Самый хищный милый друг

Глава 22

Кирилл

В восемь утра они сидели в ресторане отеля, где был накрыт «шведский стол» для постояльцев, молча смотрели друг на друга и улыбались — и неизвестно, как долго это продолжалось. Определенно, Кириллу досталась самая молчаливая девочка на свете. Возможно, Катя экономила силы, зная, что ей снова придется переводить весь день. И, наверное, она все еще находилась под впечатлением от их волшебной ночи…

Сначала Кирилл сделал двадцать рейсов туда и обратно, формируя питательный завтрак для малышки: принес омлет, кофе, круассаны, пять сортов сыра и четыре — колбасы. И так далее. Курсировал, как челнок, и каждый раз, подходя к столу, задевал Катю.

— Кирилл, когда же ты сядешь?

Так мило слышать, как она говорит ему «ты»!

Усидеть на месте было трудно, хотелось свернуть горы, энергия и эмоции бурлили, как вулканическая лава. Под утро Кирилл переместился с кровати на диван, так как, проснувшись, уже не мог спокойно лежать рядом с Катей и ничего с ней не делать, это было просто невыносимо. Но будить спящего ангела развратными действиями совесть не позволяла.

— Кирилл… А почему ты от меня ушел на диван?

— Я тебе спать мешал.

— Ты не мешал. Мне было так уютно… А почему у тебя вчера была открыта дверь?

— Катя… Я же надеялся, что ты придешь!

— А когда пришла, сказал, что мне уже давно пора спать!

— Ну, сказал… — вздохнул Кирилл. — Когда ты рядом, я вообще не знаю, что говорю. У меня крыша едет.

— Вроде не заметно.

— Я конспирируюсь изо всех сил.

Кирилл подавил горькую усмешку. Даже смотреть на Катю ему было больно. Теперь, когда он узнал, какая она упоительно сладкая, как замечательно все у нее устроено внутри — там так тесно, туго, нежно — вот именно теперь находиться рядом с ней стало совсем невыносимо. Сейчас ему хотелось опрокинуть стол, заставленный тарелками, и наброситься на Катю, схватить ее, смять, растерзать. Его страсть разливалась раскаленной лавой. Цунами, извержение вулкана, расколовшиеся небеса — все стихии бушевали в его теле, растревоженные тем, что случилось этой ночью.

Но снова надо себя сдерживать, мучиться и терпеть, чтобы не напугать свое маленькое сокровище.

Кирилл смотрел на Катю, и думал, что ему посчастливилось сорвать в райском саду невиданный цветок, и теперь он хотел бы нести его всю жизнь, беречь его красоту, прятать на груди и прикрывать ладонями от ветра, стужи или зноя.

Его необыкновенная девочка.

Какой дивный подарок она ему сделала! Вчера, когда она все же поднялась в его люкс, Кирилл мысленно приготовился к трудностям, к ее подсознательному сопротивлению. Что он мог ждать от девушки, которой занятия любовью приносили только отрицательные эмоции и впечатления? Этот урод, ее бывший муж, целых два года расписывал ее тело багровыми рубцами, приучая к мысли, что секс — это гадко и мерзко, это боль и унижение.

Но она, наверное, приказала себе обо всем забыть. Катя не просто пришла к нему в номер, но всецело отдалась его власти, доверилась, раскрылась навстречу, как нежный бутон. От этого безграничного доверия у Кирилла щемило сердце, а в глаза словно насыпали песку… Она отзывалась на все его ласки, она таяла под его пальцами и губами, разливалась горячей рекой, уступая его напору, обволакивала, околдовывала и уносила на небеса.

Кирилл не стал спрашивать, понравилось ли ей. И не потому, что опыт и самоуверенность не позволяли ему в этом усомниться. Нет, просто Катина реакция была настолько искренней и очевидной, что глупо было бы уточнять. Ее лихорадочные вздохи, искусанные губы, стоны и вскрики, которые она сначала пыталась сдерживать, говорили сами за себя.

Сейчас Кирилл сидел за столом, смотрел на нее и даже не мог есть, пить, дышать — так был счастлив, что это ослепительное солнце теперь принадлежит ему. Он мог бы, как завороженный, уставиться взглядом в пространство и шептать ее имя — Катя, Катя, Катюша… И больше ничего.

Сколько ему лет? Может, снова восемнадцать?

Кто-то легко похлопал Кирилла по плечу. Он удивленно обернулся. Другие клиенты отеля, чета пожилых итальянцев, стояли около их стола и улыбались. До этого они долго выбирали и накладывали на тарелки разнообразные изысканные закуски. Дама, вся в морщинах, одетая, как картинка — твид, кружева, жемчуг — убрала руку с плеча Кирилла и произнесла длинную фразу на итальянском.

Кирилл вежливо улыбнулся и почтительно приподнялся на стуле перед пожилой сеньорой.

— Чего лопочет? — спросил он у Кати.

— Говорит, что тебе, все-таки надо поесть, а не только любоваться неземной красотой маленькой сеньориты. Тебе понадобится энергия для новых подвигов.

Супруг дамы — смуглый итальянец в клетчатом голубом пиджаке с ярко-желтым шелковым платком в кармашке — показал Кириллу большой палец.

Тот в ответ отсалютовал, а Катюше пришлось за одну минуту ответить на миллион вопросов, заданных любопытными супругами.

— Что, эта дама прямо так и сказала?

— Ага.

Кирилл потер лицо ладонями:

— Уф.

— Да, похоже, вам надо лучше конспирироваться, Кирилл Андреевич, — улыбнулась Катя и погладила его руку. — Люди все видят.

— Вот, что ты со мной сделала… Совсем плыву.

— Ты тоже со мной кое-что сделал, — застенчиво произнесла Катя, и ее щеки порозовели.

Целую минуту они вновь гипнотизировали друг друга, а над столом, словно голограмма, вспыхивали и мерцали в воздухе картины их чудесного грехопадения.

— Кстати… Мне понравилась мысль о новых подвигах. Катюша, а сегодня вечером ты снова придешь ко мне в номер, чтобы приготовить кофе?

— Конечно, Кирилл Андреевич, думаю, теперь это моя святая обязанность.

— Святая обязанность… Катя, ты всегда так точно подбираешь слова!

— Меня научили в универе. Я же переводчица.

— Нет, просто у тебя талант.

— О чем вы тут говорите? Привет! — в роскошном зале ресторана появился Коля.

Выглядел он так, будто всю ночь грабил Лувр и грузил в машину каменных сфинксов из египетского зала.

— Коля, наконец-то! Почему так поздно? Я уже собирался за тобой идти!

— Ой, Кирилл Андреевич… Умотали меня французские чуваки. Вернее, попытались. Но русские не сдаются — все равно последнее слово осталось за мной! А что тут есть вкусненького? Я с голоду умираю! Кэт, ты чего такая загадочная? И что у тебя с губами?

Катя испуганно закрыла рот ладонью.

— А-а… — протянул Коля тоном прокурора. — Все понятно! Меня, значит, сбагрили в Лувр, а сами вот чем занимались!

— Чем? — переглянулись заговорщики, пойманные с поличным.

— Опять целовались! — торжествующе заявил Николай.

— Да мы совсем немножко, — сказал Кирилл. — Правда, Катя? Ну, поцеловались разок, с кем не бывает. Мы в Париже, тут особая атмосфера. Так и хочется кого-нибудь поцеловать!

— Даже меня?! — изумился Коля.

— Тебя — нет, — отрезал Кирилл. — Давай быстро лопай, боец, нам ехать пора.

Катя

Итак, я сплю с моим боссом… Господи, какой же это кайф!

Сегодня нам предстоит кометой пролететь вдоль северного побережья Франции. Сначала мы отправимся в Лилль, затем в Дюнкерк и Кале, а потом в Гавр. Посетим штаб-квартиру концерна, три завода и учебный центр. Еще в качестве развлечения заедем в чудесный Онфлер — я там уже была, а потом завернем в замок Кристиана в окрестностях Довиля.

В Довиле, расположенном на берегу пролива, я тоже когда-то побывала. Вместе с Вадимом. Поэтому при мысли об этом прелестном городке я испытываю странные чувства. Вспоминаю свинцовый Ла-Манш, туманный силуэт Англии на другом берегу, бескрайний пляж в обрамлении беспокойных серо-зеленых волн… Конечно же, на фоне этого пейзажа я сразу вижу тонкое красивое лицо Вадима, его изумительные голубые глаза… Тогда я тоже путешествовала по Франции и была пьяна от любви к мужчине. Он мне казался идеалом, мечтой…

Почему-то все повторяется. И как бы мне ни хотелось совсем забыть о бывшем муже, знакомый антураж постоянно подталкивает к мыслям о Вадиме. Конечно, невольно я постоянно сравниваю этих двух мужчин: один — мое прошлое, другой — настоящее.

Если думать о сексе — то здесь вообще никакого сравнения! Даже в медовый месяц, когда я была очарована любимым, наши постельные упражнения вызывали недоумение. Значит, это и есть секс? Вот как…

Теперь меня не покидает ощущение, что после четырех лет, проведенных в браке, я только сейчас становлюсь настоящей женщиной. Мне страшно при мысли, что, если бы я не встретила Кирилла и не уступила его напору, то могла бы всю жизнь просуществовать в анабиозе.

Наша волшебная ночь все изменила.

…Первым пунктом поездки стал Лилль, куда мы долетели по платному автобану за два с половиной часа. Город встретил коротким дождем, мокрыми мостовыми, красно-желтыми домами и золотыми монистами на полуголых деревьях.

Мы провели брифинг с менеджерами концерна в роскошном здании торгово-промышленной палаты, а в перерыве меня заставил поволноваться мсье Массон. Наверное, я распространяла вокруг себя флюиды недавно испытанного наслаждения, и все мужчины это чувствовали. Кирилл и вовсе сходил с ума, я постоянно ловила на себе его жадные взгляды, еще более горячие, чем раньше. Он словно сделал глоток, а теперь изнемогал от жажды и хотел выпить все до дна.

Я не против! Если для него я превратилась в восхитительный напиток, пусть пьет. То, как он это делает, заставляет меня саму страстно мечтать о продолжении. Как же хочется испытать все ощущения прошедшей ночи!

…Улучив момент, Кристианище увлек меня в сторону и принялся страстно нашептывать о том, как он ждал моего приезда, и как обворожительны русские девушки. Напомнил, что он вдовец, а значит свободен. А еще — очень обеспечен, виноградники у него, поместья всякие, акции, счета. Но он страшно неприкаян, одинок. Вот просто бери его руками за щечки и целуй в безразмерную носопырку!

Пардон, что-то не хочется!

Кристиан сказал, что он обязан организовать для меня более подробное знакомство с Францией. Поэтому он попросит Кирушку предоставить мне недельный отпуск, чтобы я смогла спокойно погостить в нормандском замке.

Он спятил! Да Кирушка ему голову откусит!

Кирилл, конечно, не понимал, о чем воркует со мной французский донжуан, но на всякий случай грозно хмурился. Вскоре ему надоело наблюдать, как приплясывает вокруг меня Массон, и Кирилл изъял меня у коллеги: пардон, пардон, отдайте девушку, нужно срочно составить и отправить письмо поставщикам.

Мсье Массон отпустил меня с огромной неохотой.

— Катюша, чего он к тебе прицепился?

— Мечтает показать виноградники, — обобщила я. Подробности опустила, чтобы уберечь партнеров от кровопролитной ссоры.

— Достал уже! — фыркнул Кирилл. — Они же у него давно все сгнили, плесень там мучнистая, сам признался. А все туда же, девушку ими соблазнять. Что ты так улыбаешься, Катя?

— Ты меня ревнуешь.

— Еще бы! Вьются тут всякие… носатые… с виноградниками. Катя, если тебе нужен виноградник, так и скажи: Кирилл, хочу виноградник, купи.

— Кирилл, мне не нужен виноградник! — засмеялась я.

Очевидно, мой прекрасный мужчина готов достать хоть луну с неба, чтобы меня порадовать. Но зачем мне луна или виноградник. Я просто хочу вернуться в Сен-Жермен и снова всю ночь заниматься любовью в шикарном люксе на третьем этаже.

Мы мчались по автостраде, Кирилл и Кристиан безостановочно что-то обсуждали, а я смотрела на моего рыцаря и таяла от счастья.

Какой же он классный — просто сердце останавливается! Мне все в нем нравится, он безупречен! Каждый его взгляд, слово, движение отзываются в груди удовольствием. Мне нравится, как он разговаривает с людьми, как хмурится, как напряженно слушает, прижав к уху телефон. А как он красиво одевается — всегда такой элегантный. Ну еще бы, с такой-то фигурой! Он в халате и на лыжах выглядел бы элегантно! А если на лыжах, но вообще без одежды… О-о-о… Я почувствовала, как вниз покатилась, скручивая внутренности, сладкая раскаленная судорога…

Пришлось призвать организм к порядку и напомнить себе, что я на работе. Но что поделать, если мне так нравится мой босс!

Мне даже понравилось, как он матерится, хотя сначала, когда услышала, от ужаса чуть колени не подкосились. Мы почти уже покинули гигантское заводское здание в Дюнкерке, когда Кириллу позвонил тот самый нерадивый поставщик из Нижнего Тагила. Любимый босс немного отстал, исчез за углом. А когда я вернулась за ним, до меня долетела негромкая, но прочувствованная фраза.

Осознав, что я услышала этот пассаж, Кирилл испугался:

— Прости, прости, малыш! — взмолился он. — Я тебя не видел! Так, а ты что тут вертишься, мышонок, сказали же всем идти в машину!

— Я тебя ждала!

— Меня ждала… — растаял Кирилл и тут же схватил за руку, притянул к себе, заграбастал всю целиком и начал целовать. — Солнышко мое любимое, умница, лапочка!

Он уже второй раз назвал меня любимой… У меня все записано и подсчитано… И от этих слов сердце выпрыгивает из груди.

— Кирилл, постой, подожди! — лихорадочно зашептала я. — Ты что, а вдруг нас увидят!

В коридоре здания никого не было, но ведь мог вернуться Кристиан, или Пьер, или Жан-Люк, заметив, что они нас потеряли. Кто знает, как отреагируют французы, увидев, что босс нагло зажимает и целует сотрудницу. У них, наверное, с этим строго.

Кирилл придавил меня к стене, начал осыпать горячими поцелуями мое лицо, вмиг растрепал прическу, запустил руки под куртку, потом полез под платье… Моего шефа одолело мгновенное помешательство, он обезумел. Я засмеялась — и это был незнакомый и счастливый смех женщины, которую страстно желают, которая не сомневается в своей сексуальности и неотразимости.

— Кирилл! Перестань же немедленно! — шепотом закричала я, барахтаясь в железных тисках.

И тут мы услышали удивленный возглас. Замерев, оглянулись и… увидели мсье Массона. Он стоял и смотрел на нас, расстроенно моргая маленькими глазками.

Кирилл

С Кристианом объяснился просто: признался деловому партнеру, что Катя — его невеста.

— Невеста? — совсем раскис француз. — А почему она мне не сказала?

Конечно, не сказала! Она ведь и сама об этом не догадывается.

Они вышли на улицу из заводского здания и направились к автомобилю, подгоняемые холодным соленым ветром. Смущенная, растрепанная, их переводчица уже испарилась, рассыпав дробный стук каблуков по гулкому коридору. Покраснела и быстро убежала от женихов, и сейчас, наверное, спряталась в машине.

— И кольца у нее нет, — едко заметил обиженный Кристиан. — Помолвочного.

Увидев презрительную гримасу мсье Массона, Кирилл сразу вспомнил рассказы отца о вредном характере француза. А ведь Кирилл постарался задружиться с капризным партнером, и у него получилось. Позади задушевные беседы и тысячи фоток, сброшенных Кристианчиком в мессенджер в четыре часа утра. Обсуждение контракта, разговоры о политике, марках коньяка и котировках акций на мировых биржах… Все очень хорошо у них складывалось с мсье Массоном.

И вот нашла коса на камень.

Кристиану почему-то и в голову не пришло, что необыкновенная блондинка вызывает интерес и у Кирилла тоже. Очевидно, француз считал себя вне конкуренции, ведь многие российские девушки рвутся уехать из страны и выйти замуж за иностранца. Наверняка, у Массона перед глазами есть пример — возможно, кто-то из его друзей женат на русской.

Кристиан молниеносно запеленговал соблазнительный объект во время своего приезда в Россию. Всячески нахваливал Кириллу очаровательную переводчицу и просил ее не менять. Наверное, полтора месяца дозревал, и вот теперь активизировался. А ничего, что он Катюше в отцы годится? Нет, этот факт, видимо, совсем не смущал бойкого претендента.

Прислал Кате шикарный букет. Наверное, наступил на горло знаменитой французской прижимистости. Кирилл чуть зубами не заскрипел от ревности, когда вернулся из командировки и увидел корзину цветов в Катиной квартире.

А если сейчас Массон встанет на дыбы? Он директор филиальной сети, у него большой вес в компании. Сейчас напоет на ушко вице-президенту о внезапно обнаруженных подводных камнях, и Дефоссе развернет оглобли на сто восемьдесят градусов.

Вот это будет номер! Гуд бай, контракт!

Но ничего не поделаешь, другого выхода нет. Понятно, что Массон размечтался о прелестной блондинке, владеющей французским языком лучше многих парижанок. Русские женщины так отличаются от эмансипированных европейских дам! Добрые, самоотверженные, готовые окружить иностранного мужа заботой…

Раскатал Кристианчик губу! Заботой Катя будет окружать его, Кирилла. Хотя ему даже и этого особо не нужно. Пусть просто засыпает у него на груди, а утром сидит рядом с ним за столом. А он будет смотреть, как она жует бутерброд, и умирать от счастья.

А потом детишки пойдут… О-о-о…

— Мон шер, так почему у Кати нет кольца, если она твоя невеста? — настойчиво повторил Массон.

Вот же докопался, мухомор французский!

— У нас это необязательно, — развел руками Кирилл. — Но да, да, Кристианчик, ты прав. Это мой промах. Надо было подсуетиться с колечком-то, а я не успел.

Массон презрительно поджал губы, необъятный нос хищно подрагивал.

— Как это необязательно? — удивился Кристиан. — У беженцев, наверное, необязательно. Но ты же крупный бизнесмен, мон шер, ты не беженец.

— Нет, — подтвердил Кирилл.

— Значит, кольцо должно быть. Это гарантия серьезных намерений жениха и показатель его материального благосостояния.

Какой зануда!

— Кристианчик, у нас принято покупать свадебные кольца, обручальные. Это обязательный ритуал. А кольцо на помолвку — это дань моде, поветрие. Хотя идея мне импонирует.

Да, хорошая традиция… Пусть все видят: красавицу уже застолбили, и нечего облизываться. Кирилл с удовольствием прямо сейчас преподнес бы Кате помолвочное кольцо, как это делают герои голливудских фильмов. И чтобы ни один ловелас, наподобие Массона, не вздумал соваться к его малышке!

— Обязательно куплю.

— Вот и купи, мон шер! Чтобы не вводить в заблуждение других людей, — обиженно заявил француз, подтверждая мысли самого Кирилла.

Однако… Кто знает, как отреагирует Катя, если сейчас он примчится к ней с драгоценным подарком. От его банковской карты она, между прочим, отказалась. Взяла — потому что заставил — но так ни копейки с нее и не истратила. Машину еле-еле впихнул, даже пришлось маскировать транспортное средство под служебный автомобиль. С кольцом тоже сложно, вполне можно нарваться на отказ. Слишком стремительно разворачиваются события.

Это Кирилл все для себя решил, он твердо знает, что ему нужна только Катя. Но сама она, возможно, всего лишь находится под впечатлением их первого секса. Поэтому у нее сверкают глаза, а с губ не сходит улыбка. Но когда эффект новизны улетучится, не посмотрит ли она на Кирилла по-другому?

Тем не менее, надо срочно предупредить малышку, что она счастливая невеста. А то они окончательно спалятся перед обиженным французом.

Кирилл достал смартфон, чтобы отправить Кате сообщение, и увидел четыре непринятых звонка от Ирины.

«Да твою же мать, — подумал он. — Еще и это до кучи».