вылечить твою ногу может маг ранга Практик и выше. Или же я, — и, покачав головой, эта гордячка развела руками.

Между тем, процесс восстановления медленно, но пошел.

— Блин, кое-как получилось… — вздохнул Женя, наложив на мою ногу уже десятую ниточку. Выглядел он обессиленным.

— Метта, не перестарайся, — заметил я. — Мы ему помочь хотим, а не убить. Не выкачивай из него все и сразу! Он же завтра утром не поднимется!

— Все-все, больше ни капли в рот! — хихикнула она.

— Теперь придется по старинке, — выдохнул Женя. — У вас есть бинты?

Мы распатронили аптечку, и через пару минут на моей ноге сверкал чистенький бинт. К счастью, большего и не требовалось — задели только мягкие ткани.

— Фух, — выдохнул Женя. — Надо больше практиковаться, еще не хватало растерять навык. Меня по приезду в Шардинск по-любому проверят на соответствие уровню магии, предрасположенности и навыкам. Вот у вас какая предрасположенность?

А вот это хороший вопрос. Мы с Меттой так и не смогли на него ответить.

— Я на все руки мастер, — скромно пожал я плечами, а моя подруга расхохоталась.

По итогу всех гремлинов перебили за несколько часов. Мы с Шахом и Геллером поймали еще пятерых, а потом и отыскали главаря.

Вот с ним возникли небольшие сложности — первым его нашел Женя.

— Сдохни, сдохни, тварь! — шипел Устинов, пытаясь придушить сильно отъевшегося гремлина, но тот не давался.

— Парни, спасите! — взвизгнул он, когда гремлин чуть не впился ему в шею.

Добив злобную тварь монтировкой, мы отдали тела Геллеру, и, пообещав явиться за наградой после завтрака, пошли переодеваться в уже готовое купе. Вернее, пошел я, а Женя ждал на диване. Чистых вещей, как оказалось, у него не было.

— Все свое ношу на себе!

Нет, так не пойдет. Я отдал ему старый пиджачок и брюки, которые мне было жалко выбрасывать, а то выглядел парень ну совсем скверно. К счастью, размерчик у нас был один.

Тут в купе образовался какой-то толстяк, представившийся начальником поезда. Следующие пятнадцать минут он тряс мою руку и объяснял какое большое дело я сделал.

— А когда пассажиры первого класса узнают, думаю, нам с вами за это кое-что причитается-с!

— Ага-ага, — сказал я, и хотел уже заметить, при чем тут вы, но прикусил язык.

Затем начальник проводил нас в вагон-ресторан, а там и к столу, который ломился от дармовой еды.

Аппетит после синхронизации и охоты у меня разыгрался зверский. А вот у Жени при виде кушаний быстро-быстро задергался кадык, а в глазах мелькнула смертельная тоска.

— А вас, сударь Устинов, я попрошу сюда! — взял его за плечо официант и указал на специально оборудованный «наградной» уголок.

Там его ждала наградная миска манной каши и стакан молока.

— Нет, так не пойдет, — покачал я головой и забрал Устинова из рук официанта. — Женя, не стой столбом и помоги мне. Хороший завтрак на дороге не валяется!

Тот прирос к месту, и мне пришлось насильно усаживать его за свой стол и подсовывать тарелку с борщом. Торжественно получив оловянную ложку, парень, похоже осознал, что это взаправду, и едва не засветился от счастья.

— Если вам еще что-нибудь потребуется, ваше благородие, только кликните! — сказал лоснящийся от счастья начальник поезда и, кивнув кому-то за соседним столиком, оставил нас вдвоем.

— Не нравится мне он, — сказала Метта ему в след. — Зуб даю, это он виноват, что гремлины вообще проникли на поезд.

— Да? Почему? — спросил я, столкнувшись взглядом с каким-то бородатым аристократом, который кивнул мне и приветственно поднял бокал.

Я сделал тоже самое. Походу, меня тут начинают узнавать.

— Механик упомянул, что с его появлением на «Урагане» все вверх дном, — вздохнула Метта. — Он какой-то хер с другого поезда, много неоправданно экономит и гнет тут все под себя. Даже штат боевых магов сократил вдвое. Думаю, поэтому они и гоняли простолюдинов по вагонам. Все это идея этого жирного!

Я пожал плечами, и где-то минут пять мы с моим новым приятелем ели молча. Женя лопал так самозабвенно, что мне показалось, что он сейчас утонет в тарелке. Шпилька уже была тут как тут и, мяукнув, прыгнула мне на колени. Я попытался угостить ее сосиской, но усатая гордо отвернула мордочку.

— Девушке мог бы и предложить бокал вина! — заметила Метта, пристроившись ко мне с боку.

Кстати, вино тут тоже было, но моя подруга все равно бесплотная, а пить вином кошку как-то совсем странно.

— Впервые вижу такую… — тем временем, проговорил Устинов, выглянув из тарелки. Смотрел он на Шпильку, естественно.

— … кошку, которая отказывается от сосиски? — улыбнулся я. — Я, наверное, тоже.

— Да нет, — пригляделся он к Шпильке. — Я про сосиску, но и кошек я вообще ни разу не видел. Можно?

— Можно…

От удивления я едва не упустил вилку, когда парень взял сосиску, осторожно понюхал и, слегонца откусив от нее кусочек, тут же запихнул в рот целиком.

— Во дает! — хихикнула Метта.

— У меня дома ни того, ни другого давно не водится… — проговорил он с набитым ртом. — Вообще кошки — аристократические животные, и их заводят сугубо дворяне. Уж больно они прожорливы, а толку от них ноль. Я про кошек.

— В смысле? А как же ловля мышей?

— Мышей я и сам ловлю неплохо! Зачем на это дело кошка? Кстати, спасибо за то, что не прогнали с порога. Вовек не забуду, а то в теплушке, которую они называют «четвертый класс» прямо дубак… Быстрей бы выехать из Резервации, а то мы там прямо умираем.

Тут он прав. На территории Резервации погода выделывает просто фантастические фортели, и посреди зимы там легко могут расти цветы, а вот летом бушевать пурга. Стекла вагона-ресторана, кстати, уже начали покрываться инеем.

— Или территория Резервации напоминает лунную поверхность, — заметила Метта, которая в свое время пролистала кучу книг про эти земли, а потом нашептывала мне на ухо каждую ночь.

Начальник во время своих славословий уверял, что вот-вот мы доберемся до границы этого негостеприимного края и отправимся дальше к краю континента. Это радовало.

— Одно жалко, — вздохнул Женя. — Трупики зря пропадают. Я бы их отнес своим, кто остался мерзнуть в теплушке…

— А им он зачем?

— Ну, их съесть же можно! А в вагоне для простолюдинов есть девочки, которые как и я с вечера ни крошки в рот не брали. Они бы их пожарили, и с лучком…

Метта икнула. Шпилька же выглянула из-за стола и странно заурчала.

— И ты бы сожрал гремлина⁈ — удивился я и, при одной мысли об одном из тех мерзких существ, меня передернуло.

Механик не в счет — он был куда симпатичней, но и его я не стал бы совать в рот ни за какие деньги. Пришлось спрятать его в багажном отделении купе и дать будильник на разборку. Пускай пока посидит под замком, пока пыль не уляжется.

— А куда деваться? — пожал плечами Устинов, облизывая ложку. — У нас в деревне иной раз другой еды и нет, а торговцев «запчастями» монстров никто и в глаза не видел. Вот я и приноровился, да и мы с голодухи чем только живот не набиваем… Простите, вы будете есть этот хлеб?

— Прощаю, — сказал я и пододвинул ему тарелку с воздушным белым хлебом, — но в моем присутствии гремлинов не едят. Понял?

— Угу, ваше благородие, — проговорил он, заинтересованно тыкая пальцем в хлеб. — Как вас, прошу прощения?

— Давай без формальностей, — сказал я, — и, раз мы с тобой дрались плечом к плечу, то и нечего через слово называть меня благородием. По крайней мере, один на один.

— Ладно, — кивнул он и, наконец, сунул кусок в рот. — И все фе?..

— Илья тет-а-тет. Илья Тимофеевич на людях.

— Товда я Веня! Хстати, вафе бл… Ух! В смысле Илья Тимофеевич!

Когда мы закончили с едой, в ресторане показалась куча хмурых аристократов, и они встретили присутствие Жени с явным неудовольствием.

— Дожили! — шипел один из хлыщей себе под нос. — Сначала гремлины в стенах, а теперь еще и хам за столом с аристократами! Лакей! Лакей!

— Прошу-с, ничего сделать нельзя-с, — защебетал подбежавший официант, — этот молодой человек помог избавить поезд от гремлинов-с!

— И ради этого нам нужно терпеть хамье⁈ Шампанского мне!

Мой товарищ, однако, не смутился и, спросив у меня разрешения, начал собирать со столов недоеденные куски.

— Мои друзья пальчики оближут! — хихикал он, набирая полные пакеты. Окружающие смотрели на него как на дикаря.

И с каждой секундой их лица становились все мрачнее и мрачнее.