Секреты, которые мы храним

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

КУИНН

День третий о том, как я пряталась от мира. О том, как звонил Томми каждые несколько часов, чтобы узнать последние новости. О том, как убедила Йен, что я слишком больна и заразна, чтобы она могла вернуться домой. Я ненавижу то, что Трент смог сделать со мной в очередной раз.

Томми последние два дня говорил мне, что не думает, что это он, но я не знаю, могу ли я в это поверить. Я видела его собственными глазами. Но я также знаю, что моя паранойя заставляла меня встречаться с ним раньше, когда его на самом деле там не было. Мой психотерапевт говорит, что это реакция на травму, что до тех пор, пока я не встречусь с ним лицом к лицу или не разберусь с полученной от него травмой, я, скорее всего, продолжу его видеть.

Но пока я не узнаю без тени сомнения, что он меня не нашел, я прячусь в этой крепости жилого дома.

Обычно я бы уже ушла, но там не было ни цветов, ни записки. Это единственное, что заставляет меня сомневаться, он это был или не он.

Он всегда присылает цветы.

Я цепляюсь за это прямо сейчас, когда отсиживаюсь в своей спальне, выходя только для того, чтобы поискать что-нибудь перекусить. Последние несколько дней еда не была на первом плане моих мыслей, но иногда урчание в животе побеждает.

Мой телефон звонит, заставляя меня подпрыгнуть, и я чуть не подбрасываю его в воздух от шока. Я соблюдал тишину в квартире с тех пор, как начала прятаться на случай, если кто-то был снаружи, и я могла их услышать.

— Алло? — Говорю я, отвечая на звонок Томми.

— Это был не он, Кью, девочка. Мои люди подтвердили. Все это время он был в Саммервилле. Он работает над делом и пробыл в участке около сорока восьми часов. Есть запись с камеры, на которой он запечатлен там в то время, когда тебе показалось, что ты его видела.

— Это действительно был не он? — Мой голос звучит так тихо, и я вспоминаю Куинн много лет назад, которая верила, что Трент любит меня. Что я разозлила его. Что это действительно была моя вина.

Я больше не она, но если я продолжу так убегать, не уверена, что когда-нибудь со мной не останется частички ее.

Я просто не знаю, как встретиться с ним лицом к лицу и выйти с другой стороны живой и невредимой. Потому что, даже если я переживу эту встречу физически, я знаю, что это сломает меня другими способами. Встретиться с ним лицом к лицу, узнать, что он сделал со мной, зная, что он не возьмет на себя никакой ответственности за все, что он сделал… это кажется почти бессмысленным.

Но я не вижу другого способа больше не жить в страхе, и я устала.

Я так чертовски устала.

Я не знаю, смогу ли я еще бежать. Почти три года — звучит не так уж долго, но постоянные переезды, оглядывание через плечо, отсутствие связей… Я больше не хочу так жить.

На мгновение я подумываю принять предложение Томми разобраться с Трентом, но он заговаривает и отрывает меня от моих мыслей.

— Это действительно был не он. Ты в безопасности, Куинн.

— Правда ли это? — шепчу я. — Буду ли я когда-нибудь по-настоящему в безопасности, когда он преследует меня, как будто я его любимая добыча?

— Куинн… — Он замолкает, и я слышу жалость в его голосе, и это разрывает меня на части. — Что ты хочешь сделать? Мы можем перестать прятать тебя, мы можем разобраться с ним, или я могу пойти с тобой, чтобы встретиться с ним лицом к лицу раз и навсегда, если это то, чего ты хочешь. Скажи мне, что ты хочешь сделать, милая девочка, и я сделаю так, чтобы это произошло. И я не буду осуждать, какой бы вариант ты ни выбрала.

Мое сердце переполняется радостью, потому что Томми — единственный человек в моей жизни, который никогда меня не подводил. С ним я чувствовала себя в безопасности все то время, что я была с ним, и если бы он не был достаточно взрослым, чтобы годиться мне в отцы, возможно, я бы просто пряталась с ним.

Я улыбаюсь этой странной мысли. Просто нет.

— Я не знаю, — говорю я ему, и я почти вижу грустную улыбку, которая, знаю, будет на его лице. Бог свидетель, я видела это много раз. — Но я собираюсь сделать выбор, потому что я не могу продолжать в том же духе.

— Ладно, Кью. Просто дай мне знать, и помни, что я здесь для тебя. Всегда.

— Спасибо тебе, Томми. За все.

— Тебе не нужно благодарить меня, Куинн. Никогда. — Он заканчивает разговор, и я проваливаюсь в кроличью нору в своей голове. Его слова напоминают мне о том, что Майер сказал мне прошлой ночью, и это заставляет меня усомниться в общественных стандартах. Потому что Трент считается лучшим типом человека. Он детектив, столп своего сообщества, и люди смотрят на него снизу вверх, в то время как Мейер предположительно преступник. Учитывая все, что делает Томми, я думаю, что он тоже, но они сделали больше хорошего, чем когда-либо делал Трент. По крайней мере, из того, что я могу сказать.

Думать об этом немного умопомрачительно, и да, я понимаю, что таким образом отвлекаю себя от мыслей о том, что делать с Трентом, но, хотя я знаю, что должна принять решение сейчас, я все еще не чувствую себя готовой.

Что мне, вероятно, следует сделать, так это принять душ, поесть, поговорить с Йен и вообще попытаться пойти на работу сегодня вечером. Сегодня воскресенье, так что ночь должна быть спокойной, но все же… Я должна приложить усилия после того, как два дня болела.

Хотя я чувствую себя чертовски неловко, потому что Мейер, вероятно, знает, почему я пряталась с тех пор, как поговорил с Томми, и я не знаю, сказал ли он Харпер правду или нет.

Да, так противно об этом думать.

Этого почти достаточно, чтобы мне захотелось продолжать прятаться, но я пережила гораздо худшее, чем несколько неловких моментов, поэтому я избавляюсь от омерзения и начинаю брать себя в руки.

После того, что, по ощущениям, меняет жизнь, и кусочка тоста, который едва утолил чувство голода, возникшее после принятия душа, я снова чувствую себя почти человеком. Страх, что Томми мог ошибаться, все еще клубится у меня в животе, но он сказал, что Трента засняли с камеры, когда мне показалось, что я его вижу.

Хотя, если это был не Трент, это заставляет меня задуматься, кто, черт возьми, это был.

Хотя для меня это не проблема. Если это был не Трент, то кто бы это ни был, скорее всего, он осматривал сам клуб или просто притормозил, чтобы проверить свой телефон или что-то в этом роде.

По крайней мере, это то, что я собираюсь сказать себе в любом случае.

Я хватаю телефон и отправляю Йен сообщение, спрашивая, не хочет ли она перекусить, поскольку я "чувствую себя лучше". Я расскажу ей правду, когда увижу ее, но я знала, что если бы она знала правду с самого начала, она бы хотела быть здесь, со мной, и я не смогла бы подвергать ее такой опасности, если бы Трент знал, где я.

Мой телефон звонит, и я смеюсь, когда вижу ее ответ.

Йен

Слава богу, что все закончилось. Да, позволь мне вернуться, принять душ, переодеться, а потом поесть. Нам нужно наверстать упущенное. Ты многое пропустила на работе на этой неделе. У меня ВЕСЬ ЧАЙ.

Я

Тогда поторопись. Чай нужен мне не меньше, чем еда.

Йен

В путь!

Теперь, когда я знаю, что мы уходим, я раздвигаю шторы и проверяю погоду, прежде чем одеться. Надеваю уютный свитер с джинсами и кроссовки, натягиваю на голову шапочку, чтобы скрыть свои очень растрепанные локоны, и как только заканчиваю, в дверь входит Йен.

— Ты не выглядишь так, будто был больна. — Она приподнимает бровь, глядя на меня, когда дверь за ней закрывается, и отводит бедро в сторону, положив на него руку.

— Иди собирайся, потом поговорим. Я умираю с голоду.

Она закатывает на меня глаза, затем преувеличенно вздыхает.

— Отлично. Дай мне десять минут, мне просто нужно переодеться. Я приму душ перед работой.

Я пытаюсь не ерзать, пока жду, пока она приготовится, но терплю эпическую неудачу. К тому времени, как она снова появляется, я расхаживаю по кухне. Она смотрит на меня так, будто я сошла с ума, но я почти уверена, что потеряла рассудок давным-давно… если он у меня вообще был.

— Ты готова?

Кивнув, я беру ключи, телефон и сумочку, убеждаясь, что у меня есть все, что может мне понадобиться. Я чувствую себя взвинченной, как щенок Четвертого июля. Говоря себе, что мне просто нужна еда, мы спускаемся в вестибюль, где ждем Uber, который она нам заказала. Как только мы садимся в машину и трогаемся с места, она смотрит на меня, скрестив руки на груди, и я сглатываю.

У нее такое серьезное выражение лица, и меня переполняет нервозность, независимо от того, насколько это глупо, когда я ерзаю на стуле под ее пристальным взглядом. — А теперь выкладывай.

Мы заканчиваем закрывать Адский пейзаж — Харпер сказала, что я у нее в долгу, — а Йен все еще поносит меня за то, что я притворялась больной.

— Я могла бы тебе помочь. Тебе действительно нужно научиться доверять людям. Я понимаю, что это тяжело, потому что, ну, травма, но я не он. Черт, я переехала после того, как ты рассказала мне о нем, и я знаю, ты сказала, что сделала это, чтобы я не пострадала, но, черт возьми, я умею стрелять. Действительно чертовски хорошо. Если бы он вломился ко мне, я могла бы решить все твои проблемы.

Я заливисто смеюсь и качаю головой.

— Все так спешат просто убить его и покончить с моей проблемой.

— Я не понимаю, почему ты так быстро не приняла это решение, учитывая все обстоятельства. Мужчины, которые причинили мне боль? Да, у меня не было ровно никаких проблем с принятием решения причинить им такую же боль, какую они причинили мне и другим девушкам.

Я пожимаю плечами, потому что у меня действительно нет ответов.

— Я не знаю, что тебе сказать.

— Держу пари, если бы это была не ты, он причинил бы боль… если бы он был придурковатым бойфрендом твоей лучшей подруги, который занимался всем этим, ты бы без колебаний защитила ее.

— На самом деле у меня никогда не было лучшей подруги, — говорю я, снова пожимая плечами. — Так что я не могу точно сказать. Но, вероятно, нет.

— Это потому, что это для тебя. Ты не ставишь себя на первое место, хотя и сбежала. Ты все еще защищаешь его. Это не совсем то же самое, как ты защищала его раньше, не рассказывая людям, что он делает, но это все равно защита.

Я открываю рот, чтобы отмахнуться от нее, но снова закрываю его.

Это то, что я делаю?

Я осознаю, что у меня ужасно получается ставить себя на первое место, признавать свои собственные желания и нужду, это травма, за которую я не должна благодарить Трента, но это не делает ее менее распространенной. Кроме того, осознание этого ничуть не облегчает перемены.

Спасибо тебе, мозг, за интеллектуализацию большинства моих эмоций.

— Наверное. Я просто… убийство или что-то в этом роде, кажется немного экстремальным. Я не хочу, чтобы его кровь была на моих руках, я не уверена, что моя душа сможет носить такое пятно.

— После того, что, по твоим словам, он с тобой сделал? И я знаю, что ты даже не прикоснулась к поверхности… Я бы сказала, что убийство для него почти чересчур, но это освобождает тебя, так что беспроигрышный вариант.

— Я и не подозревала, что ты такая кровожадная, — шучу я, и она улыбается мне, когда заканчивает проверять последнюю кассу.

— О, обычно я предоставляю это Рори, но я не прочь пролить кровь, когда это необходимо.

— Рори? — Спрашиваю я, и она смотрит на меня так, словно я сошла с ума.

— Левая рука Мейера? Ты действительно не знакома с Рори? Ты здесь уже около шести месяцев.

— Определенно, нет. Кроме того дня, когда у меня был приступ тревоги, я тоже не видела Хантера — хотя, на самом деле, я не видела его в тот день из-за, ну, паники. И я видела Мейера всего дважды. Просто не думала, что они здесь часто бывают.

— Я думаю, они были заняты больше, чем обычно, — беспечно говорит она, но что-то в ее шоке кажется мне странным, как будто она ерзает, но я не обращаю на это внимания. Мне не нужно знать боссов, и знаю, что она тесно с ними работает, что она знает их действительно давно, но это не значит, что мне нужно их знать.

Честно говоря, каким бы очаровательным ни был Мейер, я не думаю, что в моей жизни снова могли бы появиться такие мужчины. Конечно, из того, что я видела, кажется, что они используют свою силу во благо, но Йен подразумевала кое-что из того, что они делают, и я знаю, какое насилие это сопровождает.

Я больше никогда не хочу насилия или жестоких мужчин в своей жизни.

Это все, что я когда-либо знала, я и так далеко зашла от этого, что с таким же успехом могла бы упасть с края обрыва вместе с этим. Этот уголок моего мира предназначен для безопасности, и на данный момент так оно и есть. Не хочу возвращаться к той жизни.

— Ты готова идти? — Спрашивает Бобби, выходя из зала к главному выходу из Адского пейзажа.

Я смотрю на Йен, которая кивает, хватая свои вещи. — Да, мы закончили. — Я оглядываюсь на Йен и спрашиваю:

— Ты проверила офисы?

— Да, Мейер ушел несколько часов назад, мы здесь последние.

Я беру свои вещи из-за стойки, дважды проверяя, есть ли у меня ключи от Harper's. — Потрясающе. Тогда да, пошли. Я скучаю по своей кровати.

— Лука собирается подвезти нас домой, — говорит Йен, стуча по своему телефону, пока мы идем к выходу. Я почему-то еще не встретила Луку, но она, кажется, счастлива, так что кто я такая, чтобы что-то оспаривать?

— Ты уверена? Если ты снова останешься у него, я могу просто вызвать Uber.

Она останавливается как вкопанная и смотрит на меня.

— Как будто я так скоро снова отпущу тебя одну домой. Заткнись нахуй.

Я просто ошеломленно моргаю, глядя на нее, а затем смеюсь.

— Да, я думаю, это справедливо.

Бобби ждет нас у выхода, и как только мы закрываемся, он остается с нами, пока не подъезжает Лука. — Увидимся, леди, завтра.

— Спокойной ночи, Бобби! — Я окликаю его, и он поднимает руку, чтобы помахать на прощание, когда Йен открывает дверцу машины. Я открываю заднюю дверь и проскальзываю на сиденье, стараясь не чувствовать неловкости из-за того, что в передней части машины происходит большая переделка КПК.

Играя со своим телефоном, чтобы скоротать время до их расставания, я стараюсь не обращать на них внимания, пока Йен не хихикает на переднем сиденье.

— Лука, это Куинн. Куинн, Лука.

Я поднимаю взгляд и улыбаюсь блондину на водительском сиденье.

— Привет.

Он просто кивает в ответ, его взгляд быстро скользит по мне, прежде чем вернуться к Йен.

— В твою квартиру, потом в мою?

— Да, пожалуйста, — отвечает она, и он берет ее руку, целует внутреннюю сторону запястья, прежде чем положить себе на бедро и отъехать от тротуара.

Часть меня чувствует легкую ревность. У меня никогда такого не было. Этот мягкий, немного собственнический, но в хорошем смысле альфа-энергичный парень. Лука излучает все это, когда движется сквозь поток машин, положив одну руку на руку Йен, а другую на руль.

Я перестаю наблюдать за ними, чувствуя себя полной дурой, и смотрю в окно, наблюдая, как мимо нас проплывают огни города. Вскоре мы останавливаемся перед зданием, и я прощаюсь с ними обоими, благодарю Луку, а затем чувствую себя по-настоящему счастливой, что выхожу из машины.

Не то чтобы я хотела быть неблагодарной, но быть третьим лишним — это не мое представление о хорошем времяпрепровождении. Я захожу в вестибюль, когда Эрик открывает передо мной дверь, и направляюсь прямиком к лифту, не обращая никакого внимания на то, что меня окружает. Очевидно, повышенная бдительность в последние несколько дней сделала меня неряшливой, потому что я налетаю прямо на кого-то и чуть не падаю плашмя на задницу.

— Мне так жаль, — говорю я, поднимая глаза и обнаруживая, что Горячий Лифтер смотрит на меня сверху вниз, его рука на моей руке удерживает меня на ногах.

— Нам нужно прекратить встречаться подобным образом, — говорит он с усмешкой, и я чувствую, как жар поднимается по моей груди и поднимается к горлу.

— Ты вернулся. — Я съеживаюсь в тот момент, когда слова срываются с моих губ.

— Да, из-за дел мне пришлось уехать из города на несколько месяцев. — Он убирает от меня руку, когда понимает, что я не собираюсь падать, и часть меня скучает по его прикосновению. Хотя это может быть просто потому, что мы собираемся ехать в лифте, где он снес мне крышу, и у меня не было секса с той ночи.

Это определенно может быть так.

— Но теперь я вернулся.

Лифт звякает, и двери открываются. Он машет мне, заходя, затем следует за мной, и я не знаю, кажется ли мне, но я чувствую, что собираюсь вылезти из своей кожи, снова оказавшись здесь с ним.

Я не понимаю, откуда такая реакция, поэтому складываю руки вместе и прислоняюсь к стене. Он ничего не говорит, просто наблюдает за мной всю дорогу с улыбкой на лице. Когда мы добираемся до нашего этажа, он выпускает меня первой и остается на шаг позади, пока я не дохожу до своей двери. Я отпираю ее и захожу внутрь, оборачиваясь только для того, чтобы попрощаться, когда вместо этого нахожу его стоящим в дверях.

— Не думай, что я забыл об этом в другой раз, Ангел.

Я моргаю, глядя на него, на минуту остолбенев.

Он улыбается и выходит обратно в коридор.

— Не прямо сейчас, но скоро мы повторим. Увидимся. Я подожду здесь, пока ты не запрешь дверь.

Я просто киваю, потеряв дар речи, и закрываю дверь, запирая все замки и опираясь на нее, когда заканчиваю.

— Просто не забудь сказать — «да», в следующий раз, Ангел, — слышу я через дверь, и мое сердце учащенно бьется.

Совершенно не так я представляла себе окончание своей ночи.