С демоном по договору. Книга вторая (СИ)

Эпилог

Нели Данэ

Клан Торн и его союзники победили в самом сложном и непредсказуемом дашар'гоэне за последние триста лет. Потери за время ритуальной войны с обеих сторон были близки к катастрофическим. И вот, насытившись яростью последней битвы, противники разошлись, чтобы залатать раны и притушить раскалённые угли конфликта, ставшего причиной столь тяжёлого противостояния.

Пять дней после завершения дашар'гоэна по эразрской традиции были отведены на погребение павших и совместную скорбь, но в сердцах тех, кто потерял родных и близких, шрамы остались навсегда.

В большой битве кланов пала мать Ульвара, пополнив печальный список жертв войны, которых я знала лично. Мой друг старательно демонстрировал эрзарскую выдержку, которая, однако, не могла обмануть меня и Еву, и мы скорбели вместе с ним. С позволения владыки мне даже удалось побывать на похоронах в мире эрзаров, присутствовать на сожжении тела и увидеть, как пепел ссыпали в урну, которую замуровали в стене гробницы Торнов, рядом прахом Беатрисии.

Виниамила Торн тоже не вернулась с поля боя. Так завершилась история её жизни и предательства, с которым Алан, кажется, не смог примириться до конца.

Сразу два клана остались обезглавленными. Своих владык лишились семьи Тир и Хель. Петергрэм не делился всеми подробностями финальной битвы, но обмолвился, что оба эрзара оказались втянуты в его с Рейнкертисом схватку, из которой не вышли живыми.

Спутник владыки Хель посетил Ледяной пик вскоре после её погребения. Немолодой уже мужчина ещё сильнее постарел и осунулся. Он задавал Петергрэму вопросы о перерождении владык и Вечном даре, который успел получить накануне битвы, хотел знать, есть ли шанс найти Маргрету в ближайшие годы и как встретиться с ней в следующей жизни. Ответы Грэма едва ли его удовлетворили, и когда он уходил, в глазах мужчины стояла глухая тоска. Я понадеялась, что рано или поздно он найдёт свою потерянную любовь.

Согласно ещё одной, малоприятной эрзарской традиции, на пятый день состоялась жеребьёвка, распределившая между кланами новых таш'гон. Спутники на ней не присутствовали, и о результатах мы с Евой узнали от Грэма. Собственно, нас касалась единственная новость — Мириабела Йар стала слугой в семье Торн. Осознанно повлиять на выбор жребия, как утверждал Грэм, было невозможно, так что судьбу Мириабелы определила то ли роковая случайность, то ли высшие силы, в которые верил Линардариас. Ни я, ни Ева не испытали по этому поводу злорадства. Мы не желали для эрзарки подобной участи. Быть может, она и сама предпочла бы погибнуть на поле боя.

Зато другой таш'гон, за судьбу которого мы обе переживали, получил долгожданную свободу. Брантагар стал, наконец, полноценным членом семьи Торн, и теперь был обязан слушать Петергрэма как главу клана, но не как хозяина. Ева предложила устроить по этому поводу ужин, что мы и сделали при активном содействии Аланстара, когда траур по погибшим был окончен. Бран был удивлён и смущён, а мы от всего сердца радовались началу его новой жизни.

Надо сказать, что внутрисемейные дела и погребение павших были не единственной заботой эрзаров в эти дни.

Аланстар руководил уничтожением машины Йар, но вернуть похищенные жертвы, не подняв шума и не нарушив закон, оказалось не так-то просто, поэтому главам семей пришлось сделать несколько заявлений.

Первое касалось истинного статуса шести владык, которые вышли из тени, чтобы собственнолично предстать перед Объединённым Правительством во время кризиса. Второе заявление было сильно урезанной версией событий, относившихся к машине Йар. Упор был сделан на то, что Торны с союзниками с самого начала были против запуска устройства и пожертвовали членами собственных кланов ради спасения невинных людей.

Мнение общественности, несмотря на звучавшие тут и там радикальные призывы, склонялось к принятию открывшихся обстоятельств. Новостные каналы бомбардировали зрителей репортажами с заседаний ОПР и многочисленными интервью. Жертвам Йар оказывали всяческую помощь.

Ева была озабочена судьбой своих подруг, помогать которым взялась и я. Так, Фьору удалось вернуть на работу в один из филиалов "Наднебесья". Селма и Эльса получили гарантированную защиту от любых преступных действий со стороны эрзаров, а их гонитель был отправлен в заключение указом владыки Торна.

Участие "Свободных людей" в похищениях удалось свести к предательству Гая Кортеза, а Вэнс Арли исчез из поля зрения. Активная помощь в штурме машины Йар дала ему шанс выйти из заключения, однако он находился под пристальным наблюдением эрзаров, по сути сменив тюрьму на условное освобождение.

Правда, частичного помилования от Петергрэма удостоились не все приближённые Вэнса. Роум и ещё несколько человек, управлявших чёрными скафандрами, так и остались в заключении согласно официальному постановлению ОПР о попавших в плен человеческих наёмниках. Конечно, рано или поздно им предстояло выйти на свободу, однако мне от всего случившегося по-прежнему становилось не по себе. Тут наши с Аланстаром чувства перекликались. Мы оба познали предательство от тех, кого знали с лучшей стороны.

Как расценил поступки своей жены Орингарн Фэо, осталось покрыто тайной. Уже через неделю Лидия прислала Еве и мне приглашение на новую выставку в своей галерее. После всего, что Лидия успела увидеть, скрывать от неё факт разрушения магического парадокса на имело смысла. Она бы всё равно докопалась до сути с помощью мужа, поэтому Грэм провёл разъяснительную беседу с ними обоими до того, как вернул Орингарну место главы клана Фэо, взяв клятву хранить нашу тайну.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты сумасшедшая, Лидия. Тебя надо запереть в комнате с мягкими стенами и больше оттуда не выпускать, — с чувством высказался Грэм, когда в том же разговоре речь зашла о машине Йар.

— И это говоришь ты? — рассмеялась Лидия. — У тебя самого две женщины, которые лезут в самое пекло. Будет интересно узнать, на что ещё они подпишутся, если возникнет надобность. Между прочим, я по-прежнему рассчитываю на их дружбу.

Ева украдкой усмехнулась, и я поняла, о чём она думает. Возможно, Лидия и была права, считая меня милой и безобидной, зато Ева при случае могла дать ей достойный отпор. Впрочем, приглашение на выставку мы в итоге приняли.

Я продолжала заниматься научной работой, Ева оставалась на месте секретаря Петергрэма. После случившихся потрясений я внезапно научилась по-настоящему читать её мысли. Легче всего они проскальзывали в голову, когда я специально сосредотачивалась на связи с Евой, и у нас даже начало получаться вести короткие беседы.

Эти новые возможности удивительно легко вписались в мою реальность и, вопреки предсказанию Лирандариаса, не стали наказанием. Достаточно оказалось открыться им и принять как данность.

Не прятаться и не бежать, а продолжать жить дальше.

Ева Зотова

Харба встречала нас жарким южным солнцем, прозрачным безоблачным небом, безбрежными пляжами и головокружительным запахом океана, который я ещё ни разу не вдыхала в новой жизни.

За месяц, прошедший после окончания дашар'гоэна, страсти поутихли, однако Петергрэм не зря провёл столько времени в тени: никакие запреты не могли свести на нет интерес к его персоне со стороны прессы. Репутацию Аланстара открывшиеся факты, кстати, не испортили. Он так и остался любимчиком публики, раздавал интервью направо и налево, отвечал на вопросы об отце, но перетянуть на себя всё внимание не мог.

Как следствие, окружение Петергрэма Торна тоже оказалось под прицелом камер. Нели в одночасье превратилась в официальную спутницу владыки, её биография и семья снова стали достоянием общественности, перепало даже мне как приближённой к Грэму особе. Некоторые предположения жёлтой прессы касательно наших с ним отношений были особенно близки к истине, но большинство сплетен удалось убрать из широкого доступа.

Несмотря на обстоятельства, Нели не хотела откладывать визит на родину, и Грэм поддержал её желание. Его служба безопасности под руководством Брана провела большую подготовительную работу, так что за всё время нашего пребывания на Харбе поблизости не оказалось ни одного репортёра или фотографа.

Решение раскрыть родителям правду принадлежало Нели и за минувшие недели окрепло, в то время как я мучилась страхами и сомнениями. Наш разговор действительно вышел непростым и симпатии к Петергрэму со стороны родителей не добавил. Папа принялся было настаивать на расторжении Договора, но тут уже возмутилась Нели.

— Что случилось, то случилось, — твёрдо заявила она. — Я рассказала вам об этом, чтобы вы признали ещё одну дочь, а не рушили мои отношения. Так вышло, что мы с Грэмом теперь связаны. Если бы мне довелось вернуться в прошлое, я бы сделала тот же выбор.

Странно было бы ожидать от родителей моментального принятия второй дочери, тем более что они были потрясены рассказом о несостояшейся гибели Нели. Наши отношения выстраивались заново, кирпичик за кирпичиком, с каждым новым взглядом, словом, воспоминанием. Я приходила в восторг от встречи с милыми сердцу мелочами, и мы с Нели наперебой делились с Грэмом историями о детстве и юности, вместе припоминая давно забытые подробности. Услышав один из таких разговоров, папа долго смотрел на меня и, наконец, признал:

— Это невероятно.

Мы с Нели понимающе переглянулись. Нам ли было не знать!

Рассказывала я и о своей новой семье, пережитой утрате и жизни в другом мире. На тёплом гостеприимном острове, в окружении близких людей легко было забыть о минувших тяготах, но в моей памяти хранились и счастливые моменты из жизни Евы Зотовой. Я знала, что они останутся со мной навсегда.

По вечерам, когда по небу растекались оранжево-алые краски заката, уступавшие место испещрённой звёздами черноте, мы с Грэмом и Нели шли гулять по пляжу. Задрав голову, я думала об Алане и его проектах, представляла уплывавшие в глубины Вселенной корабли-ковчеги, зелёные поля на Верной и серые пустоши родины эрзаров, над которыми однажды разойдутся тучи. Иногда в голову приходила мысль, что будущее, которое создаёт Аланстастар Торн, увидят вечные странники, в том числе я, но не он сам. Это было странно и жутковато, я сосредотачивалась на настоящем и вспоминала, как много происходит в "Наднебесье" уже сейчас.

Единственным шагом назад, который делали эрзары, была приостановка почти всех работ с наномашинами. Полный запрет на них пока введён не был, но сильнейшие кланы во главе с победителями дашар'гоэна пытались прийти к твёрдым соглашениям и ограничить развитие опасных технологий.

Прогрессирующий интеллект Ио пока оставался секретом Торнов, однако и над ней сгущались тучи. Когда я бывала в гостях у Алана, то видела как Ио заискивает перед своим создателем. Она хотела жить, но в её поведении мне виделась и искренняя привязанность вкупе с робкой надеждой на лучший исход.

В то, что там, впереди, нас ждёт много хорошего хотелось верить и мне. Я прижималась к Грэму, дарила ему поцелуи и чувствовала его прикосновения к своим губам, даже когда он целовал Нели. Это немного сводило с ума, но сладкий дурман, который окутывал нас троих, не был похож на суровое наказание за разрыв магического парадокса.

Там же, на Харбе, я рассказала о своих планах на будущее.

— Медицина? — заинтересовался Грэм. — Собираешься стать врачом или планируешь брать у меня уроки целительства, когда станешь спутницей?

— Я хочу понять, могу ли принести что-то отсюда в тот мир, где родилась, — объяснила я. — Некоторые здешние открытия не помешало бы совершить и там. Кроме того, я действительно собираюсь помогать людям. Обучение будет долгим, но я ведь имею право потратить на него несколько лет жизни. Не всё же мне быть твоим секретарём.

— А чем плоха такая должность? — шутливо надулся Грэм.

— Совершенно ничем, так что пока я не планирую увольняться. Мне надо как следует подготовиться перед поступлением в университет. Собираюсь сделать это сама, без помощи эрзаров. Знания Нели, конечно, будут в помощь, но хотелось бы полагаться и на свою голову.

— Что ж, грядут интересные времена, — заключил Грэм. — Однако проект с вмешательством в жизнь другого мира слишком сложен и его вряд ли одобрят.

— Позволь мне хотя бы помечтать. Может быть, я ещё раз совершу невозможное.

— А в твой мир мы в гости сходим? — спросила Нели.

— Приму вас с радостью, — пообещала я.

— Так-так, это что за вседозволенность?! — рассмеялся Грэм, но что-то мне подсказывало: однажды и он не устоит перед соблазном.

Нели это тоже знала и весело мне подмигнула, а я, задохнувшись от любви к ней, Петергрэму и всему миру, пожелала, чтобы новый дашар'гоэн не настал никогда, чтобы наше будущее не было омрачено новыми трагичными потерями и чтобы мы сохранили совместное счастье по меньшей мере до следующей жизни.

Конец