Рыжий рыцарь

Глава двенадцатая. Крепость Заболотье

Тристан с трудом открыл глаза и увидел над собой серый каменный потолок и стену, украшенную красным гобеленом, на котором был изображен белоснежный леопард. Он лежал в мягкой удобной постели посреди небольшой комнатки.

— Надо же, очнулся.

— Тише, Лерира. Не тревожь его понапрасну.

Тристан перевернулся на другой бок. По ту сторону кровати он увидел высокого юношу с длинными каштановыми волосами. Он дружелюбно улыбался Тристану, словно старому знакомому. Юноша был одет в белую рубашку и длинный красный плащ с серебряной застежкой. Рядом с ним стояла светловолосая девушка, за спиной у нее висел колчан, так что Тристан легко мог разглядеть оперение стрел. Плечи ее покрывал красный плащ, точь-в-точь такой же, как у юноши, только застежка была не из серебра, а из бронзы. Ее края слегка позеленели от времени.

— Где я? — с трудом выговорил Тристан. Горло свербело, глотать было очень больно.

— В крепости Заболотье, — сказал юноша. — Не волнуйся, рыцарь, ты в безопасности.

— А мои друзья?

— Они тоже, — ответил юноша, — отдыхай. Тебе нужен покой.

Тристан хотел спросить еще что-то, но юноша отошел от его кровати, девушка последовала за ним. Сил кричать у него не было, и он просто опустил голову на подушку, но стоило ему закрыть глаза, как голова тут же начинала болеть и кружиться.

Приступ сильнейшего кашля заставил Тристана сесть. Когда кашель прошел, он снова упал на подушку.

— Капитан Кестиан, ему нужна помощь, — сказала девушка.

— Ступай, Лерира, я разберусь.

Фигура Кестиана расплывалась у Тристана перед глазами.

— Вам повезло, что вас нашли мы, — сказал он, вынимая из-под плаща какую-то склянку с красной пробкой. — Вас вышвырнуло на берег недалеко от Мшистых трясин. — Склянка чмокнула, когда Кестиан вытащил пробку. — Мы нашли вас полумертвыми и отнесли в крепость.

Кестиан протянул Тристану склянку. Из горлышка шел приятный пар, внутри было что-то горячее и вкусное. Что-то, что ужасно хотелось попробовать.

Тристан не раздумывая взял склянку в руки и сделал несколько жадных глотков. В рот ему потекла какая-то теплая жидкость, имевшая приятный пряный привкус. Тело его наполнилось теплом, будто какая-то живительная сила пробежала по его жилам.

— Это альдин, — сказал Кестиан, забирая склянку из рук Тристана. — Мы готовим эту микстуру уже много лет.

— Мы? — слабо спросил Тристан. Он вдруг почувствовал себя гораздо лучше. Голова прошла, глаза перестали слезиться, а горло — свербеть.

— Леопардисты, — спокойно ответил Кестиан. — Это крепость Заболотье, одна из наших твердынь близ границы. Дальше начинаются Зубатые горы и земли урлов. Кстати, мое имя Кестиан, я капитан Лиги. Могу ли я теперь спросить твое имя?

Ну конечно! Тристан вспомнил, где слышал имя капитана. Именно с ним разговаривал Этассан на площади перед дворцом. Кестиан обращался к нему на «ты», как было заведено между рыцарями, даже незнакомыми.

— Мое имя Тристан Рыжий. Меня еще называют Рыцарем Бедных.

Кестиан внимательно посмотрел на Тристана, будто пытался прочитать его мысли.

— В самом деле, — сказал он не вопросительно, а утвердительно, будто знал совершенно точно, что Тристан говорит правду, — я много слышал о тебе. Говорят, ты одолел дюжину людоедов.

— И Тафгая Дюжего, — добавил Тристан с гордостью.

— Слухи быстро расползаются по свету, — сказал Кестиан, — особенно если речь идет о Турнире Великого Подвига, на который съехались менестрели со всей Амбинии. Одно непонятно: как вас занесло сюда? Вы отклонились от маршрута на добрую неделю пути.

— Я сильно отстал, мои соперники ушли далеко вперед.

— Теперь ты отстанешь еще сильнее. Мы слышали последние вести вчера на рассвете. Участие в Турнире продолжают лишь пятеро: Гнусомунд, ты и двое братьев, которых записали в участники в последнюю секунду. Не помню их имен.

— Бонвиваны, Типун и Вертопрах. Они были со мной.

— А, так это те два рыцаря, что переговариваются друг с другом во сне, — улыбнулся Кестиан. — Они в порядке. Спят в соседней комнате.

— А кто пятый?

— Глуншул, — грустно ответил капитан. — Несколько дней назад он достиг Вересковых топей. Там урлы ориентируются даже лучше нас. Да и переправы в низовьях Попрыгуньи они знают хорошо. Думаю, сейчас Глуншул ближе к цели, чем Гнусомунд. И уверяю тебя, он куда опаснее.

— Я бы не сказал, — ответил Тристан. — Я знаю, кто стоит за исчезновениями рыцарей. Это сквары. Харибда наняла их, чтобы расчистить Гнусомунду дорогу к победе.

— Княгиня Харибда Алчная?

— Да, — кивнул Тристан. — Я случайно подслушал их разговор, но не успел никого предупредить.

Кестиан отошел к камину и долго смотрел на огонь.

— Жаль, мы не знали об этом раньше. Был бы отличный шанс ткнуть Харибду носом в ее ложь и подлость. Но теперь уже поздно. В Зубатых горах наемники Гнусомунду не помогут. Там хозяйничают урлы.

— Я продолжу путь, как только смогу подняться с постели! — горячо воскликнул Тристан.

— И это хорошо, — сказал Кестиан. — Но, увы, ты потерял слишком много времени. Во-первых, ты проспал больше суток, а мы не уверены, что нашли вас на берегу в тот же день, когда вас туда выкинуло. Во-вторых, отсюда до входа в Сухое ущелье не меньше недели пути. Боюсь, что ты опоздал.

Тристана словно громом ударило. Видимо, течение унесло их далеко на запад, и теперь у него есть только один путь.

— Значит, — сказал он твердо, — я пойду через Мертвый Проход.

Глаза Кестиана на мгновение вспыхнули, и Тристан успел прочитать в них тревогу, которая, впрочем, граничила с восхищением.

— Ты заслужил свою славу, — сказал Кестиан. — Далеко не каждый рыцарь отважится пойти через Мертвый Проход. Большинство вообще предпочтут обойти его за много верст. Такая отвага делает тебе честь, хотя многие сочли бы тебя сумасшедшим.

— Почему?

— Мертвый Проход — кратчайшая дорога к логову дракона. Если ты и твои спутники выступите завтра, то обгоните и Гнусомунда, и Глуншула. Вопрос лишь в том, покорится ли вам этот путь. Идти через ущелье тоже опасно, но по сравнению с Мертвым Проходом это увеселительная прогулка.

Тристану стало любопытно. Он любил слушать рассказы об опасностях, даже если эти опасности грозили ему самому.

Но Кестиан, очевидно, решил сменить тему.

— Выпей еще немного, — он протянул ему склянку с альдином.

Тристан сделал глоток. Его тело снова наполнилось теплом, а голова — приятными и добрыми мыслями. Он вспомнил дом в Ригерде, родителей и вкусный ужин, приготовленный мамой. Она сама тоже, словно ниоткуда, появилась перед его глазами и улыбнулась ему.

— Поговорим обо всем завтра, — сказал Кестиан. — А пока спи.

Тристан проснулся только на следующее утро, когда яркие солнечные лучи проникли в комнату и упали ему на лицо. Он открыл глаза и вдруг понял, что чувствует себя хорошо. Боль ушла. Голова больше не кружилась. Быстро одевшись, Рыцарь Бедных поспешил к выходу. Ему очень хотелось увидеть друзей, а заодно и поглядеть, что это за знаменитое Заболотье.

За дверью оказался узкий коридор без единого окна, его освещало лишь несколько факелов. Тут же стоял высокого роста леопардист в красно-белом плаще с железной застежкой. Он учтиво поклонился Тристану, словно приглашая его идти дальше.

Тристан быстро миновал коридор и вышел в просторное помещение с высокими потолками. Стены здесь украшали гобелены с леопардами, а на полу был какой-то странный рисунок — семь ярко-желтых светящихся кругов, соединенных друг с другом тонкими голубыми нитями. Над кругами вились небольшие облака странной пыли золотого цвета. Тристану даже показалось, что это маленькие пчелки, которые кружат возле душистого цветка. Сбоку находился еще один круг, совершенно черный, будто потухший. К нему не вела голубая нить, а облако золотой пыли не вилось над ним, как над остальными. У каждого круга был свой рисунок, но Тристан не мог понять, что на них изображено.

— Это Вензиваль, — сказал знакомый голос.

В зал вошел Кестиан.

— Вензиваль, — повторил он, — система сообщения между нашими крепостями. Если встать на нужный круг и произнести название крепости, Вензиваль перенесет тебя туда. Это очень помогло нам во время войны. Мы успевали перебрасывать большие силы в осажденные крепости.

— А почему один из кругов черный? — спросил Тристан.

— Это крепость Тарг. — Кестиан помрачнел. — Она находилась в Сухом ущелье. Урлы захватили ее и почти полностью уничтожили. Нам пришлось закрыть проход в нее через Вензиваль, чтобы урлы не могли проникнуть в остальные твердыни.

Он замолчал, словно что-то вспомнил. Улыбка исчезла с его лица, но тут же вернулась снова.

— Ты, наверное, хочешь видеть своих друзей. Пойдем, я провожу тебя.

Кестиан повел его куда-то по узкому, но хорошо освещенному коридору. Тристан воспользовался этим, чтобы задать еще один вопрос, который живо интересовал его:

— Почему у вас разные застежки?

— Это знаки отличия, — ответил Кестиан. — Простые солдаты Лиги носят железные застежки, младшие офицеры — мы называем их капралами — украшают плащи бронзовыми.

— А ты?

— Я капитан, — ответил Кестиан, — это довольно высокий чин. Капитаны командуют небольшими отрядами и крепостями, и застежки у нас серебряные. Выше нас стоят командоры, их всего девять человек, и они образуют Совет Лиги. Командора всегда можно узнать по золотой застежке.

— А кин Этассан? — не унимался Тристан. — У него застежка тоже золотая?

— Кин Этассан, — ответил леопардист, — коннетабль Лиги, он руководит Советом. Застежка у него золотая, а от остальных ее отличает крошечный рубин в самой середине. Эта застежка — один из Древних даров. Ее владелец всегда видит золотую середину между зовом сердца и доводами разума.

— То есть кину Этассану не дано ни великой силы, ни бессмертия, ни каких-нибудь уникальных способностей?

— Нет, — улыбнулся Кестиан, — он прекрасно обходится без всего этого.

Капитан открыл дверь, и они вошли в просторный четырехугольный зал. Стены тут были украшены гобеленами, а в центре стоял длинный дубовый стол, уставленный серебряной посудой.

— Тристан, наконец-то!

Он обернулся. К нему спешили Вирель и Миста. Сердце Тристана подпрыгнуло от радости.

Вирель кинулся ему на шею.

— Ты жив, жив! Я и не сомневался!

Миста стояла в стороне и скромно улыбалась. Когда объятия кончились, она подошла ближе и чмокнула Тристана в щеку.

— Твои друзья проснулись раньше, — сказал Кестиан, — и мы пригласили их сюда. Теперь, когда все в сборе, как насчет обеда?

— Обеда? — улыбнулся Тристан. — Ты хотел сказать — завтрака?

— Нет, именно обеда, — покачал головой Кестиан. — Сейчас второй час дня.

Он удалился.

— Как вы? — спросил Тристан.

— Живы, — ответил Вирель. — Спасибо леопардистам.

— А где Бонвиваны?

— В обеденном зале, — сказал Вирель, — они оттуда не выходят.

— А И-гуа?

Вместо ответа Вирель опустил взгляд. Широкая улыбка исчезла с его лица. Миста отвернулась и тихо всхлипнула, ее руки дрожали, словно от холода.

Тристан все понял и все же спросил:

— Что с ним?

— Леопардисты его не нашли, — сказала Миста. — Надо думать, река…

— Не надо, — из груди Виреля вырвалась отчаянная мольба. — Я не хочу ничего думать.

Тристан не сразу осознал, что произошло, а когда осознал, не поверил этому. Неужели это правда? И-гуа больше нет? Тристан вспомнил этого веселого и болтливого коня, который всю дорогу подавал неуместные реплики и обзывал их с Вирелем оборванцами. Этот несносный, чванливый и заносчивый И-гуа, несмотря ни на что, был ему другом. Он спас его от скваров и мамаши Кожыпоги.

— Мы не знаем, что с ним, — сказал Вирель. — Знаем только, что они его не нашли. Надеюсь, он просто потерялся. Я уверен, он найдется.

Миста положила руку ему на плечо. Вирель сжал ее пальцы.

Тристан хотел возразить другу, но передумал. Если Вирелю легче от мысли, что И-гуа все-таки жив, то пусть он так и думает. В конце концов, он знал этого коня еще в те времена, когда тот был бессловесным пегим лошаком.

— Вообще тут неплохо, — сменил тему Вирель. — Леопардисты — ребята что надо. Они дали мне новые перо и чернильницу и разрешили пользоваться их библиотекой.

— Вирель, как проснулся, все носится со своей песней, — Миста скривила губы.

— Это не просто песнь, — сказал Вирель с гордостью. — Это песнь об удивительных подвигах Тристана, Рыцаря Бедных. Все амбинцы прочтут ее и будут петь своим детям.

— Удивительные подвиги, — улыбнулся Тристан. — Чего же там удивительного?

Вирель отмахнулся.

— Думаешь, кто-нибудь будет разбираться, как там все было на самом деле? Ну, кто-то, конечно, будет, но не раньше чем лет через двести. Ты пойми, главное — это не сам подвиг, а то, как о нем рассказывают.

В обеденном зале было людно, но не шумно. Леопардисты ели молча, не отвлекаясь на разговоры. Сверху из-под сводов зала на них взирал мозаичный леопард, занимавший весь потолок трапезной. Кестиан усадил их за свой стол. Тут уже сидели братья Бонвиваны, которые приветствовали Тристана шумными криками, а также хмурая лучница Лерира и еще двое леопардистов с бронзовыми застежками. Один из них, как заметил Тристан, был гьельдом. Его выдавали огромный рост и густая грива светлых волос, заплетенных в десятки толстых косичек. Звали его Грингил. Впрочем, куда больше его заинтересовал другой капрал. Когда Тристан увидел его, то едва не ахнул от удивления, ибо тот был урлом.

— Садитесь, — сказал Кестиан и тут же добавил, увидев нерешительность Тристана и его друзей: — И не бойтесь Ворона, он наш друг.

— Ворона? — не понял Тристан.

— Мы так его называем, — ответил Кестиан, — ибо не знаем настоящего имени. Ворон держит его в тайне даже от нас.

Ворон был типичным урлом с темно-серой, похожей на змеиную чешую кожей, боевой раскраской на лице и острыми клыками — они торчали изо рта, как у дикого кабана.

— Я слышал, что в Лигу берут всех без исключения, не обращая внимания на происхождение и род занятий, — сказал Вирель тихо, — но не думал, что это касается и урлов.

— В Лигу берут не всех, а тех, кто смел, благороден и хочет быть одним из нас, — ответил Кестиан. — И урлы не исключение.

— И вы воевали против своих соплеменников? — Тристан не выдержал и обратился к Ворону.

— Да, — ответил тот хриплым голосом, — я проливал кровь других урлов.

Он замолчал, давая понять, что больше не хочет об этом говорить.

На столе была свежая солонина, овощи, сыры и мягкий горячий хлеб, только-только вынутый из печи. Тристан разломил небольшую булку, и она аппетитно захрустела.

Кестиан предложил им вина, но друзья, за исключением Бонвиванов, которые, судя по всему, уже изрядно выпили, от него отказались. Тогда Кестиан хлопнул в ладоши, и на стол подали два кувшина с какой-то темно-красной жидкостью.

— Нектар эминики, — объяснил он.

Тристан наполнил свой кубок и сделал глоток. Нектар оказался таким вкусным, что ему тут же захотелось выпить весь кувшин.

— Как у вас хорошо, благородный кин Кестиан! — восторженно воскликнул Типун. — Так и жил бы тут целую вечность.

— Завидую вам, — подхватил Вертопрах, — прекрасная крепость, вкусная еда, теплая постель.

— Значит, — с явным недовольством в голосе спросила Лерира, — вы твердо намерены остаться у нас?

— О да, — кивнули братья, — лучшего места нам не найти.

— А как же Турнир?

— Турнир! — Типун вдруг побледнел и схватился за горло. — Честно сказать, эта мысль все еще меня гнетет. Я так хотел бы продолжить борьбу, но тяжкий недуг, подхваченный во время путешествия, все еще терзает меня.

— И я, — Вертопрах закашлялся, — с горечью в сердце вынужден признать, что Турнир для меня окончен. Ужасный железняк сковал мои мышцы.

— Не сказала бы, — Лерира подняла брови. — Вид у вас вполне здоровый, а пьете вы за шестерых.

— Ладно, Лерира, — понимающе улыбнулся Кестиан. — Если досточтимые рыцари решили оказать нам честь и погостить у нас еще какое-то время, то мы, разумеется, не станем прогонять их.

— А остальные? — спросил Грингил.

Кестиан посмотрел на Тристана.

— Я намерен отправиться дальше, — сказал тот, — как только закончу обед.

— Мы не вправе задерживать вас, — сказал Кестиан, — но позволю себе дать вам один совет. Не нужно идти сейчас. Пока вы соберетесь, стемнеет. Лучше выступить на рассвете. Тогда вы успеете засветло пересечь болота. Хотя на вашем месте я шел бы другим путем.

Он отломил кусочек румяной булки.

— Мы идем к Мертвому Проходу, — сказал Тристан. — Другого пути уже нет!

Вирель побледнел.

— Ты твердо решил? — спросил он.

— Да.

— Тристан, — сказала Миста после паузы, — раньше я настаивала на том, чтобы идти через Мертвый Проход, но теперь считаю, что лучше сделать крюк и пройти через ущелье.

— Одумалась, — хмыкнул Вирель.

Миста пропустила его замечание мимо ушей.

Тристан посмотрел на леопардистов. Кестиан откинулся на спинку стула и задумчиво почесал свои густые каштановые волосы. Лерира нахмурила брови, а Грингил от изумления чуть не выронил кубок с вином.

— У нас нет выбора, — сказал Тристан. — Идти сейчас через ущелье — то же самое, что повернуть обратно. У нас остался последний шанс. И имя ему — Мертвый Проход.

— Икотаровы потроха, — прогремел Грингил. — На вид совсем дети, но храбрости им не занимать.

— Капитан, я буду возражать, — заговорила Лерира. — В Мертвом Проходе их ждет смерть. А если они и выберутся оттуда, то попадут прямо в лапы урлов Глуншула. Им не одолеть этой дороги.

— Может быть, — спросил Тристан, — вы объясните нам, что ждет нас в Мертвом Проходе?

— Вы не знаете? — Лерира поднялась с места. — Потому, наверное, и рветесь туда. Надеюсь, после нашего рассказа вы передумаете.

— Я все равно пойду, — сказал Тристан.

— И я, — пробормотал Вирель.

— И я, — грустно кивнула Миста.

— Хорошо. — Кестиан подлил им нектара, а себе вина. — Тогда слушайте. Мы расскажем вам все, что знаем сами.

Он отхлебнул вина из кубка, помолчал, собираясь с мыслями, и начал:

— Идти к Мертвому Проходу проще всего напрямик, через Мшистые трясины. Мы проводим вас, так что не волнуйтесь, на болотах вам ничего не грозит. А вот по Проходу вам придется идти самим. Преимущество только одно — там не заблудишься. Просто идите прямо. Дорога займет дня полтора. На этом преимущества кончаются. Мертвый Проход окутан густой черной мглой, солнечные лучи не проникают сквозь нее, так что там будет темно и днем, и ночью. Запаситесь факелами и маслом, иначе не увидите даже собственных рук.

— Ночью там можно замерзнуть насмерть, — добавила Лерира.

Вирель отпил немного нектара. Ему было явно не по себе.

— Мертвый Проход не принадлежит ни нам, ни урлам, — сказал Кестиан. — Насколько я знаю, они боятся его даже больше нашего и стараются туда не соваться.

— Почему? — спросила Миста.

— Там обитает Шугрох, — ответил Ворон замогильным голосом.

Тристан непонимающе смотрел на урла.

— Больше я ничего не скажу, — ответил Ворон. — Урлам неведом страх, но Шугрох пугает нас так, что мы не говорим о нем.

— В общем, — подвел итог Грингил, — урлы никогда не суют своих носов в Мертвый Проход.

— Как же они попадают на эту сторону гор? — Тристан не мог совладать с любопытством.

— Через Лаз, — ответил Кестиан. — Подгорный тоннель, вырытый ими во время одной из войн. Но не об урлах речь.

— Дело в том, — пробурчал Грингил, — что лучше встретиться с дюжиной урлов, чем с одной из тех тварей, что обитают в Проходе.

— И кто там живет? — набравшись храбрости, спросил Вирель.

— Мантикоры, — сказал Кестиан. — Свирепые и кровожадные твари. Слышали о них?

— Из песен, — сказал Вирель. — Чудовища с телом льва, человеческой головой и хвостом скорпиона. А на конце хвоста шипы со смертельным ядом. Я думал, это сказки.

— Увы, нет, — покачала головой Лерира, — и лучше держаться от них подальше.

— Хорошо, — прервал ее Кестиан, — с мантикорой справиться можно. Главное — не паниковать, когда она появится. Если стоять неподвижно и не шевелиться, то мантикора, скорее всего, повернется и уйдет.

Тристан лениво положил кусок сыра на хлеб.

— Есть опасность посерьезнее, — сказал капитан, принимаясь за солонину. — Гарпии. Правда, их в Проходе немного, и есть надежда, что вы их не встретите.

— А если встретим?

Кестиан удрученно покачал головой.

— Есть способ, — сказала Лерира, — но он состоит в нарушении правила безопасности номер один — не соваться в пещеры. Увы, другого спасения нет. Если вас атакует гарпия, надо прятаться в пещере. Туда они не полезут.

— Не так уж и трудно, — сказал Тристан.

— Да, — Кестиан отпил еще вина, — только в пещерах водятся твари, которые будут в сотни раз опаснее мантикор и гарпий вместе взятых.

— Рассказывайте. — Вирель боролся с дрожью. — Нам уже ничего не страшно.

— Похвально, огрова печенка, — кивнул Грингил, — тем более что это тот случай, когда даже у нас мурашки по коже бегают.

— В человеческом языке нет имени для этих жутких тварей, — начал Кестиан.

— В языке урлов тоже, — мрачно добавил Ворон. — Мы зовем их зугдулами.

— По-нашему просто «никто», — перевел Кестиан. — Говорят, это огромные ящеры с паучьими ногами. Когда человек слышит их шипение, он теряет волю и разум.

— Говорят? — не понял Вирель. — То есть вы никогда сами их не видели.

— Никто из тех, кто видел зугдулов своими глазами, не оставался в живых, — едва слышно сказала Лерира.

Снова наступила гнетущая тишина.

— В ваших книгах не сказано, что можно сделать, если их все-таки встретишь? — спросила Миста.

— Там сказано, что только зло может победить зло, — сказал Кестиан. — И больше ни слова.

Из рассказа леопардистов следовало, что Мертвый Проход — этакий зверинец, где собраны самые страшные чудовища со всего света.

— Что-нибудь еще? — спросил Тристан, готовясь выслушать рассказ об очередном кровожадном монстре.

— Нет, — сказал Кестиан. — По-моему, и так достаточно.

Тристан посмотрел на своих друзей. Решимости в них заметно поубавилось.

— Я не заставляю вас идти со мной, — сказал он твердо. — И пойму, если вы не захотите составить мне компанию.

Миста посмотрела на него исподлобья.

— Знаешь, — сказала она негромко, — ты болван. Мы тебя одного туда просто не пустим.

— Втроем точно веселее, — сказал Вирель, — да и материала для великой песни наберется немало.

— Это славно, — сказал Кестиан. — Держитесь вместе, и, может статься, это вам поможет. Я дам вам еще один совет — постарайтесь сдерживать себя в минуты гнева. Эта мгла… Словом, я не знаю точно, но, возможно, там действует какая-то древняя и злая магия. Многие из тех, кто ходил туда, ссорились даже из-за мелочей, и близкие друзья теряли друг друга навсегда. И самое главное, если вам удастся пройти через Мертвый Проход, то не вздумайте расслабиться и решить, что дело сделано.

— Да, Гнусомунда со скварами приятной компанией не назовешь, — согласилась Миста.

— Вам не Гнусомунда, а Глуншула нужно опасаться, — сказала Лерира, — вот настоящий враг, сильный, хитрый, изворотливый.

— Я думал, хитрость и изворотливость у урлов не в чести, — сказал Тристан неуверенно, ибо боялся обидеть Ворона.

— Ты прав, — кивнул урл, — но только не в случае с Глуншулом. Такого вождя еще не было.

— Что же в нем такого?

— Обычно, когда умирает предыдущий гусухэ, или вождь, или царевич, как это называется у нас, то его место занимает самый свирепый. И это вовсе не обязательно сын предыдущего гусухэ. Ему нужно еще отстоять свое право называться вождем. Для этого он должен одолеть в бою всех, кто заявит свои претензии на главенство. Но Глуншулу никто не посмел бросить вызов.

— Он, по сути, правил урлами еще до гибели своего отца, — подтвердил Кестиан, — уже тогда его слову верили больше. Обычно урлы не идут за тем, кто проявляет осторожность, но только не в случае с Глуншулом. Его осторожность и хитрость приносили им победы. Урлам не пристало отказываться от боя, какую бы опасность они ни встретили. Бегство считается величайшим позором. Мы много раз этим пользовались. Именно благодаря этому обычаю урлов нам удается сдерживать их на наших границах, обходясь небольшими потерями. Глуншул — первый из урлов, применивший тактику вместо грубой силы. Если урлы с их численностью и любовью к битвам начнут действовать слаженно и не будут лезть на рожон, то Амбиния и месяца против них не продержится. Это Глуншул возглавил атаку на Тарг, и теперь крепость лежит в руинах.

— Но ведь король заключил с урлами мир!

— В том-то и дело, что мир между людьми и урлами не протянет долго. Слишком много крови пролито, и слишком сильную неприязнь мы питаем друг к другу. Глуншул, как и все гусухэ до него, мечтает видеть Амбинию опустошенной и разграбленной. Только, в отличие от своих предшественников, он избрал иной способ достижения цели. Ни одному урлу на свете не пришло бы в голову участвовать в Турнире. Но Глуншул знает: если он выиграет, то король вынужден будет отдать ему руку принцессы. А зять короля станет его наследником.

— Глуншул хочет стать королем! — Тристан похолодел, когда смысл слов Кестиана дошел до него. В самом деле, он ведь ни разу не задумывался о том, что заставило царевича урлов принять участие в Турнире.

— Больше того, он вот-вот им станет. Он старательно избегал встречи со скварами и другими рыцарями, зная, что на том берегу Попрыгуньи шансов у него нет. А Сухое ущелье ему как родной дом. Скваров урлы перебьют в считаные минуты. Конкурентов у гусухэ не останется, а времени на то, чтобы расправиться с драконом, у него будет предостаточно. Он сможет взять его измором, а потом перевернуть пещеру вверх дном и найти Талисман. Никто не помешает ему, если, конечно, не вмешаешься ты. Твое путешествие через Мертвый Проход в случае успеха может нарушить планы Глуншула.

— Как видите, ваше желание идти через Мертвый Проход нам только на руку, — закончила Лерира, — и все же мы обязаны были предупредить вас обо всех опасностях.

Остаток обеда прошел за куда более веселым разговором. Леопардисты рассказывали о войне с урлами, о суровых битвах в Зубатых горах и на равнинах. Тристан узнал о том, как пал отец Глуншула, как была разгромлена крепость Тарг и как однажды урлы обошли позиции леопардистов и через болота прорвались к ним в тыл.

Друзья, в свою очередь, рассказали леопардистам о своих приключениях. Особенно понравился Кестиану рассказ про разбойников, которые думали, что служат Шанну.

Они разошлись из обеденного зала лишь через несколько часов. За столом остались только братья Бонвиваны, уплетавшие солонину с тем же аппетитом, что и раньше. Мантикоры, гарпии и зугдулы не пугали их. Они оставались в крепости.