Сельва

РОМАН «СЕЛЬВА» В ТВОРЧЕСТВЕ ФЕРРЕЙРЫ де КАСТРО

Когда в начале мая 1930 года в Португалии был опубликован роман «Сельва», принадлежащий перу молодого журналиста Жозе Марии Феррейры де Кастро, никто, и, наверное, меньше всех сам автор, не предполагал, что книга эта не только принесет ему мировую известность, но и станет, по выражению Жоржи Амаду, «классическим произведением современной литературы».

Книга Ж.-М. Феррейры де Кастро поистине обошла весь свет. Она переведена на четырнадцать языков. Начиная с 1938 года «Сельва» пять раз издавалась во Франции в превосходном переводе Блеза Сендрара; трижды печаталась в Германии и Бельгии. Двадцать одна страна — США и Канада, Испания и Голландия, Англия и Норвегия, Швеция, Швейцария, Чехословакия, Югославия, Болгария, Румыния и т. д., — такова «географическая карта» ее распространения. И если добавить к этому, что на родине Феррейры де Кастро к 1974 году было опубликовано двадцать шесть изданий «Сельвы», хотя обычно уже три или четыре тиража свидетельствуют об исключительном успехе писателя, то, пожалуй, не будет преувеличением утверждать, что пока это самый популярный среди читателей роман, когда-либо написанный португальским автором.

В чем же причина столь счастливой судьбы «Сельвы»? И почему португальский романист обратился к бразильской тематике, сумев так глубоко проникнуть в сущность жизни чужой страны, в таинственный и неприступный мир амазонской сельвы, что сами бразильцы считают это произведение достойным соперником знаменитых «Сертанов» своего соотечественника Эуклидеса да Куньи? Ведь, но словам Жоржи Амаду, лишь после появления книги Феррейры де Кастро «Амазония обрела реальное измерение в литературной географии».

Ответить на эти вопросы поможет биография Ж.-М. Феррейры де Кастро, своей красочностью и необычностью напоминающая роман.

Жизнь создателя «Сельвы» интересна не только как пример мужества и упорства в борьбе за существование; в ней кроется объяснение истоков и идейно-тематического содержания всего его творчества. Книги Феррейры де Кастро более непосредственно, чем у многих других крупных романистов, связаны с личным жизненным опытом.

Жозе Мария Феррейра де Кастро родился 24 мая 1898 года в семье бедного крестьянина деревни Салгейрос. Затерянная на севере страны, эта деревушка была в конце XIX века типичным провинциальным захолустьем, оторванным от цивилизации и потому сохранившим в неприкосновенности многовековые народные традиции. Через всю жизнь Феррейра де Кастро пронес воспоминания о родном крае, «незабвенной ласковой земле, что словно смотрит на нас в кроткой задумчивости», о прозрачной голубой воде речушек и ручейков с окаймленными ольхой берегами. Но уже в двенадцать лет, едва успев закончить приходскую школу, Жозе Мария покидает Португалию: после смерти отца мать осталась с четырьмя детьми без всяких средств к существованию.

7 января 1911 года подросток отправляется в длительное и опасное путешествие в Бразилию. Несколько недель он, как и главный герой «Сельвы» Алберто, провел в городе Белене, пока случайный покровитель, которому вскоре наскучили благодеяния, не отослал его в сельву, служащим на склад. Пароходом «Жусто Шермон» он прибыл на каучуковую плантацию-серингал Параизо и поселился в бараке Тодос-ос-Сантос (напомним, что именно там происходит почти все действие романа) — совершенно такой же маршрут автор заставит впоследствии проделать и Алберто.

Многим португальцам Бразилия казалась «землей обетованной», где они без труда найдут свое «Эльдорадо». Но действительность опровергала эти наивно-радужные мечты. Около четырех лет провел в сельве на берегу реки Мадейра юный Жозе Мария, и, по его собственному признанию, не было ни одного дня, чтобы он не мечтал о побеге. Но, несмотря на муки одиночества, на страх перед величественной, грозной, природой, он не падает духом. В четырнадцать лет Феррейра де Кастро впервые начинает заниматься литературным творчеством. «Сельва» — не первое его произведение о Бразилии: и ранние, еще незрелые работы, изъятые потом взыскательным автором из Полного собрания сочинений, и роман «Эмигранты» также посвящены ей. «Я уехал в Бразилию двенадцати с половиной лет и вернулся в Португалию двадцати одного года. Мой характер сформировался под влиянием бразильского национального характера, и этим все сказано… Я многим обязан Бразилии. Достаточно упомянуть, что у ее народа я научился любить себе подобных, и считаю это наивысшим достижением своей жизни», — признавался писатель.

Подобно А. М. Горькому, он переменил в молодости много профессий, странствовал по свету, нередко голодал, и его «университеты» в Бразилии дополнило знакомство с профсоюзным движением рабочих, с социалистическими идеями, убежденным сторонником которых Феррейра де Кастро оставался всю жизнь.

Начало творческого пути было для него тернистым: писатель-самоучка, он обращается к журналистике и время от времени публикует в газетах заметки, статьи, рассказы. Вернувшись в 1919 году на родину таким же бедняком, как уехал, Ж.-М. Феррейра де Кастро сотрудничает в столичной прессе, печатая свои репортажи, хроники, небольшие повести, пока наконец, после выхода в свет «Эмигрантов» и особенно «Сельвы», к нему не приходит всеобщее признание.

Какова же была обстановка в Португалии накануне вступления Феррейры де Кастро в литературу?

Непосредственно после первой мировой войны в португальской поэзии и художественной прозе происходят значительные изменения, позднее приведшие к возникновению новых литературных направлений. Старые, казавшиеся непогрешимыми методы реалистов прошлого столетия исчерпали себя, традиционные формы искусства выродились в свою прямую противоположность: регионализм превратился в изысканные, стилизованные описания «народной жизни», ничего общего не имеющие с действительностью; мудрая, проникнутая иронией сердечность Эсы де Кейроша сменилась слащавой сентиментальностью его подражателей. Бурно расцветшие в конце XIX века неоромантизм и символизм постепенно утратили источники своего вдохновения. В стране воцарилась атмосфера провинциальной косности и всеобщего разочарования, связанного с крахом республиканских иллюзий.

Кризис реализма в Португалии первой четверти XX века, который впадал то в скрупулезное бытописательство, то в сентиментализм с его несколько расплывчатыми гуманистическими идеалами, означал в то же время, по словам критика-коммуниста Алваро Салемы, кризис литературы в целом.

Весь этот период растерянности и ожиданий характеризуется мучительным внутренним процессом — поисками новых средств и методов художественного выражения. Таким методом явился португальский неореализм, ставший единственным проводником идей, связанных с социальными и политическими преобразованиями. В Португалии, где свирепствовала цензура, все хотя бы косвенно имеющие отношение к политике литературные жанры — очерк, обзор, репортаж — фактически находились под запретом, художественная литература взяла на себя миссию публицистики. Исторические условия, в которых возник новый реализм, привели к тому, что в произведениях его представителей воплотились насущные социальные и нравственные идеи, а функции литературы как средства познания действительности значительно расширились. Этим, по-видимому, и объясняется обращение к художественным приемам, связанным с журналистской практикой.

Почему романы Феррейры де Кастро явились своего рода откровением в португальской литературе 30-х годов?

В противоположность современной ему беллетристике, базировавшейся на интроспективном анализе внутренних процессов и импульсов, Ж.-М. Феррейра де Кастро предпринял попытку создать новую разновидность романа — социологическое исследование. Книги его были новаторскими не только с точки зрения их общественной значимости и глубины идейного содержания, они сказали новое слово и в художественном отношении. Феррейра де Кастро воспользовался своим многолетним опытом журналиста, и его ранние романы стилистически нейтральной, мало индивидуализированной прозой напоминают мастерски написанные репортажи. Отказавшись от классических традиций, от утонченной изысканности стиля, он создал социальный роман, став, таким образом, провозвестником неореализма.

Появление в 1928 году романа Феррейры де Кастро «Эмигранты» — важная веха в истории португальской литературы. Это первое произведение столь отчетливой социальной направленности, раскрывающее богатые и разнообразные возможности нового реализма. Впервые в отечественной романистике предметом изображения оказалась горестная судьба лишенного родины человека. Пожилой крестьянин Мануэл де Воуса, обманутый посулами, едет в Бразилию, где испытывает еще большие, чем прежде, лишения и нужду. Он странствует на чужбине, тоскуя о близких, но не отваживается вернуться домой, у него не хватает мужества признать свою ошибку. Драма Мануэла де Воусы — коллективная драма эмигрантов, доказательство несостоятельности общественной системы, при которой бедняки в поисках куска хлеба вынуждены покидать родные края.

Однако «Эмигранты» лишь предвосхитили большую тему, задуманную автором как отражение его собственного опыта эмиграции и тяжкого труда в сельве Амазонки.

В 1929 году, всего за семь месяцев — с 9 апреля по 29 ноября — Ж.-М. Феррейра де Кастро написал свой роман «Сельва», хотя ему и приходилось ежедневно заниматься журналистской работой. Он написал эту книгу в маленьком домишке на окраине Лиссабона, где не было ни электричества, ни водопровода, при свете керосиновой лампы, словно все еще продолжал жить в дебрях Амазонии, на разномастных листках бумаги с напечатанными на обороте циркулярами для школы автомобилистов.

Писатель давно уже ощущал настоятельную потребность в создании романа из жизни серингейро, сборщиков каучука. Пятнадцать лет протекло с тех пор, как он видел в последний раз затерянный среди непроходимых лесов барак Тодос-ос-Сантос. И все же, признавался Феррейра де Кастро в «Маленькой истории «Сельвы», не проходило недели, чтобы ему не снилось, что он возвращается в сельву, «как возвращаются в тюрьму после неудавшегося побега — с поникшей головой и безжизненно опущенными руками». Вероятно, поэтому в течение многих лет он боялся обратиться к амазонской тематике, боялся «разбередить пером свои раны, подобно тому как серингейро в глубине огромного леса бередили топориками раны каучуковых деревьев», И процесс «сопереживания», нового слияния с жизнью серингалов оказался для писателя таким болезненным, что иногда, по его словам, он внезапно прекращал работу над книгой, не в состоянии больше переносить созданной воображением обстановки, а закончив «Сельву», решил долгое время вообще не писать романов.

Ошибочно было бы думать, что неореализм первого периода, к которому можно отнести и «Эмигрантов», и «Сельву», при всем его злоупотреблении патетикой и дидактизмом, не имел своей эстетической платформы. Его художественные принципы, в частности, романная техника, постоянно обновлялись и совершенствовались.

О «смутном беспокойстве и озабоченности эстетической стороной творчества», о неудовлетворенности достигнутым и о постоянном стремлении к обновлению, — разумеется, не за счет «дешевых эффектов», которыми писатель всегда пренебрегал, — свидетельствует подробный и откровенный рассказ Феррейры де Кастро в «Маленькой истории «Сельвы». Из этого рассказа очевидно, что и жанр, и изобразительные средства, и основной герой были выбраны им совершенно сознательно, после длительных размышлений и внутренней борьбы. Романист опасался, что «книга получится скучной из-за длинных описаний природы, ведь сельвы всех видов давно уже выведены в тысячах приключенческих романов, где воображение авторов, чтобы польстить поверхностному читателю, позволяет себе всяческие несообразности». В противоположность подобным авторам Ж.-М. Феррейра де Кастро решил написать книгу «с очень простым содержанием, столь реальным и естественным, чтобы сюжета даже не ощущалось. Книгу, может быть, монотонную… но честную»…

Второй роман Феррейры де Кастро об эмиграции в Бразилию во многих отношениях дополняет «Эмигрантов». На смену радостному пейзажу бразильского юга приходит угрюмо-торжественная природа севера, и если герой «Эмигрантов» оказывается на чужбине, гонимый голодом и нищетой, то центральный персонаж «Сельвы» покидает родину по политическим мотивам.

Однако при создании обеих книг перед автором стояла единая цель — «выразить страдания угнетенных, которые они испытывают на протяжении веков в поисках хлеба и справедливости».

Традиция изображения в литературе бескрайних, полных таинственности лесов Амазонии насчитывает не одно столетие. В XIX веке бразильские писатели рисовали грандиозные картины тропической природы в романтически-приподнятом стиле. В XX веке эти зарисовки в какой-то степени утрачивают свою экзотичность, но под внешне реалистической оболочкой, как правило, развертывается авантюрно-приключенческий сюжет — самые невероятные перипетии героев среди дикарей-индейцев, захватывающие дух сцены охоты на кровожадных зверей.

Правдиво запечатлеть жизнь обитателей амазонской сельвы удалось впервые лишь Феррейре де Кастро, чему во многом способствовал личный опыт писателя. Его книга — не исследование географа и не путевой дневник отважного путешественника. Это непосредственное свидетельство очевидца, неизгладимые впечатления человека, который несколько лет прожил в серингале и потому смог поведать миру об одной из самых варварских форм современного рабства.

Для творческого метода Феррейры де Кастро характерно стремление к детализации, подробному описанию как душевного состояния персонажей, так и места действия. Эта свойственная реалистической школе особенность приводит к тому, что во всех его книгах, и прежде всего в «Сельве», можно встретить много страниц, посвященных природе, пейзажу.

Амазонская сельва, фантастическое чудовище, готовое опутать своими щупальцами-лианами весь мир, задушить буйной растительностью или миазмами болот вторгшегося в ее пределы незваного гостя, постоянно присутствует в повествовании, она такой же самостоятельный персонаж, как Алберто и другие герои книги. Флора и фауна — деревья и кусты, обитатели лесов, рок и озер — не второстепенные детали, не обрамляющие сцену декорации, а полноправные участники происходящего. Человек в романе Феррейры де Кастро настолько слился с землей и водой, с тайнами и чудесами окружающей природы, что перед глазами читателя возникает огромная фреска, многоголосая симфония, в которой люди, животные, леса и вода составляют единое целое.

Даже тишина в сельве особая, озвученная множеством шорохов и шумов. Это «тишина симфонии, сотканная из миллионов далеких трелей и еле слышного лепета листвы». И подобные образы нередко встречаются в романе, будто автор поставил перед собой задачу «оркестровать» его, как партитуру музыкального произведения.

С точностью живописца удается Феррейре де Кастро передать красоту тропического леса при различном дневном освещении; то в сумерки: «Сильный, резкий, палящий свет, в час кровавых сумерек разливающийся всеми цветами радуги, словно нимб над рождающейся заново землей, пылал над рекой, рассыпая белые блики по огромному, грязному водному полотну»; то с наступлением рассвета: «Солнечный свет пронзил густоту леса и зажег теперь свои яркие лампы во всех потаенных уголках. И свет этот не был рассеянным, похожим на сверкающую пыль; солнечные лучи развешивали на деревьях драгоценные кольца и диадемы, и от их сияния веселели мрачные лики лесных принцесс». Удивительно поэтично и точно воспроизводит писатель игру светотени в сельве: «Вся сельва была сплошной фантастической и впечатляющей игрой теней и света. Солнце изливалось каскадами в любой просвет, низвергаясь вниз хаотическими стрелами, одевая в серебро стволы, ветви и листву и делая прозрачными темные уголки».

Повествование все время строится на контрасте пленников-людей и ослепительно пышной, сказочной природы; вечно зеленая, всегда одинаковая листва вызывает в памяти Феррейры де Кастро воспоминания о «старой Европе», где осенью опадают листья; пряный аромат неведомых цветов, «аромат диковинный, бесценный», никогда не сравнится, по его мнению, с запахом французских духов в затейливых флаконах.

Независимое и никому не подвластное живое существо, мир сказочной, нереальной и необузданной растительности, сельва вызывает ужас у горожанина-европейца: «Взгляд, который впервые охватывал эту «необъятную панораму, невольно отступал под тягостным впечатлением беспредельности, словно перед ним открывался мир в момент своего сотворения».

Мастерство писателя с особой силой проявляется в его умении воссоздать постоянную настороженность, ощущение смутной угрозы, которое владеет узниками сельвы, охватившей их удушающим кольцом: «Сельва господствовала над всем. Здесь было ее царство; ее могущество и необозримость подавляли все и вся. Здесь человек, простой спутник в лабиринте загадок, вручал свою жизнь властительнице-сельве». Удерживая серингейро в этой зеленой тюрьме, природа не скрывает своей враждебности, неизведанные дебри словно предупреждают, что готовы покарать каждого, кто посягнет на их тайну.

В зарослях тропического леса живет племя неустрашимых и загадочных, как он сам, индейцев-паринтинтинов; мирным сеаренцам, жителям штата Сеара, «они кажутся страшнее ягуаров», ведь белые — смертельные враги паринтинтинов: прежде земли серингала Параизо принадлежали индейцам, и они безжалостно мстят захватчикам, убивая их и устраивая воинственные пляски вокруг отрезанных голов. Индейцы-паринтинтины были знакомы Феррейре де Кастро не понаслышке, он видел их в сельве собственными глазами: «Эти индейцы вызывали во мне страх. Почти ребенок, оказавшийся в совершенно новой обстановке, я ходил по тропинкам, что вели к лачугам бедных сеаренцев… разбросанным среди зарослей густого кустарника, далеко друг от друга, и постоянно ожидал, что паринтинтины выскочат из чащи с луками и стрелами наготове, в мгновение ока набросятся на меня, отрежут голову и скроются в лесу, и тогда вновь воцарится сумрачное молчание леса, которое само по себе приводило меня в трепет». («Маленькая история «Сельвы»).

Тем же взволнованным тоном, каким он говорит о грозной красоте Амазонии, Ж.-М. Феррейра де Кастро рассказывает и о населяющих ее людях — метисах-кабокло, сеаренцах, португальских эмигрантах. «Сельва» — не только захватывающий, временами заставляющий содрогаться от ужаса роман, но и своего рода социологическое исследование, раскрывающее во всей ее чудовищной реальности трагедию серингейро, которые живут на каучуковых плантациях в нечеловеческих условиях и, несмотря на самоотверженный труд, в конце концов все же попадают к хозяину в кабалу, потому что долги их постоянно увеличиваются.

Как и в «Эмигрантах», Феррейра де Кастро не скрывает здесь своего сочувствия к наивным и доверчивым португальским переселенцам: «И вот нежданно-негаданно этот бедняга, уцелевший после доброго десятка лет, которые он провел в сельве, борясь с неутомимой природой, чтобы заработать денег на возвращение, — оказывался ни с чем, часто даже не понимая, как же его обобрали. Снова нищий, с неотступной тревогой о семье и о своем клочке земли там, на родине, он, заглушив в душе тоску и горестное сознание впустую потраченного времени, возвращался на плантацию без гроша в кармане, как и тогда, когда он впервые попал в Бразилию».

Однако интонация писателя меняется до неузнаваемости, стоит ему завести речь о хищных и наглых авантюристах, «птицах славы и разбоя», обманом наживающих огромные состояния, обо всем этом «Эльдорадо», «питающемся кровью, которую несчастные парии превращали в золото в таинственных дебрях сельвы».

В «Сельве» затронуты и специфически бразильские проблемы, в частности, расовая проблема. В образе вольноотпущенника Тиаго, в сцене пожара, обретающей значение символа, воплощены идеи писателя о всеобщем равенстве между людьми. «Негр свободен, он тоже человек», — провозглашает Тиаго. Параллельно с трагической участью сборщиков каучука через всю книгу лейтмотивом проходит и другая тема — «исход» голодающих жителей сертана, вынужденных из-за засухи покидать родные места. «Землю, которая убивает от недостатка воды», они меняют на «землю, убивающую потому, что в ней слишком много воды», — с горечью замечает писатель.

Сценки из обыденной, повседневной жизни — вечеринка у кабокло, бразильские танцы и обряды — все это помогает созданию местного колорита, хотя писатель нигде не злоупотребляет экзотикой, крайне сдержанно, с недомолвками рисуя натуралистические эпизоды, и даже такой выигрышный, с точки зрения авторов приключенческих повестей, материал, как нападение на серингейро индейцев-паринтинтинов, подает скупо, без ужасающих подробностей, лишь констатируя факт.

Обычная для романов любовная история в «Сельве» отсутствует, фабулу книги составляет столкновение молодого португальца Алберто с величественной, но жестокой сельвой Амазонии и бесчеловечными условиями существования на каучуковых плантациях.

Основного героя «Сельвы» Феррейра де Кастро выбрал не сразу. В первом варианте романа это был рабочий, который во время забастовки бросил бомбу, и теперь ему приходилось скрываться от преследований полиции сначала в городе, затем в амазонских лесах, — впоследствии писатель воспользовался этим персонажем для своего последнего романа на бразильские темы — «Высший инстинкт», заимствовав его историю для создания образа социалиста Жарбаза. Но для «Сельвы» она показалась ему слишком романтичной, а герой «без противоречий и странностей», уже имеющий четкое представление о социальной несправедливости, фигурой надуманной и нежизненной. Поэтому Феррейра де Кастро предпочел менее «идеального» протагониста, который, по мере того как развивается действие, тоже мог бы развиваться и эволюционировать.

Двадцатишестилетний студент юридического факультета Алберто должен бежать из Португалии, поскольку он, убежденный монархист, принимал участие в антиправительственном восстании в Монсанто. Этого политического изгнанника, утонченного сноба-интеллигента, и в диких лесах пытающегося сохранить привычку носить крахмальный воротничок и отутюженные брюки со «стрелками», перевоспитывает сама жизнь, разрушая его превратные представления о человечестве. По необходимости сделавшись серингейро, он остро ощущает одиночество, оторванность от цивилизации и, подобно своим единомышленникам, «врагам равенства и защитникам элиты», как характеризует их автор, не верит в возможность переустройства жизни. Алберто испытывает отвращение к новым товарищам, презрительно называя их париями, дикарями, простодушным стадом: «…есть ли душа у этих грубых, бессловесных людей, которые заполонили мир своим невежеством и которые толпой распяли красоту и все возвышенное, что было в ней заключено?»

Но со временем он привыкает к окружающим, в чем немалую роль сыграла его дружба с мулатом Фирмино, и становится совершенно иным человеком, «что-то в нем словно родилось заново». Сопоставляя свои прежние политические идеалы с реальной действительностью, наполненной человеческими страданиями и борьбой, Алберто постепенно осознает ограниченность этих идеалов. Ему становятся понятными причины многих преступлений, совершаемых бедняками, и, сочувствуя униженным и оскорбленным, он отказывается быть обвинителем, о чем в свое время мечтал, будучи юным честолюбивым студентом. Пробуждением гражданской совести у Алберто, его поисками всеобщей справедливости и заканчивается «Сельва».

Как же в дальнейшем развивалось творчество Ж.-М. Феррейры де Кастро и явилось ли его обращение к бразильской тематике случайностью или внутренней необходимостью?

В последующих романах, посвященных португальской действительности — «Вечность» (1933), «Холодная земля» (1934), «Буря» (1940), — Феррейра де Кастро продолжает совершенствовать новую разновидность романа — социологическое исследование.

У него возникает замысел создать широкое полотно, «Биографию XX века», чтобы «представить будущему точную панораму нашего времени», поскольку «только литература может быть правдивым зеркалом общественных настроений эпохи».

Однако обстановка в стране ухудшается, угроза фашизации становится реальностью, и все это пагубно отражается на литературном труде, на возможности свободно выражать свои мысли. Поэтому он прерывает задуманный цикл романов и откладывает до лучших времен уже законченную книгу «Интервал», действие которой происходит во время Гражданской войны в Испании. Впрочем, еще в 1936 году Ж.-М. Феррейра де Кастро принял решение не публиковать свои произведения в португальской прессе, пока не будет отменена цензура. Но от мысли об издании «Интервала» он не отказался. «При жизни или после моей смерти «Интервал» все равно будет напечатан», — утверждал писатель в одном из последних интервью (от 20 апреля 1973 г.).

В 1937 году Феррейра де Кастро отправляется в кругосветное путешествие и в том же году создает книгу-репортаж «Маленькие миры и древние цивилизации», а с 1940 по 1944 год пишет своего рода отчет о поездке — «Вокруг света».

Этот добровольный уход от насущных проблем современности длился несколько лет. Только в 1945 году, после разгрома гитлеровского фашизма, в атмосфере оптимистических надежд и больших ожиданий Ж.-М. Феррейра де Кастро вновь обращается к художественной литературе. Вышедший через два года из печати роман «Шерсть и снег» (русский перевод 1959 г.) явился одним из самых значительных достижений португальского неореализма.

Появление романов Феррейры де Кастро «На повороте» (1950) и «Миссия» (1954), свидетельствующих о его способности к постоянному обновлению тематики и изобразительных средств, ознаменовало новый этап не только в творчестве самого писателя, но и в развитии всей португальской литературы: от романа — социологического исследования был сделан переход к роману психологическому.

В романе «На повороте», воспроизводящем лихорадочную обстановку первых лет Испанской республики накануне гражданской войны, дается тонкий и убедительный анализ душевных переживаний ветерана социалистической партии Альваро Сориано, который, постепенно утрачивая веру в прежние жизненные идеалы, готов под нажимом внешних обстоятельств перейти в лагерь противника. Все же, после мучительных раздумий и ожесточенных споров с бывшими соратниками, он отказывается от политической деятельности, не предав свои убеждения и товарищей по партии.

«Миссия» также служит доказательством эволюции художественного метода Феррейры де Кастро. Все повествование, почти лишенное описаний внешней среды (французская деревушка и монастырь, подвергающиеся в июне 1940 года бомбардировкам немецкой авиации), сводится к морально-этическому конфликту, проблеме совести, психологическому исследованию персонажей, их манеры поведения, характеров, темперамента.

В 1968 году, после многолетнего перерыва, выходит последний роман Ж.-М. Феррейры де Кастро — «Высший инстинкт». И хотя сорок лет отделяют этот роман от «Эмигрантов» и «Сельвы», писатель вновь выбирает местом действия тропические леса Бразилии, мысленно возвращаясь в тот край, воспоминания о котором он хранил в памяти всю жизнь. «Амазонии я отдал много лет жизни и еще больше души», — признавался Феррейра де Кастро в авторском введении — «Портике» — к «Высшему инстинкту». Поэтому, несмотря на то, что романиста всегда отпугивала возможность случайных повторений и он, по собственному признанию, «всегда предпочитал новую литературную территорию для каждого нового романа», Ж.-М. Феррейра де Кастро вновь обращается к прежней тематике, к прежним героям и в первую очередь к индейцам-паринтинтинам.

Тем не менее, если в «Сельве» индейцы — эпизодические персонажи, выполняющие функцию одушевленного «местного колорита», в «Высшем инстинкте» они уже становятся коллективным героем, главным действующим лицом, целью и смыслом всего повествования. Образ этого коллективного героя по сравнению с «Сельвой» заметно эволюционировал. Из беспощадных мстителей, готовых любыми средствами отстаивать свою свободу, паринтинтины превращаются в обыкновенных людей — загнанных туземцев, стоящих на низшей ступени общественного и нравственного развития, по ту сторону добра и зла.

Эпопея усмирения воинственного племени паринтинтинов и предпринятая для этого в 1922 году экспедиция Кандидо Рондона — такова идейно-сюжетная канва романа. В основу его положены подлинные исторические факты, и наряду с вымышленными персонажами в нем выведены реальные прототипы, например, помощник Рондона — Курт Нимуэндажу́, ученый-естествоиспытатель и лингвист.

Главный этический конфликт романа заключается в постоянном противоречии между естественным инстинктом самосохранения, «высшим инстинктом», по определению автора, и действенным гуманизмом, способностью на самопожертвование. Девизом экспедиции было: «Пусть мы погибнем, но не совершим убийства», и Рондон запрещал стрелять в паринтинтинов даже при самозащите. На примере нескольких совсем несхожих друг с другом по взглядам, уровню культуры и моральному облику участников экспедиции Феррейра де Кастро показывает, как они проходят это мучительное испытание, постепенно преодолевая «высший инстинкт» и проникаясь идеями гуманизма и общечеловеческой солидарности.

Мысль о необходимости гуманного подхода к людям, независимо от расовых и социальных различий, лейтмотивом проходит через все творчество писателя, доказывая его близость к идейно-эстетической программе неореалистов. Такой подход помог ему взглянуть на индейцев-паринтинтинов с иных позиций, увидев в них не преступников, а жертв общественной несправедливости. Недаром в романе так часто подчеркивается мысль о том, что жестокость — отнюдь не изначально присущая индейцам черта характера.

Миссия Кандидо Рондона увенчалась успехом, и благодаря ему в серингалах Амазонии были запрещены карательные экспедиции против паринтинтинов. Но в оптимистический по всей видимости финал и в некоторые сцены романа вплетаются иногда не свойственные прежде Феррейре де Кастро мотивы скепсиса и пессимизма. Принесет ли цивилизация благо индейцам? Сделает ли их счастливее? На эти вопросы писатель не дает утвердительного ответа. Устами одного из основных персонажей романа, Жарбаза, воплощающего социалистические воззрения автора, он выражает свои сомнения в эффективности цивилизаторской миссии: «Какие блага получат они, став цивилизованными?.. Они привыкли к своей жизни, как мы к нашей… Если мы их теперь цивилизуем, что мы сможем им предложить? Добывать каучуковый сок? Кому же не известно, что значит быть серингейро?! Или пошлем их торговать мороженым в Манаусе? Заставим работать на фабрике от зари до зари, а если во время забастовки они осмелятся выдвинуть свои требования, бросим в тюрьму?»

Один из «секретов» редкостной популярности творчества Ж.-М. Феррейры де Кастро состоит, помимо универсальности его философских и этических концепций и методов их художественного воплощения, в простоте и прозрачности языка его книг, обогащенного заимствованиями из народной лексики и понятного даже неискушенному читателю.

Международным признанием писатель обязан и своему высокому престижу борца за свободу, несгибаемого патриота, никогда не поступавшегося своими взглядами, несмотря на невыносимо тяжелые условия фашистского строя, при котором ему приходилось жить и творить.

О чем бы ни писал Феррейра де Кастро — о каторжном труде сборщиков каучука, о судьбе португальских эмигрантов, об эксплуатации рабочих-текстильщиков, о суровой доле обитателей гор, и где бы ни происходило действие его романов — в амазонской сельве или на фазенде в Сан-Пауло, в городах и селениях Португалии, во французской деревне или в республиканской Испании, — он постоянно оставался вереи самому себе, обличая различные формы социальной несправедливости.

«Я всегда сохраняю неизменными свои убеждения», — заявил семидесятипятилетний романист в интервью газете «Република», и вся его литературная и общественная деятельность служит тому примером.

Громкий успех и заслуженная слава рано пришли к создателю «Сельвы» и сопутствовали ему всю жизнь. В 1962 году Жозе Мария Феррейра де Кастро был единогласно избран председателем Португальского общества писателей, разогнанного салазаровским правительством три года спустя. В 1968 году бразильские писатели выставили его кандидатуру, вместе с Жоржи Амаду, на Нобелевскую премию в области литературы. В 1970 году Феррейре де Кастро присудили в Ницце на Международном фестивале книги премию Золотого Орла — впервые в истории португальской литературы писатель получил столь представительную международную премию. Именем автора «Сельвы» назван участок Трансамазонской магистрали в Бразилии.

И когда 29 июня 1974 года, два месяца спустя после апрельской революции в Португалии, в городе Порто скончался Жозе Мария Феррейра де Кастро, с его смертью словно бы отошел в прошлое большой и значительный этап в истории отечественной культуры. Но книги Феррейры де Кастро продолжают жить, и среди них немаловажное место занимает «Сельва», одно из первых произведений, созданных в традициях португальского неореализма.

Е. Ряузова