Рыжий рыцарь

Глава семнадцатая. Возвращение

— Невероятное, просто невероятное везение, — прозвучал голос прямо над ухом Тристана. — Самые сильные леопардисты и пяти минут не могли продержаться против этого яда, а он боролся за жизнь больше часа и победил.

Раздался довольный смех.

— Честно сказать, мастер Асклепий, — произнес другой голос, — я тоже думал, что несу на руках мертвого рыцаря.

— Это чудо, капитан, иначе не скажешь! Впрочем, я никогда не сомневался в том, что ваш отец способен их творить. Он единственный из всех известных мне людей превосходит меня в искусстве врачевания. Это очень на него похоже! Ничего никому не говорит, а потом вдруг появляется, всех спасает и опять исчезает.

— В вашем голосе слышится недовольство, — рассмеялся Кестиан.

— Что вы, капитан! О вашем отце я всегда буду отзываться только с восхищением.

Тристан открыл глаза и увидел маленького старичка с густой белой бородой. На носу у него блестели квадратные очки. Рядом со старичком стоял Кестиан. Его каштановые волосы были аккуратно убраны назад.

— Очнулся, — сказал он. — Поразительно!

— Где я? — пробормотал Тристан.

— В крепости Заболотье, как и пять дней назад, — ответил Кестиан. — Мы перенесли тебя сюда после битвы. Этот страшный яд едва не убил тебя. Но коннетабль сумел вернуть тебя к жизни.

— Князь Этассан был здесь? Он тут?

— Уже нет, — покачал головой Кестиан. — Коннетабль покинул крепость, как только стало ясно, что яд больше не причинит тебе вреда.

Мастер Асклепий важно кашлянул и поправил очки.

— Вы, молодой человек, очевидно, имеете какой-то иммунитет к ядам урлов, — сказал он. — Словом, мне было бы очень интересно вас немного поисследовать. Надеюсь, вы не против провести тут пару месяцев.

— Вы еще скажите, пару лет, — рассмеялся Кестиан. — Хотя, думаю, еще минимум неделю кину Тристану все же придется провести в постели.

— Что произошло? — спросил Тристан, который по-прежнему ничего не понимал.

— Погоди минутку.

Кестиан скрылся из виду, и Тристан услышал скрип двери и неистовый топот ног. Он не успел опомниться, как комната наполнилась людьми. Здесь были Лерира, Грингил, братья Бонвиваны и, конечно, Вирель с Мистой.

— Жив! — Вирель чуть не хохотал от радости.

Тристан сделал попытку приподняться на локтях, но не смог.

— Что случилось? — Тристан повторил свой вопрос. Память еще не вернулась к нему.

— Случилось то, что благодаря тебе и твоим друзьям мы выиграли битву, — сказала Лерира, — хотя шансов у нас было немного.

— Но каким образом?

— Мы поняли, что дело труба, — сказал Вирель, — и решили достать из кармана последний козырь.

— Это была идея Виреля, — подхватила Миста. — Мы побежали за драконом. Уговорить его выйти на бой было очень трудно, он ужасно боялся, но в итоге победил свой страх.

— Ха-ха, — хором рассмеялись братья Бонвиваны. — Видел бы ты физиономии урлов!

— Но как вы нашли нас? — спросил Тристан Кестиана.

— Лерира и Грингил рассказали, что видели на болотах урлов, — ответил капитан. — Это нас насторожило, мы же помнили про Лаз, которым они пользовались во время войны. Я связался коннетаблем и рассказал ему о своих опасениях. Он велел нам немедленно отправляться к пещере, чтобы защитить вас, если потребуется.

— Сказать по правде, — добавил Грингил, — и вам, и нам крупно повезло. Урлы ждали Глуншула, а он задержался в пути. Если бы не эта задержка, огровы головы, они бы добрались до дракона гораздо раньше вас и даже раньше Гнусомунда.

— И что его задержало? — спросил Тристан.

— Сквары, — ответил Кестиан. — За Глуншулом охотилась целая армия, а сопровождали его лишь Шугшог и Зурв. Ему пришлось сделать большой крюк, чтобы обойти засады и добраться до своих отрядов безопасным путем.

— Но как вы очутились у пещеры?

— Это был очень рискованный шаг, — ответил Кестиан. — Мы поняли, что единственный способ быстро добраться до вас — использовать Вензиваль. Недалеко от пещеры находится крепость Тарг, та самая, что была разрушена урлами. В общем, мы открыли ведущую к ней Вензиваль, хотя правила строго-настрого запрещают это.

— Спасибо, — сказал Тристан тихо.

— Хватит, — воскликнул мастер Асклепий. — Кин Тристан еще слишком слаб, и ему необходим покой.

Друзья нехотя повиновались лекарю и стали расходиться. Миста и Вирель крепко обняли Тристана, а Кестиан еще раз пожал ему руку. Последними с ним попрощались братья Бонвиваны.

— Не ожидал, что вы придете на помощь, — сказал Тристан, когда Типун и Вертопрах уже уходили.

— Ну, — улыбнулся Типун, — мы вообще-то и сами не собирались. Ты же знаешь, сражения не для нас.

— Мы хотели остаться тут, — подхватил Вертопрах. — У леопардистов есть отличный кабачок «Хмельной леопард», где мы очень весело проводили время. Словом, мы хотели еще немного выпить и уговаривали Лериру пойти с нами.

— А она все отказывалась, — Типун почесал затылок, — а когда они отправлялись в путь, так и вовсе обозвала нас…

— Никак она нас не обзывала, — перебил брата Вертопрах, — просто мы испугались, что в бою с этой хрупкой девушкой может что-то случиться.

Братья самодовольно улыбались.

— Спасибо тебе, — сказал Вертопрах после паузы. — Благодаря тебе мы узнали, что такое битва с урлами. Наша матушка будет нами гордиться, когда узнает, что мы одолели этого краснорожего бугая Шугшога.

— Она, правда, еще больше гордилась бы нами, если бы мы нашли смерть на поле брани, но, думаю, ей придется простить нам, что мы нарушили добрую семейную традицию погибать при первом же удобном случае, — добавил Типун.

Братья рассмеялись.

— И кстати, — добавил Типун, — мой аккуратный брат Вертопрах тоже потерял мамин подарочек.

— Да, но ты не можешь не признать, что я хранил свой подарок гораздо дольше, чем ты.

— У тебя просто случая не было его потерять.

— Нет, просто я более внимательный.

— Нет, ты растяпа.

— Нет, ты!

— Нет, ты!

— А ну тихо, — прикрикнул на братьев мастер Асклепий, — не шумите в моем лазарете!

Бонвиваны тут же стихли.

— Пожалуй, мы пойдем, — сказали они хором.

— А теперь спать, молодой человек, — сказал мастер Асклепий, когда братья ушли. — Вам нужно отдохнуть и набраться сил. Больше пить и спать, меньше двигаться. Недельки через две поставим вас на ноги, будете как огурчик. И, если захотите погостить у нас, я буду рад изучить вас получше.

Тристан шел на поправку значительно быстрее, чем рассчитывал мастер Асклепий. Не прошло и трех дней, как силы вернулись к нему. Лекарь разрешил ему встать с постели и немного прогуляться по крытой галерее на крепостной стене. Миста и Вирель все время были рядом, и это действовало на Тристана лучше любого лекарства. На пятый день он уже чувствовал себя здоровым, а на седьмой лекарь объявил, что больше не видит причин держать его в лазарете. Тристан так рвался в путь, что хотел ехать немедленно. Леопардисты еле уговорили его остаться еще на день.

В последний вечер друзья ужинали в компании Кестиана. Капитан, который до этого где-то пропадал, был не слишком весел.

— Как вам удалось победить Глуншула? — спросил Тристан Кестиана.

— Он, конечно, сильный противник, но и я кое-чего стою, — скромно ответил капитан.

— Я имел в виду другое. У него же был Талисман. Следовательно, мечи не могли повредить ему.

— По правде сказать, мне повезло, — сказал Кестиан. — Когда мы сшиблись, Глуншул выронил Талисман. Это была редкая удача.

— А где теперь Талисман? — спросил Тристан, которому не терпелось вновь взять в руки чудесный щит.

Все вдруг смолкли.

— Видишь ли, — пробормотал Вирель после слишком долгой паузы, — мы не знаем. Он… Он пропал.

— Как пропал?!

Ответом ему было гнетущее молчание.

— Мы совершенно о нем забыли, — сказала Миста. — Когда урлы бросились бежать и леопардисты тебя нашли, мы думали только о том, чтобы спасти тебя. Мы только на следующий день вспомнили про Талисман.

— И?..

— Мы еле уговорили Кестиана еще раз открыть нам Вензиваль, — сказал Вирель упавшим голосом. — Потом вернулись туда, к пещере, и еще раз обыскали поле боя, но так ничего и не нашли.

— Мы проверили каждую песчинку, каждый камень, потом еще дважды возвращались туда, но тщетно. Талисман исчез.

У Тристана опустились руки.

— Почему вы сразу мне не сказали?

— Мы боялись, что эта новость плохо отразится на твоем самочувствии, — заботливо ответила Миста.

— Что ты бросишь все и, забыв про рану, помчишься к пещере. — Вирель совсем опустил голову.

— Как вы могли?! — Тристан вскочил из-за стола. — Ведь без Талисмана я никто. Если его нет, значит, я не победитель Турнира, а просто дурак, который добыл золотой щит, но не сберег его!

— Тристан, мы… — начал было Вирель.

— Что вы? Неужели нельзя было забрать щит?! Как я теперь докажу, что добыл Талисман?!

Он схватился за голову, будто хотел оторвать ее.

— В первую очередь, не отчаивайся, — сказал Кестиан. — Талисман из всех древних даров — самый загадочный. Вполне возможно, что он сам покинул поле боя и материализовался где-то в другом месте.

— И что же, мне теперь всю Амбинию перерыть?! — Тристан вконец разозлился.

— Ни в коем случае, друг, — отозвался Типун. — Тебе всей жизни на это не хватит.

— И пока ты будешь его искать, принцесса успеет состариться, — поддержал брата Вертопрах.

При этих словах Миста состроила недовольную гримасу.

— Всем известно, что дары обладают собственной волей и могут исчезнуть, если не находят себе господина, — сказал Кестиан. — Однако мы знаем, что именно ты добыл его. Значит, тебе нужно вернуться в Альденбург, рассказать свою историю королю и Палате Мудрых. Уверен, они поверят тебе.

— С какой стати? — развел руками Тристан. — Талисмана у меня нет, головы дракона тоже, я ведь не убивал его. Так любой может явиться ко двору и заявить о своих правах на руку принцессы. А что, если Талисман счел, что я его недостоин?

— Нет, — покачал головой Кестиан, — дело не в этом. Если бы ты не был достоин Талисмана, то ты ни за что на свете не нашел бы его.

— Это верно, лопни моя селезенка! — пробурчал Грингил.

— Тем не менее, — негодовал Тристан, — Талисман исчез!

— Скорее всего, дело не в тебе, — мягко сказал Кестиан. — У тебя этот Талисман отобрал Глуншул, а он никак не мог быть достойным его. Такой воин, как Глуншул, щиты в битве просто так не роняет. Думаю, Талисман просто нашел удобный момент, чтобы покинуть его. А затем он ушел.

— Я все-таки ума не приложу, как предмет может ходить туда-сюда, — Миста чмокнула губами, — он же не живой.

— Это же магия, — объяснил Вирель.

Тристан сел на стул, взял чашку с нектаром эминики и быстрыми глотками осушил ее.

— Короче говоря, — сказал он, — в Альденбург я могу не возвращаться.

— У тебя есть свидетели, которые могут подтвердить твои слова под присягой, — сказал Вирель.

— Кто, дракон? — возмутился Тристан. — Ты только представь себе, что будет, если он явится в Альденбург. Дворцовая стража едва ли станет слушать рассказ про Заячью Душу и лысину леса.

— Твои слова могут подтвердить Вирель, Миста и братья Бонвиваны, — сказал Кестиан. — Это уже четверо. Плюс пятеро моих леопардистов. Девять свидетелей — это очень много. Тем более что слово леопардиста многого стоит.

— Как и мое, — добавила Миста так тихо, чтобы ее услышал только Тристан.

Тристан вздохнул.

— А если его найдет кто-то из других участников? Среди них наверняка немало достойных рыцарей.

— Это верно, — подтвердил Вирель, — но соперников у тебя осталось всего двое, и оба сидят в этой комнате. — Он указал на братьев Бонвиванов.

— Не волнуйся, друг, — сказал Типун, — мы не прячем его. Принцесса нам совершенно ни к чему.

— К тому же нам пришлось бы распилить ее надвое, — подхватил Вертопрах.

Миста вновь скорчила недовольную гримасу.

— Тристан, — сказала она, — существует масса способов выяснить, правду говорит человек или нет. Ты можешь дать клятву на Жезле Истинного Слова, который хранится в Палате Мудрых, и тогда твои уста не произнесут лжи. Кроме того, у нас есть слезы дракона, они тоже могут пригодиться.

— Тогда медлить нельзя, — сказал Тристан. — Надо отправляться срочно.

— Завтра на рассвете мы переправим вас в Приют Тимниса, — сказал Кестиан. — Эта наша крепость находится у южных границ княжества, поблизости от дороги. Вы сэкономите пару дней пути. Лошадей мы вам тоже дадим. Скачите во весь опор. Через пять дней вы будете в Альденбурге.

Так они и сделали. На следующий день с первыми лучами солнца друзья, воспользовавшись Вензивалью, перебрались в Приют Тимниса. Местный капитан по просьбе Кестиана дал им самых резвых лошадей из своей конюшни. И-гуа тоже был с ними, хотя, чтобы заставить его вновь войти в Вензиваль, друзьям понадобилось приложить немало усилий.

Полдень еще не наступил, а они уже неслись по Светлой дороге, что вела в Альденбург. Миста, Вирель и даже Бонвиваны не щадили лошадей. А И-гуа, вопреки своим принципам, мчался так, словно его преследовала стая волков.

— Я покажу этим немым клячам, что такое настоящий скакун! — гордо кричал он своему седоку, входя в бешеный галоп. Остальным всадникам оставалось только смотреть, как сверкают в пыли подковы на его мохнатых копытах.

На исходе четвертого дня друзья въехали в Альденбург. Они не помнили себя от усталости и едва держались в седлах. Их лошади, казалось, вот-вот рухнут от непрерывной скачки. Бодрость сохранил лишь И-гуа, он даже похвастался, что мог бы с легкостью проскакать еще триста-четыреста верст. В этом, впрочем, не было необходимости.

Когда они поднимались на Королевский холм, дорогу им неожиданно перекрыла толпа ликующих людей. Они обнимались, пели и с чем-то поздравляли друг друга. Точь-в-точь как тогда, когда узнали, что в Альденбурге объявился Рыцарь Бедных.

— Скажите, любезный, — обратился Вирель к одному из них, — а чему, собственно, все так рады?

— Ты, видно, прибыл издалека, дружище, — рассмеялся беззубый человек со спутанной бородой. — Их высочество принцесса Алькорта выходит замуж.

— За кого? — изумился Тристан.

— Как за кого, благородный господин? — ответил беззубый собеседник. — Вестимо, за кина Гнусомунда Великолепного, сына князя Интроверта Сонного и княгини Харибды Алчной. Кин Гнусомунд выиграл Турнир Великого Подвига. Он убил дракона и принес во дворец знаменитый Талисман. Мы уже третий день гуляем. А как счастлив наш добрый король Иаран Десятый, да будет он вечно здравствовать, ведь скоро он станет тестем, а затем — да будет на то воля всех амбинских богов — дедушкой!

Тристан едва не упал с лошади. Он совершенно забыл о Гнусомунде! А ведь нолус был с ними в пещере. Теперь все стало ясно. Гнусомунд через какое-то время очнулся и выбрался из-под завалившей его горы золота. Очевидно, это было уже после битвы, когда леопардисты перенесли его, Тристана, в Заболотье. Да-да. И дракон уже улетел. Ничего не скажешь, удобный момент. Должно быть, Гнусомунд отыскал Талисман, брошенный на поле боя, и забрал его себе. Но как он узнал, что этот щит — Талисман? Да точно так же, как и Тристан. На щите разве только не написано, что он обладает магической силой. К тому же Гнусомунд мог слышать их разговор с драконом, лежа под грудой своих обожаемых сокровищ. Ему оставалось только подобрать Талисман и вернуться в Альденбург.

Тристан низко опустил голову и коснулся лбом гривы И-гуа. Все пропало. Его перехитрили. Теперь Гнусомунд женится на Алькорте. А он, Тристан, отправится скитаться и всю жизнь будет страдать, вспоминая о принцессе.

— Скорее, Тристан! — голос Мисты вывел его из оцепенения. — Надо спешить!

— Куда нам теперь спешить? — Тристан не узнал собственного голоса. — Все кончено. Талисман у Гнусомунда, он женится на Алькорте.

— Это мы еще посмотрим, кто на ком женится, — разозлилась Миста. — Я скорее сбегу к нищим из Нижнего города, чем соглашусь, чтобы этот трусливый жук стал моим родственником.

— Боюсь, я им точно не стану! — Грудь Тристана заныла от боли. — Мы проиграли, Миста. Гнусомунд опередил нас.

Миста больно шлепнула Тристана по затылку.

— Не смей говорить, что ты проиграл! — вскричала она. — С этого и начинаются поражения. Ничего пока не потеряно, свадьба еще не состоялась. Гнусомунд — обыкновенный обманщик, и мы должны изобличить его! — воскликнула Миста.

— Если, конечно, ты не хочешь, чтобы он женился на принцессе Алькорте, — поддержал ее Вирель.

— Только не это!

— Тогда скорей во дворец! — вскричала Миста.

И, не дав Тристану опомниться, она пришпорила своего коня, который понесся вперед с такой скоростью, какой позавидовал бы даже резвый И-гуа. Тот, кстати, тоже не заставил себя ждать и тронулся с места так неожиданно, что Тристан едва успел ухватиться за поводья. Они понеслись по улицам во весь опор, распугивая беспечных горожан, бурно праздновавших скорую свадьбу принцессы. Не прошло и нескольких минут, как друзья достигли дворца. Площадь перед воротами была нарядно украшена разноцветными гирляндами. Они спешились и приблизились к воротам, но путь им преградили двое суровых латников с алебардами.

— Нельзя! — сказали они. — Вход закрыт, его величество король принимает будущего зятя и его родню!

— Самое оно, — сказал Вирель, — нам как раз туда, и дело срочное. Мы пришли спасти Амбинию от великой беды.

— Король обманут, — подхватил Типун.

— Его зять ему вовсе не зять, — встрял Вертопрах, который не мог молчать, когда говорил его брат.

— Мы должны разоблачить обманщика, — сказал Тристан.

— А я принцесса Инфанта, — закончила Миста.

Ответом им был дружный хохот.

— Вот умора, — сказал один из латников. — В жизни не слышал такой чуши.

— А я, — сказала Миста, выступая вперед, — приказываю вам пропустить меня и моих друзей во дворец!

— Невозможно, у нас приказ никого не пускать! — Латники клацнули алебардами.

— Ладно, — сказала наконец Миста. — Придется идти в обход.

— Как? — изумился Тристан.

— Думаешь, я не знаю, как войти во дворец и выйти из него, миновав стражу?

В этом сомневаться не приходилось. Миста действительно знала дворец как свои пять пальцев. Она провела их в королевский парк, через одной ей ведомую дыру в ограждении. Дальше был черный ход через кладовую башню и караульное помещение, в котором дрыхли латники, потом несколько крутых, увитых паутиной лестниц, два крохотных коридора — и вот они уже стояли у входа в тронный зал.

Тристан еще не успел привести себя в порядок и отряхнуть паутину и пыль, как тяжелые двери внезапно распахнулись, открыв дорогу королю Иарану. Его седые волосы венчала золотая корона, а плечи покрывала богатая мантия, шлейф которой волочился по полу. За ним следовали Гнусомунд, Харибда и Интроверт, который умудрялся дремать прямо на ходу.

— Любезный зять, — сказал король, с явным неудовольствием обнимая Гнусомунда, — надеюсь, скоро вы поймете, что брак с принцессой — это не только великое счастье, но и великое множество хлопот.

— О, хлопоты я вам обеспечу, будьте спокойны, — Алькорта одарила своего жениха улыбкой, которая не сулила тому ничего хорошего.

— Ваше величество, — Харибда пропустила слова принцессы мимо ушей, — в знак великих заслуг моего сына соедините же руки молодых. Уверена, они будут очень счастливой и красивой парой и нарожают нам кучу маленьких внуков.

Интроверт, словно соглашаясь с женой, сладко зевнул.

— Папа, — произнесла Алькорта почти угрожающе, — не смей делать этого, или я больше никогда не скажу с тобой ни единого слова.

Иаран вздохнул.

— Прости, дорогая, — сказал он после паузы, — закон есть закон. Он обязателен даже для королей.

С этими словами он взял Алькорту за руку.

— Нет, дядя! — крикнула Миста, бросаясь к королю. — Не соединяй их руки! Гнусомунд — обманщик!

— Инфанта! — Иаран обернулся и выпустил руки Гнусомунда и Алькорты. — Милая моя! Что ты тут делаешь? Тебе нельзя выходить из покоев! Ты больна.

— Я здорова, дядя, — ответила Миста, — в покоях не я, а… В общем, я тебе все потом объясню. Прости, это была тактическая хитрость, чтобы ты не волновался. Только не отдавай Алькорту этому трусу, подлецу и обманщику!

Гнусомунд побледнел и попятился, спрятавшись за спину своей матери, которая решительно выступила вперед.

Король, похоже, не вполне понимал, что происходит.

— Что с твоими волосами, почему ты рыжая? Ты ли это?

— Дядя, я изменила внешность, так было нужно, но все это не важно, я пришла, чтобы не дать тебе совершить страшную ошибку!

Король строго посмотрел на племянницу.

— Ваше высочество, — сказал он очень сердитым голосом, — извольте отвечать. Что происходит?! Вы, очевидно, опять решили меня разыграть, скверная вы девчонка! Клянусь, если это очередная шалость, то я велю заточить тебя в Хельмхорт. Там, по крайней мере, ты не сможешь подвергать свою жизнь бессмысленному риску.

— Дядя, — Инфанта сразу перешла в наступление, — я сопровождала кина Тристана, Рыцаря Бедных в его тяжелом странствии. Вместо себя я оставила одну волшебную штуку.

— Какую еще волшебную штуку?

— Потом расскажу. Главное сейчас не это, а то, что кин Тристан, а вовсе не Гнусомунд совершил подвиг, которого ты требовал. Это он добыл Талисман, а Гнусомунд украл его, пока Тристан был без сознания.

— За каким лешим тебя понесло в странствия с одним из участников Турнира?!

— Это я попросила ее, — сказала Алькорта.

— Зачем? — Глаза короля полезли на лоб.

— Ты же говорил мне, — простодушно ответила Алькорта, — что я могу дать знак тому рыцарю, который понравится мне больше всех.

— И в качестве знака ты избрала собственную кузину?! — вскричал Иаран. — Я говорил о каком-нибудь предмете символического значения! О перчатке, бантике, но никак не о своей племяннице. Нет, принцесс надо держать взаперти, иначе они обязательно учинят какой-нибудь непростительный кошмар.

— Уверяю вас, ваше величество, — елейным тоном сказала Харибда, — мой сын, если на то ваша воля, почтет за великую честь выполнить ваш приказ и посадить принцессу под арест в ее собственных покоях.

— Как будто я когда-нибудь пущу его в свои покои! — Глаза Алькорты встретились с глазами Харибды.

— Дядя, — сказала Инфанта, нежно обнимая короля, — ты ведь не сердишься? Я же цела и невредима. Более того, я помогла тебе обрести достойного зятя.

Тристан поклонился.

— Рыцарь Бедных, — сказал король, — до меня дошли вести о ваших подвигах. Говорят, вы бились с людоедами, сразили в поединке Тафгая Дюжего и вернулись живым из Мертвого Прохода. Но, увы, победу в Турнире одержал Гнусомунд. Это он принес во дворец золотой щит.

— Ваше величество, — сказал Тристан. — Этот щит он украл у меня, пока я лежал без сознания, мучимый тяжелой раной.

— Если эту рану нанес Гнусомунд…

— Я был ранен в битве с урлами, которые напали на нас у пещеры дракона, — сказал Тристан. — И рану эту мне нанес царевич Глуншул, которого теперь уже нет в живых.

— Глуншул мертв! — вскричал Иаран. — Вот только этого мне не хватало! Кто убил его?

— Леопардисты, — хором ответили Вирель и Миста. — Урлы напали на нас, когда мы вышли из пещеры.

— Боги! — В эту секунду события, произошедшие в Сухом ущелье, волновали короля куда больше, чем судьба собственной дочери. — Урлы, леопардисты… опять. Значит, нас ждет новая война. А что кин Гнусомунд?

— Трусливо прятался в пещере, а потом похитил Талисман с поля боя, — выпалила Миста. — Это произошло, когда мы вместе с леопардистами относили в крепость раненого кина Тристана.

— Это ложь! — крикнул Гнусомунд, продолжая пятиться. — Я добыл Талисман в смертельной схватке с драконом, а этот человек хочет оболгать меня и присвоить мою великую победу.

— Все, что было сказано, бездоказательно! — заявила Харибда. — Они пытаются оговорить моего сына.

— Четыре человека, находящиеся в этой комнате, могут подтвердить мои слова. — Тристан осмелел. — Одна из них — принцесса Амбинии, двое — сами участники Турнира. Кроме того, свидетелями могут выступить пятеро леопардистов. Если и этого будет мало, то я готов принести клятву на Жезле Истинного Слова или выпить слезы дракона.

— Так вы обвиняете кина Гнусомунда в похищении Талисмана? — переспросил король. — Это очень серьезное обвинение.

— Перед лицом короля Амбинии, а также принцессы и наследницы престола я заявляю, что кин Гнусомунд — лжец и вор, похитивший Талисман, добытый мной! — твердо произнес Тристан. — Пусть он опровергнет мои слова или вызовет меня на поединок, если считает себя оскорбленным.

— Его величество приглашает всех присоединиться к нему! — Харибда отворила двери в зал, где собрались ожидавшие выхода короля придворные.

— Вовсе нет, — воскликнул король, — я никого не приглашал!

— Ваше величество, — Харибда отвратительно улыбнулась, — человек, который бросает оскорбительные обвинения в лицо моему сыну, самому благородному и отважному рыцарю королевства, является не более чем лжецом и проходимцем. Его заслуги сильно преувеличены, а то, что он устроил здесь, вторгнувшись в тронный зал, просто дешевый спектакль.

Она запустила пухлую бледно-серую руку в толпу придворных и извлекла оттуда перепуганного насмерть мужчину с брюшком и толстыми, как сардельки, пальцами.

— Этот ваш так называемый Рыцарь Бедных — мошенник и самозванец, — торжествующе сказала Харибда. — Вот этот человек сейчас расскажет нам о нем кое-что интересное.

Тристан замер. В перепуганном мужчине он узнал кина Бутуза Жирные Ноги.