С демоном по договору. Книга вторая (СИ)

Глава 15

Нели Данэ

— Нет! Нет! Алан, ты же владыка! Сделай что-нибудь! Если не можешь спасти нас обоих, спаси хотя бы себя, владыка!

— Высший. Всего лишь высший, Нели. Дети владык никогда не рождаются владыками сами. Прости, что не сказал раньше.

Я не успела осознать его слова, не смогла сосредоточиться на вспыхнувшей искре понимания, только услышала оглушительный грохот и увидела, как Аланстар направляет часть разрушенной стены ресторана в наших врагов.

Его манипуляции заняли всего несколько секунд. Опомниться не успели ни люди, управлявшие скафандрами, ни я, тем более что когда гигантский уродливый снаряд устремился в направлении нападавших, меня отбросила в сторону другая, неведомая сила.

Я вскрикнула, падая навзничь. Рядом повалился Аланстар, белый костюм которого пропитали грязь и кровь.

Что-то оглушительно взорвалось, земля содрогнулась.

Краем глаза я заметила новую угрозу: к нам стремительно двигалась размытая бесформенная тень. Кое-как мне удалось возвести подобие защиты, чтобы отгородиться от непонятного явления, но тут тёмная мгла рассеялась и на её месте возникла фигура эрзарки.

Сердце отбило десяток частых ударов, прежде чем я узнала стоявшую перед нами женщину.

Стресс был слишком велик, помощи мы уже не ждали, а Антаниэтта Торн, которую я привыкла видеть в обстановке офиса и самых экзотических образах, изменилась разительно. Её чёрные волосы были подстрижены короче, чем у Евы Таль, на лице не осталось ни штриха косметики, тёмный костюм облегал стройное тело и, не в пример моему наряду, идеально подходил для битвы.

Я убрала магический щит, и она бросилась к Алану, который пытался принять сидячее положение.

— Мама?! — глубочайшее изумление в голосе эрзара говорило о том, что появление Анны потрясло его не меньше, чем меня.

— Надо торопиться, — коротко сообщила она. — Идти сможешь?

— Попытаюсь.

Вместе с Анной мы помогли Аланстару подняться на ноги.

— Ещё мгновение — и меня бы продырявили насквозь, — пробормотал он.

— Тебя и продырявили, сам знаешь.

— Как ты...

— Потом. Всё потом.

Я почувствовала, как Антаниэтта выставляет новые щиты. Бросила взгляд на гору обломков, скрывших чёрные скафандры (её как будто вдавило в землю, возможно, усилиями Анны), и услышала скрежет, от которого у меня внутри всё похолодело. Кто-то из врагов оставался жив и, очень может быть, не сломан.

— Скорее! — призвала Анна. — Флаер ждёт.

Со стороны "Летающей тарелки" раздался возглас. Один из моих телохранителей — окровавленный, но тоже живой — резво пробирался к нам.

— Помогай, — велела ему Анна, кивнув на сына, а сама заняла место во главе нашей полумёртвой компании. — Нели, у тебя ещё есть резервы. Будь готова отбиваться.

Мне захотелось расплакаться от осознания того, что битва ещё не окончена, но времени раскисать точно не было. Я кивнула, продолжая движения вперёд и одной рукой поддерживая Аланстара.

Очередной удар настиг нас, когда "Летающая тарелка" скрылась за деревьями. Два ослепительных луча ударили в выстроенный Антаниэттой щит один за другим. Я споткнулась, вжала голову в плечи и почувствовала всплеск магической силы от Аланстара.

Их с Анной усилий хватило, чтобы выдержать напор вражеских орудий. Больше того, от очередного заклинания, посланного эрзаркой, оба нападавших закружились в воздухе, подхваченные невидимым смерчем, и унеслись в сторону "Летающей тарелки".

Выигранная стычка дала нам около минуты.

Флаер Антариэтта оставила на широкой поляне, и я увидела его, только когда она убрала маскировку, воспользовавшись прикреплённым к запястью прибором.

Впрочем, радоваться скорому спасению вновь оказалось рано.

Один чёрный скафандр упал с неба, преграждая нам путь. Второй приземлился на флаер с такой скоростью, что сплющил ему крышу.

Я в отчаянии вскрикнула и увидела в воздухе ещё аж три скафандра, один со знакомой красной полосой. Да сколько же их!

— Щиты и на землю! — рявкнула Антаниэтта.

Алан и телохранитель сориентировались быстрее меня. Анна не успела договорить, а я уже валялась на траве, прижатая телом последнего.

Пространство озарила яркая голубая вспышка, причём всплеска магии я не почувствовала, зато, когда подняла голову, увидела, что на месте флаера и двух скафандров образовалась начисто выжженная площадка. От машины остался один остов, искорёженные скафандры валялись на земле. Их прочности хватило, чтобы сохранить более цельный, чем флаер, вид. Была вероятность, что управлявшие ими люди живы.

Тем не менее картина эта шокировала не только меня, но и остальных нападавших.

Секундная заминка с их стороны дала нам время на ещё один совместный удар.

— Бейте! — скомандовала Анна, и каждый сделал то, что мог.

Телохранитель выпустил кипу ледяных стрел по ближайшей цели. Я присоединилась к нему, и нашими совместными усилиями чёрная поверхность скафандра стала белой, а сам он устремился к земле. Плохо, что магии во мне не осталось ни капли, и даже простейшая защита была теперь недоступна.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Алан ударил по скафандру с красной полосой тем заклинанием, которое я уже видела в ресторане. Особого вреда вихрь раскалённых хлопьев не нанёс, но дезориентировать нападавшего смог.

Анна же сделала нечто странное.

Вместе с посланным ею магическим импульсом в третий скафандр полетел какой-то предмет, который, врезавшись в нагрудный щит, превратил врага в ослепительную голубую сферу. Когда она потухла, на землю свалился ещё один изуродованный доспех.

Смертоносный луч, выпущенный в те же секунды скафандром с красной полосой, прожёг широкую борозду совсем рядом, чудом не задев нашу группу. Мы попытались уйти с поляны, однако тут на сцену вернулись выведенные из строя враги. Двое появились из-за деревьев, скафандр с красной полосой вновь обрёл маневренность.

От их лучей эрзары защищались на пределе.

Я закричала, когда моё плечо обожгло болью. Аланстар упал на одно колено, Анна изо всех сил пыталась нас прикрыть и стала главной целью для нападавших.

Два луча вошли в её тело одновременно. Я снова вскрикнула, на этот раз от ужаса и отчаяния, мысленно взывая к тому, кого здесь не было.

Грэм! Помоги нам, Грэм. Прошу, помоги!

В том, что следующие лучи добьют нас, не было сомнений, однако ожидаемого и последнего удара не случилось. В небе над нашими головами что-то происходило. Вскинув глаза, я увидела десяток, а то и больше боевых флаеров.

Помощь из Ледяного пика наконец подоспела.

Поскольку ряды врагов уже были прорежены и изрядно потрёпаны, развязка назревала совсем не та, на которую они рассчитывали.

Мой телохранитель последним усилием выстроил хрупкую защиту, оказавшуюся не нужной. Один из флаеров, уворачиваясь от перекрёстного огня, смог достичь земли и опускался рядом с нами.

Алан вцепился в тело матери. Слабые всплески магии давали понять, что он борется за её жизнь, хотя сам давно должен был лежать без сознания.

Боль в плече стала едва терпимой, и когда меня подхватили сильные руки, глаза заволакивала туманная пелена. Не было ни облегчения, ни эйфории от победы, только опустошение и непонятное, почти неуловимое ощущение неправильности, будто чудом выигранная битва вообще должна была закончиться не так и сейчас мне полагалось валяться на окровавленной траве с распахнутыми мёртвыми глазами.

Ева Зотова

Новые воспоминания накатили подобно всепоглощающей лавине. Я больше не была собой, вновь став Нели Данэ. Будучи ею, пропустила через себя каждое мгновение боя, испытала страх, отчаяние, надежду и боль. Обессиленная, висела на руках у незнакомого эрзара, усадившего Нели во флаер. Видела, как во вторую приземлившуюся машину уносят Алана и Анну, и в себя пришла, только когда тело обдало обжигающим холодом.

Охнув, я вздрогнула и судорожно втянула ртом воздух, возвращаясь к реальности, точнее с трудом вспоминая о ней. Настоящая Ева находилась не на поле боя, а в особняке Петергрэма. Лежала на кровати, возле которой суетились врач и Раджинайт Торн. Кому бы из них ни пришла в голову мысль использовать ледяную магию, трюк сработал и привёл меня в чувство.

Это пробуждение было совсем не таким, как в памятный день встречи с Браном. Тогда, очнувшись от забытья, я точно знала, что жизнь Нели осталась в прошлом и легко, пусть и с болью в сердце, приняла себя новую. Сейчас, несмотря на счастливое спасение Алана и Нели, я испытывала настоящую муку. Каждое действие, каждая мысль стоили невероятных усилий. Мне приходилось буквально заставлять себя держаться за своё я. Куда проще было раствориться в Нели, оставить Еву в беспамятстве, утратить всякую связь с ней.

— Ева, как вы? Что происходит? — напряжённо, почти что со страхом спросил Раджинайт.

— Они живы, — выдавила я, заново привыкая к своему голосу.

Реальность раздвоилась. Картины, которые видела Нели, поблекли, но не ушли. Я чувствовала её, знала обо всём, что с ней происходит, в моей голове текли два потока мыслей. Секундной слабости было достаточно, чтобы один захлестнул другой, и победа осталась бы за тем, который принадлежал Нели.

Телефонный звонок раздался, когда я отчаянно боролась за то, чтобы остаться на плаву. Звонили, правда, не мне, а Раджинайту. По его обрывочным фразам я догадалась, что на связь вышел Петергрэм.

— Да, пришла в себя. Говорить может... Пока не знаем... Хорошо, подготовим лазарет. Раненых везут сюда.

Последняя фраза была обращена к стоявшему рядом доктору и тот, кивнув, быстро покинул комнату.

Раджинайт протянул телефон мне. Я приняла его трясущимися пальцами.

— Ева, ты меня слышишь? — раздался голос Грэма.

— Слышу, — ответила через силу.

— Как ты?

— Хочу сдохнуть.

— Держись. Я скоро буду в особняке.

— Мне ты не поможешь, — отчего-то я точно знала, что даже магия владыки будет бессильна перед последствиями разрыва парадокса. — Анна... была там, у "Летающей тарелки". Может быть, она ещё жива. И Алан...

— Всё знаю. Уже лечу.

Нели тоже была в пути. Она не думала о том, куда её везут, и больше переживала об Алане и Анне. Как и я, она всем сердцем надеялась, что последняя жива и Петергрэм поможет бывшей жене. Это было гораздо важнее, чем получить утешение для себя, но Нели всё равно хотела ткнуться в его объятия. Такое же желание испытывала я. Оно было моим и её одновременно.

— Могу я что-то сделать для вас? — спросил Раджинайт. — Врач скоро вернётся.

— Нет. Пусть встречает раненых. И вы идите.

— Медперсонала тут достаточно.

— Надеюсь на это, потому что дела у них плохи. А мне нужно побыть одной.

— Вы уверены?

— Слишком сложный вопрос. Пожалуйста, не требуйте ответов.

Я уткнулась лицом в подушку. Триста лет назад принц Родрик не сошёл с ума, когда Морт выжил, а значит, и у меня был шанс сохранить здравый рассудок. Надо только отделить себя от Нели, сосредоточиться на собственных мыслях и ощущениях, отодвинув чужие.

Легко сказать, сложно сделать. Сознание Нели пока побеждало. Прошло несколько минут, и я, незаметно для себя, снова смотрела на мир её глазами. Переход случился плавно, неосознанно и принёс желанное облегчение.

Плечо болело, но не так сильно, как несколько минут назад. Подействовал укол обезболивающего. Сидевший рядом эрзар прямо во флаере оказывал первую помощь, обрабатывая рану. Взглянув на неё, я-Нели мельком отметила, что без пластической хирургии на теле останется шрам, и тут же отогнала неуместную мысль, возвращаясь к тревогам о других раненых. Когда целую вечность спустя вдали показались смутно знакомые постройки, я-Нели считала секунды до приземления и не удивилась странному чувству, что уже видела эту картину.

Возле посадочной площадки ожидала группа эрзаров с тремя носилками. Я готова была идти своими ногами, но меня всё равно уложили на одни из них. Алана выгружали вместе с Анной, и если он пока подавал признаки жизни, то тело его матери было совершенно неподвижным. Когда меня уносили, я смогла рассмотреть Анну и ужаснулась её сходству с погибшей Трис: тот же каменный оттенок кожи, те же заострённые черты. Только суета вокруг носилок давала слабую надежду на сколько-нибудь благополучный исход.

Через минуту или две мы оказались в просторном помещении лазарета. Эта часть старинного особняка была оборудована по последнему слову медицинской техники и могла вместить ещё десяток раненых. Меня перенесли на кровать, вкололи новую порцию лекарств и принялись латать рану. Вдобавок к ней на боку обнаружился здоровенный ушиб, а на ногах и руках — ссадины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Всё это было неважно. Я-Нели не отводила взгляда от эрзаров, занимавшихся Аланом и Анной. Мой выживший телохранитель, имени которого я никак не могла вспомнить, мельком появился в лазарете и тут же ушёл: ему повезло отделаться меньшими травмами.

Со стороны врачей я различила всего несколько всплесков магии. Доносившиеся переговоры не добавляли оптимизма. Алан издал громкий стон. Я вздрогнула и увидела, как в лазарет быстрым шагом входит Грэм.

Испытанную мною радость сложно было описать словами. Она мешалась с облегчением, вновь нахлынувшим желанием обнять его крепко-крепко и живительным всплеском надежды.

Я ожидала, что Грэм сразу бросится на помощь врачам, но он направился прямиком ко мне. Замерев у кровати, взял меня за здоровую руку и крепко, до боли сжал, будто проверял видит реального человека или иллюзию. Не знаю, что натолкнуло меня на эту мысль: его порыв (не совсем логичный, поскольку на соседних койках лежали умирающие), его взгляд или сама ситуация. Я и правда чуть не погибла, и он должен был это понимать, так ведь?

Что-то скрывалось за происходящим. Я-Нели никак не могла избавиться от чувства неправильности, возникшего сразу после боя, к которому прибавилось ощущение стороннего присутствия, словно кто-то невидимый наблюдал за мной, читал мои мысли. И этот взгляд Петергрэма...

— Ты жива, — это был то ли вопрос, то ли утверждение.

— Как видишь. Там Анна...

— Ею я займусь.

Он отступил, как мне показалось, неохотно. Ещё минуту потратил на то, чтобы надеть медицинский халат и вымыть руки, после чего прошёл к кроватям Алана и Анны. Врачи расступились, давая владыке место.

Владыка Торн... ну конечно! Как я раньше не догадалась?

Со своей кровати мне не удалось разглядеть и половины манипуляций, которые Грэм проделывал над ранеными, только магия текла непрерывным потоком. Врачи деловито оказывали помощь, Петергрэм время от времени давал им указания на эрзарском. В таком образе я видела его впервые. Очень может быть, что он не только практиковал целительство, но и всерьёз изучал медицину.

Руки эрзара были перемазаны в крови, по сосредоточенному выражению на лице невозможно было понять, возымели его усилия результат или оказались тщетными.

Прошло не меньше получаса, прежде чем мне удалось получить ответ на этот вопрос. Оставив раненых на попечение врачей, Петергрэм отошёл в сторону, посмотрел на меня и сообщил:

— Они выживут. У Алана были шансы поправиться и без моей помощи, а Анна сильная и никогда не сдавалась.

— Хорошо, — я-Нели готова была рассмеяться от облегчения.

— Плохо, — раздался со стороны двери ледяной голос.

С большим удивлением я увидела на пороге лазарета Линардариаса.

— Сейчас не время для этого разговора, — так же холодно ответил Петергрэм.

— Самое время, если уже не поздно, — отчеканил Линардариас.

От его извечной галантности не осталось следа. Сейчас он до дрожи походил на Петергрэма в гневе, в то время как в самом Грэме мне почудилась некая неуверенность, что было особенно странно, учитывая открывшуюся правду о его ранге.

— Поговорим за дверью, — сказал Грэм.

Линардариас бросил на меня такой изничтожающий взгляд, словно я оказалась виновата во всех бедах мира разом, и отступил в коридор. Петергрэм, избавившись от халата и крови на руках, последовал за ним.

Я-Нели не понимала происходящего.

Я-Ева знала, почему взбешён Линардариас. Коротких реплик бывшего владыки хватило, чтобы у меня возникли самые дурные предчувствия.

Иди за ними! Иди же! — мысленно воззвала я-Ева к Нели, чувствуя как наша связь ослабевает.

Два сознания разделились. Я снова могла видеть, слышать и управлять своим телом. Во второй раз возвращение к реальности было не таким мучительным, как в первый. У меня появилась цель, которую не могла исполнить Нели, и, ухватившись за неё, я легче обрела себя.

Нели, как ни странно, услышала мой призыв, точнее приняла его за внутреннее наитие и уже спускала ноги с кровати.

Я сделала то же самое.

Мне надо было добраться до Линардариаса и Грэма самой, даже если моё присутствие ничего не решало, и это стремление толкало меня вперёд, наполняя новыми силами.

— Жертвы должны быть принесены, — говорил Линардариас.

— Парадокс уже завершился, — возражал Петергрэм. — Последняя петля событий была разорвана, и катастрофы не случилось.

— Она ещё грядёт.

— Твои умозаключения не имеют доказательств. Теория с высвобождением лишней энергии кажется мне более правдоподобной. Похоже, мы успешно миновали критический этап и избежали трагедии.

— Ты говоришь так, потому что пристрастен. Я опираюсь на знания и верования, которых достаточно, чтобы делать обоснованные выводы. За изменение судьбы должна быть уплачена соизмеримая цена.

— Дай угадаю, её определишь ты.

— Увы, я могу только предложить возможную жертву и уповать на то, что она будет принята. Знаю, что выбирать следует из лиц, причастных к парадоксу. Во всём остальном придётся положиться на волю провидения.

— Нет никакого проведения!

— И это я слышу от эрзарского владыки?! Поистине ты ослеплён своими чувствами, если отвергаешь мудрость предков. Ты, кто наделён теснейшим сродством с магией, кто несёт в себе ингоэ'лиит ир маэн, не можешь оспаривать сути нашего дара, в которой отражены силы иного порядка!

— Рано или поздно этим силам найдётся научное объяснение.

— Очень сомневаюсь. Как бы ни стремился к звёздам твой сын, он не видит скрытых слоёв мироздания. Ты тоже не видишь, заражённый его суждениями. Не до всего можно докопаться с помощью грубой науки, что-то нужно принять и следовать установленным правилам. Сегодня они были вопиющим образом нарушены, но шанс восстановить баланс ещё есть.

— Очевидно, ты этот баланс просчитал, потому что я, признаться, не представляю, как его оценивать, — зло отрезал Грэм. — Мы не знаем всех жертв в первой версии событий и не можем сравнить их со второй. "Свободных людей" благодаря вмешательству Анны наверняка погибло больше. Их смерти компенсировали жизни спасшихся. Быть может, все жертвы уже принесены.

— О нет, — качнул головой Линардариас. — Ты говоришь о количестве, но не о сути. Во время разрыва парадокса в живых остались высший и старший эрзары, а также спутница владыки. За всё это невозможно расплатиться жизнями людей, в чьей смерти не было жертвенности.

— Смахивает на бред фанатика.

— Я прощаю твои слова, потому что ты противишься грядущей утрате. Прислушайся ко мне. Сделай так, как я прошу. Она...

Палец бывшего владыки указал на меня.

Я как раз спустилась с лестницы и доплелась до холла перед лазаретом. Разговор двух эрзаров слышала ушами Нели и только последние реплики Линардариаса — своими собственными.

— Она уже наказана. Высшая кара настигла её. Всю оставшуюся жизнь она будет разрываться между двумя своими сущностями, не находя покоя. Последствия коснуться и той, которая должна была погибнуть, — он махнул в сторону вконец растерянной Нели, — Парадокс не был завершён, и теперь им не разорвать эту связь. Их сердца остановятся в одну и ту же секунду, как было с Родриком и Мортом. Что бы и когда бы ни случилось с одной, вторая последует за ней. Они уйду одновременно, как и родились. Я не стану предлагать жертвовать ими. Их наказание станет и твоим.

Ничего не понимавшая Нели переводила взгляд с эрзаров на меня. Она хотела завалить Грэма вопросами и не решалась издать ни звука. Как и я. Каждое слово из приговора Линардариаса эхом отзывалось в голове.

— Вторая проблема также решается достаточно просто, — продолжал говорить он.

— Вы звали меня? — прозвучал осторожный вопрос.

Рядом с Нели возник давешний телохранитель.

— Да, подойди, — велел Линардариас. — Я помню рассказ Евы и знаю, что ты храбро сражался сегодня. Не твоя вина, что вмешательство Антаниэтты отсрочило твой уход. Даш'наал лантэ лоин тан. Прими свою участь с честью.

Удар высшего эрзара был слишком быстрым для человеческого восприятия. Казалось, что Линардариас просто пошевелил рукой, а по правой стороне груди телохранителя уже растекалось кровавое пятно. В алый цвет окрасилась и кисть Линардариаса, его удлинившиеся пальцы, отросшие когти. Рана была нанесена точно в сердце. Телохранитель простоял на ногах ещё секунды три, а потом замертво рухнул на пол.

Мы с Нели в один голос издали отчаянный вопль. Петергрэм не кричал, а действовал. Во мгновение ока он прижал Линардариаса к ближайшей стене.

— Границу ты перешёл, — прорычал он. — Казнил старшего без моего позволения в тот день, когда мы и так понесли потери. Ещё одно действие — и я решу, что ты намеренно подрываешь наши силы.

У меня мелькнула мысль, что остановить Линардариаса Грэм мог и раньше, до того, как чудом выживший эрзар повторил свою изначальную судьбу. Похоже, что промедление было намеренным. В попытке найти компромисс Грэм согласился-таки на жертву, но Линардариаса расклад по-прежнему не устраивал.

— Этого недостаточно. Только смерть высшего, вовлечённого в парадокс, даст надежду на восстановление баланса. У тебя есть выбор. Аланстар или Анна.

— Нет, — отчеканил Петергрэм.

— Анна осознанно вмешалась в парадокс, предложив свою жизнь за жизнь сына. Возмутительный, хоть и самоотверженный порыв. Но ты зашёл дальше. Ты спас её! Твоим действиям нет оправдания! Единственный шанс исправить ошибку — принести жертву как можно скорее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я сказал нет!

— Ты слишком слаб. Не контролируешь ни своих женщин, ни слуг, ни собственные чувства. Твой таш'гон достал из архива Йар опаснейшую книгу, передал её человеку, планировал разрушить парадокс сам, а когда я помешал ему, раскрыл все тайны Антаниэтте, которая продолжила его дело вопреки здравому рассудку.

— Анне рассказал о парадоксе я, а не Бран.

Видимо, Линардариас не ожидал услышать такое откровение, потому что несколько секунд молчал, прежде чем снова заговорить.

— Значит, всё ещё хуже, чем мне казалось. Ташмаале ар'гоэн мол, Петергрэм. Лоин тан.

— Ты вообще понимаешь, что творишь? — воскликнул Грэм.

— Я понимаю гораздо больше, чем ты.

— Даю тебе возможность отступить. Слово владыки, это не запятнает твоей чести.

Губы Линардариаса тронула кривая усмешка.

— Моя очередь сказать нет. А если отступишь ты, я позабочусь, чтобы твоё имя было покрыто позором.

— Ты не просто фанатик, но и идиот. Мол ар'гоэн сакуур лиш'манэ, Линардариас.

Петергрэм разжал хватку, и бывший владыка, отступив от стены, спокойно поправил рубашку.

— Сейчас. В саду, — сказал он.

— Хорошо, — кивнул Грэм.

Линардариас с подчёркнутой торжественностью прошёл к выходу. Нели опиралась о стену. Мне вообще хотелось опуститься на пол, но тогда я бы оказалась ближе к мёртвому телохранителю, кровь которого пропитала ковёр.

Петергрэм стоял ровно между нами, и я заметила его мимолётную растерянность: в первую очередь он мог подойти только к одной. В итоге он выбрал нейтральный вариант и, не сдвинувшись с места, заговорил с обеими.

— Вы всё слышали. Между мною и Линардариасом состоится смертельный поединок. Нели как спутница может присутствовать на нём, Еве я даю такое право своей волей. Но прежде, чем пойти за мной, вы должны понять, готовы ли сохранять подобающее случаю хладнокровие, пусть не внутреннее, но внешнее. Ритуал ар'гоэна обязывает свидетелей не выказывать эмоций.

— Ты же сильнее его, правда? — с надеждой спросила я.

— Это мы скоро выясним. Что бы ни случилось дальше, знайте, вы очень дороги мне. Обе одинаково и каждая по-своему.

Не скажу, что слова Грэма добавили спокойствия. На Нели они вообще произвели ошеломляющее впечатление, оттенившее даже нависшую над возлюбленным угрозу.

— Что... — начала она.

— Потом. Всё потом, — Грэм прервал её властным жестом. — Мне пора.

Так и не коснувшись ни меня, ни Нели, он последовал за Линардариасом.

Оставаться в стороне от происходящего я не могла и без раздумий двинулась за ним. Нели приняла то же решение.

— Ева!

Я наивно полагала, что уже испытала все последствия раздвоения. Не тут-то было!

Когда Нели заговорила со мной, меня точно молотом по голове шарахнули, причём боли я не почувствовала, но отклик от невидимого удара прокатился по телу, отозвавшись в каждой клетке. Я отшатнулась от Нели, едва не упав.

— Что с тобой? Тебе плохо?

— Умирать было больнее.

— Что?!

— Да не ори ты!

Казалось, что с каждым новым словом, произнесённым мною или ею, меня кто-то хорошенько встряхивает. Благо после первого, самого сильного, толчка, остальные были слабее.

Оба голоса я слышала своими и её ушами, что также не добавляло приятных ощущений. Впрочем, когда Петергрэм разговаривал с Линардариасом, мне удалось сосредоточиться только на своём восприятии, а значит, при общении с Нели шанс абстрагироваться тоже был.

— Ничего не понимаю, — сказала она. — А ты? Вы с Грэмом... вы...

— Всё сложнее, чем ты думаешь, — вздохнула я. — Идём к нему, ладно? Только не задавай новых вопросов, умоляю, я и так мечтаю о гильотине.

— О чём?

— Боже, дай мне сил!

Новость о поединке владыки и Линардариаса разлетелась по поместью моментально. Я даже заподозрила, что без магии тут не обошлось.

Стоило нам выйти на улицу, как рядом появился эрзар, вежливо предложивший проводить нас к месту поединка. Это была широкая поляна в глубине сада, к которой стекались другие зрители. Уже давно стемнело, и поляну освещали кружившие в воздухе магические огни.

Петергрэм и Линардариас стояли в нескольких шагах друг от друга, обнажённые по пояс, сбросившие "вуали". Нели, глядя на эту картину, чуть не расплакалась от волнения и непонимания. Я знала, какие вопросы мучают её и всё-таки проговорила через силу:

— Нет, Линардариас не враг Торнов. Он просто считает своё мнение единственно верным и возмущён тем, что вы все выжили. Битва на "Летающей тарелке" должна была закончится иначе. Ты и сама это чувствуешь.

— Да кто ты такая?!

— Я — это ты. Может быть, не самое удачное время для признания, но хочу, чтобы ты услышала его от меня. На этот поединок я буду смотреть с теми же чувствами, что и ты. Грэм должен победить. Ради семьи и ради нас.

— Лиш'манэ ар'гоэн лоин тан! — разнеслось над поляной.

Эти слова произнёс Раджинайт. Он стоял между готовыми к драке противниками, раскинув руки.

— Ир маэль ар'гоэн ташмаале лон'алео мон. Тан маол эо лиш'манэ.

— Эо лиш'манэ, — хором отозвались Петергрэм и Линардариас.

Ритуальные фразы означали, что поединок ар'гоэн будет длиться до смерти одного из участников, но магией они пользоваться не должны. Разумное и тревожное для нас с Нели правило, отчасти уравнивавшее шансы эрзаров разных рангов. Конечно, младший при таком раскладе всё равно не смог бы победить высшего, ровно как и старший — владыку. Другое дело — высший эрзар Линардариас, за чьими плечами был опыт поединков из его богатого прошлого. Хорошо, что Нели не знала о нём. Ей и так хватало переживаний.

Единственный, очень слабый всплеск магии, который она уловила, случился, когда Раджинайт отошёл к остальным зрителям. Тела двух эрзаров слегка трансмутировали: у Линардариаса снова вытянулись пальцы и выросли когти, то же произошло с руками Петергрэма. По-видимому, это не возбранялось правилами.

За происходившим дальше уследить было практически невозможно. Противники бросились друг на друга, и через мгновение слились в серый клубок, заметавшийся по поляне. Иногда я различала в мельтешении двух тел чьи-то конечности, но в первые минуты боя мы с Нели мало что могли понять, только копившееся напряжение грозило свести с ума.

Затем одна за другой перед нами промелькнули несколько сцен.

Линардариас отбрасывает Петергрэма, располосовав ему когтями грудь (Нели зажала ладонями рот, чтобы не закричать). Грэм уходит от удара, оказываясь у Линардариаса за спиной, но тот виртуозно избегает опасности. Ещё минута смазанной в серое облако борьбы. Замедленная сцена, в которой Петергрэм одерживает верх, действуя быстрее и точнее противника. Линардариас получает аж три ранения, отступает и тут же снова бросается вперёд.

И, наконец, финал. Линардариас лежит на земле, а Грэм нависает над ним, упираясь когтистой рукой в грудь бывшего владыки, но не совершая последнего, смертоносного движения.

— По праву главы клана Торн я дарую тебе жизнь, — громко произнёс он. — Ты пройдёшь дашар'гоэн до конца и, если выживешь, наши разногласия будут забыты.

— Нет, — несмотря на поражение, Линардариас нашёл в себе силы говорить так же звучно и чётко, — невозможно забыть о том, чего не избежать. Нить судьбы привела меня сюда, а значит, у меня один путь. Надеюсь, он принесёт спасение и моя жертва будет принята. Даш'наал лантэ лоин тан.

Я моргнуть не успела, а Линардариас, резко подавшись вперёд, уже насаживался на когти Петергрэма. Те должны были войти точно в сердце, и очередная смерть бывшего владыки Ардан оказалась столь же быстрой, как телохранителя Нели.

Я не желала ему такого конца.