Рыцарь Резервации

Глава 24

Грешным делом мне подумалось, что они сразу выкатят ключевой лот, и как же я ошибался… Начать решили с чего-нибудь попроще, и на затравку выставили комплект из двенадцати стульев.

Со своим заплесневелым видом и вытертой зеленоватой обшивкой выглядели они, прямо сказать, не очень, но парочка престарелых дам впереди мигом оживилась.

— Во-о-от, — распорядитель обвел широкой ладонью ряд стульев. — Стулья из дворца! С наполнителем из кристальной крошки, отгоняют резерваторских мух и излучают тепло!

Мы с Меттой переглянулись. Интересно… Из какого это еще «дворца» они их достали, думаю, спрашивать было лишним. Про другое мне тоже интересоваться как-то не хотелось, однако народ по рядам зашептался. Даже тот «злодей» заинтересованно сверкнул моноклем, а его пассия принялась грызть ноготь.

Распорядитель, довольный произведенным эффектом, пригладил усы и подхватил молоточек:

— Минимальная цена шага — сто рублей. Начальная цена — одна тысяча двести!

Метта прыснула:

— Сто рублей за стул⁈ Я бы и рубля за эту гадость на дала!

— Тысяча триста! — раздался крик из задних рядов.

Я оглянулся. Свиридова⁈ И на кой черт ей понадобились эти дрянные стулья?

— Так, — указал распорядитель на магичку. — Тысяча триста за стулья из дворца от Юлии Константиновны из ШИИРа! Кто больше⁈

— Тысяча пятьсот! — поднял руку «злодей».

Выражение лица у него было такое, будто он за эти стулья готов любому глотку перегрызть. Его подружка вцепилась ему в рукав пиджака с крайне озабоченным видом.

— Так, тысяча пятьсот! Прелестно! — всплеснул руками распорядитель. — Кто больше⁈

— Тысяча шестьсот! — не отступала Свиридова.

— Тысяча семьсот! — напирал «злодей», воинственно сверкая моноклем.

— Тысяча семьсот пятьдесят! — вдруг выкрикнула срывающимся голосом его пассия.

— Нет-нет, милейшая, — замахал руками распорядитель, — я же сказал минимальный шаг — сто рублей!

Дама недовольно закудахтала, но назвала-таки нужную сумму. Ее сразу перебила Свиридова. «Злодей» тоже не отставал.

— Кажется, это надолго… — вздохнула Метта, сидя рядом и подпиливая ногти. — Они сейчас начнут друг друга досуха выжимать. А вы поглядите, распорядитель сейчас лопнет от гордости! Стулья стали почти вдвое дороже!

— А то, — кивнул я, наблюдая за жаркой пикировкой. — Процесс пошел очень горячо.

Я огляделся, и народ прямо таки наслаждался зрелищем. Думаю, среди местных даже тотализатор имеется, кому достанутся эти «стулья из дворца».

Горбатов же был полностью безучастен к происходящему. Ленский тоже — он стоял в стороне и со скучающим видом общался с Марией Юрьевной. Она ему что-то говорила, но постоянно бросала взгляды в мою сторону.

В итоге на цифре две тысячи четыреста пятьдесят рублей «злодей» закрыл лицо руками и вжался в собственный стул. Свиридова ответила:

— Две тысячи семьсот!

«Злодей» беспомощно всхлипнул, а его дама принялась дергать его за воротник:

— Почему вы не торгуетесь, мон шери⁈ — басовито зарычала она ему на ухо.

— Пошла прочь, коза! — простонал он излишне громко, и публика ахнула. Кажется, парочка дам даже шлепнулась в обморок.

Повисла пауза.

— Две тысячи семьсот раз! — гаркнул распорядитель. — Две тысячи семьсот два! Две тысячи семьсот…

— Три тысячи! — вскрикнула дама. — Три тысячи, черт его дери!

— Так, три тысячи — раз! Три тысячи — два! Три тысячи…

— Нет, нет, нет, стойте! — округлил глаза «злодей». — У нас нет таких денег!

Повисло трагическое молчание.

— Как это нет⁈ А где же они? — зашипела дама и схватила своего дружка за усы. — Куда ты их дел, мон шери, отвечай! Опять пропил, да⁈ Подлец!

И она зазвездила ему хлесткую пощечину.

— Раз денег нет, то и торгов нет, — пожал плечами председатель, не обращая внимание на горячее выяснение отношений. — Итак…

И с криком «Продано в ШИИР!» он грохнул молотком по трибуне. Раздались горячие аплодисменты.

«Злодей» со своей пассией исторгли вой раненой волчицы.

— Идите поздравьте Юлию Константиновну, — хихикнула Метта. — Такое приобретение для ШИИРа. Двенадцать стульев из дворца!

— Да брось ты, нормальные стулья, — ухмыльнулся я, наблюдая как Свиридова, выйдя к трибуне, кланяется на все четыре стороны.

Рядом стоял пыхтящий сигариллой Геллер и недоуменно теребил затылок. Как ни крути, но стулья тащить ему.

— Вы бы такие и в нашей усадьбе поставили? — не отставала Метта.

— Что ты? Конечно же, нет…

— Следующий лот! — провозгласил распорядитель, перекрикивая аудиторию, взбудораженную схваткой. — Боевая броня класса «Хамелеон». Отлично подходит для рейдов в Резервацию…

— О-о-о… — протянула Метта, когда он назвал среди прочих полезных свойств возможность сливаться с пейзажем. — А вот эта штука полезная! Купим? Купим⁈

— … с одним «но». Для полного комплекта не хватает сапогов, гульфика и левой перчатки. Все остальное, включая шлем, в наличии! Стартовая цена три тысячи рублей!

— Тю! И на кой хрен она нужна, если вся нижняя половина тела остается светиться⁈ — махнула рукой Метта и, откинувшись на стул, натянула на глаза черт знает откуда появившуюся широкополую шляпу. — Разбудите меня, Илья Тимофеевич, когда они, наконец, перейдут к чему-нибудь поинтереснее…

За этот неполный комплект доспехов, однако, разверзлась настоящая война, и больше всех за них билась Свиридова. Против нее выступило несколько мужчин в военной форме, их перепалка звучала чуть ли не пять минут.

«Злодей» с дамой же сидели тише воды, ниже травы. Взгляды парочки были намертво прикованы к стульям, и, кажись, стоит им остаться с ними наедине, как оба утащат весь комплект в зубах.

Увы, на одном из них мрачной тенью уже восседал Геллер.

В итоге комплект доспехов таки достался Свиридовой, однако большой кровью: за семь кусков. Затем пошел черед оружия, и вот тут магичка как с цепи сорвалась — сразу назвала сумму в пять тысяч. Никто и не подумал с ней торговаться.

— Тетка держит удар! — хмыкнула Метта из-под шляпы.

— Ты же вроде спала? — скосил я глаза на девушку.

В ответ раздался надуманный храп. Аукцион только начинался.

После чудесного выздоровления Лин к Механику выстроилась настоящая очередь. Хранительницы слетались к гремлину с самыми разнообразными бедами — начиная от смазки шарниров, заканчивая ржавчиной в мозговой части и продувкой выходных трубок.

Механика отвели в мастерскую, где он «засучил» рукава и, высунув язычок от усердия, принялся за работу. Рядом поставили пяток банок со сгущенкой, но тот даже не посмотрел на них.

Остальные хранительницы не стали терять времени даром и принялись осуществлять РХД, или, как сказала Мио, ремонтно-хозяйственный день. Закончить мероприятие следовало к вечеру.

Действующие автоматы со скрипом сошли со своих мест и сначала сняли с товарищей пучки паутины, затем сдули пыль и принялись протирать металлические бока.

Увы, справиться даже с такой простой работой смогли далеко не все — большая часть автоматов так и осталась дергаться на своих местах и ждать очереди к «доктору».

Через десять минут оживления на чердаке что-то заскрипело, а в подвале ухнуло. С потолка посыпалась пыль.

— Тихо, дурочки! Вы разбудите Рен!

— И хорошо! Поможет прочистить канализацию, а то чего она спит да спит?

— Как дала б! Вот потом сама будешь ее усыплять!

— Эй, аккуратнее! Смотри куда ступаешь — чуть не раздавила моего паука!

— А ты шевели лапками, дорогуша! Новый хозяин вот-вот вернется, и все должно быть в лучшем виде!

Скоро по полу зашуршали щетки, заплескалась вода и застучали открываемые окна. Затем кто-то включил автомат-радиолу, и под бодрый напев «Аа, в Африке реки вот такой ширины!» усадьба начала просыпаться от векового сна.

Дело пошло!

— Тихо, Петрович! Слышишь⁈

И оба ушастика-охотника встали посреди рощи как вкопанные, а затем залегли. Руки сами собой потянулись к портупее с патронами.

Возможно, вот он — момент истины…

— Вот жеж громко живот у тебя урчит, дружище, — прошептал серошерстный Петрович спустя минуту. — Ничего!

Рыжий Козьма выдохнул. Они и так на нервах после вчерашнего «визита» Винни, а тут еще и некий хрен по фамилии Бездомный решил податься в бега.

Как гласили листовки, рассылаемые жандармерией: Степан Варфоломеевич Бездомный — опасный тип, бывший начальник поезда «Ураган», подозреваемый во множестве злоупотреблений. Нынче скрывается от закона где-то в этих лесах.

Награда за его голову: три тысячи рублей.

Особые приметы негодяя, сообщенные персоналом «Урагана»: рост выше среднего, тело пухлое, белое и рассыпчатое, с опаленным и полностью лысым лицом. Сам по себе туп, жаден, прожорлив, ради собственной выгоды пойдет на все. Характер прескверный, не женат.

Короче, особо опасный элемент, от которого лучше держаться подальше. Однако узнав о награде, Петрович с Козьмой и еще парочкой охочих парней из Таврино охотно взялись его изловить, как вдруг…

— Слышишь! — снова поднял палец Козьма, и они вновь залегли.

Минута напряженного ожидания ничего не дала, и парочка вновь поднялась на ноги.

— Тю, дурья твоя башка! — сплюнул Петрович. — Домой нам, видно, пора, скоро уж ужин. Черт с ним с этим…

— Да нет же! — зашипел на него Козьма, вновь уловив какой-то шум. — Со стороны барской усадьбы, неужто не слышишь?

— Врешь! — и Петрович в третий раз навострил волосатые уши.

Роща тонула в птичьих напевах, однако…

— А то и верно! — охнул Петрович, разглаживая усы. — Тихо… Кажись, про каких-то попугаев поют?

Не успел Козьма ответить, как послышались шаги. Оба ушастика тут же залегли за пенек. Ствол ружья Козьмы устремился в сторону звуков, револьвер Петровича тоже был наготове.

Кажется, впереди пролегала тропка, и именно оттуда слышался хруст веточек. Все ближе и ближе!

Та-а-ак… Это кто же бродит по лесу, да еще и пешком⁈ В окрестностях Амерзонии уже давно никто не отходит от Убежищ дальше километра без машины. А тут? Либо конченный псих, либо…

— Беглец! — улыбнулся Козьма в усы и снял ружье с предохранителя. — Сейчас дадим пуд соли в жирную задницу!

Вдруг между деревьями показалась тень.

Так-так-так! Этой тропкой уже давно мало кто ходил. Видать, совсем заплутал, бедолага!

Петрович взял негодяя на мушку. Вот-вот он покаже…

Никого! Что за диво⁈

— Добрый день, друзья, — вдруг раздался голос, и оба охотника подскочили на месте. Лишь случай уберег палец Козьмы от того, чтобы не дернуть спуск.

Они обернулись, и увидели перед собой высоченного мужчину в брючном костюме-тройке, плаще и с чемоданчиком. И снова лишь случай уберег Козьму, чтобы не огреть его прикладом.

Нет, по описанию не подходит. Совершенно другой типаж, да и где? В лесу⁈ Однако!

— Эта дорога ведет в Таврино? — спросил мужчина, коснувшись пальцем полей котелка.

— Д-да… — промычал Петрович, лихорадочно рассматривая странного типа, а затем указал направление деревни. — Вон, в той стороне. А вы…

— Благодарю покорно, — кивнул мужчина. — А если вы ищете здоровенного толстяка, который носится по округе в совершенно скотском виде, то мы с ним разминулись буквально десять минут назад.

— Кто? Где⁈

— Беглец, говорю. Жирный, злой и вонючий аки медведь. В той стороне, — указал незнакомец себе за спину и, поправив галстук, пошагал вперед. — Поспешите, а то ваш друг сам не свой. Как бы кого не загрыз…

И хмыкнув, странный мужчина удалился.

Охотники переглянулись и бегом направились к броневику. Сейчас загоним зайца!

Отбежав от «стоянки» метров двадцать, Козьма оглянулся. А этого типа и след простыл.

— Итак, следующий лот! — забасил распорядитель, перекрикивая гомон толпы. — Меч настоящего рыцаря-резервата!

Толпа затихла, и рядом с трибуной положили меч в ножнах. Самый обычный, пусть и рукоять у него отчего-то была довольно длинной.

Свиридову снова понесло — ее глаза плотоядно сверкнули.

— Она чего с ума сошла? — подняла бровь Метта. — Опять выложит кучу бабла за какую-то железку?

Судя по настрою Юлии Константиновны, да. И окружающие, видя ее прыть, даже не собирались противостоять магичке.

Интересно, а Вернер знает о том, куда она, очевидно, вкидывает деньги организации?

— Наверное, да, а иначе зачем ей эта броня и оружие? — заметила Метта.

— А стулья?

— Ну, тут уж может она из своих…

Я же пристальней присмотрелся к рукояти меча, и вдруг заметил на конце рукояти след от…

— Геометрики? — насторожилась Метта. — Там же паз для того, чтобы вставить в рукоять артефакт?

— Так сразу и не скажешь. Думаю, Юлия знает, что это…

Моя спутница переместилась к мечу и начала его внимательно рассматривать. Я же прищурился, чтобы ей было удобней.

Меч, несмотря на кажущуюся простоту, выглядел мастерски сделанным орудием резерваторского ремесла. Не слишком длинный, однако ширина клинка была как у тесака.

Самое оно, чтобы мочить монстров. Если он еще и зачарован…

— Но есть нюанс! — заговорил распорядитель, затем поднял меч и вынул его из ножен.

Хлоп! — и народ ахнул.

Клинка у меча не было. Вообще. Распорядитель крутил в руке пустую рукоять с гардой.

С задних рядов захихикали, однако мне смеяться совсем не хотелось. Нет, все не так просто с этой штуковиной… Иначе, зачем Свиридова так волнуется?

— Итак, — поднял молоточек распорядитель, — стартовая цена за рукоять с ножнами — триста рублей. Минимальный шаг — сто!

— Четыреста рублей! — крикнул я, подняв руку. Я опередил Свиридову на какое-то мгновение.

Смешки сразу затихли. Все обернулись на меня, и Юлия тоже. В ее взгляде мелькнуло недоумение, однако оно быстро испарилось.

— Так, четыреста рублей от юноши в пятом ряду! — крикнул распорядитель. — Четыреста рублей — раз! Кто больше?

Повисла тишина, и все посмотрели на Свиридову. Однако она только пожала плечами и уселась на свое место.

— Четыреста рублей — два!

Все по прежнему молчали и, очевидно, ждали реакции от Юлии. Ввязываться в схватку с членом ШИИРа уже боялись. Магичка же, как ни в чем ни бывало, закинула ногу на ногу и, подмигнув мне, расплылась в улыбке.

Молчание тянулось, и кажется, какой-то человек робко поднял руку, но потом быстро убрал.

— Четыреста рублей — три! Продано! — и распорядитель бахнул молотком по трибуне. — Рукоять с ножнами уходит молодому человеку в пятом ряду! Поздравляем!

Снова послышались смешки, но кое-кто даже захлопал.

Как ни крути, но рукоять с ножнами все же стоящая вещь — ее можно прикрутить к моему старому мечу, если Яр скажет, что с теми уже ничего не сделаешь.

Однако что-то мне подсказывало, что и с этим можно сотворить нечто интересное. Ведь паз для геометрики там явно не для красоты.

И еще момент, который меня интересовал: если бы Свиридова выкрикнула свою цену, она превышала бы заявленную стоимость вдвое или втрое? Или же в пятеро, если тут нашелся бы хрен, решивший посоревноваться?

Похоже, я помог ей вытащить эту явно ценную штуковину с аукциона с минимальными издержками. Осталось только узнать, в чем ее ценность.

— Это было странно, но интересно, — сказала Метта. — Одно могу сказать точно — туда действительно можно вставить специально подготовленный артефакт. Под слоем копоти виднеются следы от прохождения энергии.

— Хорошо, надеюсь мы разберемся с ним, — вздохнул я и закинул руки за голову.

И нет, насчет впустую потраченных денег я не волновался. Эти пятьсот рублей вряд ли сделают погоду во время выкупа Таврино. Там речь пойдет о десятках и сотнях тысяч рублей, а шаг будет в тысячу, а то и больше.

Далее опять принялись за продажу всякой дребедени вроде шумоизолирующих ковров…

— Отлично защищающих против Поветрий! — гаркнул распорядитель.

— Ага, если завернуться в них и громко петь осанну! — хихикнула Метта.

…чайного сервиза с профилем покойного Государя Императора (его никто не купил, и распорядитель с большой неохотой снял его с торгов), каких-то говорящих скульптур, напольных часов, показывающих правильное время только во время Поветрия, длинного гвоздя с изумрудным напылением, а еще нескольких полурабочих автоматов, умеющих жарить яичницу.

— Этого добра у нас и без того хватает, — буркнула Метта. — Когда уже? Когда⁈ Блин, на кой черт кому-то сдалась картина с изображением мага-охотника стреляющего резерваторских юдо-уток⁈

— Любителям сафари в Амерзонии?

— Тоска-а-а-а… Давайте мы с вами, Илья Тимофеевич, лучше займемся делом.

— Это каким? О, нет, только не…

— Тренировка! — вскочила со стула Метта и хлопнула в ладоши.

Перед глазами зажглась вспышка, и задул ветер.

Мы стояли посередине раскачивающегося подвесного моста. Под нами многокилометровая пропасть, а с обоих концов подкрадывались уже ставшие родными…

— Метта… Опять ниндзя?

— Почему опять? Те были черными, а эти вона красные!

— Какая разница?..

— Не волнуйтесь, Илья Тимофеевич, я мониторю ситуацию! Как только объявят наш лот, я тут же верну вас обратно. И кстати…

Она выхватила меч.

— Думаю, обычной драки будет маловато. Надо сделать так, чтобы было поинтересней. Держитесь!

И с этими словами она рубанула клинком по канату.

Мост дернулся, я же изо всех сил вцепился во что мог. Веревки начали лопаться, и через секунду наши ноги зависли над пропастью. Большинство ниндзя смогли удержаться, а вот двое их неловких товарища с воем полетели вниз.

И не успели их дергающиеся тела исчезнуть во тьме, как из головокружительной бездны вылезла тень.

Хлоп! Хлоп! — и оба ниндзя оказались в зубах гигантской и жутко злобной змеи с крыльями. Из морды торчали длинные усы, а ноздри пыхтели дымом.

— Поинтересней, говоришь? — прыснул я и, выхватив кинжал, зажал его между зубами. — Ну ладно… дракон, так дракон!

И взревев на всю долину, тварь ринулась на нас.

— Сударыня, как вам четырнадцатый лот-с? — спросил барон Ложкин графиню Островскую.

— Недурно-недурно, уверена, он будет у меня в руках! — ответила она, обмахиваясь веером. — Кстати, барон, а вы видели наследника Онегина? Или его присутствие всего лишь слухи?

— Нет-с, вот он, в пятом ряду справа. С белыми волосами.

— Ааа, тот мальчик?..

— Именно. Он явился в сопровождении юного Ленского, с которым я уже имел честь переговорить-с. Мальчик сразу снискал расположение хозяйки. А еще…

И барон приблизился к ушку графини.

— Неужто⁈ Японка! Вон та самая, которая сидит рядом⁈ Неслыханно! Однако юноша представительный… Смотрит вперед, а в глазах сверкает сталь! Ох, что-то мне жарко…

И она, горячо задышав, начала обмахиваться веером вдвое активней.

— Наверное, тоже хочет побороться за дядькино поместье. Приглядитесь, сударыня, он… похоже, даже не моргает!

— Да-да, вот она сталь! Губы плотно сжаты, кулаки тоже… Ох… Капля пота стекает по судорожно нахмуренному лбу… Наверное, не хочет упустить ни секунды до своего триумфа. Готовится вцепиться в лот как барс!

— Да… уж…

— Эх, даже жаль, что барон Горбатов здесь. У мальчика против него нет никаких шансов… Да что же тут так жарко?

Попутно набивая виртуальные шишки, мы просидели еще сорок минут, а народ за нами только прибывал. Стульев уже на всех не хватало, и люди теснились кружком в несколько рядов. С каждым новым проданным лотом шепот все усиливался, а страсти продолжали бушевать.

— Продано! Продано! Продано! — стучал молоток, и одна вещь за другой находила нового владельца.

И вот, наконец…

— Следующий лот! — провозгласил распорядитель, выдержав театральную паузу, и вытащил из кармана конверт. — Право на владение имуществом пропавшего без вести графа Александра Владимировича Онегина, не так давно признанного мертвым!

Гомонящий народ тут же замолк. Повисла такая звенящая тишина, что я расслышал, как вокруг сидящего впереди лысоватого мужичка вьется комарик.

Горбатов, до этого буквально лежащий на стуле, подобрался и огляделся. На его лице читалось: "только попробуйте что-нибудь вякнуть, и тут же пожалеете!'

Дольше всех барон смотрел на меня и еще на Ленского, который внезапно образовался в третьем ряду.

Полуобернувшись ко мне, виконт незаметно подмигнул.

— … также включает владение означенными землями, — тем временем грохотал распорядитель, — поместьем со всем движимым и недвижимым имуществом, находящимся на его территории, и деревней Таврино, конечно! Стартовая цена…

И распорядитель прокашлялся:

— Десять простейших октаэдров!