Самый хищный милый друг

Глава 8

Катя

…Как и обещал, шеф за две секунды восстановил субординацию в прайде — убедил мужчин не приближаться ко мне ближе, чем на пушечный выстрел.

Интересно, как он это сделал? Намекнул, что девушка забронирована главнокомандующим? Эх, наверное, теперь все считают меня его любовницей. Да ладно, пусть. Главное, что народ немного успокоился, перестал облизываться и исполнять в приемной танец маленьких лебедей.

Мое появление в офисе произвело на мужской коллектив эффект Тунгусского метеорита. Работали люди спокойно, говорили по телефонам, заполняли заявки, и тут — бац! — свалилась с неба звезда и разнесла все на фиг.

Но мне и самой было нелегко. Я привыкла трудиться в тепличных условиях: с одной стороны — трепетный Глебушка, с другой — милые подружки. А в «Импульсе», чтобы добраться до рабочего места, приходилось буквально проходить сквозь строй.

Ничего, пройдет немного времени, и коллеги-мужчины перестанут на меня пялиться, как на диво дивное. Я стану для них второй Антониной Романовной, на нее они вообще не обращают внимания.

Надеюсь, все именно так и будет. А пока — хорошо, что Кирилл Андреевич провел беседу с личным составом.

Вот только Коля указы начальства игнорирует! Уже несколько раз попался на несанкционированных действиях. Висел надо мной, приставал, полагая, что директор еще долго не появится в офисе. А Кирилл Андреевич тут как тут. Вошел, увидел, злобно засопел… Я ощутила, как в сторону Николая прокатилось нечто — невидимый сгусток мрачной энергии. Парень отлетел к стене, впечатался в нее спиной, а потом тихо сполз на пол…

Коля попытался проскочить мимо директора, но тот его поймал, свернул в крендель, придушил и занес руку над головой, собираясь отвесить щелбан.

— Ты слов не понимаешь? Я же предупредил: к Кате не лезть!

— Да я только зашел спросить, как дела! Катя, скажи Кир Андреичу, чтобы он меня не бил! — заголосил Николай.

— Кирилл Андреевич, пожалуйста, не бейте его!.. Нет, бейте, бейте! Он у меня последний «макарон» стащил! Зеленый, мятный! — мстительно сказала я.

Директор рассмеялся.

— Ладно, топай, — миролюбиво сказал он и отпустил адъютанта. — Но если еще раз увижу…

Колю сдуло ветром.

— Катя, сделай, пожалуйста, кофе.

Через три минуты я не без труда (держала поднос!) открыла дверь в директорский кабинет и направилась к столу, позволяя начальнику вдоволь насладиться моей изумительной грацией и изяществом.

К сожалению, наслаждаться ему пришлось не долго, так как на подступах к рабочему столу чашка с кофе и блюдце с печеньем поехали с подноса вниз, как лыжники с горного склона.

— А-а-а! — заорала я.

— А-а-а! — заорал Кирилл Андреевич. — Документы!

Реакция у него отменная — он успел выхватить стопку бумаг из-под падающей кофейной композиции, однако жидкость из перевернутой чашки выплеснулась прямо ему на руку…

Ну вот. Классика жанра: теперь у нас имеется начальник, облитый кофе. Наверное, это что-то вроде инициации. Пройдя этот обряд, я могу считаться настоящей секретаршей.

Коричневое пятно расползлось по рукаву белоснежной рубашки. Хорошо, что милый шеф успел снять пиджак, иначе я испортила бы дорогой костюм. Хотя, наверное, тоже не очень хорошо: кофе-то был горячим…

Бедный Кирилл Андреевич!

Я замерла с открытым ртом и вытаращенными глазами.

— Ну, Катя… — пробормотал директор

— Я вас обожгла?!

— Да ничего, ерунда. Но посмотри, что ты здесь устроила. Сейчас будешь убирать.

Еще бы. На столе — Куликово поле. Кофейная лужа, размокшая салфетка, перевернутые блюдца и чашка, печенье, крошки… Спасибо, хоть на клавиатуру не попало.

М-да, девушка я ловкая и умелая, что и говорить!

Следующие десять минут я наводила марафет: вытирала стол, двигала кресло, ползала по полу. Сколько проблем от одной чашки кофе! Можно подумать, в ней было пять литров. И правильно говорят: кофе вреден!

Кирилл Андреевич открыл шкаф и достал чистую рубашку. Он переодевался и усиленно делал вид, что не смотрит, как я попой кверху барахтаюсь под столом. Но у него это получалось гораздо хуже, чем у меня разгром.

Я вдруг заметила, что по его руке расползлось красное пятно. Черт… Кофе был горячим.

— Простите, я вас обожгла!

— Да ладно, не переживай, это пустяки.

— Кирилл Андреевич, однако! Нельзя же так откровенно меня рассматривать, — пробормотала я через пару минут, заканчивая упражнения под столом. — Вы прямо шею вывернули.

— Я?! Боже упаси! Вот еще! — фыркнул босс. Он застегивал пуговицы на манжетах.

— Я же не пялюсь на ваш пресс.

— Да пожалуйста! Пялься, сколько хочешь. В отличие от некоторых, я совсем не жадный.

— Очень логичное заявление! Сначала утверждаете, что не смотрите на меня, а потом упрекаете, что я не даю вам этого делать. Вы точно кандидатскую защитили?

— Нет, Катя, я просто корочку купил. Поговори у меня!

Наконец, я закончила уборку и отправилась мыть руки. Потом вернулась, чтобы спросить, не угасло ли в дорогом шефе желание выпить кофе.

Теперь он держал в руках галстук.

— Давайте я завяжу?

Мне было стыдно. Наверное, он уже сто раз пожалел, что со мной связался. Взял на работу, назначил роскошную зарплату, а в результате… Весь коллектив стоит на ушах, мужиков лихорадит, сам с ожогом, рубашка испорчена…

— Давай.

Пока я завязывала галстук, Кирилл Андреевич не дышал и смотрел на меня с такой нежностью, что я поняла — нет, еще не пожалел. Одной чашки с горячим кофе маловато, чтобы его отношение ко мне изменилось…

Как же хорошо от него пахнет! Мне захотелось развязать галстук и начать снова. А потом еще раз.

— Вот, отлично, — я пригладила шелковую ткань, рассматривая результат своего труда… А босс перехватил мои руки и быстро поцеловал — сначала одну, потом вторую.

Ой! Я на него пять литров раскаленной жидкости, он мне еще и руки целует… Но это так приятно! Сразу же вспомнила о том поцелуе в спальне — волшебном, единственном.

— Красивый узел. Спасибо, солнышко.

— Извините, что мешаю вам работать. Кофе принести?

Кирилл Андреевич тяжело вздохнул.

— Давай, тащи. Надеюсь, я выживу.

— Какой вы смелый, Кирилл Андреевич! — искренне восхитилась я.

— Это маскировка. На самом деле дрожу от страха. К счастью, в шкафу еще три запасных рубашки.

Кирилл

Ожог под рукавом саднил, ткань задевала кожу, это было неприятно. Кирилл усмехнулся: наверное, девушки иначе не могут. Их просто хлебом не корми, дай на тебя что-нибудь вылить — кофе, вино, шампанское. И не только на руку, но и на пузо, и еще даже страшно сказать куда. Возможно, все девушки обучаются на специальных курсах «Догони и пролей». Или у них это врожденное умение, впитываемое с молоком матери.

Сколько раз он гонял за чаем Николая, и тот ни разу не перевернул посуду. Но Коля всегда обходился без подноса. И чудесных высоких каблучков у него тоже нет. И бедрами он так красиво покачивать не умеет…

Правда секретарши обычно обливают начальника, если тот распускает руки. В этом случае чашка с горячим напитком превращается в средство защиты или мести.

А Кирилл пострадал ни за что.

Руки распускать, как раньше, он не может. Теперь Катю не прижмешь и не потискаешь, как кролика. Он принял девушку к себе на работу, и значит она находится в слишком зависимом положении, чтобы он мог позволить себе прежние вольности.

У нее зарплата, которая ей так нужна, и которой она очень обрадовалась. Она готова честно отрабатывать деньги. Но Кирилл скорее отказался бы от секса еще на пару веков, чем воспользовался бы этой ситуацией. «Руки прочь!» — неоднократно повторял он себе в течение дня, когда его так и подмывало обнять Катю за плечи или ненароком погладить по спине.

Мысль о том, что бедная крошка будет терпеть его домогательства из страха потерять место и зарплату, вызывала отвращение. Тогда бы он был ничем не лучше Вадима. Тот вовсю пользовался зависимым положением Кати, утоляя свои извращенные желания.

«Вот я попался! — вздохнул Кирилл. — Даже Николай сейчас находится в гораздо более выгодной ситуации, чем я». Судьба жестоко посмеялась над дамским угодником. Он сам себя загнал в ловушку. От гарема отказался, а Катя стала еще более недоступной.

«Ничего, прорвемся! — подбодрил себя Кирилл. — Воля, упорство и вера в победу».

Он снова вспомнил о разговоре со Стасом. Уже два дня он размышлял над словами друга, оставившими в душе отвратительный осадок. В Кирилле бурлило негодование, когда он думал о том, как жестоко подставили его невинную малышку.

Ни одному слову Стаса он не поверил.

— Но эту девочку два раза засекли на сливе информации! — друг бушевал в телефоне. — Кир, вернись на землю! Это не шутки, все очень серьезно!

— Иди к черту!

— Тебе нужны лишние проблемы?

— Наверное, Катю оболгала бывшая свекровь. У нее достаточно влияния, чтобы всех убедить, что белое — это черное.

— Насколько я понял, свекровь как раз и замяла скандал, чтобы прикрыть невестку. А когда Катя развелась, свекруха лишила ее своего покровительства. И неприятные факты сразу же стали известны общественности.

— Полный бред. Я не верю, что Катя могла заниматься подобными делами.

— Кирилл, ты мозги-то в кучку собери! Представь, какая информация проходит через компьютер и голову твоей переводчицы? Ей доверяют такие документы, которые не каждый муж жене покажет. А уж налоговикам или конкурентам — тем более. Миллионные контракты, справки о реальном состоянии банковских счетов, документы на заграничную недвижимость. Все это твоя Катя переводит. Все цифры у нее перед глазами. Ты и сам уже, наверное, подставился по полной программе. Она ведь знает о твоем проекте с французами абсолютно все. А если завтра сольет инфу твоим конкурентам? Они изучат твой контракт, возьмут все самое лучшее и накинут сверху десять процентов. Французы жадненькие, они сразу же купятся. Ты сам говорил, что конкурентов у тебя хватает! Многие хотят заключить договор с этим французским концерном.

— Да, говорил. Все так и есть. Но насчет Кати — полная ерунда. Стас, не фантазируй! Она ни в чем не виновата, ее оклеветали.

— Кирилл, да ты влюбился в эту блондиночку! Она тебя околдовала? Братан, ты вроде всегда хорошо соображал! А сейчас превратился в тугодума. Эта девица, должно быть, из породы хорошеньких пираний. Мужа выпотрошила, теперь тобой займется.

— Стас, ты заблуждаешься. Она не такая.

— Если что — я тебя предупредил.

— Ты накручиваешь.

— Запиши на всякий случай названия двух компаний, пострадавших от твоей куколки.

— Ничего не было. Это подстава.

— И тем не менее! Найдешь знакомых, поговоришь, все выяснишь из первых рук.

— Стас, я даже и записывать не буду, потому что все это откровенная клевета и полный бред!

— Ну, как знаешь, — разочарованно произнес Стас. — Просто не хочется, чтобы хитренькая белобрысая красотка обвела моего друга вокруг пальца.

— Давай, пока, я уже ехать должен.

Стас надеялся посеять в друге сомнения, но добился обратного результата — теперь Кирилл еще больше переживал за Катю. Мало она вынесла издевательств от мужа! Теперь ей подмочили репутацию и выставили предательницей. Нужно вообще совести не иметь, чтобы отомстить так подло и низко. А она-то, бедняжка, удивлялась, почему ей все отказывают и на работу не берут. Конечно. Если бы Кирилл не позвал в «Импульс», так бы и бегала по собеседованиям до скончания века.

…Рука никак не успокаивалась, горела. Кирилл поморщился, подумав, что сейчас еще придется надеть пиджак: ждал скайпа с Москвой, чтобы пообщаться с потенциальными крутыми заказчиками и провести для них презентацию.

Кирилл вышел из кабинета, и ему показалось, что в приемной переливается радуга и вспыхивают солнечные зайчики. Хотя за окном все было затянуто серо-синей сумеречной пеленой.

Он замер в центре приемной и посмотрел на Катю.

— Ты почему домой не идешь?

— Но вы же еще не уходите.

— Меня ждать не надо. У тебя рабочий день до шести.

— А я думала… Отлично! Тогда побегу, спасибо! В восемь ученик по скайпу.

— Катюша! Я же попросил истребить всех учеников! Я очень вежливо попросил, ласково! И ты до сих пор этого не сделала? Почему ты не слушаешься?

— Кирилл Андреевич, вы имели в виду только ночных учеников! А этот — вечерний. Такой классный парень, аргентинец, но имя русское — Иван. Он очень хочет со мной заниматься!

«А я-то как хочу с тобой заниматься!»

— Катя, а говорил ли я тебе, что ужасно ненавижу аргентинцев? Говорил?

— Нет.

— Вот, представь. Испытываю к ним особо жгучую неприязнь.

— Ивана не отдам! Даже не надейтесь! Жалко вам что ли? Нет уж!

— Ладно, ладно, не кипятись!

— Кирилл Андреевич, извините, что кофе на вас вылила, — Катя сделала брови «домиком» и виновато выпятила нижнюю губку.

У Кирилла внутри оборвалась тонкая струна, а сердце ухнуло филином где-то прямо в горле.

— Катюш, ну хватит извиняться! Беги уж к своему этому… проклятому… аргентинцу.