Сэр Бэзил. Задача – умереть

Глава 22

Любите ли вы моральные дилеммы? Ну, знаете, вроде истории с вагонеткой, которая несется с жуткой скоростью вниз, ты стоишь на стрелке, а к путям справа и слева кто-нибудь привязан. И нужно выбрать, куда направить вагонетку, кого убить. Своего ребенка или пять чужих. Великого ученого или беременную женщину.

Я всегда их ненавидел. Потому что ведь совершенно очевидно: правильного выбора нет. Какое бы решение ты ни принял – оно будет чудовищным. И при этом – неправдоподобным. Потому что, если подумать – какого черта ты стоишь у стрелки, и почему там внизу к путям кто-то привязан? Прежде чем совершать выбор, неплохо бы знать, как ты вообще дошел до жизни такой.

Но есть дилеммы проще. Те, в которых выбор, казалось бы, очевиден. Например, что лучше: пожертвовать собой или дать умереть за себя другому? Казалось бы, человечество давно знает однозначный ответ на этот вопрос. Но если речь идет не о страшных мучениях, а о смерти, об уходе в небытие – не тяжелее ли участь того, кто остался? Несущего бремя вины, бремя жизни, бремя одиночества?

Когда пуля вылетает из ствола, и у тебя есть полсекунды, чтобы встать на ее пути, времени на раздумья нет, и ты шагаешь вперед смело и без колебаний.

Когда нужно самому взвести курок и выстрелить – решение становится чуть менее очевидным. И привести его в действие совсем не просто.

Когда щель за нашими спинами закрылась, я вначале испытал облегчение – но затем снова насторожился. Скала отгородила нас от человекауков, что не могло не радовать, но я понятия не имел, что ждет впереди.

Мы стояли в небольшой пещере с причудливыми сводами. Камни были черными, как и снаружи, и больше всего походили на базальт – одинаковые столбики, обломанные на разной высоте, напоминали гигантский улей. Прожилки между ними слегка светились, как небо снаружи – бледное сияние не слепило, но вполне позволяло разглядеть все вокруг. В глубине пещера сужалась, переходя в узкий проход. Это был, кажется, единственный выход.

– Как думаешь, где мы? – спросила Кэт, оглядываясь. Ее голос рассыпался эхом в пустоте каменного пространства.

– Я точно знаю, что у нас не много вариантов, что делать дальше, – усмехнулся я. – Можем остаться здесь, а можем пойти вперед.

Кэт обернулась ко мне, и я подумал, что знаю, о чем она думает.

Если мы пойдем вперед, все закончится очень быстро. Мир сам отрезал нам пути к отступлению, будто подталкивая к неизбежной развязке. И я был совершенно к этому не готов.

– Кэт, – позвал я ее и крутанул рукой, убирая меч. Затем вынул из ножен на поясе кинжал и спрятал и его тоже, после чего поднял руки, показывая, что в них ничего нет.

– Пожалуйста, – сказал я тихо.

– Не боишься, что сейчас из-за угла что-нибудь выпрыгнет на нас? – усмехнулась Кэт.

– Я боюсь сейчас только двух вещей, – честно ответил я. – И обе они никак не относятся к чему-то, что может выпрыгнуть из-за угла.

Кэт долго смотрела на мои пустые руки. И я боялся, что она не уберет сейчас оружие. Разумеется, я бы успел достать меч – но это будет означать, что конец наступил слишком быстро.

«Мне нужно еще немного времени, – подумал я. – Дай мне еще немного времени – и я все сделаю правильно. Так правильно, как смогу».

Кэт вздохнула – и быстрым движением спрятала глефу, а затем повторила это же действие со своим кинжалом. Я немного расслабился – но не до конца.

– Дай мне слово, – сказал я, подходя ближе, – что в ближайшие… – я посмотрел на эльфийские часы, висевшие у меня на шее, – в ближайший час не нападешь на меня.

Кэт внимательно посмотрела на меня – а затем вдруг подняла руки и стянула с себя длинную кольчугу. Я поднял брови.

– Что происходит? – спросил я вежливо, наблюдая за тем, как Кэт по очереди снимает с себя сапоги.

– Я хочу, – она сбросила с себя акетон, – чтобы ты убедился, – на пол упали штаны, – что я ничего, – рядом легла рубашка, – не прячу.

– Не очень убедительно, – усмехнулся я, не отрывая глаз от роскошной картины, которую она сейчас собой представляла. – Ты все равно можешь достать оружие одним движением.

Она шагнула ко мне, взяла меня за руки и переплела пальцы с моими. Ее кожа в странном свете пещеры была мертвенно-бледной, как будто прозрачной.

– Так не смогу.

– Шикарный план, – похвалил я. – Но в нем есть один довольно серьезный минус.

– Какой?

– Чтобы снять с меня доспехи, нам все равно понадобятся чьи-то руки.

Вероятно, если бы я поставил себе целью получить самые экзотические ощущения от секса в своей жизни, то не смог бы справиться с этой задачей лучше. Один антураж пещеры мог поспорить своей оригинальностью с интерьерами самых модных дизайнерских отелей. Но даже там постояльцы едва ли могли испытать такой прилив адреналина. Потому что, во-первых, в гостиничных номерах по умолчанию не предусмотрены темные туннели, ведущие неведомо куда. А во-вторых, постояльцы там вряд ли ждут, что партнер может в любой момент попробовать их убить.

«Следи за руками», – велел я себе еще тогда, когда голова способна была мыслить трезво. Это оказалось куда сложнее, чем я думал – к тому же Кэт, как мне казалось, постоянно предпринимала отвлекающие маневры, чтобы переключить мое внимание. Не переключаться было мучительно сложно. Не поддаваться ощущению, что именно сейчас Кэт тоже чересчур увлечена и можно расслабиться, было почти нереально. Не доверять, оказавшись так близко, как это только было возможно, казалось преступлением и кощунством.

Но я не доверял. Где-то глубоко в ее темных глазах, широко раскрытых от удовольствия, я видел холодную сосредоточенность и спокойный расчет. И понимал, что, стоит мне хоть немного расслабиться, она тут же воспользуется этим.

Потому что она была сильнее меня. Не физически, но она могла бы пожертвовать моментом, чтобы сделать то, что считала правильным. Я пользовался моментом, чтобы оттянуть неизбежное.

И только в тот момент, когда Кэт громко вскрикнула и прижалась ко мне всем телом, я ощутил, что эти несколько мгновений могу ничего не бояться. Что они – мои.

Но ее рук все равно не отпустил.

Одевались мы, отойдя на безопасное расстояние друг от друга и не поворачиваясь спиной. По идее, это должно было бы расстроить – но почему-то скорее веселило. Как будто речь шла не о жизни и смерти, а о несерьезном соревновании – я больше не испытывал грусти, лишь желание быть первым. Быть может, именно это чувствовали стрелки Дикого Запада, выходя на поединок. Чистый азарт, натянутые как струна нервы, ясное сознание на пике концентрации. Я внимательно следил за тем, как Кэт натягивает на себя рубашку, скрывая тело, которое только что было моим, и в ее движениях было что-то хищное – смертельная уверенность, собранность перед прыжком.

Я знал, что она не успеет. Я был сильнее и быстрее. И именно поэтому, в отличие от нее, никуда не торопился. Я знал, что могу закончить это в любой момент.

Наконец, Кэт выпрямилась, полностью готовая. Я поправил наручи и покрутил предплечьем, проверяя, как они сидят.

В руке Кэт тут же возник кинжал, а в следующий момент он уже летел в мою сторону. Я вскинул руку и поймал рукоять почти у самого лица.

– Кэт, – укоризненно сказал я. – Час еще не прошел.

– Как будто все это время ты не ждал, что я на тебя нападу, – фыркнула она.

– Ждал, – согласился я и добавил: – Но я бы очень хотел, чтобы мне не пришлось этого делать.

– Ну, извини, – поморщилась Кэт. – Я тоже не то чтобы могла полностью расслабиться.

– Жаль, – искренне улыбнулся я и крутанул рукой, убирая ее кинжал.

– Эй!

– Нечего было расшвыриваться.

– Верни немедленно, Базз!

– С чего это?

– С того! Это нечестно!

Я подошел к ней – но не слишком близко, оставив расстояние в несколько шагов. У глефы был неплохой радиус поражения.

– Дорогая, никто не обещал, что будет честно, – заметил я серьезно.

Кэт поморщилась.

– Я думаю, нам пора отправиться дальше, – я указал головой в сторону тоннеля.

– Кто пойдет первым? – прищурилась Кэт.

– Я.

Ее глаза радостно блеснули – а затем расширились от удивления.

– Что ты делаешь? – спросила она, глядя, как я поворачиваюсь спиной к тоннелю и начинаю отступать назад.

– Не могу оторвать глаз от тебя, – усмехнулся я.

– Базз, не будь идиотом.

– С чего это? Меня все устраивает.

– Меня не устраивает.

– Тогда отвернись.

– Ага. Как же.

– Значит, терпи.

– Базз, повернись и иди нормально. Я не ударю тебя в спину, обещаю.

– Почему я тебе не верю?

– Потому что ты идиот.

– Надуманная и неубедительная причина.

– Базз, осторожно! Сзади!

– Кэт, это слишком примитивный прием. Попробуй что-нибудь посложнее.

– Меня бесит твое лицо. Не могу больше на него смотреть.

– Полчаса назад ты говорила прямо противоположное.

– Я врала, чтобы отвлечь тебя.

– Только почему-то не верю я именно сейчас.

– Это все из-за твоего непомерного эго. Базз, внимание. Через двадцать шагов тоннель заканчивается, там светлее.

– Хорошая попытка.

– Я серьезно.

– Ага.

– Базз!

Я остановился и посмотрел Кэт прямо в глаза.

И я увидел в них, что она ждет, когда я обернусь. А еще я увидел, что в них действительно отражается свет. Он отражался от стен тоннеля, подсвечивая лицо Кэт там, где на нее падала тень от меня.

Я поднял правую руку и нащупал пальцами шершавую стену. И очень медленно, не спуская глаз с Кэт, начал снова идти назад, не отрывая руки. И в тот момент, когда пальцы сорвались с камня в пустоту, я резко развернулся по стене, уходя в сторону. Вскинул руку, коротким движением доставая меч, и тут же взмахнул им, блокируя выход из тоннеля. Раздался удар стали о сталь, и Кэт проехалась по земле на коленях под моим мечом, держа глефу над собой. Она остановилась в нескольких шагах, тут же встала на ноги и развернулась.

И я знал, что теперь отложить на потом уже не получится.

Мы стояли друг напротив друга на широкой каменной площадке под нависающим сводом. Однако дальше пещера расширялась вверх и вниз, уходя в бесконечность, и оттуда лился бледный голубоватый свет – похожий на тот, что проскакивал везде между камней, только намного ярче.

Это было хорошее место для нашей битвы. Холодное, бесконечное и пустое.

Кэт шагнула навстречу.

Я всего один раз дрался с ней и много раз наблюдал за ней после. Этого хватило, чтобы выучить ее основные приемы, но было недостаточно, чтобы знать, что с ними делать. Я считал, что сильнее и быстрее Кэт. Да так и должно было быть – она не могла догнать меня по уровням! Для этого у нее не было времени. И все же я чувствовал, что не успеваю. На доли секунды – но не успеваю.

Возможно, дело было в оружии. Кэт могла крутить глефу куда быстрее, чем я успевал изменить положение двуручника. Из-за этого в какой-то момент я перешел в глухую оборону, даже не пытаясь атаковать.

А может, мне просто очень не хотелось атаковать.

После четвертой стычки, в которой мне приходилось постоянно собирать мечом бесконечные удары, я отошел на несколько шагов и решил, что никто и впрямь не обещал играть честно. Взяв меч левой рукой, я крутанул правой и в тоже мгновение запустил в Кэт кинжалом. Она в точности повторила мое движение в той пещере, перехватив его рядом с собой и метнув в меня. Я увернулся, понимая, что на этот раз уже не успею.

Она была слишком быстрой.

В пятой стычке лезвие глефы задело меня по ноге чуть ниже колена. Я поморщился и снова отступил. Кэт улыбнулась.

– Я не понимаю, – честно сказал я, надеясь выиграть немного времени, чтобы отдышаться. Два повреждения давали о себе знать – я уставал.

А Кэт, кажется, нет.

– Чего ты не понимаешь? – с улыбкой спросила она.

– Как ты делаешь это? Ты должна быть ниже уровнем. А значит, по всем правилам, слабее.

– Базз, – мягко сказала Кэт. – Ты, наверное, забыл. Это ведь игра, где правила задаем мы с тобой.

Я замер на мгновение – и громко вздохнул.

– Ты придумала себе уровни, – пробормотал я, еще до конца не веря, что говорю. И одновременно понимая, что теперь просто обязан выиграть в этом поединке. Потому что то, что сделала Кэт, система не могла не посчитать читерством. А значит, шансов пройти игру у нее точно не было.

Кэт смотрела на меня со спокойной улыбкой. И ей очень это шло – торжество и уверенность. Ее волосы растрепались еще раньше, в первой пещере, и сейчас крупные черные локоны обрамляли бледное лицо, безупречно сочетаясь с темными глазами. Она была очень красива в своем предвкушении победы.

И этим – предвкушением – я и воспользовался. Шагнул вперед, сделал выпад, который она легко отразила. Заблокировал ее контратаку, отбил тычок подтоком – и в следующее мгновение занес меч в верхнюю позицию, позволяя Кэт выбить его у меня из рук. Что она и сделала.

Меч с громким звоном отлетел далеко в сторону. Я тут же попятился от Кэт, запнулся, упал на спину. Она шагнула ко мне, занесла глефу – и на мгновение замерла.

Замерла ровно на столько, сколько понадобилось мне, чтобы покрутить рукой – и вскинуть ее вперед вместе со вторым мечом. Тем самым, что лежал в руке убитого, указывая на вход в пещеру.

Лезвие прошило тонкую кольчугу и глубоко вошло в живот Кэт. Она громко вздохнула, как будто удивленно. Я тут же вскочил на ноги и резко дернул меч на себя. Кэт покачнулась, а из раны полилась кровь.

– Это… – прохрипела она, отпуская глефу и хватаясь за живот обеими руками, – нечестно…

Она упала на колени и согнулась вперед. Я тяжело дышал – а внутри при этом разливался странный холод, выжигавший разом все ненужные мысли. Я знал, что нужно сделать. Один удар – и все.

Кэт вдруг выпрямилась. Оторвала одну руку, красную от ее собственной крови, и подняла глефу. Поставила оружие вертикально – и поднялась, чудовищно медленно, будто поднимая гигантский невидимый груз.

– Кэт, – сказал я тихо, и голос звучал очень отстраненно. – Не надо.

Она помотала головой. С трудом отняла вторую руку и подняла глефу. Шагнула ко мне.

Я даже не стал блокировать ее выпад – просто мягко ушел в сторону и быстрым коротким движением перерезал ей горло.

Кэт не издала ни звука. Просто упала на бок вместе с глефой.

Я ждал. Ждал, пока она застынет – а затем бесконечно долго смотрел на ее тело, чувствуя, как начинается паника. Вдруг я ошибся. Вдруг это не сработает. Вдруг я действительно…

И тогда, наконец, она стала исчезать. И она, и кровь вокруг, и кровь у меня на клинке. Осталась только глефа, несколько маленьких стеклянных пузырьков – и кулон в золотой оправе. Тот, что я заказал ей у гоблина.

Я глубоко вздохнул, наклонился и поднял его. Подержал в руке, вглядываясь в кружево драгоценного металла, а затем повесил себе на шею, где уже висели часы.

Тишина вокруг была настолько безупречной, первозданной, что мне стало не по себе. Я подошел к краю площадки, намеренно громко топая, и сел, свесив ноги в пропасть. Положил меч рядом, покрутил рукой и стукнул горлышко бутылки о камни.

«Удобно все-таки быть бессмертным, – подумал я. – Можно, например, не бояться осколков в вине».

Я отпил глоток и посмотрел на бесконечные, уходящие в голубое сияние своды пещеры, переливающиеся тонкими всполохами то тут, то там. В голове было удивительно тихо, как и вокруг – там не звучало ни одной мелодии, ни одной песни. И это, пожалуй, было хорошо. Я чувствовал, что даже самая простая музыка может сейчас убить меня. Не по-настоящему, конечно – но от того еще страшнее. Поэтому я бережно оберегал и холод, и тишину внутри. А они оберегали меня.

Я отмерял время лишь глотками вина, не зная, сколько проходило между ними, не глядя на часы. Но бутылка, наконец, закончилась – и как раз в тот момент, когда я раздумывал, не запустить ли ее вниз, сзади раздался глубокий приятный голос.

– Здравствуй, Бэзил. Я давно тебя…

– Ждал, – со слабой улыбкой закончил я, не оборачиваясь. – Я знаю.

– Откуда? – слегка удивился голос.

– Ниоткуда, – пожал плечами я. – Просто меня все всегда здесь ждут.