С демоном по договору. Книга вторая (СИ)

Глава 16

Ева Зотова

Петергрэм дождался, когда тело Линардариаса унесут, прежде чем ушёл с поляны.

В поместье мы вернулись в тишине. Ни я, ни Нели не решались заговорить или даже коснуться Грэма, но когда оказались в доме, Нели не выдержала и бросилась к нему. Перевязанная левая рука не помешала ей обвить шею мужчины правой и жадно расцеловать.

Я деликатно осталась в стороне, прислушиваясь к своим ощущениям. Нели по-прежнему оставалась частью меня, однако её присутствие не было настолько всепоглощающим, как полчаса назад. За поединком эрзаров я наблюдала своими глазами и успешно отвлеклась от чужих эмоций, хоть они и были созвучны моим. Я по-прежнему знала, что думает и чувствует Нели, но могла сосредоточиться и на себе. Это обнадёживало.

— Зачем он убил себя? — спросила я, пусть и знала ответ.

— Считал, что поступает правильно, — отозвался Грэм.

— Ты думаешь иначе?

— Я думаю, что Линардариас слишком глубоко погрузился в высокие материи. Напрасно или нет, он принёс свою жертву. Клан Торн её запомнит.

Не отстраняясь от Нели, Грэм протянул мне руку. Я вложила свою ладонь в его.

Мне было жаль Линардариаса и одновременно я испытывала облегчение, следом за которым пришёл стыд. Исход борьбы с парадоксом казался мне скорее счастливым, чем трагичным. Несмотря на смерть Линардариаса и ещё одного эрзара, Алан, Анна и Нели остались живы. Петергрэм принял мою сторону и, кажется, больше не сердился. Узнать бы, что стало с Браном...

— Тебе надо в лазарет, — сказала Нели, спохватившись, что сама же потревожила рану на груди Грэма.

— Твои нежные руки исцелят её и так, — пошутил он. — Для владыки это пустяки.

— Владыка... — пробормотала Нели.

— Ты привыкнешь, — сказала я. — Твоя мозаика сложится так же быстро, как моя.

Она резко повернула голову в мою сторону.

— Ты... ты вообще... я...

— Выслушай сперва Грэма, — я отпустила его руку и отступила в сторону. — Схожу проведаю раненых, хорошо?

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Петергрэм.

— Лучше, чем было. Есть надежда не сойти с ума.

Не дожидаясь новых вопросов, я направилась в сторону лазарета. Это даже не было бегством. Я и правда хотела увидеть живого Аланстара и окончательно увериться в его спасении.

Он действительно был там. Лежал с закрытыми глазами и не пошевелился, когда я подошла. Анна тоже спала и больше не казалась мёртвой.

Я взяла стул, чтобы тихонько поставить его между кроватями матери и сына.

— Спасибо, — прошептала одними губами, глядя на Анну. Я знала, что ещё скажу это ей, но чувство благодарности переполняло меня, подталкивая поделиться им прямо сейчас.

Петергрэм тем временем уединился с Нели в одной из комнат, легко разобрался с раной, оставив поверх неё несколько порезов когтями, и начал свой рассказ с откровения о Вечном даре. Не иначе как памятуя о разговорах со мной, первым делом попросил прощения.

Я грустно улыбнулась. Несмотря ни на что, наши с Грэмом отношения продолжали развиваться, мы учились быть вместе, договариваться и понимать друг друга. На этом пути мы прошли дальше, чем он и Нели, потому что после возвращения сюда моё прошлое только становилось её будущим. Я опережала Нели, узнавала о Грэме всё больше, спорила, задавала вопросы и получала ответы. Кажется, влюблялась заново. Не в начальника службы безопасности "Наднебесья", а в истинного владыку Торна. Не в партнёра, а в мужчину, с которым не была связана Договором. И вот оказалась в положении неопределённом и непонятном.

Стоило ли оно того? Однозначно стоило.

Мысли живой Нели у меня в голове и тёплая кожа Аланстара под моими пальцами подтверждали это. Я сама не заметила, как взяла своего принца за руку.

— Привет, — сказал он, разлепляя глаза.

— Привет, — согласилась я.

— Как ты?

— Самый популярный вопрос за сегодня. Я жива. Ты спасён, Анна и Нели тоже. Вот что главное.

— Что было нужно Линардариасу?

— Жертвы.

— Я так и подумал.

— Был поединок. Петергрэм одержал верх, а Линардариас покончил с собой.

Аланстар помолчал, обдумывая услышанное, и проговорил:

— Анна не должна была знать о нападении. Ей кто-то сказал.

— Грэм упомянул, что это был он.

— Не понимаю.

— А я, кажется, понимаю. Он не смог остаться в стороне, не дав тебе шанса выжить.

— Значит, парадокс разрушен, и ты по-прежнему существуешь. Каково это?

— Сложно. Ко мне постоянно приходят воспоминания о настоящем. От неё, от Нели. Придётся научиться с ними жить и снова решать, кто я такая.

— Ты — это ты.

— Самый простой и самый запутанный ответ.

Веки Алана казались отяжелевшими. Было видно, что он борется со сном.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Всё хорошо, — проговорила я, ласково поглаживая его ладонь. — Этот день закончится лучше, чем можно было ожидать. Давай считать его началом новой жизни. Тебе надо как следует отдохнуть.

Он не возражал и через минуту снова спал, а я не спешила уходить, хотя мои резервы тоже были на пределе. По правде говоря, я боялась, что, оставшись одна, опять растворюсь в Нели, поэтому старательно держалась за окружающую реальность, например за Аланстара, вновь сделав принца своим якорем.

Петергрэм рассказывал Нели о том, как она умерла. Как случился магический парадокс, в котором мы все завязли. Как я вернулась, чтобы помочь семье Торн, узнать планы "Свободных людей" и клана Йар, но сильнее всего хотела спасти себя прежнюю и Алана. Как исполняла роль двойного агента и продолжала упорствовать в стремлении изменить судьбы обречённых, несмотря на сопротивление Грэма.

Он раскрыл причины катаклизма в мире эрзаров и личность Линардариаса, поведал о бунтарской помощи Брана. Правда, оставшейся частью истории пообещал поделиться, когда мы соберёмся втроём. Нели не настаивала на других подробностях. Она и так захлебнулась в откровениях, которые с трудом укладывались у неё в голове, и свой самый главный вопрос задала срывающимся голосом:

— Как она может быть мной?!

— Непросто понять, знаю, — вздохнул Грэм. — Мне потребовалось время, чтобы осознать и привыкнуть. Ей тоже. Верю, что и ты найдёшь ответ на свой вопрос.

— И ты... ты с ней...

— Несколько дней назад мы дали обещание возвращаться друг к другу, — напомнил он. — Она та, кто вернулась. Представь, что ты умерла сегодня и пробудилась в другом месте, в другом теле. Потом бы у тебя появилась возможность снова оказаться здесь, со мной, и ты ею воспользовалась. Чего бы ты ждала от меня?

— Но ведь я же... я была бы собой! — воскликнула Нели.

— Так и есть. Она это ты. Но до пробуждения воспоминаний Ева прожила двадцать три года в другом мире. Её судьба сложилась не слишком радостно. Когда она вернулась сюда, ей нужен был я. А я хотел узнать её, оставаясь при этом с тобой. С вами обеими.

И разум, и чувства Нели восставали против этой мысли. Мне стало обидно. Неужели все попытки найти внутренний стержень были самообманом? Неужели я настолько далека от себя прежней, что та я смотрю на своё новое воплощение чуть ли не с ужасом?

В глазах защипало. Очень хотелось забыться сном.

Петергрэм перехватил меня, когда я брела обратно в спальню.

— Зачем ты оставил её? — спросила я.

— Совсем мне не рада? — он укоризненно приподнял брови.

— Очень рада.

Я позволила наконец обнять себя, но от поцелуя в губы ушла, и тот пришёлся в щёку.

— Спасибо за всё, что ты сделал, и за то, что выжил.

— Ты внесла свой немалый вклад.

— Не только я. Скажи, что случилось с Браном?

— Он остался в Ледяном пике и он жив. Перед нападением я разрешил ему не искать смерти намеренно и предупредил, чтобы он не показывался на глаза Линардариасу. Вчера я был суров с тобой...

— Оставим это, ладно? Нам всем пришлось непросто. Иди к Нели, ты нужен ей сейчас.

— А тебе?

— Мне тоже, только быть в двух местах одновременно не умеют даже эрзарские владыки.

— Я так и не спросил, что именно ты чувствовала после разрыва парадокса и что чувствуешь сейчас. Раджинайт не сказал ничего внятного. Знаю, что тебе было плохо, но сейчас ты на ногах.

— Попытаюсь объяснить завтра. Мне уже полегчало. Надо просто поспать. Я справлюсь, честное слово.

Пришлось постараться, чтобы добавить в голос уверенности.

В каком-то смысле Грэм продолжал оставаться со мной, даже находясь рядом с Нели, но глубоко внутри я признавалась себе, что этого недостаточно.

Кажется, мне ещё предстояло постичь все грани "наказания", о котором говорил Линардариас.

Нели Данэ

Я обрадовалась, когда Петергрэм вернулся. Знала, что он пошёл к ней, и не представляла, как совладать с тем валом мыслей и чувств, которые разрывали меня изнутри. За недолгое время его отсутствия я успела в них окончательно потеряться, а также озаботиться тревожными вопросами, один из которых вырвался, стоило эрзару войти в комнату.

— Ты сердишься на меня?

— На тебя? За что? — удивился он.

— За то, что я выжила. Анна спасала сына, не меня. То есть она защищала нас обоих, но пришла за Аланстаром. Меня не нужно было спасать от смерти, потому что я уже вернулась. Я должна была стать Евой, а осталась собой. Теперь нас... меня двое. Ты не знаешь, что с этим делать, и я не знаю, тем более что она совсем другая!

Голос, помимо воли, сорвался на крик.

— Так... — вздохнул Грэм. — Ну-ка, иди сюда.

Я поспешила спрятаться в его объятиях и испытала некоторое облегчение оттого, что он прижимает меня к себе так же крепко, как раньше. Может, даже чуточку крепче.

— То, что ты выжила, чудо, — сказал он. — Я был уверен, что потеряю тебя. Даже когда появилась надежда, не разрешал себе цепляться за неё. Но ты осталась со мной, и я счастлив. Да, я не знаю, как правильно вести себя, как своими поступками или решениями не обидеть одну из вас. Знаю только, что ты прекрасна в обоих воплощениях, а твои растерянность и ревность мне понятны. Для одного дня переживаний вообще многовато. Давай отдохнём, хорошо?

Я отчаянно желала оставаться так близко к нему, как было возможно, и общая постель отлично подходила для этих целей. Если бы не лавина эмоций и сводящих с ума откровений, я бы давно отключилась. Время перевалило за полуночь, моя усталость превосходила все мыслимые пределы, и когда Грэм предложил отдых, я позволила себе утонуть в ней.

Не в пример лазарету, спальня, где нам предстояло провести ночь, была обставлена в старомодном стиле, который в другое время очаровал бы меня. Однако сейчас мне хотелось одного — забраться под одеяло и тесно прижаться к телу эрзара.

Свою рану он исцелил. Она успела затянуться и выглядела так, будто нанесли её как минимум неделю назад. Моя же снова начала ныть, и Грэм, догадавшись, что я испытываю неприятные ощущения, взялся помочь мне сам.

К моему удивлению, его исцеление оказалось совсем не таким травмирующим, как можно было ожидать.

— Тебя уже неплохо подлатали, — объяснил он, оставляя возле моей раны три неглубокие царапины. — Я сделаю так, чтобы боль не возвращалась, а регенерация ускорилась.

— Все владыки такие виртуозные целители? — заинтересовалась я.

— Позволь мне скромно промолчать, — усмехнулся он.

Ещё через несколько минут я лежала рядом с ним, как мне и мечталось, но заснула уже после того, как сам Грэм засопел. Не удивительно, что вымотался он не меньше, а то и больше меня.

Я хотела думать о нём и не хотела думать о Еве. Как ни странно, мне это удалось.

Пришедший сон был глубоким и спокойным, но под утро в него вторглись чёрные скафандры. Анна не появилась в разгар битвы, и Аланстар лежал на земле с дырой в груди, умоляя простить его за что-то.

Потом я бежала и использовала остатки магии в безнадёжной попытке отбиться от алых лучей, который в конце концов прожгли моё тело. Боль была запредельной. Я проснулась с тяжёлым стоном и разбудила Грэма.

— Что случилось? — обеспокоился он.

— Больно, — пожаловалась я.

— Где? — ещё сильнее встревожился эрзар.

Я попыталась объяснить и обнаружила, что болезненные ощущения схлынули, оставив только смутный отпечаток в памяти. Пусть мои сны никогда не казались настолько реальными, но сейчас я лежала в мягкой постели рядом с любимым мужчиной и даже о ране на плече вспомнила не сразу, поскольку вообще её не чувствовала.

— Сон. Просто кошмарный сон, — призналась со смущением.

В утренней полутьме можно было разглядеть крайне озабоченное выражение на лице Грэма.

— Прости, что разбудила. Это всё вчерашний день.

— Врач точно не нужен?

— Нет, ведь мой целитель рядом. Обними меня и забудем о дурном кошмаре.

Одними объятиями дело, правда, не ограничилось.

Прильнув Грэму, я в порыве нежности оставила на его груди несколько поцелуев и сама не заметила, как увлеклась. Я была жива и мне ничто не угрожало, потому что рядом находился он, горячий, сильный и тоже живой.

Когда Грэм понял, что спать я не собираюсь, то с готовностью откликнулся на моё безмолвное предложение, предпочтя дальнейший отдых откровенным ласкам.

Мне хотелось быть нежной и покладистой, целиком отдаться в распоряжение мужчины и тем самым ощутить себя под его защитой, чувствовать его силу и его магию, хлынувшую в меня бурным потоком, стоило нам с Грэмом стать одним целым.

Будучи опустошённой, я впитывала магическую силу с удовольствием, едва ли не затмевавшим сексуальное, однако этот момент был недолгим, и вскоре Грэм снова стал центром нашей маленькой Вселенной. Его присутствие во мне было в меру настойчивым и желанным, и я раскрылась перед ним, позволяя проникнуть так глубоко, как было можно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Правда, с каждым его движением мой послушный настрой сменялся другим, более дерзким. Я обвила мужчину ногами, впилась пальцами в его спину, а потом и вовсе испытала настойчивую потребность в активных действиях.

— Хочу быть сверху, — сообщила Грэму и, не получив возражений, быстро оказалась сидящей на нём в позе наездницы. — Я так соскучилась, — вырвалось признание.

— Рад слышать, — отозвался он, — но разве...

Я не дала ему договорить, наклонившись и впившись в его губы требовательным поцелуем.

Мы будто не были вместе целую вечность. Счастье, охватившее меня, казалось всеобъемлющим и неукротимым, и, чтобы хоть как-то выплеснуть его, я принялась насаживаться на Грэма быстро и жадно. Несмотря на недавние испытания, во мне бурлило вдвое больше страсти, чем когда-либо, и она подстёгивала меня к неистовой скачке, завершившейся ярким оргазмом и вымотавшей обоих участников.

Грэм шумно выдохнул. Я почувствовала себя такой счастливой и удовлетворённой, что рассмеялась.

— Кое-кто сегодня в ударе, — оценил эрзар, подхватывая мой смех. — Держу пари, что день будет удачным.

— Уверена в этом, — я снова прижалась к нему и зажмурилась от удовольствия.

Как всё-таки хорошо было оставаться живой!

Ева Зотова

Страшно сказать, но благодаря разрыву парадокса я получила возможности, превосходившие те, которыми обладали эрзарские владыки. Если Петергрэм и ему подобные не умели находиться в двух местах одновременно, то мне это удалось не в первый раз. Вот только поводом для гордости или радости новообретённые способности не виделись.

Я не собиралась лезть к Грэму и Нели в постель. Так вышло. По правде говоря, я вообще думала, что сплю. Во сне мы с Грэмом занимались сексом, и, остро чувствуя в себе любимого мужчину, я несказанно обрадовалась. Наконец-то мы снова были вместе! Я так соскучилась по нему, что готова была прокричать об этом на весь белый свет.

Очень скоро мне захотелось больше действия, и моё желание почти сразу исполнилось. Устроенная в полумраке спальни скачка наполнила меня головокружительным вдохновением. Я бы с удовольствием повторила её, предварительно расцеловав Грэма во все возможные места и уделив особое внимание некоторым. Да что там! Хорошо было бы провести в постели целый день!

Осознать неправильность в происходящем удалось далеко не сразу. Для сна мои ощущения были слишком реальными. Получалось, что Грэм действительно пришёл ко мне, но спальня, где мы находились, не была той, в которой я засыпала. На самом деле я даже не управляла своим телом, просто желания его истинной хозяйки неразделимо тесно сплелись с моими.

Нели! Я снова проникла в её разум слишком глубоко!

Вырваться из плена чужого сознания получилось на удивление легко, а вот справиться с накатившей неловкостью и чувством вины — намного сложнее. Пускай не намеренно, но я влезла туда, где должны были находиться только двое. Моё вторжение было не просто подглядыванием, а участием в их близости. Хуже того, Нели чувствовала мои мысли и откликалась на них, то есть я имела на неё незримое влияние.

Я была почти уверена, что это открытие приведёт её в ужас, и всё утро терзалась сомнениями, должна ли признаться в своих неумышленных деяниях.

Нели между тем позвонила родителям, не на шутку встревоженным новостями о нападении на Ледяной пик. Хорошо хоть известие о покушении на владыку Аланстара Торна и спутницу Петергрэма не успело до них дойти. Забегая вперёд, скажу, что на телевидение и в М-Сеть информация об этом происшествии попала спустя несколько дней в сильно искажённом виде.

Нели со своей стороны не собиралась скрывать факт нападения, но выложить все подробности не смогла. Находись родители рядом, признаться было бы проще. Однако сейчас её рассказ оказался лишён трагических откровений. Более того, в попытке их избежать Нели сильно отошла от правды. Получалось, что реальная опасность ей вообще не грозила, поскольку рядом находился владыка Торн, а помощь из Ледяного пика подоспела очень быстро.

Впрочем, для испуга за дочь родителям хватило и этого. Папа настаивал на её возвращении домой, мама едва не плакала. Нели с трудом удалось убедить их, что путешествие на острова может оказаться опаснее, чем пребывание в столице.

Надо ли говорить, что после разговора Нели чувствовала себя откровенно паршиво и не представляла, как теперь раскрыть правду, которую сама-то не могла окончательно осознать. Размышляя о своей не случившейся смерти, она снова погрязла в мрачных мыслях, а Грэму задала вопрос, который ставил в тупик и меня.

— Что будет дальше? Что случится, когда я умру? Я стану Евой и буду спасать себя? Но ведь это уже случилось, мы с Аланом выжили. Значит, я буду помнить и это, и то, что изначально должна была погибнуть? А куда денется Ева со своими воспоминаниями?

— Слишком много сложных вопросов, тебе не кажется? — осторожно заметил Грэм.

— По-твоему, я вообще не должна ими задаваться? За последние сутки я узнала столько, что можно сойти с ума! Мне придётся разговаривать об этом с людьми, которых я люблю. Представлять им Еву! Или этого не нужно делать? Я не знаю и не понимаю, кем стану в будущем. Ею или кем-то ещё? Мой конец может наступить внезапно, во время следующего нападения, и там, за гранью, меня будет ждать она, а я... что останется от меня? Вчера утром я была уверена, что ничего, что смерть человека окончательна, а сегодня стою на пороге вечного странствия, которое изменит меня до неузнаваемости!

— Ты пытаешься думать обо всём и сразу, — Грэм приобнял её за плечи. — Так и правда недалеко до нервного срыва.

— Я что, не должна думать вообще?

— Может быть, стоит сосредоточиться на небольших задачах в настоящем? Да, в нём существуешь ты и Ева. Попробуй для начала не видеть в ней свою полную противоположность. Что касается твоих вопросов, боюсь, ответы на них известны немногим. Я не вхожу в их число. Могу лишь предположить, что парадокс навсегда остался позади. Вы с Евой вышли из него вдвоём и, как сказал Линардариас, вместе проживёте настоящую жизнь, а после отправитесь в будущее, став одним человеком.

— Или снова двумя?

— Кто знает...

В голосе Грэма слышалось сомнение, в сердце Нели вспыхнула надежда. Она не хотела быть мной.

Я бы не отказалась закурить, но сигареты остались в Ледяном пике.

Так мы и вышли к завтраку, каждая со своими мыслями.

Петергрэм приказал сервировать стол на троих и, поскольку наша с Нели встреча была неминуема, ни я, ни она не подумали отказаться. Грэм расположился во главе длинного стола, мы с Нели уселись друг напротив друга и думали об одном и том же. Этот завтрак был самым странным в наших жизнях.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Если вам интересно, я тоже озадачен, — нарушил Петергрэм затянувшееся молчание. — Давайте поможем друг другу и научимся хотя бы общаться втроём. Первый шаг всегда самый сложный.

— Боюсь, в нашем случае второй будет не проще, — я с усилием улыбнулась. — Знаю, Нели, тебе кажется, что мы не можем быть одним человеком. Легче видеть во мне другую личность. Мне тоже. Может быть, сойдёмся пока на этом?

— Тогда у нас появится новый повод для непонимания, — выдавила она.

— По-моему, он уже есть, — заметила я.

— И даже сидит рядом, — фыркнул Грэм. — Эй! Может, отложим делёж моей драгоценной персоны? Сейчас есть темы поважнее, верно?

— Да... — я собралась с духом и уже открыла рот, чтобы выдать первое признание, когда к столу вышел ещё один член семьи.

Аланстар не выглядел здоровым, но на ногах держался вполне уверенно и доброго утра пожелал бодрым голосом.

— Не возражаете, если присоединюсь к вашей приятной компании?

Он отодвинул стул рядом со мной. Слуга торопливо расставил перед ним приборы.

— А что говорят врачи? — поинтересовался Петергрэм.

— Что владыка Торн гениальный целитель, — с усмешкой ответил Алан. — Твоими усилиями мне гораздо лучше, отец. Я почти здоров, а маме прописан постельный режим. Она ещё слаба, мы мало говорили. Я понял только, что она не могла не прийти на помощь и что узнала обо всём от тебя. То же самое вчера сказала Ева. Можешь представить моё удивление?

— Без участия других сторон тоже не обошлось, — признался Грэм.

— Да расскажи уже, что там у вас случилось! — не выдержала я.

— Что ж, вот краткий пересказ событий, — Петергрэм откинулся на спинку стула. — Ева в своём желании спасти тебя, Алан, и тебя, Нели, растревожила чувства моего слуги, который и раньше не отличался покорностью. Вопреки моему запрету и здравому смыслу, Брантагар обратился к старым связям и добыл из архива Йар книгу, в которой был описан прецедент с разрушением магического парадокса. Сразу скажу, что в клане Торн ничего подобного действительно не случалось. Однако в моём ближайшем окружении нашёлся тот, кто знал больше меня. В своей прошлой жизни именно Линардариас изучал разрыв парадокса и пришёл к выводу, что ценой за успех должны стать жертвы, соизмеримые по ценности спасённым жизням. Как и я, он всячески уговаривал Еву отступить, в тайне следил за ней и здесь, в особняке, увидел в её руках опасную книгу.

— Которую выкрал, пока я спала. Вместе с телефоном, между прочим, — проворчала я, тут же устыдившись обиды на мёртвого.

— Линардариас действовал так, как считал правильным, — вздохнул Грэм. — Забрав у Евы книгу, он направился ко мне. Ева в это время тоже пыталась со мной связаться. Напрямую сделать это не вышло. Подозреваю, тут не обошлось без сопротивления со стороны парадокса. Тогда Ева позвонила Зоуи и попросила найти меня. Зоуи была, мягко говоря, озадачена. По счастливой случайности она пересеклась с Антаниэттой и рассказала о странном звонке. Анна насторожилась и успела отыскать меня до того, как Линардариас добрался до Ледяного пика. Когда она спросила, почему моя секретарша говорила о казни Брана, я понял, что за моей спиной что-то произошло. На нашем с Линардариасом разговоре Анна не присутствовала. Я приказал ей не вмешиваться, но знал, что она будет искать ответы. Таких уж я выбираю женщин. Легко они не сдаются.

Мы с Нели быстро переглянулись и поспешно перевели взгляд на Грэма.

— Линардариас говорил со мной предельно откровенно, — продолжал он. — Ему было важно донести всю тяжесть преступления Брана и раскрыть мне предполагаемый план вмешательства в парадокс. В качестве доказательства пришлось показать и книгу. Я оставил её себе, хотя Линардариас предпочёл бы уничтожить. Но я владыка и имел право получить ценные знания. Думаю, Линардариас надеялся, что они укрепят мою решимость не вмешиваться. В конце концов его рассуждения о судьбе и высшей каре не были лишены оснований. Похожей точки зрения эрзарские мудрецы придерживались на протяжении многих веков. Наши традиции возникли не на пустом месте. Мы и правда многого не знаем об ингоэ'лиит ир маэне, магических парадоксах и даже нашей природе, требующей ритуальной войны и кровавых жертв.

— И всё-таки Линардариас ошибся в тебе, — сказал Аланстар.

— У меня был выбор. Казнить Брана, оставить Анну без ответов, потерять сына и любимую женщину или дать им один призрачный шанс. Линардариас прав, я оказался слаб и выбрал второй путь. Я не показывал Анне книгу, только рассказал о будущем, которое ждёт нашего сына, и о парадоксе, возникшем из-за возвращения Евы. Пообещал, что не стану противиться любому её решению, но напомнил, что цена за некоторые поступки может быть самой высокой. Вот собственно и всё. Мне было известно, что Анна покинула Ледяной пик до нападения Йар. Когда нам удалось отбить атаку, я отправил помощь к "Летающей тарелке". Остальное вы знаете.

На минуту за столом повисла тишина.

— Спасибо тебе, — осторожно произнесла я.

Алан растерянно покачал головой:

— Не знаю, стоило ли моё спасение такого риска, но не скажу, что не рад быть живым. И счастье, что Нели тоже с нами. Надеюсь, Ева научится жить с двойными воспоминаниями.

— О чём это ты? — нахмурился Грэм, переводя взгляд с сына на меня.

— Ева, ты разве... о, прости, — Алан смутился.

— Нет-нет, сейчас самое время сказать, — я нервно сглотнула. — После разрыва парадокса мне показалось, что я стала Нели. Я видела всё, что происходило у "Летающей тарелки". Пережила это вместе с ней. Потом мне удалось вернуться, но воспоминания продолжают приходить. Я знаю о том, что происходит с Нели, слышу её мысли. У меня не получается прогнать их совсем.

— Как это слышишь мысли? — ахнула Нели.

— Не слышу, чувствую... Чёрт! Не знаю я, как это объяснить! Ты всё время со мной. Иногда ближе, иногда дальше. Если не думать о тебе, то удаётся немного отвлечься, постоянно я твои мысли не читаю, но как только сосредотачиваюсь, они начинают приходить. Я даже начинаю терять себя.

— Ты знаешь обо всём, что я делаю?

— По-твоему, мне это нравится?!

Нели замерла с открытым ртом, стараясь осмыслить услышанное, ужаснулась и чуть не опрокинула тарелку, когда вскакивала из-за стола.

— Нели! — воззвал к ней Грэм, когда она выбегала из комнаты.

— И что мне было делать? Молчать? — в отчаянии воскликнула я.

— Нет, конечно, — Грэм сделал успокаивающий жест. — В происходящем несомненно есть логика. Ваше раздвоение не могло обойтись без последствий. Вот о чём говорил Линардариас...

— Пожалуйста, иди за ней, — попросила я. — Ты очень нужен ей сейчас.

Повторять дважды не пришлось, и через несколько секунд мы с Аланом остались одни.

Он положил руку мне на плечо, я понурила голову. А ведь даже успела раскрыть не всю правду!