Седьмой прыжок с кульбитом

Глава 21

Глава двадцать первая, в которой домоуправление сообщает: гражданка Авдеева не аварийная, но требует капитального ремонта

Полномочный представитель президента хмуро осмотрел собравшихся. В повестке дня значилось несколько вопросов, но в пресс-релиз для журналистов попал только один пункт: проблема обеспечения населения питьевой водой. Да, загвоздка острая, и хорошо известные факты не радовали никого. Ни руководство, ни прессу, ни население, поскольку только ненормальные люди рисковали пить обычную водопроводную воду.

Сам полпред считал себя нормальным человеком. А адекватные люди предпочитают исключительно натуральную минералку, что доставляют в бутылках. Неважно откуда: из Непала, Голландии, Женевы, или извлеченную из недр острова Фиджи. Да хоть ледниковую исландскую! Лишь бы не из-под крана.

Печальные факты насчет питьевой воды излагались давние и настолько хорошо известные, что журналисты уже устали мусолить эту бодягу. Однако воз оставался на месте, потому что конь валяться не приходил. Как говорится, ВОЗ и ныне там. Вообще-то можно было ничего и не проверять — достаточно кран повернуть, чтобы полюбоваться на упомянутую ароматную «бодягу». А как хотелось крикнуть: «ВОЗ тронулся, господа присяжные заседатели!».

Не тронулся, даже не шелохнулся. Темпы ремонта водопроводных сетей стремились в минорную тональность, характерную для песни «спи, моя радость, усни». Санитарная охрана источников питьевого водоснабжения отсутствовала как класс, а техническое состояние водопровода и очистных сооружений называлось одним мягким словом «неудовлетворительное».

В этих дрязгах самыми восхитительными оказались официальные заявления руководства ростовского Водоканала: «Сообщения о зеленой воде из-под крана — преувеличение. Вода находится на уровне норматива, хоть и имеет неприятный запах. Но вода безвредная, пользоваться ей можно». Далее шел перл, достойный Пулитцеровской премии: «Набирая воду из знаменитого источника Нарзан, никто не испытывает страха по причине его специфического запаха. Так же и запах водопроводной воды безвреден. Тем не менее, органолептические свойства (привкус, цвет и запах) водопроводной воды в санитарных нормах прописаны. Сейчас параметр „цветность“ увеличился почти в два раза. Конечно, даже невооруженному глазу разница может быть видна, но норма санитарных норм при этом не превышена».

Прелестное заявление, не правда ли? Население почти что нарзаном поят, а вы нос воротите. А если без иронии и сарказма, то вода из крана текла дрянная. Однако эксперты полпредства резюмировали обтекаемо: «В отдельных городах области большая часть населения не обеспечена качественной питьевой водой из систем централизованного водоснабжения, по причине устаревшие технологии очистки и крайней изношенности сетей».

Для прессы была сформулирована избитая дежурная фраза: «Полпред отметил годами нерешаемые проблемы и выразил озабоченность сложившейся ситуацией. Он призвал руководителей региона принять срочные меры». В пресс-релизе отмечалось, что полпред назвал Ростов непростым городом, и попросил чиновников области не витать в облаках.

В действительности всё происходило несколько иначе, и слова звучали немного иные. К сожалению, цензура заблокировала этот текст, а автоматический переводчик оказался бессилен. Так что автор релиза не виноват — он просто сложил в красивые фразы те заготовки, что ему дали.

Упомянул полпред и недоработки в кадровом вопросе. Картина печальна для Юга России — характерным здесь остается кумовство, клановость и коррупция. А это ставит крест на эффективной внутренней политике и снижает доверие граждан к выборному процессу. Так заявил полпред, и попал в точку: без казнокрадов не было России, и нет сейчас. Это хроническое заболевание, заразное и трудноизлечимое. В прежние времена лечилось отделением головы от тела, но облегчение давало лишь кратковременное. А сейчас другие ветры дуют, из которых слышны лишь лозунги да уговоры.

Покончив с официальной повесткой дня, полпред отправил всех причастных к питьевой воде заниматься этой насущной проблемой. А затем, налив себе минералки из пузатой бутылочки, обратился к моложавому полковнику ФСБ:

— А где Егор Кузьмич?

— Генерал в госпитале, — ответил тот с печалью в голосе. — Что-то с ушами. Внезапно заболел вместе с помощником, майором Ильиным. У того глухота уже во второй раз, врачи подозревают заразную инфекцию. Лежат вместе, в инфекционном отделении.

— Жаль, — полпред закинул в рот таблетку и сделал несколько глотков. — Как это не вовремя… Надеюсь, вы в порядке?

— Прошел обследование, — полковник кашлянул. — Нас всех обследовали.

— Очень хорошо. То есть плохо, конечно. Сотрудники органов должны быть на посту…

— Мы сомкнули ряды. За редкими исключениями отклонений не обнаружено.

— А это хорошо, — полпред допил воду. — Вы в курсе текущих дел?

— Так точно. Болезнь генерала не помешала мне держать руку на пульсе, так сказать.

— Тогда начнем по порядку, — вкрадчиво начал полпред. — Что удалось выяснить по факту гибели бизнесмена и депутата Солдатченко?

— Он утонул в Карибском море. Вместе с сопровождающими лицами. Прогулочная яхта потерпела крушение, кубинские товарищи по горячим следам провели расследование. Следственные материалы присланы в полном объеме, у нас нет оснований сомневаться в выводах.

— И какие выводы?

— Несчастный случай на море.

Ничего нового моложавый полковник не сообщил но, сохраняя спокойствие, полпред кивнул:

— Спасибо, теперь стало понятней. А что с сотрудниками частного охранного предприятия «Песец», которые остались здесь и не полетели с Солдатченко?

— После стрельбы в центре города они пропали из поля зрения. Видимо, залегли на дно. Ну, за исключением тех, кого расстреляли в автомобиле «Гелендваген».

— Да, этим залечь было трудно, — согласился полпред. — Пулеметчика нашли?

— Никак нет. Возбуждено уголовное дело, ведется следствие.

Полпред повернул голову в сторону начальника полиции:

— Ищут пожарные, ищет милиция… А пулеметчики бегают по городу, как у себя дома. Когда будет результат?

Начальник полиции побагровел:

— Работаем в этом направлении, совместно с прокуратурой и следственным комитетом. Разработан комплексный план следственных мероприятий…

— Тогда прокуратуру и следственный комитет даже спрашивать не буду, — решил полпред. — Зачем? Все равно топчетесь на месте общей кучей. Следующий вопрос: что с бесконечными пожарами на городских складах?

Не дождавшись внятного ответа, он задал очередной вопрос:

— Что со взрывом в загородном ресторане?

— Этим занимается ФСБ, — облегченно выдохнул полицейский начальник. — Мы лишь оказывает посильную помощь.

— Отчеты я видел. Полный ноль, — резюмировал полпред. — Работнички с помощниками… Между тем пожары случаются с завидной постоянностью. Одно радует, что без жертв.

Радоваться отсутствию жертв, а также комментировать пожары, никто не пожелал. Требования найти преступников сыпались со всех сторон, однако неуловимые поджигатели следов не оставляли. Да и какие следы могут быть на пожарище? Над следователями не потешались только наркоманы — отлаженная система оборота наркотиков сбоила, вызывая еще и повышение цен.

— … И последнее: что со стрельбой в автосалоне «Тойота»?

Этого момента ждали с опаской и тревогой. Стрельба в салоне стала событием, прогремевшим на весь мир. Вездесущие журналисты сняли несколько репортажей, от которых московское начальство пришло в оторопь. И довело это сильное чувство до местного начальства. Полпреда, естественно, коснулось тоже — из администрации президента потребовали четкого ответа.

Моложавый полковник ФСБ раскрыл папку:

— Вчера в автосалоне «Тойота» произошла перестрелка между посетителями. Трое убито, одиннадцать человек ранено, в основном битым стеклом. Автосалону нанесен значительный ущерб. Убитые установлены, это сотрудники охраны овощного рынка. Среди прочих пострадавших тяжелых нет, это работники магазина и посетители.

— Чикаго отдыхает, — буркнул полпред. — Плохо живем, да? Даже в очереди за автомобилями у нас мордобой и стрельба.

— Не в очереди…

— Тогда в чем причина?

— Причина не в чем, а скорее в ком, — полковник достал фотографию. — Хильда Вагнер, начальник сервиса компании «Тойота».

— Это ее сбил пьяный турецкий бизнесмен? — припомнил полпред, дальнозорко отодвигая руку с карточкой. — Собачка, помнится, тоже пострадала.

— Так точно.

— Крику было много, — поморщился полпред.

— Так точно, — подтвердил полковник. — Орала эта Вагнер именно из-за собачки.

Полпред машинально отодвинул телефон:

— Скандальная дамочка с бешеным адвокатом! Все нормальные адвокаты гасят проблему, этот же раздувает… И что, потерпевшая снова влезла в конфликт?

— Так точно.

— И где же она?

— Скрылась, — полковник достал еще три листа. — После скандала со стрельбой сбежала вот с этими личностями.

— Почему фоторобот? Или в автосалоне нет камер?

— Камер там полно, но…

Полпред возмущенно махнул рукой:

— Технология российской компании по распознаванию лиц VisionLabs признана лучшей в мире! И у вас, я знаю, полно программ других распознавания лиц! Двадцать первый век во дворе, а они фотороботы рисуют. Ладно, о причинах конфликта потом, не суть. Что за стихийный митинг у автосалона?

— После стрельбы в магазине рыночные торговцы быстро организовались. Прибежали, попытались ворваться внутрь.

— Зачем?

— Забрать трупы убитых и расправиться с обидчиками. Но полиция с помощью местной охраны натиск удержала. Потом вызвали подмогу, которая прибыла оперативно. Нападавших удалось оттеснить, пришлось применять дубинки.

— А резиновые пули? — возмутился полпред. — Мне докладывали о пострадавших.

Моложавый полковник возразил:

— Это спецназ. Им поставили задачу, они выполнили.

Спорить никто не стал, с задачей спецназ справился.

Полковник пожал плечами:

— А ночью митинг прекратился — все демонстранты заболели. Мы предполагаем, что кто-то распылил в толпе газ.

— Вот здесь понятно, — снова кивнул полпред. — Поэтому из Москвы прилетели военные врачи с мобильным комплексом анализа и диагностики?

— Так точно. Одновременно прибыли химики РХБЗ.

— Что за газ, определили?

— Нет данных, эксперты работают. У больных зафиксированы приступы рвоты, диареи и икоты. Также следует отметить массовые случаи потери слуха и проблем со зрением. Аксайская горбольница переполнена. Статистика странная — среди пострадавших в основном азербайджанцы.

— Так это не отравляющие вещества, а генетически ориентированный вирус? — нахмурился полпред. Его аж передернуло.

Силовики тоже переглянулись с внутренним трепетом. Опасения их были понятны — совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, находилась Украина. На территории этой независимой страны размещено более двух тысяч биологических лабораторий, из них два десятка чисто американских. Что они там исследуют, является секретом. До сведения обывателей доведена лишь туманная фраза: «программа предотвращения распространения биологического оружия». При этом местное население пережило вспышки холеры, свиного гриппа, гепатита и вирусной пневмонии.

Список неполный, и поделать ничего нельзя, поскольку американский научный персонал финансируется Пентагоном, обладает собственной охраной и пользуется дипломатической неприкосновенностью. По сути, все эти объекты выведены из-под юрисдикции Украины. Являясь полностью независимыми от независимой Украины, они и вирусами владели по праву полной собственности. Доступ к информации закрыт, но где вирусы, там и утечка — это дело известное.

— Версия об отравляющих веществах рабочая, но данных нет, — повторился полковник. — Идет сбор материала.

— Что скажет полиция? — полпред обернулся к полицейскому начальнику.

— Место преступления оцеплено. Исследуются следы, отпечатки пальцев, гильзы, ДНК и прочие генетические материалы. Изымаются вещественные доказательства. Фотороботы подозреваемых лиц разосланы во все отделения полиции и больницы области, поскольку подозреваемые ранены. Розыск успеха пока не дал.

— «Розыск успеха не дал», — повторил полпред, и печально опустил уголки губ. Так наблюдатель-натуралист скорбит вслед улетевшей бабочке. — Экипаж машины боевой, блджад! А вы его члены. Конский топот поймать не способны! Зато на рынках шороху навели знатно. Мои источники докладывают, что полиция задержала двести человек. Жалуются, будто полковник Подопригора лютует. Почему?

Начальник полиции побагровел еще более, думая при этом, что спокойствие полпреда не к добру. Лучше бы орал так, что стены трясутся! Все начальники умеют это делать, выбивая дрожь похлеще осенней промозглой сырости. По крайней мере, дело привычное. А этот голос не повышает, изверг…

Так думал он, допивая воду из стакана. Вслух же ответил четко:

— Проверка паспортного режима, стандартная процедура. Выявлены лица без разрешения на работу. Обнаружены товары, завезенные с нарушением санитарных норм, изъято оружие и наркотики. Проводятся допросы, по фактам нарушений возбуждены административные и уголовные дела.

— Ну да, это вы умеете, — с сарказмом заметил полпред. — А почему у вас нет фото с видеокамер?

Незаметно вздохнув, начальник полиции перевел взгляд на соседа из ФСБ.

— Низкое качество изображения, — ответил моложавый полковник. — Лиц не разобрать — сплошные мутные пятна, что не позволяет проводить идентификацию.

— Плохая запись со всех камер?

— Так точно. Мутная картинка шла отовсюду, и от обычных аналоговых камер, и от цифровых, и от прочих широкоугольных. Специалисты проверили, камеры работают нормально. А записи перестрелки испорчены.

— «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан», — пробормотал полпред известную цитату.

— Что, простите? — не понял моложавый полковник. Книгу Нового Завета он явно не читал.

Полпред вдаваться в детали не стал, он лишь отмахнулся:

— Это было давно и неправда. А у нас что, диверсия? Взлом хакеров, которые расфокусировали и смазали лица?

— Взлом не обнаружен. Проверено всё оборудование магазина.

— А копии?

— Записи камер наблюдения хранятся на сервере службы безопасности. Резервная копия поступает в центральный офис. И, наконец, передача в онлайн-режиме идет на компьютер директора салона. Мы проверили все три источника. Вывод экспертов: монтажа нет, техническая обработка кадров не производилась.

— То есть кино настоящее?

— Так точно.

— Но послушайте, сейчас компьютеры умеют не только пикселить лица, но и восстанавливать мутные изображения! Фильтры «умная резкость» и все такое даже дети знают!

— Так точно, — кивнул полковник, — но нашим специалистам добиться успеха не удалось.

Скорбь полпреда дошла до предела:

— Значит, записи есть, а лиц нет. Такое кино нам не нужно, — вздохнул он. Гробовая тишина была ему ответом. — Что ж, подведем итоги, товарищи генералы: сначала пожары и взрывы. Потом пулеметчики в центре города. Теперь война в салоне «Тойота». И в завершение разборок в Бронксе — химическая атака. Не многовато ли для одного города?

Присутствующие сохраняли нейтралитет — в том смысле, что не возражали, но и не соглашались. А полпред продолжил:

— Через два дня я лечу туда, — он поднял глаза к потолку. — И может оказаться так, что ваша деятельность, а вернее бездеятельность, будет признана преступной халатностью. И тогда речь пойдет не об отставке.

Многозначительная пауза продолжалась бесконечно долго.

— Когда говорят о любви, обещают звезду с неба. Но сейчас речь о любви не идет: вас ожидает звездопад с ваших погон. И не мечтайте о почетной пенсии! Думайте о возможном подсчете нанесенного вами ущерба. Понятно выражаюсь? Идите, работайте. Сроку вам — два дня.

Совещание давно закончилась, но полпред продолжал оставаться на месте, во главе стола для совещаний. Думая о своем, он наблюдал за помощником, который наводил порядок в кабинете после заседания. Внезапно полпред оживился:

— Сережа, найди мне полковника Подопригору. Надо переговорить неспешно, желательно сегодня. Можно совместить это дело с ужином.

— Есть! — подтянулся помощник. — Визит в театр отменять?

— Отменяй. Кстати, ты не знаешь, почему Подопригора до сих пор не генерал?

— Характер паршивый. И на язык не сдержан, — не задумываясь, сообщил помощник. И неожиданно высказал философскую мысль: — Молния бьет в самое высокое дерево. Хочешь молнии — будь самым высоким: деревом ли, человеком, личностью. Хочешь прожить жизнь с удовольствием — будь обычным человеком.

— Да уж, — подумал полпред. — Обычные люди думают только о себе. Это нормально, потому что важные вопросы решают важные начальники. Начальники назначены для того, чтобы заботиться о населении. А они заботятся? Ага, конечно. О себе они заботятся! Они же тоже народ, пусть и маленькая его часть.

Тем временем российский Водоканал испытывает кадровые трудности. За взятку в 57 миллионов рублей арестован водоканальный директор в городе Нижний Новгород. Директор сочинского Водоканала задержан за превышение полномочий. Арестован директор петербургского Водоканала, ему вменяется ущерб в миллиард рублей. Арестован директор Водоканала в Буйнакске, где люди пили плохую воду из-под крана. В результате острой кишечной инфекции в больницу попали 359 человек, включая 251 ребенка. По делу о мошенничестве арестован директор хабаровского Водоканала. Директор Водоканала Улан-Удэ также злоупотреблял полномочиями, за что и задержан. Список не полный, однако достаточный. А эти деятели в ростовском Водоканале о чем думают? Решили, что схватили бога за бороду?

Сплошь и рядом во главе коллектива оказывается не тот, кто круче и умнее, а тот, кто сильнее этого хочет. Деловые качества отступают на второй план, когда претендент рвет подметки на ходу, шагает по головам и умело лижет задницу начальника. К сожалению, кумовство, клановость и коррупция характерны не только для Ростова и Юга России. Напыщенных говнюков везде полно, а как до дела дойдет, так делать некому. Таковы законы жанра, а полковник Подопригора, видимо, слишком упрям и прямолинеен. Полномочный представитель президента не мог менять начальника полиции, не было таких полномочий. Как говорится, он всего лишь глаза и уши Его. Но поговорить с теми, кто решает, можно. Никто же не запрещает, верно?

— Сегодня городу нужен не паркетный шаркун, а боевой офицер, умелец наводить порядок, — вздохнул полпред сам себе. — Слишком далеко всё зашло, как бы самому не слететь. А то, что полковник грубиян и острослов — так это не беда. Подопригора не купюра в пятьсот евро, чтобы всем нравиться. Перетопчутся. Недаром в народе говорят: стерпится — слюбится. А народ ошибается редко.