Секреты, которые мы храним

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Прошло две недели с тех пор, как мне показалось, что я видела Трента, и я потихоньку начинаю снова расслабляться. Томми проверил и сказал мне, что за ним наблюдают, так что, если он сделает шаг, мы узнаем об этом раньше, чем он это сделает.

Очевидно, это не значит, что он не знает, где я, это просто означает, что он не придет за мной прямо сейчас. Но я принимаю маленькие победы и пытаюсь продолжать жить своей жизнью. Хотя преодолеть это нелегко, даже с помощью терапии, которую я сейчас заканчиваю.

Томми настоял на том, чтобы я перенесла мой вид онлайн-терапии на личные встречи с профессионалом несколько раз в неделю. Сказал, что беспокоится обо мне и что это следующий шаг. Я не стала с ним спорить, поэтому мы нашли психотерапевта, и он проверил все до единого, чтобы убедиться, что ей можно доверять. Я прихожу сюда последние две недели, и это было нелегко. Я приходила четыре раза в неделю, но мы только что договорились сокращать до двух раз в неделю, теперь, когда у нее есть представление о моей предыстории.

Ну, на самом деле, она хотела, чтобы я продолжала приходить четыре раза в неделю, но от мысли о счете, который настоял оплатить Томми, у меня слезятся глаза, поэтому я настояла, чтобы мы опустили это.

Постоянный пересмотр всего, что происходило на протяжении всей моей жизни, определенно помогает в некоторых аспектах. Хотя я всегда отдавала себе отчет в том, почему я веду себя так, как поступаю, по большей части, когда мне говорят, что это не моя вина, и что это реакция на травму… и почему-то это приносит облегчение. Почти подтверждение. Тот факт, что есть небольшая часть меня, которая считает, что я не заслуживала — и до сих пор не заслуживаю — лучшего, чем то, как относились ко мне мои родители, чем то, как обращался со мной Трент. Та же часть, которая, вероятно, не хочет смерти Трента, потому что, ну, он не всегда был ужасным, и, возможно, я действительно раскрыла эту его сторону. Та самая, маленькая, поврежденная часть, которая, возможно, все еще как-то привязана к нему.

Сейчас я нахожусь в процессе осознания этого, и я никогда не думала, что у меня будет домашнее задание от психотерапевта, но такие частые встречи с моим психотерапевтом определенно подталкивают меня к двери, которую я не знаю, готова ли я еще открыть. Но детские шаги. Гигантские, детские шаги.

Да, я противоречу, я знаю.

Поездка на Uber домой не занимает много времени, и я застаю Йен за просмотром какого-то реалити-шоу о встрече с любовью всей своей жизни в капсуле, где вы их не видите, но все равно слышите друг друга, и закатываю глаза.

— Не суди меня, — кричит она, даже не поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня. — Я слышу твое суждение даже отсюда. Это бессмысленный побег в лучшей форме, и мне это нравится. Я имею в виду, на самом деле, кто идет на телевидение, чтобы найти любовь всей своей жизни? Ты можешь себе представить?

— Не совсем, — отвечаю я, открывая дверцу холодильника, и вздыхаю.

Нам действительно нужно начать вести себя взросло должным образом и действительно ходить за продуктами, а не питаться чипсами, соусами и едой навынос.

Но тогда, я думаю, личная встреча тоже прошла не очень хорошо для меня, так что кто я такая, чтобы бросать тень на то, как они выставляют свою жизнь напоказ на всеобщее обозрение? Я просто не могу представить, что моя личная жизнь будет показана в шоу на всеобщее обозрение. — Дрожь пробегает по моей спине, когда я встаю и закрываю холодильник.

— Ни в коем случае.

— То же самое, но это увлекательно. Суди сама, но я гарантирую, что если бы ты села и посмотрела хотя бы один эпизод со мной, ты бы попалась на крючок, мой друг. На крючке.

Я смеюсь над ней, хватая пакет чипсов из буфета и опускаясь на диван рядом с ней.

— Я не знаю об этом.

— Ага. Ты узнаешь. Как прошла терапия? Или мы все еще не говорим об этом? — спрашивает она, протягивая руку и беря горсть чипсов из пакета. Я бросаю на нее косой взгляд, потому что это мое любимое блюдо, но не обращаю на это внимания.

— Все в порядке. Все еще просто разговариваю, пока она кивает и слушает, издавая звуки то тут, то там, когда записывает заметки. Она считает, что мне следует пойти в спортзал, начать прививать здоровые привычки в свой образ жизни. Я рассказала ей о занятиях по самообороне, и она сказала, что это для начала, но это всего лишь раз в неделю, а она думает о четырех-пяти занятиях в неделю.

— Четыре-пять раз в неделю? Эта сучка так часто ходит в спортзал? — Йен усмехается, и я не могу удержаться от тихого смеха над ней.

— Скорее всего, нет, но она, вероятно, не так сломлена, как я.

— Мы все немного сломлены, — отвечает Йен, пожимая плечами. — Важно то, как ты снова берешь себя в руки.

Я молчу и ловлю себя на том, что теряюсь в ее дурацком шоу, как она и предупреждала, и мысленно ругаю себя за то, что втянулась.

— Наверное, нам стоит съесть что-нибудь более существенное, чем чипсы, перед работой, — говорит Йен, когда серия заканчивается, и она проверяет свой телефон. — У нас примерно четыре часа. Этого времени достаточно, чтобы собраться и захватить еду. Ты готова?

В животе урчит так громко, что хочется умереть. Наверное, стоило поесть сегодня утром, но я воздержалась от этого, думая о своем дне.

— Я собираюсь сказать «да».

Она хихикает мне, выключая телевизор.

— Ладно, собирайся и помни, что мы договорились встретиться завтра. Никаких отступлений.

Я стону, потому что совсем забыла. Тусоваться так часто, хоть и весело, но утомительно. Я скучала по этой жизни, когда мне было чуть за двадцать, потому что, ну, Трент. Но я думаю, что, возможно, Йен пора вернуться в свою квартиру, а мне пора притормозить с ночными прогулками. Но это разговор для другого дня.

— Прекрасно, прекрасно. Но тебе лучше накормить меня как следует.

Она подмигивает мне и снова смеется.

— Когда это я тебя подводила?

— Мы должны пойти в "Лайдж Ап"! — Восклицает Тара, и Амелия, Белль и Софи полностью соглашаются. Йен выглядит взволнованной, и я понятия не имею, что такое "Лайдж Ап", так что у меня нет права голоса.

— Наверное, нам не стоит этого делать, — говорит Йен, но это звучит не очень убедительно, и она не так уж сильно сопротивляется. Я не могу не задаться вопросом, что творится у нее в голове.

Официанты убирают последние тарелки с нашего стола в Bonsai, оставляя только набор коктейлей, с которыми мы работаем.

— Что такое "Лайдж Ап"? — Спрашиваю я, и четыре пьяных голоса доносятся до меня возбужденным бормотанием. Я почти поняла, что это новый клуб, который только что открылся и что, по-видимому, это то место, где нужно быть.

Я действительно слишком стара для этого.

— Ииии, — продолжает Белль. — Лука управляет заведением, поэтому он может внести нас в список, чтобы мы попали туда! — Я бросаю взгляд на Йен, которая выглядит так, словно хочет заползти под стол. Может быть, мне следовало подробнее расспросить о Луке, но она сказала, что это несерьезно, и она просто развлекалась…

— Ладно, что ж, меня устраивает все, что угодно.

— Четыре голоса против одного, Йен, — восклицает Тара, показывая язык моей подруге, которая вздыхает, прежде чем позвать официанта.

— Текилу, двойную, по кругу, пожалуйста. — Официант кивает и убегает, а я сижу и размышляю, что происходит с Йен. До сих пор с ней все было в порядке весь вечер. — Хорошо, я поговорю с Лукой, чтобы он включил нас в этот список.

— Даааа! — Софи визжит, когда Белль хлопает в ладоши, а Амелия залпом выпивает коктейль, стоящий перед ней.

— Да, да, мы можем пойти, — мы с Йен искоса поглядываем на нее, молча пытаясь спросить, в чем дело, но она пожимает плечами и выпивает коктейль, стоящий перед ней, одним глотком.

Думаю, я попробую спросить позже.

— По-моему, звучит неплохо, — говорю я сидящим за столом, беру коктейль для себя и залпом выпиваю его, потому что, хотя я и не хочу быть пьяной, мне также нужно немного выпить, чтобы почувствовать себя ‘нормальным’ человеком, а не тем беспокойным, подверженным стрессу беспорядком, каким я была последние несколько лет. Возможно, прошло несколько недель с тех пор, как я испугалась мысли, что Трент нашел меня, и в основном справилась с этим, но я постоянно хожу по линии выпивки, чтобы расслабиться, но не пью так много, чтобы совершить какую-нибудь глупость, если Трент все же появится.

Ах, как приятно быть собой.

Но я уверена, что, зная, чем она занимается, Йен не потащила бы меня туда, где у меня могли бы возникнуть проблемы. Я доверяю ей, она столько раз доказала это за последние несколько месяцев. Ей не нужно было переезжать ко мне или нянчиться со мной последние несколько недель. Ей не обязательно связываться со мной, когда она уезжает на ночь или две, но она это делает.

Я думаю, вот на что похоже иметь друга.

Я переориентируюсь и понимаю, что они все говорили о "Лайдж Ап", а я все это пропустила, но на стол подают порции текилы, и я беру свою с солонкой и ломтиком лайма, принимая участие в обряде перед тем, как выпить порцию.

Следуют новые шоты, и я начинаю отказываться после трех, но каким-то образом все равно делаю еще два, прежде чем мы садимся в Uber и направляемся в клуб. Мир немного размыт, но не настолько, чтобы я беспокоилась. Тем не менее, у меня есть это сияние, которого я давно не ощущала.

Сияние забвения, освобождения.

Быть свободной.

И для разнообразия я полагаюсь на это. Что может произойти, если отпустить на одну ночь?

Хотя я уверена, что это, вероятно, говорит текила, я уже несколько месяцев говорю, что хочу жить, а не просто выживать. Такое ощущение, что это часть всего этого. Провести обычный вечер вне дома, как обычный человек двадцати с чем-то лет, и, возможно, не оставаться такой строгой все это время из-за возможных последствий. Я имею в виду, в прошлый раз, когда я немного расслабилась, я встретила Горячего Парня из лифта…

Определенно неплохой исход. Кроме того, что худшего может случиться?

Поездка занимает больше времени, чем следовало бы, из-за пробок в городе, и Йен большую часть пути не отрывается от телефона, поэтому я погружаюсь в атмосферу вечеринки вместе с остальными. Когда мы подъезжаем, один из швейцаров подходит к машине и открывает нам дверцу. Когда я вижу Луку, я понимаю, что Йен, должно быть, сказала ему, в какой машине мы будем.

Посмотри, как к нам относятся с почетом.

Мы практически вываливаемся из машины, смеясь над последней историей Белль о ее отношениях с клиентом — все, что я слышу, это кнуты, наручники и пристрастие к еде и пердежу, — прежде чем нас проводят внутрь клуба. Дымка текилы заслоняет то, что я обычно принимаю, и нас сопровождают в VIP-секцию и отводят кабинку.

Кабинка, в которой уже есть подставка для льда с бутылками шампанского, водки, виски и текилы, а также бокалы, выстроенные на полках на стене.

Ну и черт. Это место действительно вызывает совершенно другие впечатления.

Софи берет шесть рюмок и наливает текилу, вручая по рюмке каждой из нас.

— За то, чтобы быть молодыми и красивыми!

Я выпью за это. Поднимаю свой бокал и делаю вдох, прежде чем опрокинуть свой шот. Этот раздражающий разумный голос в моей голове снова спрашивает, хорошая ли это идея. Иногда мне кажется, что у меня раздвоение личности, потому что я хочу быть здесь и получать удовольствие, но также… голос.

Я запиваю его второй порцией текилы, которую протягивает мне Софи, когда песня "Oh My God" от Usher и Will.I.Am начинает играть, и я возвращаюсь к своим восемнадцати годам.

— Черт возьми, мне нравится эта песня! — Тара визжит и вскакивает на ноги. Она берет меня за руку и выводит из кабинки, остальные следуют за нами на танцпол.

Я позволяю своему телу отдаться ритму песни, позволяя музыке омыть меня, текила впервые за долгое время заставляет меня чувствовать легкость в теле и в голове, и я просто танцую, не заботясь ни о чем на свете.

Эта песня — мой джем! Я давно не чувствовала себя такой свободной… никогда. Поднимая руки над головой, я покачиваю бедрами в такт, запрокидывая голову и распуская волосы каскадом назад, пока мое тело раскачивается.

Это то, что я так долго искала.

Благодаря этому, тому, что происходит сейчас, — годы страха которые я пережила, долгие месяцы побегов, — почти стоят того.

Моя жизнь должна была быть такой с самого начала, но я наконец свободна и собираюсь прожить свою жизнь именно так, как хочу.