Седьмой прыжок с кульбитом

Глава 40

Глава сороковая, в которой восхода я не видел, но понял: вот-вот и взойдет

Восход солнца мы встретили дома, во дворе.

— Как сам, Михалыч? — отвлекся дежурный от инструктажа тревожной группы.

— Нормально, — не стал рассусоливать я. — Без проблем.

— Антон?

Но тот лишь отмахнулся. С ошарашенным видом парень ощупывал свой бронежилет.

— Девятый, доклад, — распорядился дежурный, приложив руку к уху.

По общей связи Девятый четко изложил ситуацию, ответил на пару вопросов с подковыркой, и был оставлен в покое. А дежурный вернулся к осмотру беспилотника с метровым размахом крыльев, что держал в руках крайний боец. Нику Авдееву он демонстративно не замечал, поскольку между ними сразу образовался вооруженный нейтралитет. Дежурный игнорировал ее попытки доминировать, а она не обращала внимания на его руководящие указания. Ничего не поделаешь, Ника позиционировала себя как моего личного охранника, действующего самостоятельно.

Овчарка в общем бедламе участия не принимала. Она тихо сидела у дверей веранды, охраняя вход в дом. За забором во дворе Антона гавкал Рекс. А дежурный продолжал осматривать бойцов, готовящихся на выход. Собственно, они были готовы, ждали только Анюту. И та не подвела, появилась в полной красе.

Городской пиксельный камуфляж, драпированный наколенниками и налокотниками, сидел на ней как влитой. Снизу темнели армейские ботинки Даннер Акадия, сверху — бронированный шлем с тактическими противоосколочными очками. Уши скрывали активные наушники, что громкие звуки глушат, а тихие делают громче. Сбоку, на трехточечном ремне, стволом вниз висел коротенький автомат АМБ-17. Вишенкой на торте смотрелись пистолеты — торчащие из набедренной кобуры рукоятки повышали воинственность и дополнительно украшали бойца.

Помахав нам рукой в кевларовой перчатке, она без лишних слов увела группу в короткий полет. Осиротевший дежурный грустить не стал.

— Эй, долго возитесь, — рявкнул он. — Выпускайте уже птичку!

Оказывается, именно этой команды и ждали. Тихо прошелестев лопастями, с огорода в небо ушел квадрокоптер. И растаял там, в небе цвета дождя. Раскрашенный светлым пиксельным камуфляжем, он был практически незаметен, лишь блеснул в первых солнечных лучах.

В отличие от меня, у Антона не вышло любоваться рассветом. И хотя он смотрел на восток, взгляд его был направлен внутрь себя. Парень так глубоко ушел в себя, что выкарабкался оттуда не сразу. А когда отмер, принялся щупать каску, при этом поглядывая на Нику. В конце концов, перевел взгляд в мою сторону. И для яркости передачи мыслей похлопал себя по груди:

— Дед, нет слов… Ну ты и силен!

Нечто подобное высказала Авдеева, только немного раньше. Им обоим было удивительно обнаружить на себе бронежилеты и каски, а я ничего такого в этом не видел. Обжегшись на молоке, люди на воду дуют, вот и я заранее побеспокоился о девушке. На всякий случай приготовил, раз она взялась охранять моё тело. И еще, честно говоря, очень не хотелось в случае чего выслушивать претензии от Лизаветы. Ну а второй комплект для Антона пошел сам собой, без вопросов. И лишним точно не оказался.

— Спасибо, Антон Михалыч, — отреагировала Ника на слова парня. А потом осторожно вопросила: — Рацию и боевой нож на груди я понимаю. Полезные штуки. Но скажите, для чего тут снаряженные рожки? У меня нет автомата.

— Да, — сказал Антон. — Такая же фигня.

— Послушайте меня, ребята, — отмахнулся я. — Если на бронежилете есть подсумки, они должны быть заполнены. По-всякому так лучше, не находите? Кстати, вот тут, в боковом кармашке лежит пара светошумоввых гранат. Хорошая вещь. А автомат, если очень надо, можно у меня спросить. Или потом у врага отнять.

— Антон Михалыч, а мне такой прикид можно? — головой Ника мотнула в ту сторону, где только что стояла Анюты.

Мне оставалось лишь развести руками:

— Вряд ли. Это даже не «Сотник». Скорее всего, новейший натовский костюм. Нюся любит яркие добротные вещи. Но мы же ее просить не будем?

— Не будем, — поджала губы Ника.

Пришлось обнадежить девушку:

— Значит, будем искать такой же, только с крыльями. Есть у меня один украинский склад на примете…

Обозначая праздник, на летней кухне загудели фанфары. А затем из репродуктора брызнул звонкий детский голос:

— Здравствуйте, ребята! Слушайте пионерскую зорьку!

Как по команде, в заборе открылась калитка, и во двор вплыла Вера. С левой стороны к ней прижимался Рекс, и вид у него был грозный.

— Здравствуйте, — вежливо улыбнулась она. — Что за шум?

— Не обращай внимания, — быстро сказал я. — Учебная тревога.

— Каски, бронежилеты… Очень интересно. Надеюсь, меня это не касается? Тоша, завтрак на столе. Быстро в душ!

И только я собрался сделать то же самое, даже каску снял, как порыв остановил дежурный.

— Антон Михалыч, полковник Трубилин просит вас почитать почту.

Искать телефон было лень, поэтому поинтересовался:

— Не знаешь, в чем дело?

— Совещание через час.

Что ж, к совещаниям нам не привыкать. А за час успею всё, даже утренний обход больных.

Совещание в узком кругу затягивалось. Председатель КГБ посмотрел на часы и едва заметно поморщился — график ломался. Однако завершать собрание на полпути нельзя, слишком много накопилось всего. А вот что надо было прекращать, так это пить чай — напиток уже из ушей лился.

Очередной вопрос повестки дня докладывал подполковник Казаков, полный мужчина с седыми висками.

— По сведениям агентуры, как израильской, так и египетской, военное столкновение на Синайском полуострове представляется неизбежным.

— Подтверждаю, — буркнул хмурый начальник первого, американского, отдела ПГУ полковник Киреев. — Вашингтон не уверен лишь в дате конфликта.

— А как считают наши аналитики? — генерал взглянул на моложавого майора в очках.

— От полугода до года, товарищ Председатель, — четко доложил тот.

— Войны никто не хотел, война была неизбежна, — пробормотал Ивашутин. — Хроническое нежелание договариваться… По-прежнему настаиваете на глобальных последствиях этой войны?

— Так точно.

— Давайте еще раз, и более подробно, — вздохнул Ивашутин.

— В случае нападения Египта на Израиль, по агентурным данным, будет развернута операция «Никелевая трава». Это мощный воздушный мост, по которому из США в Тель-Авив может быть переброшено до 50 бомбардировщиков F-4, до 50 истребителей A-4, до 50 вертолетов, до 20 тяжелых транспортников C-130 «Геркулес», до 600 танков и бронетранспортеров. Кроме того, готовы к отгрузке ракеты ПВО и до 40 тысяч тонн боеприпасов. В комплекте с военной техникой будут переброшены специалисты из армии США. Как обычно это делается, неофициально, под видом добровольцев.

— Серьезная помощь. Предполагаете успех евреев?

— Однозначно, — майор взмахнул карандашом. — И это не только мое мнение, товарищ Председатель. Вся группа так считает — численное превосходство не поможет арабам. Даже внезапное нападение Каира, а оно будет именно таким, не спасет Египет от разгрома.

— Ваш прогноз по действиям военного руководства СССР?

— А наше военное руководство так не считает… — вздохнул майор. — Генштаб будет настаивать на срочной помощи Каиру, а также на авиационном и военно-морском десанте, что приведет к прямому столкновению советских Вооруженных Сил с армией США.

— Насколько это реально?

— Учитывая, что Советский Союз, Соединенные Штаты и Израиль — ядерные державы, крайне вероятна третья мировая война. Только вот победителя в ней не будет.

— Что известно нашим военным разведчикам? — председатель повернул голову к Казакову.

— Принципиальных отличий в разведданных нет.

Ивашутин побарабанил пальцами.

— Майор, ваши соображения где-нибудь на бумаге есть?

— Никак нет, товарищ Председатель. Вы же сами запретили!

— Вот и хорошо. В смысле, ничего хорошего, — генерал хлебнул чаю. — Значит, начнут побеждать арабы, влезут американцы. Начнут побеждать евреи, влезем мы. Ничего не напоминает? Качели, черт бы их побрал. И от этого качания поплохеет всем.

— В любом случае мы будем виноваты, товарищ Председатель, — рубанул майор очередную правду-матку. — И в глазах арабов, и в глазах мирового сообщества. Считаю, что Садат дурак и погубит Египет. Надо выходить из этой пустыни.

— Легко сказать, — вздохнул генерал. — Ты, Игорь, не вздумай брякнуть это еще где-нибудь! Распустил я вас… Нефть подорожает?

— Несомненно. Нефть и газ будут дорожать, несмотря на увеличение добычи. И независимо от того, кто победит.

— А ведь имеется еще один немаловажный аспект: русские евреи, — заметил Ивашутин. — За год их выедет из страны достаточно.

— Как правило, все эти люди готовые специалисты, — поддакнул полковник Киреев. — Если не попадут под мобилизацию, все равно, так или иначе, будут участвовать в войне против арабов на стороне Израиля. Значит, против СССР.

— Говорят, будто у нас идет дискриминация евреев… — начал генерал и задумался.

— Да, есть такое дело, — согласился майор. — Чем выше сидит человек, тем больше он знает и умеет. И тем больше он принесет вреда своей бывшей стране в случае эмиграции. Как говорится, единство и борьба противоположностей.

— Всё это важно, но требует осмысления. Самое печальное, что никто не видит ту грань, за которой будет нарушено равновесие. Соединенные Штаты втянули себя в этот конфликт без явной цели, ведь они не собираются уничтожать Египет. Штаты балансируют на гравии войны с Советским Союзом без ясного представления, к чему это должно привести. Где тот баланс сил, когда они согласятся ограничить применение собственной силы? Посмотрите на Вьетнам: они уже год выходят, и никак выйти не могут.

— И в этом году вряд ли выйдут, — предположил майор. — Козлы.

— Не любишь дядю Сэма? — хмыкнул генерал.

— А за что его любить? — майор сжал губы. — За Хиросиму с Нагасаки? В Корее рожу начистили, так черти их во Вьетнам понесли. Неймется всё… Довоевались до ручки, страна от кризиса вот-вот рухнет.

— Отож. А нам не надо, чтобы Америка рухнула. Как это ни парадоксально, стабильность лучше кризиса. Товарищи офицеры, по Вьетнаму у нас отдельное совещание завтра. А по войне и миру в Египте жду ваших предложений к заседанию Коллегии. Время пока терпит, — заглянув в свои записи, Председатель перешел к следующему вопросу. — Что по Кипру?

Подполковник Казаков перелистал документы в папке.

— Возня вокруг Кипра неизбежно ведет к военному конфликту между Грецией и Турцией. Напряжение растет, и такое положение в зоне Средиземного моря устраивает Великобританию. А Соединенные Штаты всех разводят и гасят пожар. Явная показуха, англосаксы не стремятся решить проблему. Как известно, им чем хуже, тем лучше.

— Считаете, Греции не удастся присоединить к себе Кипр?

— Исключено, — покачал головой Казаков. — С разных сторон вертели, товарищ Председатель, но не выходит каменный цветок. Те, кто стоят за Турцией, не позволят этого сделать.

— А если наружу вылезет информация, что Кипр обладает несметными запасами природного газа? — прищурился Председатель.

— Обострение ситуации. Турецкая интервенция случится немедленно. Собственно, они давно к этому готовы, а тут на тебе — такой приз!

— Что будет дальше?

— Мировая общественность выразит озабоченность, Греция попробует остров отбить. Не забывайте, что на Кипре действуют две английские военные базы. Лайми не останутся в стороне от жирного куска. Это война Греции против всех остальных.

— Так-так, — сказал Ивашутин. — А мы будем наблюдать, как одна участница НАТО бьется с другой участницей НАТО…

— Что турки, что греки — вояки известные, — слегка улыбнулся подполковник. — Петухи! В стадо сбились — расхрабрились.

— Подерутся, разойдутся? — хмыкнул генерал.

— Именно так, товарищ Председатель. Будет драка. А потом всё станет так, как было: греческое население будет на своей половине острова, турецкое на своей половине, а англичане останутся сидеть на своих базах.

— ОНН для порядка пришлет роту «голубых касок», — задумчиво добавил генерал.

— Это обязательно! Ведь транснациональные компании примутся качать газ. А мы будет тихонько наблюдать. Агентурную активность сокращаем уже сейчас, чтобы под раздачу не попасть. Действуем по плану, в свете ваших последних указаний — нас там не было и нет.

— На нет и суда нет, — Ивашутин перевел взгляд на капитана, сидевшего рядом. — Напоследок поговорим о злобе дня. Я имею в виду музыкальный коллектив из Ростова. Закончили проверку студентов?

— Так точно, — в подтверждение своих слов капитан прихлопнул пухлую папку.

— Вопросы, замечания, возражения?

— Есть сомнения, — кивнул капитан. — В составе оркестра числится студент машиностроительного института, Владимир Спиридонов. Как оказалось, известная личность на Птичьем рынке.

— Да? — оживился генерал. — Чем же это?

— Большой специалист в области певчих птичек и попугаев.

— Говорите прямо. Спекулянт?

— Скользкий вопрос, — ушел от прямого ответа капитан. — Продает, конечно, но щеглов ловит сам, попугаев разводит. Консультации дает бесплатно.

— Пьянство, хулиганство?

— Не замечен.

— На учете в милиции состоит?

— Никак нет.

— Ну, на нет и суда нет, — отрезал Ивашутин. — Возражений не имею. Надеюсь, клетку с птичками он с собой не потащит. Что еще?

Капитан сделал пометку в своих записях.

— Вчера стало известно, что бабушка сестер Гольдберг подала документы на выезд в Израиль. Чтобы прояснить позицию, я позвонил Борису Пуго. Это помощник товарища Пельше…

— Я знаю, — жестом Ивашутин предложил продолжать.

— … И он сказал, что знает. Предложил не обращать внимания.

— А что и куда обращать?

— Сказал, действовать по ранее утвержденному плану.

— Если действовать по плану, то нам тут и работать не надо, — хмыкнул Ивашутин. — Арвид Янович поручился за них всех скопом, по списку. Этот список у вас в деле.

— Так точно.

— Обычные студенты, ничего особенного. А вот почему товарищ Пельше так обеспокоился?

Собеседник молчал, и генерал закончил мысль:

— Это вам выяснить не удалось. Или есть версии?

— Пока на уровне предположений, товарищ Председатель, — уклончиво ответил капитан. — И озвучивать их преждевременно.

— А что не преждевременно? Молчите? Ладно, напомните-ка мне узловые точки в этом музыкальном коллективе, — предложил генерал. — С самого начала.

— Студенческим оркестром руководит педагог Козловская, Надежда Константиновна, жена сотрудника КГБ полковника Козловского. Мы ее вычеркнули из разработки в связи с беременностью, в Германию она не едет. Какое-то время оркестром руководила педагог Швец, Наталья Николаевна. Жена полковника Швеца, командира отдельного отряда ВДВ. Также исключена в связи с беременностью. Еще раньше выбыла в декретный отпуск руководитель струнного ансамбля «Мечта», что входит в оркестр «Надежда».

— Какой интересный музыкально-педагогический институт, — пробормотал Ивашутин. — Педагоги не зацикливаются на музыке, упорно работают в рамках демографической программы КПСС. Следующим руководителем оркестра стал парторг Косач? Насколько я помню, он ушел не в декрет, а в отставку.

Капитан иронию не принял, сохранил серьезное лицо.

— Косач вообще оркестром не занимался, там рулит студент Бережной. В институте сложилось мнение, будто Надежда Козловская руководит оркестром по телефону, а Бережной транслирует ее указания. Только мы этого не заметили. С коллективом парень работает вполне самостоятельно.

— Справляется?

— Вполне. Кроме того, Бережной сожительствует с Верой Радиной, дочкой подполковника КГБ Нины Радиной.

— Я помню, — кивнул Ивашутин.

— Девушка в положении.

— И это правильно, — снова кивнул генерал, теперь уже одобрительно. — Если жить, так на полную катушку.

Ивашутин не лукавил. Прошедшая война аукнулась многими бедами, в том числе демографической ямой. И любую борьбу в этом направлении он считал богоугодным делом.

— Кстати, товарищ Председатель, — встрепенулся капитан, — по поводу Бережного я писал отдельную докладную. Не по теме, но важно.

— Еще не читал.

Он обернулся к помощнику, и тот четко доложил:

— В вечерней почте.

Генерал взглянул на часы.

— Вкратце, что там?

— В рамках углубленной проверки отца Антона, Михаила Бережного, я наткнулся на интересное дело.

— Погодите, почему углубленная проверка? — нахмурился Ивашутин.

— Так неоднократно бывал за границей, товарищ Председатель. Всю Европу прошагал, до Кенигсберга дошел, и там закончил войну по ранению. Позже вернулся в строй и неоднократно посещал ГДР по делам службы.

— Понятно, продолжайте.

— Когда Михаил Бережной работал инспектором Госрезервов, куда устроился после выхода в отставку, то несколько раз обращал внимание руководства на условия хранения пищевого спирта. По его мнению, там имелись серьезные нарушения. Меры не принимались, и тогда он по-соседски обратился к подполковнику Козловскому. В результате решительных действий КГБ были вскрыты хищения спирта.

— Ну и?

— Интересен финал. Михаила Бережного перевели на другую работу, не связанную с проверками, подполковника Козловского отправили на повышение в Москву, а под суд пошел один кладовщик. Посидел полгода в СИЗО, получил условный срок за халатность.

— Украл, выпил — в тюрьму, — пробормотал Ивашутин. — А дело замяли. Предполагаете сговор?

— На высоком уровне, товарищ Председатель. Надо бы там копнуть основательно.

— Хорошо, я понял. Копать нам, не перекопать… — он кивнул поощрительно. — На следующей неделе прокуратура начинает тотальную проверку армейских складов длительного хранения. Такая же судьба ждет склады Госрезервов. Есть желание принять участие?

Капитан оживился:

— Так точно!

— Я распоряжусь, — генерал перевел взгляд на помощника, и тот кивнул. — Продолжайте по существу.

— … Вместе с молодыми проживает бабушка, Степанида Егоровна. Волкодав, герой войны…

— И это помню, — согласился Ивашутин, чтобы тут же возразить:. — Товарищ Пельше запретил разрабатывать семью Радиных, поскольку Нина Ивановна выполняет его личное поручение.

— Мы осторожно, — сказал капитан. — Смотрим издалека, в глаза не лезем.

— Прекратить, — тихо распорядился Председатель. — Снимайте наблюдение, займитесь делом. В оркестре у нас есть информатор, барабанщица Варвара Громова. Девушка отлично зарекомендовала себя на Кубе. И еще кто-то там работает на парторга…

— Так точно, — капитан заглянул в папку. — Манде… мандо… мандолинистка. Вот! Отчеты в партком о ситуации в оркестре регулярно пишет мандолинистка Инесса Фридман.

— А я о чем? — воскликнул Ивашутин. — Разве этого недостаточно? К тому же руководителем оркестра назначен наш человек, подполковник Иванов.

— Уже полковник.

— Тем более, — генерал решительно взмахнул рукой. — У вас все карты на руках, а вы топчетесь на месте! В общем так, товарищ капитан. Сроку вам — неделя. Давно пора уже разобраться, какой интерес у Комитета партийного контроля и товарища Пельше в этом деле. Закончишь со студентами — пойдешь в свободную охоту, вороватых кладовщиков по складам гонять.

— И сговоры на высоком уровне?

— И заговоры тоже, — кивнул Председатель, — это наша работа.