Рыжий рыцарь

Глава вторая. Город Двенадцати Мостов

Около полудня друзья выбрались из леса на дорогу и увидели высокие, словно горы, крепостные башни. Путники двигались быстро, опережая скрипучие телеги, запрудившие путь. Крестьяне спешили на городской рынок, но прежде им надо было миновать ворота, где дежурили стражники, имевшие привычку устраивать тщательные досмотры. Не то чтобы они подозревали, что хозяева телег везут в Альденбург что-то запрещенное. Просто им совершенно нечем было заняться. Словом, у ворот выстроилась длиннющая очередь из повозок. Крестьяне ворчали, бранились и беспрестанно жаловались на проезжавших мимо рыцарей, которых приходилось пропускать вперед.

— Рыцари не любят ждать и никому не уступают дороги. Из-за того, кто первым проедет, у них нередко случаются поединки со смертельным исходом, — рассказывал Вирель. — Дело дошло до того, что король Иаран Десятый издал указ, запрещающий рыцарям вызывать друг друга на дуэль, чтобы они не гибли почем зря. Нарушителей карают смертной казнью.

Тристан слушал вполуха. Он не мог оторвать глаз от проезжавших мимо рыцарей. Больше всего ему нравились гербы. У одного на щите был нарисован грозный золотой лев на лазурном фоне, у другого — олень с ветвистыми рогами, у третьего — рыба, что выныривает из реки.

Позади снова раздался топот. Тристан и Вирель едва успели отскочить в сторону, чтобы не попасть под копыта мчавшейся во весь опор лошади.

— Дорогу, дорогу! — В седле гордо восседал герольд в золотой ливрее.

Путники недовольно зашумели, но расступились. И очень вовремя: за герольдом следовал рыцарь, свита которого была так велика, что больше напоминала армию. Рыцарь ехал верхом на прекрасном вороном жеребце. Конь гордо ступал по мостовой и взирал на толпу с нескрываемым презрением. Его хозяин величаво поднял забрало, и Тристан увидел под ним маленькие глазки и самодовольную ухмылку, точь-в-точь как у Хабара.

На рыцаре были дорогие латы из черненого серебра. На боку висел широкий боевой меч, а в руке он держал длинное копье. На другой руке красовался щит с гербом в виде ядовито-зеленого скорпиона. Толпа встретила рыцаря громким улюлюканьем.

— Почему они его освистывают? — спросил Тристан.

— Это же Гнусомунд, сын князя Интроверта Сонного и княгини Харибды Алчной, — ответил Вирель. — Он нолус — сын князя. Трудно сыскать в Амбинии рыцаря менее популярного, чем спесивый Гнусомунд.

Тристан сам был родом из Холмистой провинции и, разумеется, знал имена князя и членов его семьи. Впрочем, он никогда не видел ни его светлости Интроверта Сонного, ни его наследника Гнусомунда Великолепного. Юного нолуса — будущего правителя самого большого из амбинских княжеств, занимавшего всю восточную часть страны от Долины Трех Рек до Холодного Нагорья, — он представлял себе несколько иначе. Тристан, как и многие другие крестьяне, видел в нем умного и решительного человека, который, едва заняв место отца, наведет в княжестве порядок, и совершенно не мог взять в толк, почему толпа так невзлюбила нолуса.

— И чем вам не угодил его светлость Гнусомунд Великолепный?

— Надменный, высокомерный слизняк и хвастун! — отозвался Вирель. — И кстати, народ прозвал его Гнусомундом Каверзником. Князь Интроверт большую часть времени спит, а все дела ведет его жена Харибда. Княгиня известна жестоким нравом и непомерной алчностью, а теперь она хочет прибавить к богатству еще и власть. Ее сын будет участвовать в Турнире Великого Подвига. Больше того, он считается первым претендентом на победу.

— Думаешь, он выиграет?

— А ты посмотри на его свиту. Уверен, его мамаша позаботится о том, чтобы Гнусомунд стал мужем принцессы, а потом и королем.

За Гнусомундом следовало два десятка рыцарей. При каждом из них было по два оруженосца в ливреях серебристого цвета.

— Вон тот, высокий с пробитым забралом, — Вирель указал на громадного рыцаря, что ехал по правую руку от нолуса, — кин Вандал Коршун, он владеет Пригорком. Его замок стоит прямо на дороге, которая соединяет Водосбор, столицу Речного княжества, с Ортоклазом — столицей Горного. По ней торговцы везут в порт драгоценные камни и золото, а кин Вандал промышляет тем, что грабит их.

— А почему король не может наказать его за это?

— Потому что торговцы так боятся кина Вандала, что не рискуют жаловаться на него в королевский суд. А видишь, прямо за кином Вандалом едет лысый рыцарь — это Ассент Барышник, кузен Гнусомунда. Он владеет Черными холмами, где мы с тобой чуть не оказались.

Свиту Гнусомунда сопровождали десять копейщиков, охранявших повозку с железной клеткой, в которой сидело какое-то чудовище. Огромный рост, могучие лапы с когтями и гигантская голова, которой легко можно было бы крушить стены.

— Зачем они везут с собою тролля? — спросил Тристан.

— Чтобы показать всем, какой великий и могучий воин кин Гнусомунд, — ответил Вирель. — Хотя этого тролля наверняка изловили наемники.

Следом верхом на маленькой лошадке ехал высокий человек с золотыми волосами, которые рассыпались по бархатному плащу. За спиной у него висела лютня.

— Великие песнопевцы! — У Виреля едва не отвисла челюсть. — Да это же Гротеск Соловьиная Трель!

Наконец Гнусомундова свита скрылась из виду, оставив после себя лишь облако едкой пыли. Городские ворота были открыты. Двое стражей в остроконечных шлемах были заняты тщательным досмотром одной из телег и не обратили на Тристана и Виреля никакого внимания. Те двинулись дальше по тесной улочке, которая тянулась вверх между высокими каменными домами, плотно прилегавшими один к другому. Верхние этажи нависали над нижними, и казалось, что они вот-вот обрушатся прямо на мостовую.

— Куда мы идем? — спросил Тристан.

— Я не знаю, в каком трактире искать кузена, — ответил Вирель. — В Альденбурге тысячи трактиров. Полагаю, надо справиться о нем на Драном холме. Там находится рынок, а торговцы знают каждого человека в городе.

Альденбург стоял на семи высоких холмах, между которыми протекала маленькая и узкая речка Шнява. Она вилась вокруг холмов, словно змейка, а в Предместье, как по волшебству, вытягивалась в ровную, прямую линию с идеально очерченными берегами. Через Шняву были переброшены двенадцать мостов, которым Альденбург был обязан своим прозвищем.

Тристан хотел получше рассмотреть столичные дома, но тут на глаза ему попалось какое-то совершенно необыкновенное чудовище. Внешне оно напоминало человека, но все же это был совсем не человек. Перед ним предстало существо с темно-серой, усеянной струпьями кожей, похожей на змеиную чешую. Шею и руки рассекали глубокие черные борозды, похожие на шрамы, какие оставляют на теле бич или плеть. Голова была не темно-серой, а пунцовой, а лицо покрывала боевая раскраска, которая придавала существу чрезвычайно свирепый вид. Из закрытого рта, прижимая верхнюю губу, торчали два острых клыка, а из пунцовой макушки — клок жестких волос, туго затянутых в конский хвост.

Тристан испуганно шарахнулся в сторону.

— Кто это, во имя Тидрисы? — спросил он Виреля, когда они отошли на безопасное расстояние.

— Темнота, — рассмеялся Вирель. — Это просто-напросто урл!

— Урл? — удивился Тристан. — Но что он делает в столице? Мы же воюем с ними.

— Воевали до недавнего времени, — ответил Вирель, — пока его величество Иаран Десятый не заключил с урлами мир.

— Мир?

— Ну да, — кивнул Вирель. — Урлы опустошали Равнинное княжество, пытаясь прорваться в глубь страны. Они жгли деревни, уничтожали посевы. А люди с равнин во главе с князем Этассаном Защитником Севера отражали их атаки. Для обороны амбинских земель Этассан создал Лигу Леопарда — военный орден, куда принимали всех, кто готов был сражаться с урлами. Это было еще при предыдущем короле Тиране Седьмом Неискреннем. А потом на трон взошел Иаран. Он хотел, чтобы война поскорее закончилась, и в конце концов заключил с урлами мир. Так что теперь им разрешено появляться в столице, хотя, прямо скажем, немногим это по вкусу.

Узкая улочка опять юркнула в щель между домами и вывела их на просторную рыночную площадь на вершине Драного холма. Здесь было гораздо чище, чем внизу, но и народу тут скопилось превеликое множество. Тристану бросилась в глаза перепачканная птичьим пометом статуя какого-то рыцаря, что стояла прямо посреди площади. Рыцарь был облачен в латы, а лицо его закрывало забрало. В одной руке, поднятой высоко над головой, он держал меч, в другой, прижатой к телу, — щит.

— Кто это? — спросил Тристан.

— Это Рыцарь Бедных, — ответил Вирель, — местная легенда. Жители Нижнего города верят, что однажды сюда явится некий рыцарь, который решит все их проблемы и разом сделает их вельможами. Предел мечтаний каждого жителя бедных кварталов — кататься в карете. Вот они и верят, что явится Рыцарь Бедных и одарит их каретами.

Рынок напоминал гигантский муравейник. У прилавков толпились десятки беспокойных покупателей, и каждый из них норовил потрогать, а иногда и попробовать товар. Торговцы, в свою очередь, осыпали их отборной бранью.

Друзья протискивались сквозь толпу неповоротливых покупателей, крикливых коробейников и молчаливых нищих. Пройдя несколько шагов, Тристан заметил крепкого воина, стоявшего на высоком деревянном помосте. За плечами у воина висел гигантский боевой молот, а шлем венчали четыре загнутых вверх рога. Из-под шлема на спину спадали густые белоснежные волосы, заплетенные в дюжину косичек. Столько же косичек было и в бороде воина.

— Это гьельды, — сказал Вирель, — полувеликаны из Белых Земель. Не повезет тому вору, которого поймает гьельд.

Вскоре Тристан снова остановился. На этот раз его внимание приковала лавка с оружием. Возле нее стоял вооруженный до зубов гьельд с огненно-рыжими волосами. Над мечами и латами суетился маленький человечек в смешном зеленом колпаке. Кончик его длинной бороды подметал пол за прилавком.

— А, юный друг, — торговец улыбнулся. — Ищешь что-нибудь для своего господина? Подходи, не стесняйся. Тут ты найдешь лучшие доспехи и оружие Цверглура — разумеется, кроме того, что уже купили. Ха-ха-ха!

Тристан стал внимательно рассматривать мечи. Особенно ему понравился один длинный клинок с невероятной красоты рукоятью в виде волчьей головы.

— У тебя отличный глаз, — торговец поймал взгляд Тристана. — Это хороший товорг.

— Хороший что? — не понял Тристан.

— Товорг, дурень! — В лице торговца произошла резкая перемена, из доброго старичка он за секунду превратился в злобного карлика. — Так у нас называют мечи.

— У вас?

— Ты совсем, что ли, с луны свалился?! — разозлился торговец. — Или не знаешь, что хорошее оружие можно найти только у гномов?!

— Так вы гном?

— А ты думал, я ребенок с бородой? — Торговец потряс зеленым колпаком. — Я же сказал тебе: оружие из Цверглура — вотчины гномов.

— Я думал, Цверглур — это ваше имя.

— С меня хватит! — Глаза торговца налились гневом. — Будешь брать что-нибудь или нет?

— У меня нет таких денег, — простодушно признался Тристан.

— Тогда убирайся от моего прилавка! Или я велю своим людям устроить тебе взбучку! Ходят тут всякие! Товары рассматривают, грубят, а потом не берут ничего. Я тебе не говорящий бурундук, чтобы на вопросы отвечать!

Тристан растерялся и отступил. Грубость гнома очень расстроила его. Он ведь просто спросил.

— Вот ты где, — сказал Вирель, появившись из толпы. — Я уж обыскался. Ба, да ты никак повздорил с гномом?

— Да, — кивнул Тристан. Ему было так обидно, что он не решался поднять голову и посмотреть в лицо Вирелю.

— Знаешь что, — сказал Вирель, — держись-ка ты рядом со мной. А то с тобой хлопот не оберешься.

Они поспешили убраться от лавки подальше и добрели до другого конца площади, когда из толпы им навстречу вынырнул мальчик в сером потертом плаще с капюшоном. В руках он держал массивный и, судя по всему, очень тяжелый сверток. Мальчик тяжело дышал, а по его взволнованному лицу было видно, что он очень торопится. Со лба катились крупные капли пота, хотя день был вовсе не жарким. Он попытался юркнуть между друзей, но уткнулся головой в бок И-гуа, который недовольно заржал и тем же боком оттолкнул мальчишку. Тот шлепнулся на мостовую, едва не выронив сверток, но тут же вскочил на ноги, намереваясь продолжить путь.

— Форинт! — воскликнул Вирель и крепко обнял мальчика со свертком.

— Вирель! — пролепетал тот изумленно.

Судя по всему, в данный момент Форинт вовсе не был рад встрече с кузеном.

— Я сейчас немного занят, — затараторил он, крепче прижимая к груди сверток, словно в него был завернут младенец. — Приходи вечером в трактир «Гусь и ящерица» в Нижнем городе, буду рад поболтать.

Тристан почувствовал, что над ним нависла какая-то тень. Он поднял голову и увидел перед собой гьельда с белой, заплетенной в косички бородой. Гьельд протянул свои ручищи к Форинту, схватил его и поднял на добрых три локтя над землей.

— Попался, вор! — гаркнул гьельд и встряхнул Форинта. — Эй, сюда!

Тотчас, словно из-под земли, перед ними вырос другой гьельд, рыжий.

— Эй, мелюзга, убирайтесь отсюда. Это вас не касается! — рявкнул он на Тристана и Виреля.

— Еще как касается, — выступил вперед Тристан. — Почему вы позволяете себе так грубо обращаться с нашим другом?

— Так, умник, — огрызнулся гьельд, — я тебе больше повторять не буду: сейчас берешь грабли в клешни и дуешь отсюда, а то хуже будет!

— Никуда мы не пойдем, — возмутился Тристан. — Немедленно объясните, что тут происходит?

Гьельды переглянулись, и выражение их лиц почему-то очень не понравилось Тристану.

— Действуй, — скомандовал гьельд с косичками в бороде.

Второй гьельд одним неуловимым движением сгреб Тристана и Виреля в охапку. Руки у него были твердые, будто стальные.

— Целая шайка, Сгрихор! — сказал он. — Попались, голубчики.

— Давай, Холстур, посмотрим, может, они еще что-то стащили! — ответил рыжему Сгрихор.

Тристан отчаянно сопротивлялся, пытаясь вырваться из крепких рук гьельда, но страж держал его мертвой хваткой и не собирался выпускать. Гьельды отняли у Виреля походную сумку и вытряхнули ее содержимое на мостовую.

— Отлично, Сгрихор, — ответил рыжий, — а теперь пора как следует наказать их за кражу товара почтенного мастера Аксамита.

— Забери лошадь, — приказал Сгрихор.

Тристана резко подбросило вверх. Гьельд закинул его себе на плечо, словно мешок с мукой. Он больно ударился о кольчугу.

— Куда вы нас тащите? — спросил Тристан сдавленным от боли голосом. — Мы же ничего не сделали…

— Мы вас поймали на краже, а что вы делали, нас не касается.

— Они ничего не крали, — сказал Форинт, — это я.

— Они мешали нам осуществлять правосудие, — откликнулся рыжий Холстур.

— Теперь не миновать вам Паучьей Ямы. — Сгрихор был очень доволен. — Там и сгниете!

Краем глаза Тристан заметил, как третий гьельд схватил под уздцы И-гуа и потащил его куда-то в толпу. Конь упирался, ржал и пытался лягнуть обидчика мохнатым копытом, но даже его силы не хватало на то, чтобы тягаться с гьельдом. Тристан сделал еще одну попытку вырваться, но не смог и пошевелиться.

— Все пропало, — пролепетал Форинт. — Нет места страшней Паучьей Ямы.

Гьельды держали друзей так крепко, что у тех кости трещали. Единственное, что могли делать мальчики, это кричать и лупить своих обидчиков ногами. Однако ни то ни другое не давало никакого результата. Голоса пленников тонули в стоявшем на площади гвалте, а удары, которые они наносили, причиняли гьельдам не больше вреда, чем комариные укусы.

— Да не ерзай ты! — Сгрихор сдавил Тристана еще сильнее. — Тоже мне трагедия. Посидишь недельку в Паучьей Яме, поголодаешь, подумаешь о своем поведении. А потом, если повезет, вас найдут живыми…

— Я не вор, — протестовал Тристан.

— Рассказывай, — расхохотался рыжий. — Ты если и не вор, то пособник! А я вот как думаю: каждый человек, который приходит на рыночную площадь, — плут и мошенник. Будь моя воля, я бы всех их в Паучью Яму бросил!

— Я ничего не крал!

— Расскажешь соседям по Яме, — ответил Сгрихор.

— Если мы виноваты, — отчаянно прокричал Вирель, — то это должно быть доказано судом.

— Эх, грамотные все стали, — загоготал Сгрихор. — Мы тебе не стража, козявка ты писклявая, чтобы по судам с тобой таскаться.

— К тому же, — поддержал Холстур, — судья Коррадо не выносит оправдательных приговоров. Он мигом отправит вас к позорному столбу или на дыбу. Так что скажите спасибо, сопляки, вы еще дешево отделались.

С этими словами Холстур больно двинул Тристану кулаком в живот. У того аж в глазах потемнело от боли. Дыхание перехватило, и весь мир вдруг сжался для него в крохотный комок. Он жадно глотал ртом воздух, боясь задохнуться.

Гьельды резко остановились и сбросили с плеч своих пленников. Тристан почувствовал, что летит. Падение закончилось быстро, он с силой ударился спиной о каменный пол. Несколько минут он беспомощно лежал на полу и думал, что вот-вот умрет.

— Тащи веревку, — крикнул Сгрихор своему спутнику. — И позови мастера Аксамита.

— Я уже здесь!

Это был тот самый гном, который совсем недавно нагрубил ему. Видимо, гьельды притащили их в его лавку.

— Вот спасибо, голубчики! — Гном трясущимися руками схватил сверток и тут же раскрыл его. — Да-да, это мое.

Внутри свертка оказалась большая металлическая табличка, в которой Тристан не сразу узнал вывеску. Обшарпанная, покрытая копотью, с почти стершейся надписью — по всему было видно, что вывеске этой уже очень много лет. На ней можно было разглядеть очертания какой-то птицы, но не более того, из букв же уцелела только огромных размеров «Я».

— Она не твоя, — вскричал Форинт, — ты отобрал ее обманом у бедного трактирщика. А он совсем не сводит концы с концами без вывески!

— Я отобрал ее у него за долги, — цыкнул на него гном. — Больше ничего ценного в его заведении не нашлось. — Голубчики, — обратился он уже к гьельдам, — сделайте милость, накажите их построже!

Тут взгляд его упал на Тристана.

— Так я и думал! — Гном снова обернулся к гьельдам. — Хочу указать вам на этого, — он кивнул на Тристана, — как на отъявленного нахала и грубияна. Я видел его возле лавки. Наверняка неслучайно.

— Паучья Яма его мигом от воровства отвадит! — хмыкнул Сгрихор.

Тем временем Холстур притащил толстую веревку и крепко связал ею Форинта по рукам и ногам.

— Давай живее, — поторопил его Сгрихор, — нам потом еще обратно тащиться.

Холстур с той же поспешностью опутал веревкой руки и ноги Виреля. Настала очередь Тристана. Рыжий гьельд на секунду задержался возле Виреля, чтобы потуже затянуть узел. Мастер Аксамит и Сгрихор в это время оживленно беседовали о Паучьей Яме. Все отвлеклись, и Тристан вдруг понял, что это его шанс вырваться отсюда. Не теряя времени, он вскочил на ноги, юркнул под мышкой у ошарашенного Холстура и в два скачка достиг двери. Пузатый Аксамит закрывал собою проход, но Тристана было уже не остановить. На полной скорости он налетел на гнома, сбил его с ног и выбежал на улицу.

— Хватай его! — изо всех сил крикнул гном.

Сгрихор и Холстур кинулись было в погоню, но Тристан стремительно скользнул между прилавками и скрылся в одном из темных городских переулков. Пробежав без остановки минут десять, он наконец остановился. Никто не гнался за ним. Он был спасен.