Рыжий рыцарь

Глава четырнадцатая. Шепот

Тристан шел через густой черный туман так быстро, как только мог. Вдруг до его ушей донесся тихий, едва уловимый свист. Он остановился и прислушался. Что-то торопливо приближалось к нему, рассекая черную мглу. И это что-то, судя по всему, имело в отношении путника отнюдь не добрые намерения.

Невдалеке сверкнул маленький огненный шар. Озарив туман ярким светом, он стремительно полетел прямо на Тристана. Тот на миг растерялся, но в последний момент все же успел собраться и недолго думая упал на землю. И как раз вовремя: шар пронесся совсем близко от его головы. Тристан попытался подняться, но из мглы вынырнул еще один шар, вдвое больше предыдущего. Он летел еще ниже, и языки пламени опалили Тристану волосы, не причинив ему, впрочем, другого вреда. Рыцарь Бедных затаил дыхание. Туман вновь озарился огнем, и он увидел двух крылатых тварей со змеиными волосами. Гарпии.

Минута промедления могла стоить Тристану жизни. Он вскочил на ноги и, вспомнив совет Кестиана, бросился бежать. Нужно было отыскать пещеру и укрыться в ней. Гарпии разозлились. Они посылали огненные шары ему вслед один за другим, не давая ни секунды передышки. Любой из этих шаров мог испепелить Тристана, оставив от него лишь горку черной золы. Но они не попадали в цель, будто какая-то невидимая рука отгоняла их. Огонь осветил черную мглу, и Тристан отчетливо увидел впереди себя могучие утесы. Он ускорил бег. Эти утесы были теперь его главной надеждой.

Тристан уже почти достиг спасительных утесов, когда гарпии пустились в погоню. Они издавали ужасный свист и не летели, а буквально карабкались по воздуху, будто отталкиваясь от тумана. И тут в огненном свете одного из шаров Тристан увидел между утесами пещеру. Большая темная дыра зияла в скалах, а из нее тянуло холодом. Ни за что на свете Тристан не полез бы в такую пещеру, но другого выхода не было — гарпии уже настигали его. Собрав последние силы, он прыгнул внутрь. Над ухом у него щелкнули искривленные зубы одной из гарпий, но не поймали ничего, кроме воздуха.

Тристан приземлился на живот и проехал несколько метров по холодному полу. Последний огненный шар, пущенный ему вдогонку, пронесся над ним, осветив стены пещеры. Вспышка была очень короткой. Шар тут же исчез в глубине длинного темного тоннеля, который словно проглотил огонь своей бездонной глоткой. Тристан боялся, что гарпии, несмотря на заверения леопардистов, все же последуют за ним в пещеру. Но этого не случилось. Чудовища мерзко закричали, так что у Тристана заложило уши, но, не добившись ничего своим криком, улетели прочь. Кругом все стихло.

Что-то укололо Тристана в руку. Он пощупал запястье — оно было облито какой-то теплой жидкостью.

— Ох, — прошептал он, ощупывая руку. — Неужели они меня задели?

Зубы и когти у гарпий ядовитые. Даже небольшой ранки достаточно, чтобы убить полного сил мужчину. Яд действует медленно, но верно. Сперва отнимает зрение и слух, затем парализует… Каких-то несколько дней — и здоровый человек превращается в безобразную развалину. Рукав был мокрый, но запястье не пострадало. Тристан не нашел там раны. Что же тогда, может быть, просто грязь? Он приподнялся и услышал странный треск. Еще одно неприятное подозрение шевельнулось у него голове. Увы, на этот раз догадка оказалась верна: падая, он разбил бутыль с альдином. И как не вовремя! Тристан ощущал замогильный холод тумана, а мрачные мысли начинали постепенно одолевать его. Вот и сейчас он думал о том, как альдин, разлившись по сумке, залил свитки, навсегда погубив их. Свитки!

Рыцарь Бедных запустил руку в сумку и нащупал их. Они лежали на самом дне, целые и невредимые. Вот оно, спасение. Любой из них даст ему шанс выбраться из пещеры. Но стоит ли использовать их сейчас? В конце концов, эта пещера, на первый взгляд, не таит в себе никаких опасностей. Надо лишь найти выход. Он решил положиться на удачу и пошел вперед, выбрав направление наугад. Мгла беззвучно расступилась, пропуская его.

В пещере было холодно и с каждым шагом становилось все холоднее. Кожа Тристана покрылась мурашками, как у ощипанного гуся. Из глубин пещеры шел тихий зловещий шепот. Кто-то как будто звал его. Тристан не мог разобрать слов, но этот шепот ему почему-то ужасно не нравился.

Тристан повернул обратно и решительно направился прочь. Он шел добрых десять минут, раздвигая руками мглу, но так и не нашел выхода. Изо рта шел пар, а по лбу струился пот. Он провел в пещере от силы полчаса, но устал так, словно целый день без перерыва трудился в поле.

— Ох, — выдохнул он.

— Кто здесь?

Сердце чуть не выскочило у него из груди. В первый момент он подумал, что попал в ловушку, но, придя в себя, сообразил, что этот голос ему знаком. И он был очень рад слышать его.

— Миста! — Тристан улыбнулся. — Это ты? Я все-таки нашел тебя.

Он запнулся.

— Простите, ваше высочество, — поправился он после неловкой паузы. — Я не хотел…

— Прекрати, — ответила девочка, — лучше помоги мне. И зови меня, пожалуйста, Мистой. Я терпеть не могу всех этих официальных обращений.

Тристан не мог разглядеть даже силуэт Мисты. Голос шел откуда-то снизу — видимо, девочка сидела на полу. Тристан нагнулся к ней.

— Я наткнулась на гарпий и спряталась в этой пещере. А потом погас мой факел. И я не смогла его зажечь.

— Как не смогла?

— Огниво тут совершенно бесполезно. Из него не высечешь даже крошечной искорки. Я сначала думала, что оно отсырело, но потом пощупала. В общем, с ним все в порядке, кроме того, что оно не дает огня. Вот, смотри.

Смотреть не имело смысла, но Тристан услышал, как чиркнули друг о друга кремень и кресало. Потом еще и еще, но трут так и не загорелся.

— Надо скорее убираться отсюда, — заключила она. — Жуткое место, да еще этот шепот.

Здесь шепот действительно был слышен лучше, чем у входа. Странные звуки, доносившиеся до слуха Тристана, теперь складывались в слова:

— Не бросай!

Мисту била дрожь. По телу Тристана тоже пробежал холодок.

— Что это? — спросил он.

— Шепот, — ответила Миста. — И, сказать по правде, лучше уж гарпии и мантикоры, чем эта пещера.

Тристан почувствовал, как у него зашевелились волосы на голове. Кто говорит с ними? Кто скрывается в неведомой тьме? Голос был преисполнен страдания. Возможно, здесь томится какой-нибудь несчастный путник. Но в этом страдальческом шепоте слышались нотки угрозы. Голос не просил, он приказывал.

— Пойдем, — сказал он. — Жуткое место, в самом деле. Давай используем свиток Путеводного Света.

Он опустил руку на бедро, чтобы открыть сумку, но пальцы его схватили лишь воздух.

— В чем дело? — Миста почувствовала его смятение.

— Сумка, — потерянным голосом ответил Тристан. — Она, наверно, соскользнула с плеча, когда я нагнулся…

Сумка должна была быть где-то рядом. Тристан опустился на корточки и стал ощупывать пол около своих ног. Увы, его пальцы не нашли ничего, кроме холодных камней. Шорох справа дал ему понять, что Миста тоже подключилась к поискам. Девочка обшаривала пол рядом с ним. Вскоре они наткнулись друг на друга.

Поиски продолжались минут десять. Тристан и Миста ощупали едва ли не каждый вершок пола, но так ничего и не нашли.

— Тролль подери! — выругался Тристан, отряхиваясь. — Без сумки я отсюда не уйду.

Вместо ответа Миста промямлила что-то нечленораздельное и указала трясущимся пальцем куда-то во тьму. Оттуда шел очень странный звук, будто кто-то тяжело дышал. Тристан присмотрелся, его глаза уже достаточно привыкли к темноте, и в ней он разглядел силуэт. Это была гигантская ящерица с маленькими красными глазами и тремя парами толстых ног. Из распахнутой пасти торчали три ряда острых кривых зубов, с которых капали мутно-зеленые капли яда. Зугдул, самое страшное существо из тех, что обитают в Мертвом Проходе.

Первая мысль Тристана была о бегстве. И все же он не дал страху овладеть собой. Он обнажил меч. Клинок угрожающе полыхнул красным светом, и зугдул попятился.

— Отступаем, — сказал Тристан Мисте. — Если он прыгнет, нам конец!

Зугдул вновь согнул свои толстые ноги и опустил голову, обнажив ядовитые зубы. Из его пасти послышалось громкое шипение, которое раскатилось по пещере, отозвавшись в его стенах гулким эхом. Тристан вытянул вперед руку с обнаженным мечом. Лезвие по-прежнему светилось тусклым светом. Зугдул опустил голову и, злобно шипя, замер.

— Странно, — прошептал Тристан. — Он не нападает.

— Мы не можем стоять тут вечно, — голос Мисты дрожал.

Она подалась назад, таща Тристана за собой. Тот повернулся и сразу же услышал за спиной шипение. Похоже, к зугдулу вернулась решимость, и он готовился атаковать.

Тристан повернулся к нему и выставил вперед меч. И вовремя. Еще секунда — и монстр прыгнул бы на него. Но вид клинка в третий раз заставил его отступить.

— Скорее! — крикнула Миста и бросилась бежать по коридору.

Тристан последовал за ней, и не он один. Зугдул, больше не видевший перед собой меча, пустился в погоню. Изогнутые когти чудовища стучали по каменному полу.

Вскоре им попалась развилка. Поворот направо был шире и больше. Миста свернула туда. Зугдул по-прежнему преследовал их. Тристан слышал топот когтистых лап и ядовитое шипение. Он повернулся и вновь выставил перед собой меч. Зугдул замедлил движение.

— Отходим, — сказал Тристан. — Не бежим. А отходим. Он боится меча.

Тристан стал пятиться. Зугдул вновь зашипел. Он склонил голову и устремил на друзей свои маленькие красные глаза. Миста успокоилась, она вела Тристана, который не видел дороги, так как вынужден был пятиться, рискуя в любой момент споткнуться и упасть.

Внезапно она остановилась.

— Что случилось? — спросил Тристан.

— Тише!

Шепот, тот самый, про который Тристан уже успел забыть, стал заметно громче.

— Рука! Мне нужна рука человеческая!

— Мамочки мои! — прошептала Миста.

И тут откуда-то сзади вновь послышалось шипение. Тристан обернулся. Очевидно, где-то поблизости притаился еще один зугдул. Такой же свирепый ящер с ядовитыми зубами и толстыми когтистыми лапами. Значит, отступать бессмысленно. Они очутились между двух огней. Два зугдула загнали их в ловушку.

— Туда, — внезапно крикнула Миста, указывая куда-то в темноту.

Там, к удивлению Тристана, оказался еще один проход. Зугдул бросился в погоню.

— Стой! — Миста схватила Тристана за плечо.

Зугдул остановился в нескольких шагах от них, но идти дальше почему-то не решался. Он опустился на пол и завыл, жалобно, как промокшая собака.

Так продолжалось несколько секунд. После чего ящер повернул назад и бросился бежать.

— Кажется, миновало, — пробормотала Миста.

— Нет, — покачал головой Тристан, — он испугался чего-то. И точно не нас с тобой.

— Неужели в этих пещерах обитает кто-то страшнее зугдула? Что же это тогда за тварь?

Тристан огляделся. Стены вокруг имели странный багровый оттенок, словно кто-то нанес на них огромной кистью кроваво-красные мазки.

— Наконец-то! — на этот раз шепот прозвучал прямо у них за спиной.

Миста вскрикнула. В углу пещеры, прикованное ржавой цепью к каменной стене, сидело какое-то странное существо. У него была бледная кожа, покрытая жуткими струпьями и густыми темными пятнами. Она висела на нем рваными лоскутами, будто одежда нищего, но самым страшным было то, что под ней зияла пустота. Два воспаленных желтых глаза светились в темноте.

— Кто вы? — набравшись смелости, спросил Тристан.

— Я не помню своего имени, — ответило существо все тем же пугающим шепотом.

Тристан решительно ничего не понимал. Они с Мистой застряли в пещере, кишащей свирепыми зугдулами, и здесь, в самом сердце зловещего тоннеля, наткнулись на безумное существо, которое каким-то чудом не стало добычей свирепых ящеров.

— Власть безгранична, а сердце не знает жалости, — бормотало существо. — И теперь все мертвы.

— О чем он говорит? — спросила Миста.

Тристан покачал головой. Было совершенно очевидно, что перед ними обезумевший от страданий человек, который провел в этой пещере не один год и совершенно лишился рассудка.

— Я виноват лишь в том, что проявил слабость. Пощады! Пощады!

Друзья переглянулись. В глазах Мисты Тристан увидел глубокое сострадание. Стоило только сделать шаг, чтобы освободить старика от оков. Но какой-то неведомый внутренний голос упрямо твердил, что делать этого нельзя. Тристан колебался.

— Будьте милосердны, не покидайте меня. Это бесчеловечно.

Тристан протянул руку к кандалам, но Миста перехватила ее.

— Подожди, — шепнула она, — я не уверена, что ему можно доверять.

— Он прикован к скале и выглядит как ходячий скелет, чем он может быть опасен?

— Здесь что-то не так.

Тристан не стал слушать. Вид узника внушал ему такую глубокую жалость, что он освободил бы его, даже если бы тот был его злейшим врагом.

— Я нищий больной старик, — бормотал узник.

Тристан схватил цепь. Едва пальцы коснулись оков, как те рухнули на каменный пол, рассыпавшись в прах. Страдалец покачнулся. Тристан готов был поймать его, но тот устоял на ногах.

— Избавитель! — пробормотал он змеиным шепотом. — Дождался!

Глаза узника алчно сверкнули. На мгновение он стал похож на изголодавшегося волка.

— Кто вы? — спросил Тристан, не надеясь услышать ответ.

Узник молчал. Жадным взором он смотрел на свои руки. Пятна и струпья исчезли, ссохшаяся желтая кожа вновь наполнилась жизнью. Выражение желтых глаз тоже изменилось. Немощный старик исчез, теперь перед Тристаном стоял исполинского роста человек, полный сил и гнева. Грязные лохмотья вдруг превратились в балахон черного бархата.

— Свобода! — Он расхохотался прямо в лицо Тристану. — Я вернул силу, а скоро верну и власть.

Теперь уже не могло быть сомнений, что этот человек настроен враждебно. Дикие желтые глаза без зрачков были устремлены прямо на Тристана. Надо было слушать Мисту!

— Спасибо, — сказал враг громовым голосом. — Прими же мою благодарность!

Он выкинул вперед руки, и Тристан ощутил внутри такую боль, словно у него в животе засел раскаленный уголек. Он схватился руками за живот и, согнувшись в судороге, упал на колени.

— Не противься, ничтожество! — торжествующе произнес враг. — Ты в моей власти, и ничто не спасет тебя.

Миста рухнула на бок и забилась, как пришибленный комар. Тристан сопротивлялся, но какая-то непреодолимая сила придавила его к холодным камням. Он чувствовал, что жизнь покидает его. Словно кто-то ее вытягивал. Боль была нестерпимой, голова раскалывалась. Неимоверным усилием воли он заставил себя подняться с пола и выпрямиться, но на этом силы его оставили. Он лишь успел еще раз увидеть желтые глаза, после чего покорно рухнул навзничь.

И вдруг боль отступила. Тристан попробовал встать, но не смог. Ноги и руки не слушались его. Казалось, в них не стало ни костей, ни мышц, один воздух.

— Я забрал ваши силы! Вашу жизненную энергию! — расхохотался враг. — Что бы мне сделать с вами? Испепелить? Обратить в камень? Нет. Я не стану расходовать силы. Оставлю вас зугдулам. Думаю, им давно пора обедать.

Тристан услышал чьи-то торопливые шаги. Кто-то громко крикнул у него за спиной:

— Алюксерамос!

Все вокруг озарил ослепительно-яркий свет, будто в пещере взошло солнце. Тристан зажмурился, его глаза не могли выдержать этого.

Яркий свет окутал врага и вступил с ним в яростную схватку. Она длилась всего несколько секунд, но сила противников была столь велика, что стены пещеры трещали и осыпались. Затем последовала короткая, но очень громкая вспышка. Свет исчез, а вместе с ним и враг. Голос затих.

Тристан приподнялся. Силы вернулись к нему. В полумраке он различил чью-то фигуру.

— Слава богам! — сказала фигура, бросаясь к ним. — Я нашел вас! Как вы?

Это был Вирель. Он помог Тристану подняться и отряхнуться, после чего поднял с пола трясущуюся от ужаса Мисту. По ее щекам катились слезы.

— Как ты нас нашел? — спросил Тристан, отдышавшись.

— Я пошел за тобой! — ответил Вирель. — Потом наткнулся на гарпий и оказался в этой пещере, а потом услышал ваши голоса.

— Это был свиток? Откуда?

— Повезло, — улыбнулся Вирель, протягивая Тристану сумку, найти которую тот уже не надеялся.

Несколько секунд друзья молча смотрели друг на друга.

— Что это было? — Миста первой нарушила тишину. Голос ее был слабым и усталым.

— Не знаю, — покачал головой Вирель. — Все тут очень странно. Пещера кишмя кишит зугдулами, я как раз спасался от них, когда передо мной вдруг открылся проход. Я услышал ваши голоса и понял, что дело дрянь, и хотел помочь, но не знал как. И тогда мне пришла в голову идея — использовать свиток Путеводного Света. Ничего лучше я придумать не сумел.

— Это точно! — К Мисте, похоже, вернулось былое ехидство.

— Могло быть хуже, — простодушно ответил Вирель. — Я мог использовать свиток Искателя.

Он замолчал и потупился.

— Простите меня, друзья, — сказал Вирель после паузы. — Я вел себя как последняя скотина. Миста, то есть ваше высочество, я был не прав, когда назвал вас…

— Прекрати, — перебила его Миста и улыбнулась. — Это в прошлом. Ты спас нас. Ты самый настоящий храбрец.

С этими словами она обняла растерявшегося Виреля и поцеловала его в щеку.

— Я уже сказала Тристану, — добавила она, — зови меня Мистой и, если не хочешь со мной поссориться, не вздумай говорить мне «ваше высочество».

В пещере стало заметно светлее.

— Тристан, — развел руками Вирель, — мне страшно стыдно, что я втянул тебя во все это. Я ужасно тщеславный и совершенно никчемный менестрель. Мне так хотелось славы.

— Ничего, — Тристан похлопал друга по плечу, — дело прошлое. Я, знаешь, даже рад, что ты все это затеял.

— Что затеял? — спросила Миста.

Тристан и Вирель обменялись короткими, но выразительными взглядами.

— Видишь ли, — вздохнул Тристан, — я не совсем Рыцарь Бедных. Точнее, наверное, будет сказать, что я вообще никакой не рыцарь.

— Как это?

Тристан ожидал этого вопроса. Он слегка кашлянул и рассказал Мисте правду о том, как его занесло на Турнир Великого Подвига.

Принцесса слушала его спокойно, не перебивая и не задавая вопросов.

— Да, — произнесла она, когда рассказ подошел к концу, — сказать, что я удивлена, — это ничего не сказать. Выходит, ты обычный крестьянин?

— Да, — кивнул Тристан.

— Кошмар, — ответила она, — самый настоящий кошмар! Впрочем, ведь я могла бы и догадаться.

— И что нам теперь делать? — Тристан с замиранием сердца ждал ответа.

Миста похлопала себя по щекам, потом резко выдохнула и, к удивлению своих спутников, улыбнулась.

— Мне плевать, — сказала она, — будь ты хоть переодетый тролль. Главное, чтобы об этом не узнали при дворе. Надев латы и выдав себя за рыцаря, ты нарушил один из древнейших законов Амбинии. Так что если когда-нибудь выяснится правда…

— Я это знаю, — кивнул Тристан. — Но неужели мне всю жизнь придется лгать?

— Если жизнь тебе дорога, — хмыкнула Миста, — лучше бы тебе молчать об этом до конца своих дней. Знаешь, когда вернемся в Альденбург, я попробую добыть свиток Чистой Памяти. Он помогает человеку избавиться от лишних воспоминаний. Забыть то, что нужно забыть. Если вы с Вирелем и Форинтом забудете правду о том, как все было придумано, то тайна умрет и никто уже не проболтается.

— Идем, — сказал Тристан, — подумаем об этом, если вернемся.

Друзья поспешили прочь из мрачной пещеры. С огнивом больше не было никаких проблем, так что теперь путь им освещали сразу три факела. Огонь весело потрескивал, пожирая масло.

— Я понимаю, что девочка, работающая помощницей трубочиста, хочет помочь Рыцарю Бедных, — заговорил Вирель. — Рыжее дело и так далее. Но зачем это нужно принцессе? Племяннице короля?

— А вы догадайтесь! — расхохоталась Миста.

Вирель был озадачен.

— А я вот не понимаю другого, — развел руками Тристан. — Неужели во дворце никто не заметил твоего отсутствия? Или у принцесс принято исчезать из дворца?

— Вовсе нет, — покачала головой Миста. — Король считает, что я во дворце.

— Как это?

— Расскажу как-нибудь.

— И все-таки, почему ты выбрала именно меня?

— Я же говорю, догадайся! — Миста явно дразнила их.

Тристан задумался.

— Кстати, — не унимался Вирель, — насколько я помню, принцесса Инфанта вовсе не рыжая.

— Это та же магия, которую использовали фрейлины, чтобы стать рыжинками, — ответила Миста. — Она меняет цвет волос. От них я про нее и узнала. Ума не приложу, зачем менять цвет волос, если не собираешься в опасное путешествие. Внешность я тоже изменила, и довольно сильно, чтобы никто не мог узнать меня.

Тристан хотел что-то сказать, но тут краем глаза заметил, как в другом конце прохода появился зугдул. Ящер вернулся за добычей и теперь двигался на согнутых паучьих ногах.

Путники отступили, Тристан обнажил меч, но на этот раз красное сияние почему-то не произвело на зугдула никакого впечатления. Он продолжал наступать.

Друзьям оставалось только пятиться. Вдруг Тристан услышал шипение у себя за спиной. Он обернулся и, к великому своему ужасу, обнаружил, что с тыла к ним подбирается другой зугдул. Они снова наступали с двух сторон, зажимая их в тиски.

— Что делать? — прошептала Миста потерянным голосом. — Что советовали леопардисты?

— Ничего, — покачал головой Вирель.

Друзья затаили дыхание, первый ящер присел на задние лапы, готовясь к прыжку. Второй свирепо шипел сзади.

— Только зло победит зло, — пробормотал Тристан. И тут в голове его будто что-то щелкнуло. — Скорее! — крикнул он. — Прижмитесь к стене!

— Ты спятил?! — сказал Вирель. — Они же нас…

— Делай, что я говорю, — крикнул Тристан и придавил их с Мистой к холодной каменной стене.

Из-за поворота показалась морда второго зугдула. Он зашипел и устремил на друзей свои красные глазки, готовясь напасть… Но от добычи его отвлекло шипение первого зугдула. С минуту ящеры смотрели друг на друга, после чего, яростно зарычав, сцепились в смертельной схватке. Тристан никогда не видел такого ожесточенного боя. Зугдулы буквально рвали друг друга на части ядовитыми зубами. Они падали, но тут же снова вскакивали, чтобы вновь броситься на врага, нанося ему страшные удары изогнутыми когтями.

— Теперь бежим! — скомандовал Тристан.

Они кинулись прочь. Пещера становилась все светлее и светлее, и вскоре друзья выбежали наружу. Позади все еще слышались яростные крики зугдулов. Ящеры бились не на жизнь, а на смерть.

Утомленные путники рухнули на землю. Им понадобилось минут десять, чтобы прийти в себя и отдышаться. Звуки боя стихли. Очевидно, оба зугдула нашли гибель в сражении.

— Объясни мне, — не выдержал Вирель. — Почему они напали не на нас, а друг на друга?

— Потому что друг друга они ненавидят гораздо больше, чем нас, — сказал Тристан. — Зло победило зло.

— Вы только посмотрите, — отвлек их удивленный голос Мисты. — Как такое вообще возможно?

Тристан и Вирель не сразу заметили, как изменился Мертвый Проход за то время, что они были в пещере. Холодная мгла исчезла, тучи рассеялись, и теперь над тесниной ярко светило солнце. Оно освещало каменистую дорогу, искривленные утесы и вершины гор, увенчанные снежными шапками.

— Куда делся туман? — вырвалось у Виреля.

Тристан и Миста молчали. Они не знали ответа.

— Может, дело в этом человеке, который сидел в пещере?

— Вероятно, — пробормотала Миста. — Я узнаю правду, чего бы мне это ни стоило.

После почти часового отдыха друзья продолжили путь. Они бодро продвигались на север, и вскоре вдали показалось Сухое ущелье.

— Смотрите! — звонко воскликнул Вирель.

Лицо его светилось от радости. По Проходу навстречу им неслась какая-то серая точка. Тристан прищурился, чтобы лучше рассмотреть ее. Точка приближалась, и он смог различить до боли знакомые мохнатые копыта и густую гриву.

— И-гуа! — вскричал он.

Конь с веселым ржанием подскочил к ним и первым делом лизнул Виреля в щеку мокрым языком.

— И-гуа, дорогой! — Вирель готов был плясать от радости. — Как же я рад, что ты в порядке! Я с самого начала верил, что ты жив!

Конь радостно ржал, будто забыл человеческую речь. Он то поднимался на задние копыта, то начинал кататься по земле, то подпрыгивал, как ребенок.

Тристан повис у него на шее, а Миста поцеловала коня в холку.

— Хватит, хватит, — сказал И-гуа, устав от объятий и поцелуев. — Развели тут, понимаешь, всякие нежности.

— Как тебе удалось спастись? — спросила Миста.

— Сам не знаю. — Конь потряс гривой. — Я боролся с водой до тех пор, пока не лишился сил. А потом меня вышвырнуло на берег. Я не знал, живы ли вы, но вот кто точно был жив — так это урлы. Болота на берегу Попрыгуньи ими буквально кишат. Урлы для меня не опасны, но икотары тоже были рядом. Словом, я решил дать оттуда деру. Я несся сломя голову, совершенно не разбирая, куда бегу, так вот меня и занесло во мглу. А отыскать дорогу обратно я уже не смог.

— Сколько же ты скитался в темноте?

— Я бы сказал, но не знаю, — ответил конь. — Думаю, пару дней, но как тут разберешь, ведь было все время темно — что ночью, что при свете солнца. К счастью, твари, которые тут водятся, не обращали на меня внимания. А потом мгла рассеялась, и я увидел вас.

Тристан еще раз потрепал И-гуа по холке.

К закату друзья вступили в Сухое ущелье. Миста развернула Живокарту, и путники склонились над ней.

— Отсюда до пещеры всего полдня пути! — сказал Вирель, глядя на короткую красную линию, что появилась на карте. — Надо идти.

— Чтобы прийти туда затемно? — Миста подняла брови. — Я бы советовала заночевать тут и дождаться рассвета.

— Это промедление может стоить нам победы! — возразил Вирель.

— А поспешность — жизни! — парировала Миста.

Тристан даже немного порадовался. Миста и Вирель опять ссорились, значит, они пребывают в хорошем настроении и бодром расположении духа.

— Знаешь, — сказал Вирель после паузы, — все-таки ты у нас советник, и твои советы уже принесли немало пользы. Так что если ты говоришь, что нужен привал, то я согласен.

Миста улыбнулась.

— Должна признать, — сказала она, — что иногда — но не всегда — я вела себя как полная идиотка. Прости, Вирель, что называла тебя дураком. Ты куда разумнее меня. Так что если ты считаешь, что мы должны сейчас продолжать путь…

— Я за привал, как и ты, — перебил ее Вирель.

— А я за то, чтобы идти дальше, как ты предлагал, — ответила Миста.

— Но это глупо, мы придем к пещере затемно и окажемся легкой добычей для дракона.

— Или наоборот, потеряем много времени и опоздаем!

— Стоп! — Тристан поспешно встал между ними, понимая, что если его друзья продолжат уступать друг другу, то их перемирие быстро перерастет в новую ссору. — Я выслушал ваши мнения и голосую за привал.