Рыжий рыцарь

Глава одиннадцатая. Великий Вояка

Путь до переправы через Попрыгунью занял целых пять дней. И все потому, что у болот раскинулся настоящий лабиринт из маленьких тропинок и никто — а тем более местные жители — не знал, какая именно ведет к реке. Путешественники раз десять ошибались с выбором, и всякий раз им приходилось возвращаться назад.

Наконец одна из тропинок все же вывела их на крутой берег Попрыгуньи. Река разрезала пополам скалистое нагорье, устремляя свои потоки вперед, к далекому Перемежному морю. Тристан никогда не видел такого быстрого, стремительного течения. Попрыгунья словно боялась опоздать к морю и гнала свои воды с невероятной скоростью. Ее потоки неслись по каменистому руслу, наполняя воздух оглушительным шумом.

— Местных жителей иногда называют крикунами, — сказал Вирель. — Это потому, что они вынуждены говорить очень громко — за грохотом Попрыгуньи трудно расслышать собеседника, даже если он стоит в шаге от тебя.

В речном шуме как будто слышался чей-то голос. Тристан напряг слух. Река словно пыталась заговорить с ним. Впрочем, он не смог разобрать ни слова.

— Пришли! — громко крикнул И-гуа. — Наконец-то! Отдых, сон, сочная трава!

Тристан поднял голову. Они стояли между двумя могучими утесами на небольшой площадке. Одна ее сторона выходила к реке, вторая утыкалась в скалы, за которыми был виден лесок. Сквозь камни тянулась извилистая тропинка. В самой середине площадки стоял покосившийся деревянный дом, очень похожий на старый сарай, готовый в любую минуту рухнуть.

— Это и есть переправа? — спросили хором братья Бонвиваны.

— Она, — кивнул Вирель. — Тут должен быть паром. Я пойду узнаю.

Вирель поспешил к домику, заглянул внутрь и через пару минут вернулся с озадаченным лицом.

— Плохие новости, — сказал тот. — Паром тут, но нет паромщиков. И до завтра не будет. Они сегодня уже сплавали на тот берег и теперь отдыхают.

— А есть ли где-нибудь другая переправа? — поинтересовался Тристан.

Вирель достал Живокарту. Два друга склонились над ней так, чтобы никто посторонний не мог увидеть ее.

— Лисий брод, — сказал Вирель, изучив карту. — Верст двадцать вниз по реке. Лучше подождать, чем делать такой крюк.

— Целый день?! — вырвалось у Мисты.

— Придумай план получше, ты у нас советница, — рассердился Вирель.

— Не сомневайся, придумаю!

Тристан сел на траву и вытащил из ножен свой новый меч. Длинный, без единой зазубрины клинок, переливавшийся разными цветами в зависимости от того, как его повернуть. Он был то красным, то серебристым, то светло-голубым, то ярко-желтым. Этому мечу, должно быть, немало лет, но выглядел он так, будто только вчера лежал на наковальне.

— Это необычный меч, — сказал Вирель, — возможно, ты держишь в руках один из Древних даров.

— Разумеется, — хмыкнул Типун, — у каждого простолюдина есть в закромах Древний дар. Поэтому рыцарям все никак не удается собрать их во дворце.

— Может, ну его, этого дракона с его вонючей пещерой, пройдемся по деревням и поспрашиваем крестьян, а вдруг у кого Талисман за печкой завалялся? — подхватил Вертопрах.

В самом деле, откуда у мастера Ямса мог взяться такой меч? Трактирщик уверял, что задолго до его рождения поблизости от болот была какая-то страшная битва, после которой его дед или прадед нашел в камышах этот меч.

— Думаешь, он сказал правду? — поинтересовался Вирель. — Может, он попросту украл этот меч.

— У кого? — рассмеялась Миста. — У него в трактире рыцарей, наверно, пару лет не было. К тому же что-что, а пропажу меча рыцарь бы точно заметил. Уверена, мастер Ямс не врал. Он действительно хотел отблагодарить своих спасителей от чистого сердца.

— В таком случае ему следовало бы вручить этот меч не Тристану, а Алли или кому-то из его товарищей. Это они спасли Ямса и его «Пьяную рыбу» от полного уничтожения.

Тристан, Алли и еще четверо разбойников успели вовремя. Сквары разнесли постоялый двор так, словно там великаны плясали. Но могло быть и хуже. Наемники привязали трактирщика к стулу, бросили в зале и собирались поджечь «Пьяную рыбу», чтобы хозяин сгорел вместе с ней. Каких-нибудь десять минут — и они осуществили бы свой страшный замысел. Но стоило скварам увидеть тютюлей, появившихся из-за деревьев с первыми лучами рассветного солнца, как их и след простыл. Наемники Харибды, одолевшие кучу рыцарей, бежали сломя голову. Тот сквар, что держал факел, с перепугу уронил его себе под ноги, и у него вспыхнули сапоги. Да и мало кто сохранил бы присутствие духа при виде разбойников-оборотней.

Тристан с трудом убедил Алли вернуться в лес и выпить зелье прежде, чем показаться на глаза трактирщику. Если бы мастер Ямс увидел своих спасителей в их жутком обличье, то его, несомненно, хватил бы удар. Хуже того, он мог бы поднять тревогу, и тогда его соседи устроили бы над добродушными разбойниками расправу. Но все сложилось как нельзя лучше. Мастер Ямс получил сразу двенадцать помощников, которые восстановят его заведение после погрома. Тютюли и мнимый Шанн жителей болот больше не потревожат, да и сквары едва ли рискнут когда-нибудь вернуться в «Пьяную рыбу». Тристан же получил в дар от мастера Ямса меч, чудесным образом найденный его предком, и вдобавок массу благодарностей.

— Паром действительно тут. — Миста оторвала его от воспоминаний. — Правда, это не паром, а обычный плот, но нам есть на чем переправиться.

— Без паромщиков? — недоверчиво спросил Тристан.

— Они нам не понадобятся, — сказала Миста, — мы украдем плот!

— Еще не хватало, — ответил Вирель, — лучше уж вплавь.

— Плыви, если хочешь, — ответила Миста, — а мы с И-гуа и Тристаном отправимся на плоту.

— Миста, — остановил ее Тристан, — ты знаешь, что вообще-то воровать нехорошо?

— Мы его потом вернем, — нашлась та. — Или у тебя есть идея лучше?

— Нет, — покачал головой Тристан, — но я не буду участвовать в краже парома.

— Не говоря уже о том, — поддержал его Вирель, — что никто из нас не знает, как им управлять.

— Чего там знать? — ответила Миста. — Воткнул шест, и толкай.

Тристан снова задумался. Еще день промедления — и можно будет поворачивать обратно. Гнусомунд ушел далеко вперед, если они еще задержатся, то не догонят его, даже если будут бежать по Мертвому Проходу сломя голову. Выходит, есть только один путь — последовать совету Мисты и украсть плот. Но никто из них не умеет управлять им, а Попрыгунья — очень коварная река. Если плот перевернется, а такое вполне возможно, то они попросту утонут. Есть ли еще какой-нибудь способ переправиться на тот берег? Веревочный мост, например, или какая-нибудь крупная и дружелюбная птица?

— Тристан, — сказала Миста встревоженно, — если мы не переправимся сегодня, то можем поворачивать обратно. Нам не успеть. Может быть, конечно, И-гуа сможет перепрыгнуть через реку…

— Ни за что, — отозвался конь.

— Думаю, такое не под силу даже степным коням, на которых ездят люди Тафгая Дюжего и он сам, — пробормотал Тристан.

— Я Тафгай Дюжий! — раздался громогласный возглас у него за спиной. — Кто тут кличет меня?

Друзья обернулись. Перед ними действительно стоял Тафгай Дюжий: воинственный, румяный, с длинным чубом поперек лба; на боку слегка искривленный меч с широким клинком, за спиной устрашающего вида боевой молот.

— Седло и сбруя! — Тафгай как следует тряхнул чубом. — Да это же Рыцарь Бедных! Вот и настало время помериться силами.

Тристан вздрогнул. Похоже, Тафгай собирается вызвать его на поединок. Будь у него выбор, он определенно предпочел бы встречу со скварами, нежели с Великим Воякой.

— Говорят, ты одолел дюжину людоедов голыми руками, — сказал Тафгай. — Что ж, а теперь послушай о моих достижениях. Эй, Мастодонт!

Из-за спины Тафгая показался его оруженосец, дородный круглолицый нескладеха.

— Его светлость кин Тафгай Дюжий, нолус Степного княжества и Великий Вояка, за время участия в Турнире Великого Подвига изволил сокрушить две дюжины других участников, а также разгромил две харчевни, одолел восемь банд лесных разбойников и собственноручно проломил ворота деревни, жители которой отказывались пускать его на постой, — уныло пробубнил Мастодонт.

— Славный был удар, клянусь копытами моего коня! — Тафгай потряс пудовым кулачищем. — А теперь бери меч, кин Рыцарь Бедных. Я вызываю тебя на поединок.

С этими словами он стал хлопать себя по бокам, как будто что-то искал.

— Вот она, ваше мужество! — учтиво сказал Мастодонт и, низко поклонившись, протянул Тафгаю железную перчатку. Ни секунды не медля, Тафгай швырнул ею в Тристана в знак того, что действительно вызывает его на бой.

— Вызов брошен! — сказал Тафгай. — Сражайся или сдавайся!

— Дружище, — шепнул Вирель, — я за тебя, ты знаешь, но в данном случае разумнее будет убежать.

— Нельзя, — шепнула Миста в другое ухо. — Вызов брошен, теперь нельзя уклониться от поединка.

— А что? — спросил Вирель. — Если мы дадим деру, нас какая-нибудь магия назад вернет?

— Конечно нет, — ответила Миста, — но Тристан не сможет участвовать в Турнире. По правилам, если один участник вызвал другого, тот обязан принять вызов. Иначе он будет исключен и предан вечному позору.

Тристан нахмурил брови.

— Миста права, — сказал он, — придется сражаться.

— Брось, — сказал Вирель, — он тебя изувечит. У тебя даже доспехов нет.

— Ну что, Рыцарь Бедных? — не без ехидства спросил Тафгай. — Биться будем?!

— Будем! — громко крикнул Тристан и, обернувшись к Вирелю, тихо добавил: — Неси скорее мои доспехи.

Тафгай криво ухмыльнулся и радостно выхватил из-за спины молот.

— Что? — не понял Вирель. — Какие еще доспехи? Ты их в лесу бросил.

Доспехи в результате пришлось позаимствовать у Бонвиванов. А поскольку Типун предпочитал желтые цвета, а Вертопрах — зеленые, то на поединок Тристан вышел в довольно пестром виде. Он был похож то ли на гигантского попугая, то ли на странствующего шута.

— Послушай, — прошептала Миста, пока Вирель нахлобучивал Тристану на голову шлем, — это и в самом деле очень опасно. Лучше беги. Тролль с ним, с Турниром. Твоя жизнь куда ценнее.

— А как же рыжее дело? — Тристан нашел в себе силы усмехнуться.

Бонвиваны меж тем расположились на траве рядом с местом поединка.

— Мы за тебя! — громко крикнул Типун. — Задай ему дрозда!

— Будь у меня деньги, я бы на тебя поставил, — сочувственно поддержал Тристана Вертопрах. — Так что давай!

— Я готов! — сказал Тристан и обнажил меч, подаренный мастером Ямсом. — По клинку пробежал едва заметный красный огонек, который тут же погас.

— Начнем! — прорычал Тафгай и двинулся вперед.

Он шел боком, на полусогнутых ногах, все больше оттягивая назад свой страшный молот. Тристан не знал, что ему делать, хотя и понимал, что противник собирается нанести ему сокрушительный удар. Поэтому он просто закрылся щитом и приготовился отбиваться.

— Не могу на это смотреть! — прошептала Миста и зажмурилась. Тристан и сам с удовольствием закрыл бы глаза.

— Аж-иях!

Молот со свистом рассек воздух и обрушился на щит. Удар был и в самом деле крепким, щит затрещал, но выдержал, а Тристан почувствовал резкую боль в руке. И все же он сумел устоять на ногах, хотя такой удар мог свалить и быка. Тафгай снова заревел и снова обрушил молот на Тристана, щит снова затрещал, давая понять, что следующего удара он не выдержит. Ждать этого удара пришлось недолго, Тафгай опять взревел, от души взмахнув молотом, но на сей раз Тристан решил не ждать и пригнулся. Молот пронесся над самым его шлемом, а Тафгай резко подался вперед. Тристан, воспользовавшись моментом, ударил его в бок щитом. Здоровенный рыцарь кубарем покатился на землю.

— Вот так! — крикнул Типун. — Получи, груда мяса!

— Наш Тристан — великий воин! — подхватил Вертопрах.

Тафгай поднялся и испустил свирепый рык. Теперь он был похож на разъяренного хищника. Удар Тристана не причинил ему никакого вреда, лишь разозлил его. В два прыжка Тафгай подскочил к противнику и взмахнул молотом, словно собирался вбить того в землю. Тристан не успел даже толком понять, что происходит. Раздался оглушительный звон, а за ним душераздирающий крик Мисты. Тристан почувствовал, что летит. Секунду спустя он ударился спиной обо что-то твердое.

— Скорее вставай! — шепнул ему в ухо голос Виреля. — Иначе ты проиграл.

Тристан только теперь понял, что лежит на земле. В нескольких шагах от него, расколотый надвое, валялся его шлем, принявший на себя чудовищный удар Тафгаева молота.

— Тебе везет! — продолжил Вирель. — Таким ударом можно быка убить, а на тебе нет и царапинки.

Тристан, к собственному удивлению, чувствовал себя хорошо. Он остался цел и невредим, в отличие от своего шлема.

— К бою! — крикнул он Тафгаю.

— Так тебе мало? — заревел Вояка и кинулся на него.

Тристан решил сменить тактику. Теперь он быстро двигался по площадке, уклоняясь от ударов и ища возможность ответить контратакой. Тафгай яростно кидался на него, громко рычал и беспорядочно махал молотом. Сил у нолуса оставалось еще много, чего нельзя было сказать о Тристане — руки и ноги его ныли от усталости.

— Аж-иях! — крикнул Тафгай, взмахнув молотом.

Тристан едва успел отскочить в сторону, но, делая прыжок, он оступился и упал на одно колено. Бонвиваны, Миста и Вирель дружно ахнули, а Тафгай вырос над ним и вновь взмахнул молотом. Удар пришелся точно в центр щита, и тот раскололся на дюжину мелких кусочков, которые фонтаном брызнули в стороны.

— Ха-ха! — процедил Тафгай и вновь взмахнул молотом. — Сейчас я тебя как муху прихлопну.

Тристан был совершенно беззащитен и измотан. Он тяжело дышал, а по лицу его струился пот. Сил на то, чтобы отбить новый удар, уже не было. Да и нечем было его отбивать. Его щит и шлем превратились в бессмысленный хлам. Оставался только меч. Тень смертоносного молота уже опустилась на его лицо. Тафгай рычал от восторга, предвкушая очередную победу. И тогда Тристан предпринял последнюю попытку отбить удар. Он схватился обеими руками за рукоять меча и выкинул его вверх, закрыв голову и плечи. Удар пришелся прямо на лезвие, но Тристан его не почувствовал, он лишь услышал лязг стали. В ту же секунду кисти его сами собой сделали странный поворот вправо. Меч ловко зацепил молот и, к великому изумлению Тристана, выбил его из лап Тафгая, оставив того совершенно безоружным. Грозный молот степного вояки описал в воздухе большую дугу и шлепнулся на землю шагах в тридцати от места поединка. Терять времени было нельзя — на боку у Тафгая висел меч, который он вполне мог пустить в ход. Но нолус изумленно смотрел на свои опустевшие руки, пытаясь понять, куда же делся его верный молот. Тристан кинулся на него, боднул головой в живот и опрокинул на пыльную землю.

— Сдавайся! — крикнул он, приставив кончик меча к груди поверженного противника.

— Браво! — закричал Типун. — Слава Рыцарю Бедных!

— Самого Великого Вояку уложил! — расхохотался Вертопрах. — Жаль все-таки, что я на тебя не поставил!

— Сдаюсь, — пробормотал ошарашенный Тафгай. — Я признаю твою победу, кин Тристан, и покидаю Турнир Великого Подвига как побежденный. Будь любезен, сообщи мне, куда я должен отправиться и кому мне вручить свой молот? Или же, согласно рыцарским законам, убей меня.

Тристан впервые в жизни участвовал в поединке и совершенно не знал, что нужно отвечать в таких случаях.

— Да, собственно, — пробормотал он нерешительно, — я…

— Ты победил, — шепнул Вирель, — кодекс рыцарей позволяет победителю послать побежденного к даме сердца.

— Чего-чего?

— Ну, это как бы давняя традиция, — сказал Вирель. — Считается, что рыцарь совершает подвиги во имя прекрасной дамы, так что побежденных он должен посылать к ней.

— Встаньте, кин Тафгай, — неуверенно пробормотал Тристан и протянул побежденному противнику руку.

— То есть? — не понял Тафгай.

— Я не стану вас убивать, — сказал Тристан, — и надеюсь, что с этой минуты мы будем друзьями.

Тафгай улыбнулся, вновь оскалив зубы, как во время боя, и так крепко пожал руку Тристана, что тот едва не взвыл от боли.

— Честь и хвала тебе, о благородный рыцарь! — Тафгай неистово тряс руку Тристана, будто хотел вырвать ее из плеча. — Отныне я твой друг на веки веков. Никогда прежде не встречал я столь умелого воина и столь благородного сердца.

С этими словами он сдавил Тристана в удушающих объятиях.

— Очевидно, — сказал Вояка, выпустив едва не задохнувшегося Тристана из своих лап, — ты, друг мой, пожелаешь, чтобы я отправился теперь в Альденбург ко двору и вручил свое оружие прекрасной принцессе Алькорте?

— Очень хорошая мысль, — кивнул Тристан. — Именно так.

— Я отправлюсь немедленно. — Тафгай тряхнул грязным чубом и решительно направился к своему коню. Мастодонт последовал за ним, семеня короткими толстыми ногами.

— Ты самый настоящий герой! — Миста подскочила к Тристану и крепко обняла. — Я так за тебя волновалась! Особенно когда он стал махать молотом, но ты показал, что рыжие ничуть не хуже всех остальных.

— Ты и в самом деле великий воин! — Типун тоже подошел и похлопал Тристана по спине. — Наша матушка гордилась бы тобой.

— Да, — добавил Вертопрах, — когда до нее дойдет весть о том, что ты победил самого Тафгая, она захочет тебя усыновить. И должен предупредить, было бы лучше, если бы ты ей этого не позволил.

— Извините, — Тристан решил сменить тему, — я немного испортил ваши латы.

— Брось, — усмехнулся Типун, — зачем нам эти железяки?

— Мы все равно не станем их носить, — рассмеялся Вертопрах. — Они нам малы!

Тристан не без помощи Виреля избавился от доспехов. Он чувствовал себя совершенно обессиленным и мог думать лишь о том, чтобы поскорее лечь спать.

— Сквары! — вскричала Миста.

Тристан поднял глаза. По тропинке, что петляла между утесами, спускался отряд из пятнадцати воинов, вооруженных булавами и арбалетами. На них были грязные кожаные доспехи, стянутые прочными тугими ремнями.

Наемники на мгновение скрылись за утесами, после чего вынырнули оттуда и высыпали на поляну.

— Минуточку внимания! — Главный сквар говорил сиплым голосом. — Ваше маленькое путешествие окончено.

Сиплый взмахнул рукой, и сквары обступили путников плотным кольцом. Несколько арбалетов были устремлены прямо на Тристана, и он мог разглядеть смертоносные наконечники болтов.

— Ну вот, шва, еще трое, шва, попались! — Сиплый сплюнул. — Значит, так, сейчас сдаете свои железки и тащите костыли за нами.

— Ну, давай, Тристан, спасай нас, — хором пробормотали Бонвиваны.

— Считаю, шва, до трех, — огрызнулся Сиплый, — после этого пеняйте на себя. Раз.

Тристан молчал, лихорадочно соображая, что делать.

— Два.

— Смотри, — Вирель дернул Тристана за рукав.

Тристан обернулся в сторону реки и, к великой своей радости, увидел Мисту. Она отвязывала плот от пристани и подавала друзьям знаки.

— Два с половиной.

— Каков план? — спросили шепотом Бонвианы.

— Три! — крикнул Сиплый. — Сдаетесь или желаете, шва, умереть в жутких мучениях?

Тристан уже открыл рот, чтобы ответить отказом, но не успел произнести ни слова.

— Я здесь, друг мой! — раздался громкий голос откуда-то сбоку.

Тристан обернулся. К площадке со всех ног бежал Тафгай Дюжий. Чуб нолуса был растрепан, лицо раскраснелось, будто помидор. И все же во внешнем виде Тафгая было что-то торжествующее и даже веселое. Нолус размахивал молотом, один вид которого заставил скваров содрогнуться. Мастодонт семенил за своим господином и, судя по его лицу, вовсе не горел желанием сражаться.

Тафгай и не нуждался в помощи оруженосца. Он в два прыжка подскочил к скварам и принялся раздавать сокрушительные удары направо и налево. Наемники явно не понимали, что происходит. Застигнутые врасплох, они пытались сопротивляться, но этим только раззадорили Великого Вояку. Не прошло и секунды, как четверо скваров уже лежали в грязи. Еще пять или шесть человек повисли на Тафгае, точно охотничьи собаки на медведе. Но, даже облепленный врагами, Великий Вояка сохранял равновесие. Он яростно бранился и вертелся из стороны в сторону, сбрасывая с себя наемников, которые напрочь забыли о тех, кого еще несколько секунд назад держали под прицелом.

— Хватай его! — орал Сиплый. — Навались! Души, режь, убивай!

— Беги, друг мой! — крикнул Тафгай, сбрасывая с себя очередного сквара. — Я справлюсь!

Тристан медлил. Бросить Тафгая одного будет не по-рыцарски. Но Вирель схватил его за руку и потащил к парому.

И-гуа первым достиг берега, но почему-то остановился. Зато Бонвиваны, бежавшие со всех ног, не замедляя хода, прыгнули на плот.

— Быстрее! — Миста развязала один из канатов, удерживавших паром у причала.

И-гуа все еще медлил, а Тристану с Вирелем оставалось до берега всего чуть-чуть.

— В чем дело, И-гуа? — крикнул Тристан. — Почему ты стоишь?

— Я боюсь прыгать, — заржал конь, глаза которого наполнились страхом.

Вода яростно качала плот, натягивая второй канат. Казалось, он вот-вот лопнет.

— Скорее, — отчаянно крикнула Миста и вцепилась в канат. Тот натянулся точно струна. Стремительная Попрыгунья яростно била плот о берег, желая утащить его прочь своим бурным течением.

Вирель уже прыгнул на плот. Он приземлился так неуклюже, что едва не перевернул его. Второй канат не выдержал этого толчка и лопнул. Плот стало медленно относить от берега.

— Не время бояться, И-гуа, прыгай! — крикнул Тристан. — Или окажешься в руках скваров.

С этими словами он прыгнул на уходивший плот. Прыжок оказался не самым удачным. Во-первых, он набрал в сапог воды, во-вторых, приземлился на самый край. Он закачался и взмахнул руками, боясь, что сейчас рухнет в реку, но Типун и Вертопрах ловко ухватили его за руки и втащили на середину плота.

— Ну же, И-гуа! — крикнула Миста.

Плот уносило все дальше, и расстояние до берега увеличивалось с каждой секундой. И-гуа подогнул копыта и прыгнул. Несколько мгновений он висел в воздухе, после чего с неистовым ржанием опустился на паром. Бревна заскрипели, а сам паром слегка просел, приняв немалый вес коня. Тристану даже показалось, что плот сейчас наберет воды и пойдет ко дну, но тот лишь слегка спружинил и тут же выровнялся.

— Удачи, друг мой! — кричал с берега Тафгай. — Я с ними разделаюсь!

С этими словами он ловко подкинул вверх вцепившегося в него сквара. Тот крутанул в воздухе сальто и, жалобно взвизгнув, грохнулся оземь.

— Остановить их! — Сиплый был вне себя. — Арбалеты к бою!

Несколько скваров торопливо вскинули арбалеты и прицелились в плот.

— Нам конец! — прошептал Типун.

— Они из нас ежиков сделают! — зажмурился Вертопрах.

— Спокойно, — улыбнулся Вирель. — Бояться нам нечего.

Тристан очень хотел бы поверить ему, но не мог. Плот находился довольно близко от берега и был отличной мишенью.

Арбалеты запели, и тяжелые болты с невероятной скоростью и едва слышным скрежетом вылетели из них и понеслись вдогонку плоту, но ни один из них не достиг цели. Напротив, они пролетели так далеко от плота, будто стрелки метили во что-то другое.

— Это же сквары, — рассмеялся Вирель. — Они не умеют ни стрелять, ни сражаться.

— Они же грозные воины, которые наводят страх на всю Амбинию! — изумился Тристан.

— Они грозные воины, только когда впятером наваливаются на одного сзади, — ответил Вирель, — а в честном бою они не одолеют и кролика.

Тристан бросил взгляд на берег, который постепенно начинал скрываться в тумане. Последним, что он увидел, был Тафгай. Рыча и бранясь, он вертелся из стороны в сторону, отражая сыпавшиеся на него со всех сторон удары.

Попрыгунья ревела. Тристан и Вирель взяли шесты, теперь им предстояло освоить искусство управления плотом, который на полном ходу шел сквозь туман. Река грохотала так, что Тристан не слышал даже собственного голоса. Рокот становился все громче, брызги окатывали друзей каждую секунду, а плот совершенно не повиновался шестам.

— Течение! — кричал Вирель. — Нас сносит!

Но было поздно. Бурное течение Попрыгуньи подхватило их плот, словно щепку, и теперь несло через туман. Со всех сторон на них сыпались брызги.

Плот начало кружить. Тристан не удержался на ногах и упал на бревна, его с ног до головы окатило водой. Он поднялся, отфыркиваясь. Рядом что-то треснуло. Рука его наткнулась на какой-то предмет. Это был сломанный пополам шест.

Туман стал таким густым, что Тристан не мог даже понять, где находятся остальные. Он слышал их возгласы, но ничего не мог разобрать.

— Туман! — крикнул он. — Я вас не вижу!

— Это не туман, — донесся до него будто издалека голос Виреля. — Это брызги.

В самом деле, это был вовсе не туман. Бурные воды Попрыгуньи с такой силой бились о могучие камни, что брызги взлетали высоко вверх, образуя над рекой дождевое облако. Под плотом яростно бурлила вода, а тот скрипел, будто чьи-то гигантские руки сжимали его в смертельных объятиях.

Плот еще раз развернуло, и Тристан ощутил жуткий удар. Его встряхнуло и бросило на пол. А затем снова обдало водой с ног до головы. Он попытался подняться, но оступился на мокрых бревнах и опять упал.

— Тонем! — услышал он голос Мисты.

Они наскочили на подводный камень. Раздался треск, и Тристан понял, что их плот вот-вот развалится. Бревно выскользнуло у него из-под ног. Он отчаянно замахал руками и ушел с головой под воду. Ему пришлось напрячь все силы, чтобы вынырнуть. На поверхности он не увидел ничего, кроме белого облака. Вода, пенясь, билась о камни и поднимала вверх все новые и новые тучи брызг. Бешеный рокот заглушал все вокруг.

Попрыгунья швыряла на Тристана одну волну за другой. Он жмурился, захлебывался, но продолжал из последних сил держаться на плаву. Внезапно ему подвернулось темное, набухшее от воды бревно. Он жадно вцепился в него и, бешено работая ногами, попытался вырваться. Но река не отпускала его. Тристана понесло вперед сквозь белое облако. Река подняла его вверх и с силой швырнула на твердый камень, торчавший из воды. Тристан почувствовал между лопатками острую боль. Бревно придавило его, и он инстинктивно разжал пальцы. Река воспользовалась этим и тут же унесла бревно прочь. Тристан так сильно ушибся, что не мог дышать. Он сполз в воду, но жестокая река снова подхватила его и снова ударила о камень. Тристан попытался отдышаться, но не успел. Он набрал полный рот воды и поперхнулся. Его глаза не видели, уши не слышали, а жгучая боль в спине мешала собраться с мыслями. Река в третий раз подхватила его и в третий раз ударила о камень. На этот раз головой. Перед глазами у Тристана все закружилось. Он потерял сознание и обмяк. Мгновение спустя его бесчувственное тело покорно сползло в воду. Река приняла свою беспомощную жертву и понесла дальше, сквозь белое облако. Ее воинственный вой гулким эхом раскатывался по окрестностям.