Рыжий рыцарь

Глава третья. Принцесса Алькорта

Тристан нырнул в одну из узких улочек, пару раз повернул, а затем остановился, осознав, что никто за ним не гонится. Лишь отдышавшись, он сообразил, что остался теперь совсем один в огромном городе — ведь оба его знакомых в руках гьельдов. Значит, надо попробовать как-то их выручить. Не имея никакого плана действий, он вернулся на рыночную площадь. К счастью, гьельды не успели уйти далеко. Они как раз поворачивали на улицу, что спускалась с холма вниз, к берегам Шнявы. Между ними, связанные одной веревкой, уныло брели Вирель и Форинт. Тристан дождался, пока они повернут за угол, и быстро добежал до этого места, чтобы не потерять их из виду. О том, чтобы сражаться с гьельдами, не могло быть и речи. Но, наверно, он сумеет вытащить друзей из Паучьей Ямы, когда Сгрихор и Холстур уйдут. Да и по дороге может подвернуться удобный случай. Надо просто следовать за гьельдами, оставаясь незамеченным. Он накинул на голову капюшон, который скрыл от посторонних глаз его лицо вместе с гривой рыжих волос, и поспешил дальше.

Процессия еще раз повернула, и Тристан смог увидеть Нижний город — бескрайний полуразрушенный район, в центре которого высилась башня с острой крышей и решетками на крохотных окнах. Она стояла на небольшом островке посреди Шнявы. Здесь, в Нижнем городе, река текла медленно — местные обитатели имели обыкновение сбрасывать туда мусор и всякий хлам, что делало Шняву похожей на зловонное болото. Запах, шедший от ее вод, расползался по всему Нижнему городу и даже по соседним кварталам. На аромат цветов он был совсем не похож, а потому люди, забредавшие на Вонючие набережные, зажимали носы и бежали оттуда сломя голову. Дома у воды пустовали. Там хозяйничали крысы и мухи. Тристан слышал, что из-за нечистот, крыс и мух в Нижнем городе свирепствовали страшные болезни, косившие людей сотнями, если не тысячами.

Гьельды старательно обходили этот квартал, забирая все дальше влево. Вскоре, впрочем, они сделали еще один поворот и вышли на набережную к широкому, застроенному домами мосту.

— Мост Менял, — вздохнул Холстур. — Зачем мы сюда притащились? Мерзкое место, да и крюк порядочный.

— Если хочешь прогуляться по Вонючим набережным, то валяй, но без меня. Я скорее пойду к Паучьей Яме через Белые земли, чем через Нижний город.

На мосту было так людно, что гьельдам пришлось замедлить ход. Они бесцеремонно распихивали горожан, прокладывая себе дорогу, но даже это не позволяло им двигаться быстрее. Не прошло и трех минут, как Сгрихор и Холстур увязли в толпе.

Тристан ускорил шаг, незаметно обогнал гьельдов и остановился возле двухэтажного каменного дома с решетчатыми окнами. Вперед вела лишь одна дорога, сворачивать было некуда, так что он не мог упустить гьельдов. Из-за пленников Холстур и Сгрихор двигались очень медленно.

— Будь осторожна, Инфанта, — услышал он позади необыкновенно ласковый, но в то же время властный голос.

На мгновение позабыв о гьельдах и их пленниках, Тристан обернулся, чтобы посмотреть на его обладательницу, но увидел лишь две фигуры, закутанные в темно-синие бархатные плащи с капюшонами. Одна была чуть повыше, другая — пониже.

— Это не я, Алькорта, а ты должна быть осторожна, — ответила задорным голосом та фигура, что была пониже ростом. — Это ты, разлюбезная кузина, наследница престола и дочь короля, а я, слава всей этой прорве богов, только его племянница. Я могу хоть целыми днями шляться по улицам, ничего не боясь.

— Но это ты потащила меня к гадалке.

— Так ведь во всем Альденбурге одна Локра умеет прилично гадать, так что тебе непременно надо с ней повидаться.

Девушки постучали в дубовую дверь одного из домов. Дверь бесшумно отворилась, пропустив их внутрь. Фигуры исчезли, и Тристан тут же вспомнил, где находится. Гьельды были совсем близко. И тут в голове его созрел план. Место людное, надо поднять тревогу. Прохожие не дадут в обиду его ни в чем не повинных друзей. Да и момент самый что ни на есть подходящий.

Резко мотнув головой, он сбросил капюшон. Рыжие волосы упали на шею.

— Стойте! — решительно крикнул он гьельдам. — Немедленно отпустите их!

Сгрихор и Холстур слегка опешили от внезапного появления Тристана. Однако быстро пришли в себя и дружно расхохотались.

— А если нет, что ты нам сделаешь?

Тристан растерялся, вопрос застал его врасплох.

— Тебе повезло, — Сгрихор продолжал смеяться, — ты улизнул. Надо было и дальше прятаться, а не героя из себя строить. Теперь будешь гнить в Паучьей Яме вместе со своими дружками.

Тристан отскочил назад и, стараясь привлечь к себе внимание прохожих, закричал:

— Сюда, на помощь, нас ни за что ни про что хотят бросить в Паучью Яму!

Но люди на мосту вели себя так, будто не слышали его криков. Они равнодушно проходили мимо, не обращая никакого внимания на происходящее под самым их носом.

— Ты в самом деле тупой, — рассмеялся Холстур, — прям как рыцарь без страха и упрека. Не понимаешь, что ли, что нас тут все боятся.

Сгрихор, чьи руки были свободны от веревки, двинулся вперед. Он с легкостью помахивал из стороны в сторону гигантским топором, заставляя совершенно безоружного Тристана пятиться.

— Хэ-хэ, — заурчал Сгрихор, — ну, давай померимся силами. Если одолеешь меня, так и быть, дам тебе улизнуть еще раз.

Гьельд взмахнул топором и с силой обрушил его на Тристана, но тот успел отскочить. Тяжелый топор рассек воздух, не причинив бывшему оруженосцу никакого вреда.

— Становится интересно, — рассмеялся Сгрихор, — продолжим.

На этот раз Тристану удалось привлечь внимание толпы. Люди, до того куда-то спешившие, побросали свои дела и столпились посреди моста, с живым интересом наблюдая за поединком, исход которого мог предсказать и младенец. Каким-то чудом Тристан увернулся и от второго удара, но при этом он снова отступил назад и уперся спиной в каменную стену дома. В тот же миг в этой самой стене неожиданно распахнулась дверь. На улицу вышли девушки в темно-синих плащах.

— Но ты не провела там и пяти минут!

— Да зачем мне вообще эти дурацкие гадания? Я смотрела на кофейную гущу и не увидела ничего, кроме коричневых пятен. Надо думать, мой муж будет лужей грязи… — Она осеклась на полуслове и остановилась как вкопанная. — Что здесь происходит?!

— А вам-то какое дело? — хрюкнул в ответ Сгрихор. — Марш отсюда, пигалицы!

— Да ну их, Сгрихор, — загоготал рыжий Холстур. — Нечего тратить время на всякую шелупонь!

— Это кто тут шелупонь?! — вскричали хором девушки. — Вы вообще знаете, кто перед вами?

— Перед нами две заносчивые дурочки, которые рискуют попасть в Паучью Яму вместе с вот этими воришками!

— Перед вами, — сказала ледяным голосом та, что повыше, — принцесса Алькорта, дочь короля Иарана Десятого, правителя Амбинии и Всех Сопредельных Земель.

С этими словами она сбросила капюшон, из-под которого выпали вьющиеся золотые волосы. Тристан обомлел, совершенно забыв о своем незавидном положении. Принцесса Алькорта оказалась даже красивее, чем он думал. Ее зеленые, как изумруды, глаза метали по-рыцарски грозные взгляды.

Толпа хором ахнула и притихла.

— Итак, — щеки Алькорты слегка подрагивали, — я жду объяснений!

— Мы, собственно, прощения просим, — Сгрихор почесал голову свободной рукой. — Дело в том, что эти люди — воры, мы сцапали их на месте преступления и хотим наказать.

— Ложь! — крикнул Тристан. — Мы ничего не крали, но они схватили нас и потащили в Паучью Яму.

— Правда? — Алькорта прищурилась.

Гьельды переглянулись. Судя по всему, они не очень понимали, что нужно делать. Форинт и Вирель приободрились и стали так яростно дергать веревку, что Холстур с трудом удержался на ногах.

— Итак, — с каждой секундой принцесса гневалась все больше, — вы хотели швырнуть их в Паучью Яму? А вы в курсе, что мой отец давно уже запретил бросать туда людей?

— Неужели вы думаете, что мы швырнули бы этих бедных мальчиков в Паучью Яму? — заискивающим тоном заговорил Сгрихор. — Да нет, мы просто хотели пошутить. Поучить их, напугать как следует, чтоб больше не воровали.

— Мы ничего не крали!

— Думаю, — сказала Алькорта, — вы достаточно их поучили. А теперь развяжите их и убирайтесь вон, пока я не велела страже заковать вас в цепи за то, что вы мне дерзили.

Сгрихор знаком велел Холстуру повиноваться, и тот перерезал веревки. Гьельды поспешно привели своих бывших пленников в порядок, а Сгрихор на прощание даже ласково потрепал Тристана по голове, будто заботливый старший брат. Не прошло и минуты, как гьельдов и след простыл. Тристан облегченно вздохнул.

— Спасибо. — Язык во рту у Тристана еле ворочался. — Вы спасли жизнь моим друзьям и мне… Ну, мы вам очень признательны, в общем…

Алькорта громко рассмеялась. Ее спутница скинула капюшон. Перед Тристаном и его друзьями предстала девочка лет пятнадцати с задорной улыбкой, янтарными волосами и неровными передними зубами.

— Слава принцессам Алькорте и Инфанте! — закричали люди.

Понадобилось добрых десять минут, чтобы толпа успокоилась и разошлась.

— Ну что ж, — сказала Алькорта спокойно, — вы храбро сражались, незнакомый рыцарь. Нас вы уже знаете. Я принцесса Алькорта, а это моя кузина, принцесса Инфанта.

Тристан молчал, тупо глядя на принцессу. У него вдруг что-то заныло в животе.

— Себя не хотите назвать, ваше мужество? — с некоторым недовольством спросила Алькорта.

— Я, э-э, Тристан, Рыжий, и я вовсе не…

— Кин Тристан очень скромен, — нашелся Вирель, выступая вперед. — А мое имя Вирель, я официальный менестрель кина Тристана, а это Форинт, его оруженосец.

Тристан попробовал было перебить его, но Вирель ткнул его локтем в бок, давая понять, что говорить будет он.

— Прекрасно, — сказала принцесса. — Потрудитесь, ваше мужество, проводить нас с кузиной до дворца. А то мы очень некстати раскрыли нашу маленькую тайну.

С этими словами Алькорта вновь накинула на голову капюшон и зашагала вперед. Тристан стоял как истукан, пока Вирель не зашипел злым голосом:

— Давай быстро за ними и не вздумай больше говорить, что ты не рыцарь…

— Но я…

— Им не обязательно знать о твоих душевных терзаниях.

Тристан решил, что лучше не спорить, и послушно двинулся за принцессами. Алькорта и Инфанта тихо о чем-то шептались и временами хихикали.

— Вы собираетесь принять участие в Турнире Великого Подвига, кин Тристан? — спросила Алькорта.

— Да я, собственно…

— Кин Тристан не отличается красноречием, — тут же перебил его Вирель. — Да, он собирается принять участие в Турнире.

— Польщена, — улыбнулась принцесса. — Что ж, возможно, я вижу перед собой своего будущего мужа.

Она громко рассмеялась, а Тристан покраснел.

— И вы готовы к суровым испытаниям? — ехидно спросила Инфанта.

— Кин Тристан много раз сражался на турнирах, — ответил Вирель.

— Да. — Тристан почувствовал, как щеки его краснеют.

Принцессы дружно рассмеялись.

— Ну ладно, — сказала Инфанта, — кин Тристан, видимо, рыцарь бедный и неученый, вот он и не знает, что Турнир Великого Подвига совсем не похож на те скучные турниры, в которых обычно участвуют рыцари.

— А что же это тогда? — спросил Тристан.

— Это суровое и тяжелое испытание, в котором рыцарю предстоит совершить действительно очень сложный и опасный подвиг, — сказала Алькорта. — И победитель женится на принцессе, так уж заведено.

— А почему принцесса сама не может выбрать себе мужа? — Тристан очень боялся сказать глупость.

Алькорта перестала смеяться и внимательно на него посмотрела. Взгляд ее был полон симпатии, а улыбка стала очень теплой и приветливой.

— Вы не похожи на других рыцарей, кин Тристан, — сказала она. — У нас полный дворец претендентов, и ни один из них даже не попытался мне понравиться. Все они грубо льстят королю, глупо шутят и не обращают на меня никакого внимания.

— Но ведь это ужасно, — вырвалось у Тристана.

Теперь Алькорта смотрела на него с признательностью.

— Спасибо вам, — сказала она. — Я и сама так думаю. Но, увы, таковы традиции. Принцесса, дочь короля, может выйти замуж только за победителя Турнира Великого Подвига, и никак иначе. Тем более что муж мой со временем унаследует престол, ибо по законам женщина не может носить корону Вальсангов.

— Дурацкие законы, — процедила Инфанта.

— Турнир — это древнее состязание, придуманное учеными-волшебниками, — продолжила Алькорта. — Считается, что он помогает определить самого достойного кандидата в женихи. Но я думаю, что все это чушь. Я читала, Турнир много раз выигрывали редкостные подлецы.

— Тогда зачем…

— Политика, — презрительно бросила Инфанта. — Турнир помогает избежать ссор между претендентами. Ведь руку принцессы-наследницы жаждут заполучить сотни рыцарей, и если король отдаст предпочтение одному, то другие смертельно обидятся. Турнир помогает избежать войны. Кто выиграл состязание, тот и победил, и никаких проблем.

— Неужели нет другого способа найти жениха? — спросил Тристан.

— Нет, — Алькорта покачала головой. — Так, по крайней мере, гласит справочник «Как воспитать принцессу», который мой отец цитирует мне вот уже второй месяц. Как только принцессе исполнится шестнадцать, ее немедленно нужно выдать замуж.

— А подождать нельзя?

В глазах Алькорты мелькнуло искреннее восхищение.

— Нет. — Лицо ее стало очень грустным. — Иначе будет еще хуже.

— Почему?

— Дело в проклятии, которое тяготеет над принцессами, оно так и называется — проклятие Вальсангов, по имени нашей династии, — начала было Алькорта, но Инфанта резко дернула ее за рукав.

— Мы пришли, — сказала она, не дав Алькорте договорить. — Вот и Королевский холм.

— Но до дворца еще далеко, — возразил Тристан.

— Нет, — Алькорта вдруг заговорила официальным тоном. — Тут мы в безопасности. Спасибо, что проводили нас. Мне было очень приятно в вашей компании.

— И мне. — Тристан набрался смелости. — Спасибо, ваше высочество, что позволили мне сопроводить вас и, разумеется, что помогли нам с гьельдами…

— Вы действительно совсем не похожи на других рыцарей.

Алькорта взяла Инфанту под руку, и они очень быстро направились вверх по светлой широкой улице, что вела к дворцу.

— А расскажи-ка нам, Форинт, — заговорил на обратном пути Вирель, — давно ли ты стал промышлять воровством?

Друзья направлялись к Нижнему городу. Форинт вел их в гостиницу «Гусь и ящерица».

— Я не воровал, а восстанавливал справедливость, — гордо ответил Форинт. — Этот подлый гном отобрал вывеску у моего трактирщика. Якобы за долги. Но мастер давно с ним рассчитался. Вот я и решил стащить ее и вернуть законному владельцу. Нет сил терпеть засилье этих бесстыжих торговцев, которые обирают добрых горожан. Ссужают людям деньги, а потом неожиданно требуют их назад. А что вы делаете в Городе Двенадцати Мостов?

Тристан не ответил. Он думал об Алькорте, перебирая каждое слово их короткого разговора.

— Лично я, — сказал Вирель, — пришел покорять столицу. Скоро я стану известным менестрелем, вот увидишь, кузен. Дайте мне хорошую тему, и я сложу такую песнь, что все закачаются.

— А ты? — Форинт кивнул на Тристана.

— Тристан не любит говорить об этом, — ответил за друга Вирель, — но вообще-то он мечтает о рыцарской карьере.

Форинт поджал губы.

— Смело, — только и сказал он. — Рыцарь и менестрель. Друзья мои, а вы не пробовали смотреть на вещи более трезво?

Именно такой реакции Тристан и ожидал. В другой ситуации он, наверно, очень обиделся бы на Виреля за то, что тот раскрыл его секрет, но теперь почему-то ему это было совершенно не важно.

— А это возможно? — спросил он робко.

— Что? — не понял Форинт.

Тристан на секунду задумался.

— Допустим, я с детства мечтал стать рыцарем и теперь хочу рискнуть, — выпалил он. — Что скажешь?

Форинт щелкнул языком.

— Держать меч в руках ты, конечно, сумеешь, но это еще не сделает тебя хорошим воином. Впрочем, никто сейчас особо не проверяет, рыцарь ты или нет. Если у тебя есть латы, оружие и герб, то, будь ты хоть тролль, все сочтут тебя рыцарем. Но, скорее всего, ты очень быстро погибнешь. И потом, выдавая себя за рыцаря, ты нарушаешь Закон о Вечности Сословий.

— Что? — снова не понял Тристан.

Форинт опять щелкнул языком.

— Население Амбинии разделено на сословия, — сказал он. — Есть рыцари, ученые, торговцы, крестьяне, ремесленники. У каждого свой бог и все такое. Менять сословие запрещено. Если ты родился рыцарем, не помышляй о торговле, если ты купец, то не мечтай работать на мельнице, ну а если из крестьянской семьи, то забудь об университете и тайнах древней магии. Этот закон существует с незапамятных времен, и нарушителей карают смертью. Только королю и князьям позволено время от времени делать исключения и переводить людей из одного сословия в другое.

Тристан почесал затылок. Риск был невероятно велик, а шансы на успех невероятно малы.

— Я могу достать тебе доспехи, — прервал его мысли Форинт, — ржавые, уродливые, но все же годные для дела. Могу подобрать меч и даже нарисовать на щите герб, но имей в виду, если тебя вычислят, то только чудо спасет тебя от смерти.

Вирель вдруг застыл на месте. Тристан поднял голову. Посреди узкой улочки, взмыленный и уставший, стоял гнедой конь с мохнатыми копытами. Выглядел он совершенно потерянным. Конь испуганно озирался по сторонам, а люди, проходившие мимо, шарахались в стороны.

— И-гуа! — вскричал Вирель и кинулся к своему бывшему лошаку с распростертыми объятиями. Конь поднялся на дыбы и приветствовал его радостным ржанием.

— Слава древним песнопевцам! — Вирель обнял коня за шею.

— Как тебе удалось вырваться? — спросил Тристан.

— Я ударил гьельда копытами, а потом дал деру, — отозвался И-гуа. — Но теперь за мной гонятся латники.

— Что им нужно? — спросил Тристан, но конь не успел ответить. Из узкого переулка вынырнули двое латников в начищенных до блеска шлемах. У одного из них в руках была уздечка.

— Попалась, кляча! — крикнул он. — Эй вы, тащите ее сюда, она принадлежит городским конюшням.

— С какой это стати? — спросил Вирель.

— Да с такой, что по городскому закону лошади разрешено находиться на улице только в сопровождении хозяина, иначе она конфискуется и переходит в собственность магистрата Альденбурга.

Тристан растерялся. И-гуа смотрел на него своими умными лошадиными глазами, которые явно просили о помощи.

— А ну живее! — Вирель снова толкнул его в бок. — Лезь в седло.

— Зачем?

— Лезь.

Тристан, все еще ничего не понимавший, проворно вскочил в седло.

— Это лошадь кина Тристана. — Вирель грозно двинулся на латников. — Она сбежала из конюшни на постоялом дворе, но теперь вернулась.

— Документ есть? — хмыкнул латник с уздечкой.

— Документ?! Сейчас кин Тристан тебе такой документ покажет! Или ты думаешь, что благородный рыцарь простит тебе твою дерзость?! — Вирель обернулся к Тристану, закатил глаза и повелительно шепнул: — Сделай строгий вид.

Тристан как мог нахмурился.

— А если будешь дерзить, — завелся Вирель, — кин Тристан разрубит тебя пополам своим мечом.

— У меня же нет меча, — прошептал Тристан, но Вирель явно не слушал его.

— Ладно-ладно, — латники отступили назад, — мы ничего такого не хотели, ваше мужество. Собственность рыцаря неприкосновенна.

Латники поспешили удалиться. Один из них, уходя, бросил:

— Ну и борзые оруженосцы нынче пошли!

— А если бы они на нас напали? — спросил Тристан, когда латники скрылись за углом.

— Они рыцарей как огня боятся, — сказал Вирель, — так что не напали бы.

Вскоре дорога привела их в Нижний город. Узкие улочки, почерневшие от грязи стены домов, невыносимая духота и зловоние, шедшее от берегов Шнявы, — таковы были главные достопримечательности этого квартала.

— Пришли, — сказал Форинт.

Они остановились перед крепкой деревянной дверью, нижняя часть которой поросла мхом.

Форинт толкнул дверь, и они оказались в мрачном сыром помещении, освещенном лишь несколькими свечами. Внутри за шаткими столами сидели унылые посетители. Некоторые из них играли в карты, другие пили пиво, обсуждая последние городские сплетни. Хозяин трактира, грузный мужчина с залысинами, уже спешил им навстречу. На нем был драный, заляпанный жиром фартук.

— Привет, мастер Порей, — поздоровался Форинт.

— Гваль Краснощекий! — вскричал мастер Порей. — Да это же мой старый друг Форинт! Как дела?

— Прости, я не сумел пока вернуть твою вывеску.

— Пустяки, — мастер Порей постарался скрыть разочарование, — ты и так уже столько для меня сделал. Ба, да ты не один?

Форинт быстро представил спутников.

— Друзья Форинта — мои друзья, — сказал трактирщик. — А насчет вывески не переживай. В конце концов, главная достопримечательность моей гостиницы все еще на месте.

— Какая же? — с любопытством спросил Тристан.

— Сейчас расскажу. Двести лет назад здесь останавливался сам кин Эгланд Доблестный. И мой прапрадед оказал ему такой теплый прием, что знаменитый рыцарь оставил ему в дар навершие своего меча. — И трактирщик с гордостью указал на ржавый кусок металла, висевший на стене у печки. — Словом, в моем заведении Форинт и его друзья всегда найдут еду и ночлег. Клянусь пузом Гваля!

— Это было бы замечательно. — Вирель зевнул. — Говоря по совести, ужасно хочется и того и другого.

— Славно, славно, — улыбнулся хозяин. — Я постелю вам на чердаке. Возьмите свечу и ступайте за мной. Еду вам принесут. Слыхали новость, — говорил мастер Порей, пока они поднимались по скрипучей лестнице, — царевич Глуншул, злобного папашу которого укокошил наш доблестный князь Этассан, собрался участвовать в Турнире Великого Подвига. Он прибыл в столицу вчера вечером и привез с собою свою свиту. Убзызыги — так у них это называется. Самые омерзительные урлы из всех урлов, какие только бывают. Из-за них весь город стоит на ушах. После заката никто носа на улицу не кажет. Да и днем тоже. Я как вижу этих урлов, так меня дрожь пробирает.

Хозяин привел их в крохотную комнату с холодными, угрюмыми стенами. Всей мебели тут было три кровати и шаткий столик в углу. Под самой крышей помещалось малюсенькое окошко с закоптелыми стеклами.

— Располагайтесь, — любезно предложил трактирщик и улыбнулся так широко, словно показывал гостям какие-то роскошные хоромы.

— Непременно, — кивнул Тристан и вяло улыбнулся.

Он буквально валился с ног от усталости. Единственное, о чем он мог думать, — это о сне.

Друзья быстро перекусили хлебом и похлебкой, которые принес им хозяин, и стали укладываться. Тристан лег на жесткую кровать и тут же уснул.